МАРТЕН МЕЙЕР : "ХИДДИНК: ГУС ВСЕМОГУЩИЙ"

Футбольная и околофутбольная литературка.
Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

МАРТЕН МЕЙЕР : "ХИДДИНК: ГУС ВСЕМОГУЩИЙ"

Сообщение Papa » Ср фев 11, 2009 13:12

Warning !
http://www.chelsea.com.ua/forum/viewtop ... 395#p23395

****************************************************************************************************************************************

МАРТЕН МЕЙЕР : "ХИДДИНК: ГУС ВСЕМОГУЩИЙ"
KAARTEN MEIJER
Guus Hiddink.
Going Dutch 2008



Пролог : Знакомство с Хиддинком



Без десяти шесть Гус Хиддинк шагает по холу сеульского отеля «Grand Hayatt». Воротник его рубашки расстегнут, в руке он держит галстук. Мы договорились встретиться в пять тридцать. Однако нужно быть готовым к тому, что этот человек, ведущий крайне насыщенную жизнь, немного опоздает. Он извиняется: «Ik ben zo druk ob een klein baasje», что означает: «Я занят как босс небольшой компании». Какая милая голландская скромность! Босс —да, но вряд ли «небольшой» компании.
Мы — соотечественники и потому говорим на гол­ландском, нашем родном языке. Моя дочь-подросток Рене очень хотела прийти посмотреть на великого человека и по этому случаю даже надела футболку с надписью «Голландия», но. увы, она не говорит на нашем языке. Английский — лингва-франка у нас дома. «Какие языки ты знаешь?» — спрашивает ее Хиддинк по-английски. Он говорит на нем свободно, но артикулирует согласные — особенность голландского языка, от которой не так легко избавиться. Рене отвечает: «Английский, русский и корейский». Затем ей удается с ним сфотографироваться. Это сделает девочку знаменитостью в корейсной школе, где она учится. В конце концов, все хотят по­знакомиться с Хид Динг Ку. Во время «фотосессии» с Рене ему пришлось прогнать нескольких настойчивых ту­ристов — любителей футбола, нацеливших на него свои фотоаппараты.

Зачем я встретился с ним? Чтобы получить личное впе­чатление об этом высоком, вполне симпатичном парне который вызывает переполох везде, где бы он ни появился. И попытаться узнать, почему ему удается работа, в которой остальные терпят неудачу. Можно ли научиться его тренерским и лидерским методам и применить их вне спорта как уверяют некоторые преподаватели бизнес-школ политики и государственные деятели? В свете общественного мнения мудрость Хиддинка кажется безграничной. После сенсационного Чемпионата мира 2002 года известный корейский университет ввел курс по «Голландец - эталон ли­дерства». Теория заключалась в том, что гуру Хиддинк не мог ошибиться. Во время его пребывания в Корее о феномене Хиддинка было написано не менее двадцати пяти томов на корейском языке.

Дома в Голландии я рылся в архивах футбольного клуба, пробираясь сквозь кипы скучной футбольной статистики прошлых лет, пока не наткнулся на редкие брилли­анты биографической красоты. Я провел многочислен­ные интервью с людьми, которые считают (или считали) Хиддинка другом, коллегой или учителем, я был в горо­дах, где он когда-то жил или работал, и встречался с дру­желюбными соседями или одноклассниками, готовыми поделиться воспоминаниями. Когда кто-то становится знаменитым, все вдруг оказываются знатоками предмета, и приходится провести некоторую работу, чтобы отделить зерна от плевел. Но те, кто были близки с ним, щедро делятся своим временем и фотографиями.

Забавные случаи, о которых они рассказали, и взгляды на его личность, которыми они поделились, добавили этой книге красок и души. Пора поблагодарить их за вклад, без которого было бы невозможно написать эту биогра­фию. Я посетил родной город Хиддинка и посмотрел не­сколько матчей Чемпионата мира 2002 года вместе с его родными и знакомыми и, что самое главное, — с его пре­старелыми родителями. Знакомство и беседа с этими простыми, но в то же время необыкновенными людьми были удовольствием и большой честью.

Эта книга исследует жизнь Хиддинка, начиная с детства в сельской Голландии и заканчивая его последним приклю­чением в Австралии. Мы отправимся вслед за ним в школу и на футбольные тренировки, познакомимся с его работой в качен ее учителя, станем свидетелями успехов Хиддинка-футболиста и, наконец, проследим за его тренерской карьерой, приведшей Гуса к статусу мировой знаменитости.

Многое было сказано и написано об этом загадочном человеке из страны ветряных мельниц и тюльпанов. Но, несмотря на огромное число публикаций, образ Хиддинка как человека не стал яснее. Наоборот, репортажи в СМИ добавили неопределенности благодаря их двусмысленности и противоречиям. Спортивная пресса, возможно, более, чем какая-либо другая, злоупотребляет избыточным количеством чепухи. Привыкший находиться в свете вспышек Хиддинк воспринимает это как побочный продукт футбольной славы. Однако во время нашего разговора он не скрывает раздражения от kolder, «вздора», связанного с его именем.

Так кто же Хиддинк на самом деле?
При первой встрече он поражает своей энергией и внут­ренней силой. Он не испытывает недостатка в силе воли и уверенности в себе. Этот человек знает, что хочет. Его рост примерно метр восемьдесят. Для своих пятидесяти девяти лет он в сравнительно хорошей форме, что очень подходит имиджу сильного человека. Очевидно, он обладает острым умом, но не академического типа. В Нью-Йорке, родном городе моей жены, наверняка сказали бы, что у него есть так называемая уличная смекалка — мгновенно проявляющая себя практичная, полезная мудрость. И он вполне естесвенно сочетает ее с определенной сдержанностью. Не чужда ему и благородная утонченность. В то же время в душе Хиддинка остается место для теплого человеколюбия, доброты и терпения. Пресса называет это «харизмой», и в этом случае она права.

Я пришел на встречу с ним не с пустыми руками и по­дарил ему книгу: сорокалетнюю историю голландского клуба, за который он когда-то играл. Хиддинк листал страницы и рассматривал фографии своих старых приятелей с нескрываемым, почти мальчишеским восторгом. Водруженные на нос очки придали ему несколько ученый вид. Затем он тихо-тихо произнес, будто бы обращаясь к самому себе: «Мне это очень, очень нравится. Просто прекрасно».

Приступив к созданию данной книги, я не пытался сказать последнее слово о Хиддинке. Это портрет, написанный доброжелательно настроенным соотечественником. Надеюсь, представленные в книге материалы прольют дополнительный свет на этого интригующего и вдохновляющего человека, работающего на публичном поприще, которое зачастую «вырабатывает скорее жар, чем свет». Но в любом случае австралийцам очечь повезло с Хиддинком. И их сборная способна достичь большего, чем могут предположить местные и иностранные скептики.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср фев 11, 2009 13:27

Часть 1 .
РАННИЕ ГОДЫ


ВАРССЕВЕЛЬД


Когда вы едете с запада на восток Голландии, или, как будет правильнее сказать, Нидерландов, большие города остаются позади и начинается сельская местность. Городской пейзаж сменяют сочные зеленые луга. Повсюду пасутся знаменитые черно-белые коровы. Местность абсолютно плоская. Монотонную, прямую линию горизонта не нарушает ни одна гора или холм. Здесь здорово ездить на велосипеде, что ежедневно делает практически каждый голландец и каждая голландка. В Нидерландах велосипедов больше, чем автомобилей. Специально выделенные для них дорожки идут параллельно автомобильным трассам даже вдоль сельских шоссе.

Дорога, ведущая из столицы Амстердама в восточные провинции, в Варссьвельде неожиданно заканчивается, будто подчеркивая, что вы прибыли к месту вашего назначения. Это родной город Гуса Хиддинка. Небольшое местечко с менее чем шестью тысячами жителей практи­чески ничем не отличается от других городов сельской Голландии. Единственная его достопримечательность заключается в том, что город является «центром соревнований по конным видам спорта» (так написано в туристическои проспекте без дальнейших объяснений). В этом городе нет даже гостиницы. Кто же захочет остановиться в окрестностях Гелдерланда, самой большой из одиннадцати провинций? Так было до тех пор. пока Хиддинк не прославил это место.

Улицы в основном названы в честь членов королевской семьи (сельские жители испытывают гораздо больше нежности по отношению к монархии, чем обитатели западных городов), птиц, злаков и даже молочных продуктов. Это сельскохозяйственный регион. На центральной площади стоит здание голландской реформатской церкви". Фундаменту здания почти тысяча лет, а башня с часами датируется XIV веком. Церковь реставрировалась и частично перестраивалась несколько раз, но по-прежнему является самым высоким зданием в городе. Судя по всему Господь Бог все еще влияет на происходящее здесь. Колокол на башне исправно отбивает время. Больше ничто не нарушает тишину города.

Этот район Нидерландов известен как Achterhock, или «задний угол». Если смотреть с точки зрения более известного и процветающего запада страны, он действительно является своего рода задним двором. Горожане думают об этой местности как о географическом «приростке» к тому, «где все происходит». Но люди здесь гордятся своей землей и своими традициями. Иногда они добродушно посмеиваются над самоуверенными горожанами. Деревня Хиддинка расположена рядом с границей, и ее жители говорят по-голландски с особенным акцентом, выдающим германское влияние. Но об этом лучше громко не говорить, потому что в глубине души большинство голландцев уверено, что они во многом превосходят немцев, своих старых врагов по Второй мировой войне.

В отличие от жителей так называемых больших городов, Амстердама, Роттердама и Гааги, люди здесь никуда не спешат и находят время друг для друга. Когда они встречают знакомого, то слезают с велосипеда, чтобы поболтать, а к чужакам не относятся с подозрением и стараются им помочь. В то же время они отнюдь не слабаки и обладают силой воли и даже упрямством. Единственная отрицательная черта жизни в таком небольшом сообществе — здесь трудно хранить секреты. Всем все обо всех известно. Спросите их о Хиддинке, и они тут же ответят: «Гус? Конечно, я его знаю», будто бы в этом нет ничего особенного. Здесь все его уважают и очень гордятся достижениями земляка.

В этом городке живет несколько Хиддинков, но не каждый из них является прямым родственником Гуса. Такая фамилия довольно обычна в этой части страны. Хиддинки жили здесь веками, их имя носит плотина, мост и лес. Давным-давно здесь был Hiddink huus (huus — «дом» на местном диалекте), где находилось кафе деда Гуса. Теперь, к сожалению, у него другое назначение и он изменился до неузнаваемости. Предки Гуса были, скорее всего, фермерами и жили в Варссевельде и его окрестностях с XIX века. Жизнь на одном месте определила характер семьи и была источником стабильности ее членов.

На вывесках магазинов встречается много фамилий с одинаковыми окончаниями: Вессинк, Хесселинк, Фоккинк, Геердинк. Местные жители объясняют, что окончание «-инк» означает «сын». Тогда Хиддинк означает «сын Хидда». Хидд, в свою очередь, ярляется сокращением от немецкого Хилд, что означает «битва». Фамилию Хиддинк можно перевести как «сын воина». Гус — сокращение имени Густав, которое происходит от славянского Гостислав. «Гости» — значит «чужестранцы», а «слав» — «слава». В итоге сочетание «Гус Хиддинк» можно интерпретировать как «славный чужестранец, сын воина». Скорее всего, такой витиеватый перевод вызовет у него лишь улыбку. Сейчас ему явно не до академических экскурсов в собственное прошлое.

Теперь перейдем к самому трудному, по крайней мере, для тех, кто не является голландцем: как произносится его имя. С фамилией «Hiddink» все понятно, чего не скажешь об имени «Guus». Нет. это не «Гао» и не «Гуус». Подходящий гласный звук в английсхом языке отсугствует. «Uu» произносится примерно так же. как «и» в названии компании DuPont. С «д» сложнее. Это резкий, гортанный звук, с таким звуком сильно простуженный человек прочищает горло. Логопед однажды сказал мне, что говорить по-голландски вредно для голосовых связок. И если это действительно так, то северный голландский звучит резче южного. Так что не напрягайтесь и даже не пытайтесь произнести его имя правильно. Хотя волноваться не следует — Хиддинк сочувствует своим иностранным болельщикам и не возражает, когда его называют Гасом или еще как-нибудь в подобном роде.





У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср фев 11, 2009 14:07

РОДИТЕЛИ


Гус родился 8 ноября 1946 года. Он был третьим ребенком в семье Геррита и Джо Хиддинков. Геррит был учителем всю свою жизнь и работал в крошечной соседней деревне до 1944 года — именно в том году семья переехала в Варссевельд. Здесь его называют «мастер Хиддинк». В течение нескольких десятилетий он преподавал в местной школе и с 1955 года до выхода на пенсию в 1980 году был ее директором. Работал со старшими классами, и очонь многие мальчики и девочки города побывали под его опекой. Гус был также одним из его учеников. Возможно, из опасения, что одноклассники будут внимательно следить, не получает ли сын директора какие-то поблажки, Геррит Хиддинк был очень строг со своим отпрыском.

Фриц Клейнниббелинк (еще одно «инк») работал помощником тренера в спортивном клубе Варсссвельда в то время, когда Гус начал играть в любительской футбольной команде. Сейчас первый тренер Хиддинка владеет спа-салоном на улице Королевы Вильгельмины. Родители Гуса живут на этой же улице — всего в семидесяти метрах от фитнес-центра. Помимо работы на футбольном поприще Клейнниббелинк преподавал физкультуру в школе, которой руководил отец Гуса. В своем интервью он дал следующее описание мудрости и скромности Геррита Хиддинка:
«Мне было всего лишь девятнадцать, когда я начал работать учителем в школе. Мастер Хиддинк пригла­сил меня в свой кабинет, чтобы обсудить спортивные соревнования на будущий учебный год, турниры по футболу, бейсболу и легкой атлетике. Он заботли­во предложил мне, неопытному учителю, множество идей. На следующий день на преподавательском собрании он спросил меня: «Как вы думаете, что следует организовать лучше всего?» И я изложил то, что мы обсуждали с ним накануне. Восемьдесят процентов идей принадлежали ему. Тем не менее он похвалил меня, совсем еще неопытного педагога, за хорошие предложения, которыми он же со мной и поделился. В результате остальные учителя стали уважать меня. Они думали: «Этот парень действительно умеет мыслить в правильном направлении».

Геррит Хиддинк — спокойный и практичный человек, или nuchter, как говорят голландцы, что означает «трезвомыслящий». Такие люди не поддаются возбуждению и эмоциям, а рационально и взвешенно рассматривают ситуацию. Эта черта характера очень ценится в Нидерландах; и мастер Хиддинк обладает ею в полном объеме. Он и его жена присутствовали в кафе, в котором местные жители и гоаи города (такие, как я) смотрели матч между Кореей и Испанией на Чемпионате мира 2002 года. Атмосфера была напряженной, и люди с трудом переводили дух каждый раз, когда испанская команда каким-то чудом не забивала гол.
Тем временем около десяти съемочных бригад из Нидерландов, Германии и Кореи наводнили помещение и постоянно беспокоили приглашенных гостей и особенно родителей Хиддинка своими вопросами и вспышками фотокамер. Однако Геррит сохранял голландское спокойствие- и не терял самообладания. Для человека, не привыкшего к общению с прессой, он держался с репортерами очень хорошо. Казалось, ему даже нравился новый статус знаменитости, но не из-за необходимости в публичном красовании, а из-за того, что в центре внимания был его сын. Несмотря на скромность и твердость характера, в этот момент он светился родительской гордостью. Позже, когда Гус вернулся после корейского триумфа, отец пожал ему руку и сказал: «Молодец, мой мальчик. Хочешь кофе?», а его мать изначала ему смородино­вую булочку маслом. Дома супертренер все еще ребенок. Здесь его любят за то, кто он есть, а не за то, чего он достиг. Крайне дисциплинированного Геррита Хиддинка нельзя назвать бесчувственным.

Рассказывает Клейнниббелинк:
«Когда сборная Голландии вышла я четвертьфинал Чемпионата мира 1998 года во Франции, тренер Голландской Королевской Футбольной Федерации Хиддинк сказал в интервью: «Сегодня я откупорю бутылку вина и буду праздновать». Тогда я принес бутылку вина его отцу и сказал: «Если тренер Федерации может открыть бутылку вина по такому знаменательному случаю, то "папа тренера Федерации" имеет на это еще большее право».

Геррит расчувствовался и заплакал.
У отца знаменитого тренера очень хорошее чувство юмора. Такой ироничный юмор типичен для старшего поколения образованных голландцев. Он поучительный. но никогда не бывает злым. Когда один нахальный голландский журналист, судя по акценту, выходец из западной части страны, брал у него интервью, он сказал: «Мы с востока этой страны. Вы помните, кто родом с востока? Мудрецы...», намекая на трех мудрецов, которые пришли к младенцу Иисусу в Вифлеем.

Стоит добавить, что Геррит Хиддинк был активным участником голландского «подполья», которое сражалось с нацистами во время Второй мировой войны. Вторжение Германии нарушило спокойную жизньХиддинков, как и других голландцев. В то время 1еррит учился о университете на педагога. Прервав учебу, он стал работать служащим в городском управлении, столкнувшись с крайне жесткой системой распределения продовольствия, установленной нацистами якобы для того, чтобы во время дефицита продукты доставались каждому гражда­нину. На самом деле захватчики намеревались полностью контролировать население. Хотя немцы отвечали за социальную и экономическую инфраструктуру Нидерландов, рутинную работу выполняли местные. Многие смирились с оккупацией, опасаясь жестоких репрессий, но такие, как Геррит, патриоты активно использовали свои должности, чтобы нарушить планы врага и вернуть свободу.

Работа в городском управлении позволяла Герриту «терять» продуктовые карточки и отдавать их тем, кто в них действительно нуждался. У Сопротивления были различные способы заметать свои следы, например, подобные «утраты» обставлялась как ограбления. Когда же начались преследования евреев нацистами, многие городские семьи бежали в сельскую местность. С помощью Сопротивления они перебирались из густо населенного евреями Амстердама в сельские местечки вроде Варссевельда. Хиддинк-старший помог спасти многих из них от концлагерей. При этом он очень рисковал. Немцы часто казнили тех, кто прятал евреев или хоть как-то помогал им. Кроме того, Геррит тайно переправлял сбитых пилотов союзников во Францию, Швейцарию и Испанию.
За свою храбрость он получил письмо от Верховного главнокомандующего силами союзников генерала Эйзенхауэра. Письмо было помещено в рамку и много лет висело на стене в доме Хиддинков. Подвиги, которые совершил скромный директор школы во время войны, еще более повысили его авторитет в городе. За свои заслуги перед страной он был награжден Оранско-Нассауским орденом. Формально королева Нидерландов пожаловала ему рыцар­ское звание.

Помимо всего прочего Герриг Хиддинк был великолепным футболистом. До сорока трех лет он выступал за первую команду футбольного клуба «Варссевельд». К тому времени молодой Гус уже сам хорошо играл и тоже стал членом первой команды. Таким образом, сложилась интересная ситуация: отец и сын одновременно играли за одну команду. Геррит, как и Гус был полузащитником. Его крученый сильный удар левой освоит и позднее еще более разовьет Хиддинк-сын. Они очень похожи не только чертами характера, но и благодаря своим чисто спортивным качествам. Мастер Хиддинк настолько любил футбол, что «брал на работу в свою школу только тех учителей, которые хорошо играли», шутит Герт-Ян Туэнтер, владелец местного кафе. Он тоже когда-то был его учеником и очень любит своего старого учителя.

Отцу Хиддинка сейчас восемьдесят девять, но выглядит он максимум на семьдесят. Он сохраняет ясность ума и остается активным: «Я все еще продолжаю двигаться. Продолжайте идти, и вы не умрете». Он находится в такой хорошей форме, что если бы по какой-нибудь причине назначенный арбитр не мог бы судить футбольный матч с участием местного клуба, старший Хиддинк сделал бы это сам.

Джо Хиддинк, матери Гуса, восемьдесят пять, но она выглядит, по крайней мере, на десять лет моложе. Такая же здоровая и активная, как и муж, Джо каждый день плавает в оздоровительном центре Клейнниббелинка. Кроме того, у неё всегда было очень развито чувство от­ветственности и стремление помогать тем, кто нуждается в помощи. Она словно магнит притягивает к себе людей и старается решить их проблемы. Джо помогает обосноваться тем, кто недавно переехал в город. Когда ее муж работал директором школы, она тоже принимала участие в образовательном процессе; встречалась с родителями учеников, когда те приходили в школу, и часто присматривала за детьми после занятий. Старые семейные фотографии свидетельствуют о том, что в доме Хиддинков всегда было полно детей. Постороннему человеку сложно отличить постоянных его обитателей от гостей.

Социальная активность и высокие моральные устои отца и матери передались Гусу и его братьям. Любовь Геррита Хиддинка к преподаванию и спорту в сочетании с благотворительной деятельностью Джо сильно повлияли на выбор жизненного пути их сыновей. Так, один из младших — учитель физкультуры, другой управляет спортивным центром, а третий работает в социальной службе с детьми-инвалидами. В Гусе же более чем в ком-либо из его братьев соединились черты отца и матери. Более десяти лет он преподавал физкультуру детям, испытывающим трудности в обучении, прежде чем начать карьеру в профессиональном футболе.
Родители Гуса своим примером подтверждают поговорку: «В здоровом теле — здоровый дух». Они вырастили шестерых сыновей и по-прежнему преодолевают на велосипедах расстояние в пятнадцать километров до Дутенхема, где живут их дети. Они выражают стоическое спокойствие и уверенность в своих силах — качества, которые часто встречаются у представителей старшего по­коления, но исключительно редко — у избалованной молодежи, выросшей в эру «фастфуда». интернета и разводов, столь типичных для голландского общества.

Родители Гуса — социально активные люди, готовые даже сейчас помогать окружающим. Кто еще в таком преклонном возрасте появится в восемь тридцать утра в прокуренном кафе на центральной площади, чтобы наблюдать за ходом футбольного матча посреди возбужденной толпы и дюжины репортеров? (Ведь они вполне бы могли посмотреть матч дома.) Таковы родители Гуса Хиддинка. и очень многое можно узнать о знаменитом тренере, познакомившись с его отцом и матерью.




БРАТЬЯ


Стандартный дорожный знак объявляет белыми буквами на голубом фоне, что вы въезжаете в Варссевельд. Но, в отличие от вывесок с названиями других голландских городов, под этой помещен корейский перевод. Есть в Варссевельде еще одна вывеска в помощь тем, кто хочет понять источники магии Гуса Хиддинка. Она принадлежит рекламному агентству его брата Ганса. В каком-то роде это визитная карточка всех Хиддинков, а Ганс — неофициальный представитель семьи. Это вполне естественно, особенно если учесть, что он — единственный из шести братьев, оставшийся жить в Варссевельде.

Ганс на три года старше Гуса. Офис Ганса расположен прямо за его домом, и, если вам потребуется, вы найдете его без труда. Этот человек — источник информации, интуиции и вдохновения. Он очень терпелив и всегда готов помочь. Даже во время Чемпионата мира 2002 года, когда к нему постоянно приходили представители СМИ, желавшие выведать секрет успехов Гуса, он любезно отвечал на все вопросы. До недавнего времени, благодаря седым усам, он был очень похож на Гуса образца тех времен, когда тот тоже носил их. Возможно, последовав примеру младшего брата, теперь Ганс гладко выбрит. Вот что он говорит:
«В нашей семье шесть парней и ни одной девочки. Можно сказать, что мы были разделены на две группы: старшие — Вим, я и Гус. и младшие — Арнольд, Рене и Карел. Две эти группы разделял перерыв в семь лет. И я — единственный, кто не играет в футбол. Предпочитаю музыку.»

Разница в возрасте привела к тому, что старшие братья держались вместе и игнорировали младших. Родители продолжали надеяться, что у них когда-нибудь появится дочь, но этого так и не произошло. Ребята знали об этом желании и без устали дразнили самого младшего брата: «А не девчонка ли ты?»

В семье с таким количеством сыновей часть ответственности всегда ложится на старшего. В данном случае — на Вима. Он хорошо учился и стал единственным из братьев, кто выбрал себе академическую стезю — профессию инженера. Геррит Хиддинк, с утра до вечера управлявший непослушными детьми в школе, приходил домой крайне уставшим. Поэтому именно Вим следил за тем, чтобы его младшие братья, особенно Гус, более серь­езно относились к учебе. Действительно, брат номер три учился довольно неохотно. И вряд ли увещевания старшего брата сильно воздействовали на него. После занятий Гус проводил гораздо больше времени, играя в фут­бол, нежели читая книги. Ганс и Гус считали, что Вим был чересчур строг.

Вскоре после начала службы на флоте старший брат решил устроить свою помолвку. Местом ее проведения согласно традиции стал роскошный голландский корабль, и Вим попросил своих «подопечных» одеться соответственно случаю. Естественно, младшие решили устроить небольшой бунт Ганс с гордостью рассказывает, как он надел свою повседневную, порядком изношенную одежду и даже откопал где-то старую фермерскую кепку. Гус оделся примерно так же. Заранее они не договаривались, просто оба хорошо знали, что необходимо предпринять в подобных обстоятельства/. В итоге бунтари то и дело обменивались довольными ухмылками.

Их общая любовь к музыке привела к тому, что они задерживались за полночь на «дискотеках», которые сами же и устраивали, устанавливая стереосистему и свет в сарае за домом. Однажды, когда Ганс и Гус вернулись домой около четырех утра, они услышали звон церковного колокола, отбивающего время. Так у них возникла идея обер­нуть язык колокола полотенцем, чтобы он не мешал им спать. Операцию проделал Гус, стоя на плечах Ганса. Вскоре их разоблачил местный священник. Мальчишки отнеслись к своей проделке, как к чему-то очень смешному, чего не скажешь об их отце. Он очень строго объяснил им, какие правила можно нарушать, а какие нельзя. Возваниe отца к совести произвело на двух провинившихся сорванцов сильное впечатление, и они больше так не озорничали.

Со временем Ганс сильно развил музыкальные способ­ности и научился отлично играть на банджо. Вместе со своим джаз-бэндом «Горячий и Сладкий» он выступал в кафе перед началом трансляции матча Корея — Испания, а также по ее окончании. Ему очень нравится рассказывать людям, что он появился на национальном телевидении задолго до того, как это сделал брат (его оркестр занял первое место на национальном джазовом фестивале). Ганс также является участником другого, более крупного ансамбля «Дух Сент-Луиса». За годы музыкальной карьеры он сочинил и исполнил более чем четырнадцать тысяч джазовых композиций.

Другой брат Гуса, Рене, в свое время выступал в составе профессионального клуба «Де Граафсхап», базировавшегося неподалеку от Варссевельда, а позже играл в Германии. Сейчас он является футбольным тренером. Карел, еще один брат, в течение четырех лет защищал честь «Гронингена» и даже входил в состав юношеской сборной Голландии.

В семье Хиддинков очень многое вращается вокруг футбола. Идея смотреть матч с участием сборной Кореи в кафе на большом экране принадлежала Гансу. Наверное, он знал, что в этом заведении семейству Хиддинков будет оказано особое гостеприимство. Ганс пригласил весь свой клан, но, кроме родителей, пришел только один Арнольд. Других напугало присутствие большого количества жур­налистов. Рене признался Гансу, что он устал часами отвечать на вопросы назойливых репортеров. Однако это об­стоятельство, похоже, совсем не беспокоит Арнольда. Хоть он и на десять лет младше Ганса, но уже седеет, что делает этого высокого симпатичного мужчину еще привлекательнее. Он обладает той же харизмой, что и остальные Хиддинки, и отвечает на любые вопросы СМИ, какими бы глупыми они ни были.

Когда его спросили, как, по его мнению, отреагирует Гус на ажиотаж вокруг своего имени в Корее, Арнольд ответил:
«Он примет все с улыбкой и хладнокровием. У него не будет из-за зтого бессонницы или плохих снов.»


Гус очень спокойный человек, который всегда разрабатывает план с четкими целями. Он довольно гибок когда ему бросают вызов, но все равно придерживается определенного плана в достижении цели. Кроме того, у него есть прекрасное чувство времени. Он хорошо знает, когда ему следует оказаться в нужном месте.
На вопрос о том. как слава влияет на их брата, Ганс и Арнольд в один голос заявляют, что он остается gewoon, «обычным человеком, таким же, как все». Гусу не нравится. когда к нему относятся как к тренеру-знаменитости. Осенью 2005 года он специально прилетел из Австралии, чтобы посетить встречу выпускников своего класса. На ней он баритоном исполнил «Summertime» под аккомпанемент оркестра своего брата. (1анс заметил при этом, что над своими вокальными данными братцу еще следует поработать.) Гуса тогда встречали не как героя, он был просто частью компании.

Точка зрения братьев подкрепляется собственными словами Гуса, сказанными в Корее: «Меня не интересует героизм. Я просто делаю свою работу и люблю ее». Когда он узнал, что куклы «Хиддинк» раскупаются, как горячие пирожки, то сделал следующее заявление: «Хотел бы я посмотреть на одну из таких кукол. Думаю, она довольно уродлива. Я не считаю, что следует идеализировать кого-то. Этого не должно быть в футболе».

Гус привык все брать в свои руки — слишком давно он работает тренером. Примерно в то же время, когда состоялась встреча выпускников, он организовал ужин в ресторане футбольного клуба «ПСВ» для семьи и друзей. «Он сразу же начал руководить. Одна группа должна была пойти на кухню помочь повару. Другая — позаботиться о напитках, а третья — передвинуть столы», — вспоминал Ганс.

Ганс поделился своей точкой зрения о причине успеха Гуса: «Когда жители Восточной Голландии болеют, они часто идут к ветеринару, а не к доктору. Потому что на приеме у доктора следует говорить, а ветеринар просто смотрит и чувствует, что с ваий что-то не так. Ветеринару стоит только взглянуть на коров, и он уже знает, что у них болит». Похожим образом Гус работает со своими игроками. Он просто внимательно смотрит на человека и сразу же чувствует, в чем дело.

Несмотря на дружелюбие, с которым братья Хиддинки встречают даже совершенно незнакомых людей, терпеливо отвечая на их вопросы, существует определенное огра­ничение. Есть темы, которые никогда не обсуждаются публично. Совершенно ясно, что сыновья старого Геррита защищают своего брата от нежелательного вторжения в его личную жизнь.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 01:11

МОЛОДОЙ ХИДДИНК


Гус всегда предпочитал проводить время на улице, а не за офисным столом. Когда его ребенком спрашивали, кем бы он хотел стать, он всегда отвечал — «stront boer», что означает в буквальном переводе «дерьмовым фермером» Не очень красивое занятие. Возможно, Хиддинк отвечал так намеренно, чтобы его надоедливые братья от него отстали. «Я хочу стать дерьмовым фермером» — другими словами, «фермером, который выращивает скот и продает навоз как удобрение». Это все еще одна из любимых семьей его цитат.
Однако, судя по словам самого Гуса, его действительно привлекало фермерство.

«Варссевельд — сельский городок. Ребенком я рос среди ферм. После уроков всегда спешил на ферму к Хартеринку, нашему знакомому. У него были рогатый скот и лошади. Начиная с самого раннего возраста мне приходилось доить коров. А когда исполнилось двенадцать, я уже умел вспахивать поле. У каждого ребенка есть свои мечты, и моей была — стать фермером. Это казалось просто чудесным.»

Он также любил проводить время в кузнице своего деда по материнской линии, где научился подковывать лошадей. Даже сейчас он иногда тоскует по запаху животных, который ему очень нравится. У дедушки, Яна-Виллема Принсена, было собственное дело. Он сколотил небольшое состояние, продавая тракторы и другую сельскохозяйственную технику. В тридцатые годы Ян-Виллем был среди немногих в этой местности, кто владел автомобилем, и, должно быть, представлял собой то еще зрелище, когда разъезжал по вымощенным красным кирпичом улочкам на своем американском экипаже без лошадей.

Дедушка Принсен оказал большое влияние на жизнь маленького Гуса. Он научил его понимать поведение животных, что затем, возможно, помогло Хиддинку лучше понимать людей. Старик часто брал его с собой поохотиться на фазанов или зайцев. У Гуса даже было собственное ружье. Однако уже первый опыт навсегда излечил его от охотничьего азарта.

«Когда мне исполнилось семнадцать, я получил соб­ственную охотничью лицензию. Да, мой первый выст­рел попал в цель. Я все еще вижу, как упал тот заяц. И мне вдруг перестало нравиться охота. Травить животных для других — ладно, но стрелять самому — нет. Позже, когда я снова пошел на охоту, то оставался спокойным и не тронул зайцев, хотя видел их. Да и собак не спустил...»

Дедушка разрешал Гусу прогуливать уроки из-за охоты, что сразу же привело к конфликту с зятем, — Геррит только что стал директором школы. У старика было несколько охотничьих собак, некоторые страдали боязнью воды. Он приказывал внуку показать им пример. Раздеваясь до нижнего белья и прыгая в местную речку, Гус помогал трусишкам преодолеть страх. Девятилетний Хиддинк был вынужден лезть в воду, несмотря на время года. Подобный суровый опыт лишь усилил врожденную силу воли Хиддинка. Возможно, он унаследовал от деда Принсена идеи об эффективности закаленного лидера.
Юность Хиддинка не была абсолютной идиллией. Он рос в буйные шестидесятые. Подобно многим подросткам, он не признавал авторитетов и провоцировал людей. А строгие правила игнорировал лишь потому, что они были строгими правилами. Что же касается представителей властей, то они по определению вызывали у молодого Хиддинка подозрение.

Он был членом нескольких местных молодежных банд, хотя преступления, совершенные ими, по современным стандартам просто невинны. У каждой группировки была своя территория, и если кто-то пересекал чужие границы, начинались стычки. «Мы также крали лодки. Из Варссевельда в Алтен течет извилистая речка. Мы пробирались туда, отвязывали лодки и отправлялись кататься». После чего полиция отлавливала преступников и препровождала их в соответствующее помещение.

Сегодня такая проказа выглядит довольно глупо, но когда ты молод, то считаешь ее захватывающим приключением. Правда, потом, когда ты оказываешься в полицейском участке, особенно когда твой отец — директор школы — тебе не очень-то приятно. Ведь директор школы был одним из первых лиц города, кем-то вроде мэра или священника.

«Я не могу ответить, показывали ли меня дома за такие проступки. И если да, то, видимо, не очень строго, так как это не оставило в памяти заметного следа.»
Гус и другой мальчик, чей авторитет проистекал из того факта, что «лачуга», в которой собирались члены группировки, находилась на земле его отца, являлись главными заводилами. Им было весело, но имели место и напряженные моменты, например, когда они занимались незаконной ловлей рыбы, как правило, щуки и карпа. Временами им попадалась довольно крупная рыба, до полуметра длиной. «Щука в воде не шевелится. Лучше всего ловить ее голыми руками. Во всяком случае, у нас получалось». Гораздо проще было пользоваться сетью. И в один раз они вытаскивали по семь-восемь щук. Затем жарили и ели рыбу в доме одного из друзей, чей отец владел цветочным магазином и не возражал, когда запах жареной рыбы смешивался с ароматом его цветов.

Хиддинк вспоминает:
«У моего старшего брата был мотороллер. Когда его не было поблизости. я выводил эту штуку из гаража и гонял по лесам, наполняя сердце радостью. Когда мне исполнилось шестнадцать, я стал обладателем собственного мопеда. Мне подарили «Рэп Роки». Ни у кого в нашем городе не бьло такой тачки. Но них разъезжали лишь парни из Гааги. В наших же краях никто не поднимался выше «Крайдлера», но тогда они стоили около тысячи гульденов. У моего друга был «Крайдлер», и я смертельно ему завидовап. Но мои ро­дители, имея шесть детей, не могли позволить себе такую роскошь.»

Хотя интерес Хиддинка к фермерству незаметно сменила увлеченность футболом, он обожал кататься по сельской местности. Даже сейчас у него есть мотоцикл — «Харлей Дэвидсон». Один из его знакомых рассказывал: когда Хиддинк отвечал за селекцию в национальной сборной, он звонил в различные страны, чтобы собрать лучших голландских игроков из иностранных клубов. Проведя весь день в телефонных разговорах, он начинал ощущать, что «его голова становится деревянной». Тогда он садился на свой мотоцикл и долго катался по фермерским землям Восточных Нидерландов, чтобы проветриться. Поздно вечером он оказывался перед домом своего друга, чтобы выпить чашечку кофе. Разговор мог длиться целый час но при этом совершенно не касаться футбола. И хотя «фермер Хиддинк» давным-давно стал «тренером Хиддинком», он обладает очень широким кругозором и может говорить на любые темы. В одном человеке соединились качества образованного, много путешествующего гражданина мира и желания мальчишка, любящего простые удовольствия, которые дарит голландская сельская местность.




ОБРАЗОВАНИЕ


На фотографии старшеклассников Гус Хиддинк стоит в стороне, в дальнем углу. Судя по всему, он не любил быть в центре внинания. Однако на некоторых снимках он строит рожи, ухмыляется и выглядит вполне довольным собой. Просто Хиддинк всегда готов пошутить, пошалить и посмеяться. По словам его сверстников, он пользовался большой популярностью у представительниц прекрасного пола. На одном старом черно-белом снимке Гус запечатлен в плавках рядом с какой-то девушкой. Его старшие классы пришлись на расцвет рок-н-ролла, и Гус был его рьяным фанатом. Особенно ему нравились «Rolling Stones», хотя он укладывал свои волосы как Элвис Пресли. Впрочем, на некоторых фото­графиях он гораздо больше напоминает Джеймса Дина. По словам Ганса, Гусу очень нравился фильм «Бунтовщик без причины» (Культовый по сей день фильм 1955 года. Режиссер Николас Рэй).

Получив начальное образование в школе отца, Хиддинк поступил в высшую гражданскую школу в Дутинхеме. Как и большенство голландских мальчишек того времени, он передвигался на велосипеде и преодолевал приблизительно тридцать километров в день. Каждое утро в семь часов около тридцати детей собирались у кафе «De Кетре» и отправлялись в Дутинхем и в дождь, и в солнце, колеся по маленьким сельским дорожкам. Было крайне важно участвовать в этом каждодневном ритуале, потому что тех, кто ездил на автобусе, считали «неженками». ВГШ была довольно престижным заведением. По ее окончании выпускники могли поступить в универсетет, получив перспективу хорошего трудоустройства. Но, по словам самого Хиддинка, в зтой школе он не добился особых успехов. Ему нравилось изучать языки, но он не любил математику. Не потому, что ему не хватало мозгов, просто его не интересовали академические предметы. К тому же Хиддинку недоставало усидчивости. Сразу же после уроков он бежал играть в футбол или заниматося с лошадьми. После трех лет, проведенных в школе, Гус все еще числился во втором классе. Затем он перевелся в профессионально-техническую школу в Варссевельде. «Родители не знали, что со мной делать. И я тоже не знал. Единственное, в чем был уверен, так это в желании покинуть родной дом и побывать где-то еще, помимо нашего края».

Результат теста на профпригодность гласил: «Подходит для роли лидера». Правда, Хиддинк уверен, что данная формулировка была связана с гем, что он вел себя «несколько высокомерно».

Когда ему исполнилось семнадцать, oн определился в направлении своего жизненного пути и поступил в Центральный институт учителей физкультуры. Сделать это было не так легко. Ежегодно из двух тысяч абитуриентов зачислялось лишь двадцать. Учитывая его школьные отметки, Хиддинк, должно быть, произвел впечатление на приемную комиссию другим способом. Это учебное заведение расположено в Овервене, недалеко от Харлема, городе средних размеров к западу от Амстердама. Обучались студенты в течение двух с половиной лет. В течение первого года преподавались следующие дисциплины; теория спорта, анатомия, психология, а также целый род видов спорта, в том числе плавание, бейсбол, баскетбол, бокс, карате и дзюдо.

На втором году обучения студентам разрешали выбрать основной вид. Конечно. Гус выбрал футбол и оставшиеся полтора года изучал его теорию, различные аспекты физических тренировок и тренерское мастерство. В качестве дополнительных видов спорта он выбрал баскетбол к бейсбол. В Харлеме в то время бейсбол пользовался большой популярностью, и Хиддинк регулярно посещал матчи. На втором курсе он проходил практику в «Де Граафсхапе», профессиональном футбольном клубе, базировавшемся неподалеку от его родною города, и позже присоединился к нему на постоянной основе.

В институте царили очень строгие порядки. Дисциплина, по словам Хиддинкэ, была «скорее военной». И этот опыт eщe более укрепил его желание свободы и независимости. «Нас будили необычным образом. Будь то лето или зима, ровно в полседьмого утра открывались все окна, и всех криком выгоняли из постелей». Молиться перед принятием пищи в институтской столовой было безрассудным занятием. «Стоило только закрыть глаза. как ты в один миг лишался еды. Многие парни потеряли там веру». Занятия начинались в полвосьмого и длились до шести вечера. После них приходилось выполняв много домашних заданий. В отличие от сегодняшних институтов в Голландии, занятия проходили и по субботам до двух часов дня.

Расстояние между Харлемом и Варссевельдом составляло приблизительно двести километров, поэтому Хиддинк жил в течение всей недели в пансионе, а домой отправлялся лишь по окончании субботних занятий. Обычно из-за нехватки денег он добирался на восток автостопом. После воскресных футбольных матчей, в Варссевельде ему необходимо было быстро вернуться в Харлем. В таких случаях мать давала Гусу деньги на поезд.

Однако у полувоенного института имелись и свои плюсы. Иногда туда приезжал знаменитый дзюдоист Антон Геесинк, которому удалось превзойти японцев в их национальном виде спорта и завоевать золотые медали на трех чемпионатах мира и Олимпийских играх в Токио. Японцы по сей день чтут его как героя. Конечно, все студенты хотели сидеть рядом с ним за обеденным полом, чтобы послушать его рассказы, несмотря на то что этот человек-медведь наваливал столько еды на свою тарелку, что другим почти ничего не оставалось. Именно в том институте Хиддинк познакомился с другим студентом, Лео Беенхаккером, который позднее станет тренером амстердамского «Аякса», на протяжение многих лет считавшегося лучшим голландским футбольным клубом.

Хиддинку было девятнадцать, когда он окончил институт с красным дипломом. Впрочем, он никогда не прекращай учиться. Особенно его интересовали иностранные языки — исключительно полезная вещь в мире междуна­родного футбола. Сегодня он свободно говорит на англий­ском, испанском, французском и немецком. Кроме того, хо­рошо понимает итальянский. Но, что еще важнее, Гус приобрел житейскую мудрость. Он научился читать людей лучше, чем книги. И теперь легко и правильно определяет их сильные стороны: смелость, выносливость, благородство. Он научился так же распознавать человеческие слабости: лень, предубеждения, эгоизм — и работать над ними, что бы изжить их.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 01:41

Часть 2
ХИДДИНК-ИГРОК


ФУТБОЛ


Любовь главы большого семейства к футболу передалась сразу же нескольким его сыновьим. Во время Второй мировой войны и после неё Герриг Хиддинк был известным футболистом в Восточной Голландии. Ганс утверждает, что его называли «варссевельдским Стэнли Мэпьюзом».
Он всегда играл за местную команду, так как в те времена выступать за клуб из другого города было просто немыслимо, а профессиональный футбол еще не существовал. Хотя некоторые братья Хиддинки обожали футбол с самых ранних лет, Гyc превзошел их с этом. «Футбол всегда зани­мал центральное место в его жизни, — говорит Ганс. — Он использовал свои ноги с такой же легкостью, с какой люди обычно пользуются руками».

Его отец вспоминает: «Он начал играть в футбол, когда был еще трехлетним мальчиком. Как это часто бы­вает в таких случаях, он практиковался в прихожей нашего дома». Каждый раз, придя из школы,Гус отравлялся играть в «теннис-футбол», то есть бить мччом о стену, тренируя меткость удара. Чаще всего он использовал для этого стены домов соседей. Ганс сетует: «Если бы я или кто-нибудь другой занимался тем же, ему бы крепко досталось. Но только не Гусу! Его кличка была "Счастливчик Гус", а меня называли Johc в обносках"».

Действительно, маленький Гус был всеобщим любимчиком. «Само очарование!» — не уставали умиляться окружающие. Когда же он немного подрос одна из его тренировок вышла боком: мяч влетел в соседское окно, разбив стекло. И нашему «очаровашке» пришлось более чем спешно ретиро­ваться.

В начальной школе он и его приятели стали играть в футбол всерьез. Будучи лучшим из всех,Хиддинк обычно становился капитаном команды и сам выбирал себе партнеров. Умный не по годам, он хорошо понимал, что другие ребята тоже хотят быть героями, то есть забивать голы — единственное, что имеет значение в этом возрасте. Он также очень быстро понял, что в команде, полной отчаянных мальчишек, жаждущих славы, защита изобилует дырами. По этому Гус всегда выбирал в свою команду несколько менее амбициозных ребят, которые не возражали играть в защите.

Он ненавидел проигрывать. Ребенком Гус прятал слезы, скрываясь в своей комнате или на природе, чтобы справиться с поражением в одиночестве. Иногда на восстановление спокойствия ему требовалось несколько дней. Однако неспособность примириться с неудачей характеризовала его только до двадцати лет. Этот недостаток остался в далеком прошлом, и зрелый Хиддинк, в отличие от своих менее опытных коллег, демонстрирует на публике превосходную самодисциплину даже тогда, когда все идет не так, как задумывалось. Он сохраняет благородство и мужество вне зависимости от того, выигрывает его команда или про­игрывает.
Фотографии Хиддинка, с сочувствием обнимающего су­перзвезду сборной Португалии Фигу после победы Кореи над Португалией во время Чемпионата мира 2002 года, облетели всю мировую прессу. Тем не менее упорное стремление к победе сохранилось у него и по сей день.

Когда команда его начальной школы играла с соперником из соседнего города, Гус отказывал в праве выхода на поле более слабым, по его мнению, игрокам, потому что ни за что не хотел проигрывать. Это было очень нелегкое решение, но в то же время оно обеспечивало хорошие результаты и команда Гуса почти всегда выигрывала. Хиддинк пользуется подобной тактикой и сейчас, чтобы создать команду, направленную исключительно на победу, несмотря на сложившуюся в футболе иерархию или мнение общественности.

Поначалу он начал выступать за футбольный клуб «Барссевельд». Когда ему исполнилось четырнадцать, он уже играл в основной команде, что не удивило знатоков деревенского футбола. Они уже пристально следили за шустрым мальчиком с сильным ударом. Герард Шурман, другой футболист основной команды, а позже президент клуба, вспоминал:
«Однажды я увидел, как Гус подает угловой за моло­дежную команду. Когда другие едва могли приземлить мяч перед воротами, он сделал исключительно четкий навес. Даже тогда он прекрасна читал игру.»

Сам Хиддинк мало что может сказать о своих ранних выступлениях. Но он хорошо помнит, как его вызвали в основную команду. Тогда это происходило по почте. Дома вы получали напечатанное уведомление о том, что вас приглаша­ют стать частью основной команды «Барссевельд» и вам необходимо явиться в определенное время. Дальше было написано: «Во время пред­стоящего матча вы будете играть на позиции...» В моем случае пробел был заполнен аккуратным почерком «левый крайний нападающий».

Позднее наставникам команды удалось разглядеть врожденные навыки Гуса, и его отправили туда, где он чувствовал себя лучше всего: в полузащиту. Тогда же он просто восхищался своими партнерами по команде каждый из которых был старше его. Следует отметить, что довольно часто еще большее благоговение вызывали у Хиддинка игроки команды соперника. Однажды против него играл гигантский футболист по имени Градус Куипер, который. по утверждению Гуса, носил обувь двенадцатого с половиной размера. Более того, этот гигант заранее попросил соперников не подходить к нему слишком близко. Хиддинк все еще помнит, что когда он приготовился получить пас от своего одноклубника, этот тип подбросил его в воздух, несмотря на то что мяч находился на расстоянии шести метров от принимающего передачу игрока.

Фриц Клейнииббелинк комментирует уникальные качества нашего полузащитника-левши.
«Как полузащитнику ему приходилось быть архитек­тором и строить линии игры. Кроме того, футболисты-левши — всегда особенные. Когда Гус увидел, как мой сын, тоже левша играет в футбол, то сказал; «Не волнуйся. Левшу не надо ничему учить. Они до всего доходят сами». Видимо они бопее склонны к созиданию и могут лучше закручивать мячи. Что же касается самого Гуса, то он очень умело ускорял развитие атаки с помощью идеальных передач своим партнером.

Серьезность, с которой Хиддинк подходил к футболу, не мешала ему проявлять природное чувство юмора. Однажды, когда у него жестко отобрали мяч, он упал на газон, который в тот день был очень грязным. При этом Гус больше всего испачкал себе ладони. Соперник, сыгравший довольно гpyбo, подошел извиниться: «Прости, что я тебя уронил». Хиддинк по-доброму похлопал его по щекам и ответил: «Не волнуйся. Такое случается». Доверчивый парень не сразу заметил, что теперь все его лицо оказалось черным.

Зрелый Хиддинк относится к любви всей своей жизни с необычайным рвением.
«Мои хобби — музыка и футбол. Многим невдомек что работа может одновременно являться хобби, но таков весь я. Наслаждайтесь. Наслаждайтесь своей работой. Когда я говорю это, корейцы вытягивают свои лица. Это означает, что они не до конца понимают мои слова. Так вот, мало относиться к своему делу со всей серьезностью. Следует еще и любить своя работу, без чего вы никогда не добьетесь хороших результатов. Люди привыкли считать, что наслаждаться чем-то — значит бездельничать. Но на самом деле понятие «наслаждаться чем-то» имеет абсолютно иное значение.




«ДЕ ГРААФСХАП»


Когда Хиддинк был подростком и учился в школе в Дутинхеме,он часто проезжал на велосипеде мимо «Де Вийверберга». стадиона футбольного клуба «Де Граафсхап». Заходил, чтобы взглянуть на арену, большую и впечатляющую, а также на поле, сочное и зеленое. Этот клуб присутствовал в жизни Хиддинка достаточно долго. Закончив образование. Гус вернулся в родные края и стал тренером молодежной команды «Де Граафсхапа». Тогда он был моложе некоторых парней, которых учил уму-разуму.

В те времена уровень профессионального футбола стал стремительно повышаться, европейские клубы искали таланты и подписывали самородков из футбольных школ с восьмилетнего возраста. Когда Хиддинк начинал свою карьеру в большом футболе, игроки должны были обязательно пройти через любительские клубы. Гус так и сделал, неожиданно превратившись в профессионала. Его пригласил в основную команду Ад Зондерланд, главный тренер клуба, достаточно быстро распознавший в Хиддинке задатки мастера и почувствовавший стремление молодого парня играть на высоком уровне. Более того, в 1967-1970 годах Гус уже не просто играл, а работал в «Де Граафсхапе», сочетая должность помощника тренера с амплуа атакующего полузащитника, — довольно необычное сочетание.

«Я перестал играть за «Варссевельд» но вторам курсе института, о в «Де Граафсхапе» сразу же столкнулся с большими трудностями. Но и сдаваться не хотел. Кроме того, после нескольких тренировок с основной командой я понял, что играю не хуже. чем большинство ее футболистов.»

Как и в Варссевельде, он оказался среди людей, кото­рыми восхищался, и потому испытывал такое же волнение, как во время первых матчей за команду своего родного города. Только на этот раз оно прошло быстрее. Вместе с двумя другими игроками команды Гус жил в доме, которым владел клуб, на улице Вонделстрат в Дутинхеме. Там они и вели свое нехитрое холостяцкое хозяйство. Гус вспоминает:
«В доме жили три парня. Можете себе представить, какой беспорядок там творился? Мы часто пользовались посудой, которую еще не отмыли от предыдущей еды. Но и по городу не шатались. Тогда я ни разу не засиживался в кафе до глубокой ночи.»

Несмотря на сотворенный молодыми людьми бытовой хаос, дела Хиддинка пошли в гору. Когда он появился в клубе, тот выступал во второй лиге, но вскоре поднялся в первую. Со временем Гус завоевал на поле место классической «десятки» — атакующего полузащитника, действовавшего в лучших традициях Вилли Ван Ханегема. Гус также обладал мощной левой, с помощью которой мог точно ударить с сорока метров, и в совершенстве владел техникой длинного паса, так как не очень-то любил бегать. Кроме того, Хиддинк был крайне упрямым — качество, присущее многим с востока Голландии. Его брат Ганс подтверждает это следующими словами: «Если у Гуса появлялась какая-то идея, то его почти невозможно заставить передумать». Перечисленные характеристики стали еще более очевидны, когда он успешно играл за «Де Граафсхап».

Случилось так. что Клейнниббелимк, получивший тренерскую лицензию почти сразу же после Хиддинка, появился именно в «Де Граафсхапе», где стал помощником Зондерланда в 1972 году. Ему также есть что рассказать о тех временах.
«Гус любил поозорничать. Когда мы играли на выез­да против «Херенвена». нас угостили krielaa'dap-pettjes (мелкие картофель) в большой общей миске. Гус сделал вид. что собирается переломить все ее содержимое на свою тарелку. А затем спросил, поглядывая по сторонам: «Ребята, вы тоже хотите?» В другой раз по дороге на тренировку мы несли сетку. полную мячей, а Гус прыгал впереди. Вдруг он взглянул через плечо и пригнулся, будто бы прячась от летящего мяча. И все тут же последовали его примеру. Другой пример — Генк Овервор, один из игроков команды и приятель Хиддинка. очень боялся коров. Естественно, Гус специально выбивал мяч подальше в поле, где пасся скот, а затем заставлял Генка принести его...

В дополнение к выступлениям за клуб Хиддинк начал посещать вечерние занятия в Академии физического образования в Дутинхеме, чтобы получить лицензию учителя физкультуры. Через два года учебы выпускники Академии получали право преподавать в старших классах и университетах. В re времена Гус подчинялся очень строгому режиму: по утрам учил детей, днем тренировал команду, а вечером посещал занятия три или четыре раза в неделю. При этом жил очень и очень бедно.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 09:46

ПОЧТОВЫЙ ГОЛУБЬ


В Хиддинке уживаются две противоречивые особенности: жажда приключений и преданность Родине. Два этих ка­чества заставляют его путешествовать по всему миру, из одной команды в другую, а затем вновь и вновь возвращаться домой, к дорогим людям и своим местам. Подобное противоречие серьезно осложняет ему жизнь, так как количество привязанностей со временем увеличивается. Спустя годы после своего дебюта в «Граафсхапе» Хиддинк попытался ответить на вопрос сможет ли он возвратиться на «Де Вийверберг» в качестве тренера:
«Пока не знаю, но там явно осталась часть моего сердца. Знаете, мне по-прежнему нравится приезжать в... Валенсию. Недавно Хорхе Вальдано пригласил меня на столетний юбилей мадридского «Реала». Но пришлось отказаться, так как у меня есть обяза­тельства перед Кореей. Кроме того, я достаточно часто контактирую с «ПСВ-Эйндховен».

Однако Восточная Голландия все равно близка ему, по­тому что там его корни. К тому же в «Граафсхапе» он стал профессиональным игроком. Потому и неудивительно, что он дважды возвращался в этот центр футбола — в 1972 и 1981 годах. Несмотря на путешествия по всему миру, провинциальный Дутинхем в течение десятилетий оставался его родным домом. «Я чувствую себя здесь свободным. Я знаю людей и наслаждаюсь встречами с ними. Я как почтовый голубь—скитаюсь по всему миру, но именно здесь моя голубятня». Из всех игроков, когда-либо выступавших в цветах «Де Граафсхапа», Хиддинк» несомненно, до сих пор один из самых популярных. Кроме того, его считают «лучшим игроком клуба за сто лет».

В 1970 году клуб «ПСВ-Эйндховен» заплатил около трехсот тысяч австралийских долларов за трансфер Хиддинка. Это была его первая встреча с клубом, в котором ему суждено было провести много лет, но нельзя сказать, что она оказалась счастливой. Одна из проблем состояла в том, что в команде был переизбыток полузащитников, некоторые из которых были гораздо опытнее Хиддинка. По крайней мере, так думал главный тренер. Поэтому новичка с ходу отправили в глухой запас. В итоге он провел (или просидел) в клубе около тридцати матчей, забив всего лишь один гол. Можно легко представить себе разочарование футболиста, забившего за один сезон в предыдущей команде двадцать два мяча!

В конце концов его позвал назад родной «Де Граафсхап». И хотя Гус очень хотел вернуться, с трансфером возникли серьезные трудности. В то время клубу постоянно не хватало денег, и он не мог выкупить своего бывшего плэймейкера. Тогда в дело вмешались болельщики, организовавшие знаменитую акцию «Десять гульденов для Гуса». Они отгравили по кругу молочный бидон, куда и складывались купюры соответствующего достоинства. Когда необходимая сумма в сорок тысяч гульденов была собрана, «блудный сын» почувствовал, что он в страшном долгу перед болельщиками и не может их подвести.

Конечно, давление ощущалось. Эти люди принесли в жертву собственные сбережения, и я должен был дать им что-то взамен. В сложившихся обстоятельствах выход один — отдаться игре без остатке. Впрочем, болельщики всегда стимулировали меня. Хиддинк с улыбкой рассказывает, как даже сейчас люди на улицах напоминают ему на своем уникальном восточном диалекте: «Ты все еще должен мне десять гульденов!»

Вернувшись в команду, Гус не стал моложе и к тому же потерял былую скорость. А ведь атакующий полузащитник не только является одним из главных распасовщиков, но и выполняет оборонительные функции. Он действует по всему полю, на что затрачивается исключительно много сил. Для компенсации физических недостатков Хид­динк стал оттачивать технику паса. Будучи опытным футболистом, он хорошо читал игру, что позволило тренеру предложить ему позицию либеро. Это было сделано еще и для того, чтобы Гус доносил замысел наставника команды до остальных игроков. Решение тренера сработало и вскоре принесло свои результаты. В 1973 году впервые за свою историю «Де Граафсхап» перешел в eredivisie, так называемый почетный дивизион или высшую лигу профессионального футбола Голландии. Однако Хиддинк не захотел сильно привязываться к родному клубу. Конечно, Гус как всегда принялся налаживать отношения с людьми, но делал это только до rex пор, пока чувствовал себя комфортно. Когда он говорил о «давлении», оно означало для него лишь приток адреналина, а не нервную тревогу. Следующие слова, сказанные им после «субсидированного» болельщиками возвращения в «Де Граафсхап», служат тому яркой иллюстрацией:
«Не могу сказать, что я незаменим. Я просто уверен, что действую на правильной позиции. Может, мои слова кого-то и напугают, но сам я ничуть не волнуюсь. Если на моё место найдется квалифицированный игрок, возражать не буду. И я был счастлив, когда победили парни из «НЕКа». Когда Мартин Хаар забил за них гол, я искренне поздравил его после матча. Быть может, что никогда не сделал бы этого, если бы не были уверен в своей позиции.

Все это говорит не о скромности Хиддинка, а о его спокойной уверенности в себе.

«Когда что-то идет не так, приходится брать вину на себя. Лично я этого не страшусь, так как хорошо понимаю что у меня есть конкретные обязанности со всеми вытекаюшими отсюда последствиями. Кроме того, я не тот человек, который говорит, проведя матч на скамейке запасных: «Я не играл. и полюбуйтесь, чем дела кончипось! Мне это не по нраву.»




У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 12:17

НЕ ФУТБОЛ


Хиддинк сохраняет четкое разделение между публичной и личной жизнью, между футбольной карьерой и отношениями с семьей и друзьями. Хотя это не свойственно знаменитостям, Хиддинк делает это с особым рвением. Его личная жизнь — это все, что не имеет никакого отношения к футболу. И те, кто не понимает его нежелание говорить о футболе в тесном кругу, могут столкнуться с очень холодным приемом. Равно как и наоборот. Что же касается неисправимых журналистов, не оставляющих попыток засунуть нос в его личную жизнь, то они все равно ничего не получат. В связи с этим Коэн Поулус игравший вместе с Хиддинком за «Де Граафсхап», предупреждает: «Никогда не вторгайтесь в его частную жизнь. В противном случае вас ожидает очень резкий отпор. У него обостренное чувство собственного достоинства, и после такого отпора вам больше не захочется задавать подобные вопросы...» В то же время Поулус называет его gezeWgheidsdier — «общительным созданием», которое наслаждается компанией других людей.

По окончании матчей (как правило, в четыре часа дня) игроки основного состава «Де Граафсхапа» проводили остаток дня вместе, дома у одного из них, с женами и подружками. обычно до десяти вечера. Это была крепко спаянная компания. «Для каждого и с каждым», как говорит Поулус. Самое же главное заключалось в том, что на этих встречах имели первостепенное значение не профессиональные, а человеческие качества.
Поэтому Хиддинк всегда был и остается желанным гостем на днях рождения и вечеринках.

Поулус продолжает:
«Он довольно умен, что позволяет ему видеть зна­чимость футбола в целом. И хорошо отдает себе отчет в том, что успех не может быть вечным. Поэтому он спокойно наслаждается самим собой. Гус— очень общительный человек. Но иногда, совершенно внезапно, может отдалиться от всех, надев маску. Или дать себе полную свободу — он может запрыг­нуть на стол и начать что-то кричать. В такие моменты я говорю про себя: «Приятель, а ведь ты находишься под сильным давлением». Просто ему надо периодически выпускать пар. Через секунду буря проходит. Во всяком случае, в Дутинхеме люди понимают и принимают это.»

Oud De Graafschap («Старый Де Граафсхап») — своего рода ассоциация «выпускников» этого клуба. Иногда бывшие игроки собираются вместе, чтобы принять участие в благотворительном матче для сбора средств в пользу какой-нибудь спортивной или общественной организации. Если Хиддинк находится в Голландии, то его всегда приглашают на подобные мероприятия и он старается побывать на них. Поулус говорит: «Он никогда ничего не обещает. Но если может, то приходит. Даже ценой отказа от телевизионных интервью». Но делается это не ради футбола, а из-за желания ощутить атмосферу уюта.

Хиддинк неприхотлив. Он предпочитает окружать себя людьми, которых хорошо знает. Весь год он напряженно работает, путешествуя по всему миру. Когда же выпадает свободное время, он хочет спокойствия, тишины и простоты. Поэтому он приезжает на свой любимый Терсхеллинг, спокойный живописный остров на севере Голландии. Или отправляется на мотоцикле на восток страны, чтобы поиграть в гольф или теннис. Поулус рассказывает:
«Моя дочь живет за границей и иногда приезжает в гости со своим мужем-испанцем. Однажды он увидел Хиддинка в местном кафе и спросил: «Разве такое возможно! В Испонии знаменитый тренер не смог бы вот так запросто сидеть в кофе, не привлекая внимания толпы.» Должны ли мы были изменить к нему свое отношение, когда он стол знамениты? Люди не сде­лали этого, да и сам он, уверен, был бы против.

В свое время свадьба Хиддинка была большой приман­кой дгя голландских папарацци, но из этого ничего не вышло. О семье Хиддинка по-прежнему почти ничего не известно из-за четкого разделения, проводимого Гусом между работой и личной жизнью. Его жена и сыновья оставались в Нидерландах, а сам он странствовал по всему миру. Миссис Хиддинк окружена настолько плотной завесой тайны, что один голландский журналист написал о ней: «Иене Хиддинк существует», как будто бы в этом заключалось потрясающее открытие.

В книге 1970 года «Ton-клуб ПСВ» Хиддинк в первый и последний раз рассказал кое-что о своем таинственном браке: «Я женился на Иене Беумкес 18 августа 1969 года. Как я познакомился со своей женой, останется секретом, потому что это никого не касается». Далее скрытный голландец упоминал свою спутницу жизни только в связи со своей профессией. И лишь однажды сказал следующее:
«Жизнь футбольного тренера сродни декадентско­му существованию и легко может вас испортить. Не заметишь, как начнешь свысока относиться к людям. Поэтому всегда хорошо, когда Иене рядом. Вре­менами она подсказывает мне: «Эй, обрати внимание, я не ношу футболку с номером на спине. Веди себя нормально, Гус».

У Хиддинка есть определенное мнение о том, какими должны быть женщины. «Равная работа — равная зарплата. это честно. Но только пусть женщины остают­ся женственными». И Иене соответствовала этому. Люди восхищались ее женственной грацией и стилем.

К сожалению, их брак, длившийся целых тридцать лет. незаметно подошел к своему концу. Пораженные дутинхемские приятели Хиддинка пожимали плечами: «Мы про­сто не можем понять этого». Его же отношение к произо­шедшему было примерно таким: «Я все еще люблю тебя, но...» Однако он по-прежнему очень к ней привязан. К тому же Гус и Иене официально не развелись. «Слишком дорого», — объясняет Ганс. В то же время они достигли договоренности — она получает хорошее содержание. Двое сыновей Хиддинка тоже живут очень неплохо. Младший, Марк, 1972 года рождения, владеет видеотекой «Лас Вегас» в Дутинхеме и играет в футбол. Старший, Майкл, 1969 года рождения работает в магазине.

Кеес Плоэгема, генеральный менеджер «ПСВ» при Хиддинке, объясняет:
«Все игроки и тренеры — карьеристы. В какой-то мере они амбициозны, в какой-то мере тщеславны. И если добиваются успеха, то быстро обретают финансовую независимость. Однако за это надо все время платить. Тогда они заражаются своего рада «Футбольным вирусам», который заставляет их принимать все новые и новые вызовы. В девяти из десяти случаев это приводит к последствиям в личной жизни.»

Сейчас Хиддинк живет в гражданском браке с женщиной африканского происхождения. Элизабет довольно образованна. Она работала над диссертацией, когда со­провождала Хидлинка в Корее. Думающая женщина дума­ющего мужчины. Ее опыт в разрешении конфликтов очень пригодился во время переговоров с руководством корей­ского футбола. Кроме того, Элизабет занимается общест­венной деятельностью, это она уговорила Хиддинка осно­вать благотворительный фонд в поддержку корейских агентств по усыновлению (в Корее матери-одиночки не защищены социальными спужбами и часто вынуждены отдавать своих детей на усыновление).

Корейцы чересчур прямолинейны в делах, которые на Западе считаются сугубо личными. Например, они без ко­лебаний спрашивают людей об их возрасте и семейном положении при первой встрече. Их общественная мораль гораздо более консервативна, чем в Нидерландах. И Хиддинка несколько раз осуждали за слишком свободную, по корейским меркам, связь с Элизабет. В самом начале работы в Азии, когда репортер спросил его, с кем Элизабет проводит время в его отсутствие, Гус отреагировал более чем жестко: «Мне хочется ударить вас по лицу». К сожа­лению, он не мог избежать подобных вопросов. Возможно, Хиддинк в какой-то момент осознал, что публичные фигуры обязаны рассказывать о своей личной жизни обществу и что корейское любопытство, которое на Западе воспринимается как навязчивость, не обязательно является негативным фактором.

Поэтому, когда его в очередной раз спросили, почему Элизабет часто останавливается в том же отеле, что и команда, и регулярно сопровождает его на тренировках и официальных собраниях, Гус оказался более многословным; «У меня очень вспыльчивый характер, и она действует на меня успокаивающе». Далее он уверил особо любопытных: «Элизабет никогда не помешает тренировкам команды. Она не будет есть вместе с ней. Она не принимает никакого участия в тренировочном процессе. Но вот куда она идет и что она делает — только ее личное дела». Впрочем, на некоторые вопросы Хиддинк по-прежнему может ответить исключительно резко. Когда на пресс-конференции кто-то поинтересовался, не собирается ли он жениться на своей подруге, Хиддинк выпалил как из пушки: «Положите микрофон и отправляйтесь искать другую работу!»

Хотя Элизабет, в отличие от своей предшественницы, находится в центре внимания общественности, Хиддинк бдительно охраняет их личную жизнь. Он оберегает ее от вопросов, как это было и при Иене. Таким образом, слож­ные отношения Гуса с прессой продолжаются. И в этом, как и во всем остальном, он очень последователен.




У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 12:36

АМЕРИКА


Сезон 1976/77 года с казался исключительно важным для становления Хиддинка-футболиста. В процессе обсуждения своего перехода из «Де Граафсхапа» в «НЕК» он выразил желание поработать в Соединенных Штатах и в итоге играл там два лета. Подобное оказалось для него не обузой, а чем-то вроде активно проведенного отпуска. «Меня привлекла возможность пережить некое приключение, и оно позволило сохранить игровую форму. В итоге я был гораздо лутше подготовлен к следующему [зимнему] сезону в Нидерландах». Деньги не имели для Хиддинка большого значения. Как правило, он вообще не руководствуется финансовыми соображениями. Его скорее привлекает появление новых возможностей. В данном случае Гус просто хотел познакомиться поближе с футболом в Америке. Он начал играть в команде «Вашингтон Дипломате», которая, по его мнению, была вполне приличной. Столкнувшись с проблемой большой влажности климата на восточном побережье США, Хиддинк в процессе акклиматизации потерял три или четыре килограмма. Завоевав место в полузащите, он довольно быстро превратился в плзймейкера. Кроме того. Гус стал настоящей звездой.

В следующем сезоне он перешел в «Сан-Хосе». Сан-Хосе — город в районе залива Сан-Франциско, в Центральной Калифорнии. Для Хиддинка это место было настоящим раем, но ко вниманию к своей персоне он сразу же отнесся иронически. Усевшись в присланный за ним в аэропорт лимузин. Хиддинк промолвил: «Если бы это произошло в Нидерландах, то люди подумали бы. что я — сутенер».

Известные американские игроки получают дома с личным бассейном и высокие зарплаты, Хиддинку же досталась квартира в Пало-Альто, неподалеку от Стэнфордского университета. Ему нравилось ходить на прогулки и знакомиться с Северной Калифорнией, с ее пальмами и эвкалиптами, а также с белыми отштукатуренными домами в испанском стиле и их крышами из оранжевой черепицы. Тренировки проходили рано, с девяти до десяти тридцати утра, чтобы из­бежать полуденного зной. Весь остаток дня был свободен. «Днем мы ходили на Рыбацкую пристань. Там было пол­ным-полно актеров — настоящий уличный театр. Мне очень нравилось наблюдать за прохожими». Хиддинк оказался здесь вскоре после расцвета деятельности «детей цветов» 1960-х годов, когда Сан-Франциско был центром хиппи-культуры. Более всего он любил посещать рестораны в изящном городке Саусалито, расположенном на другом конце моста «Золотые Ворота».

Футбол в Америке переживал тогда очень хорошие времена. Многие великие европейские футболисты, пройдя пик формы, уже не могли должным образом выступать в Старом Свете. Но они еще были способны показать неплохую игру в Соединенных Штатах. Немец Франц Беккенбауэр, голландцы Йохан Кройфф, Ван Ханегем, Джордж Бест — все они продолжали там свою карьеру.

Хиддинку пришлось привыкать к некоторым особенно­стям американских тренировок. «Все начиналось с растяжки, на накоторую уходило пятнадцать минут. Для меня это было немного странно, потому что в то время в Голландии мы этим еще не занимались». Американский клуб проводил в течение одной недели от двух до трех матчей, что было довоьно тяжелым испытанием для европейца. Кроме того, американцы относились к чужакам очень настороженно. Иногда приход в команду европейца при­водил к серьезному конфликту. Первый матч Хиддинка был против «Форт Лодердейл Страйкерс», в составе которого выступал голландский вратарь, великолепный Ян Ван Беверен. Появление Яна вызвало большую проблему, так как голландец заменил популярного американского голкипера. По всему стадиону были выставлены плакаты в поддержку американца. «Но потом. — вспоминает Хиддинк, — ere поняли, почему в воротах стоял именно Ван Беверен. Потому что он был поистине идеальным вратарем».

Конечно, футбол в Соединенных Штатах недотягивал до европейского уровня, но Хиддинк использовал свое время с умом, многое почерпнув из других их видов спорта, хотя американская спортивная культура сильно отличалась от голландской. Он пристально вглядывался в баскетбол и бейсбол, делая свои выводы. но что касается спорта, Америка — фантастическая строна. Люди там — настоящие энтузиасты. Они гораздо лучше относятся к своим спортивным героям и значительно меньше их критикуют. О размере зарплаты эаездных игроков в США говорят без тени смущения. И спортсмены в свою очередь чувствуют себя более расслабленно перед матчами и во время их, что улучшает их выступление».

У Хиддинка не было и нет комплекса культурного превосходства и сопровождающей его снисходительности, так часто демонстрируемой европейцами по отношению к Соединенным Штатам. Наоборот, он любит эту страну и принимает ее образ жизни: «Это было чудесное время. Американцы — великая нация. Америка мне очень понравилась. Совершенно другой мир — страна абсолютной свободы». Он изъездил ее практически всю: от Бостона до Ванкувера, от Сан-Диего до Майами. В его «Сан-Хосе Эрткуэйкс» рыступали представители четырнадцати национальностей. «Америка — земля изобилия. Страна крайностей. Вишни, растущие там, в четыре раза крупнее голландских».

Приехавшие вместе с Гусом в Америку жена и дети неохотно возвратились в свою маленькую дождливую Голландию и по приезду захотели сразу же ехать обратно. А позднее надеялись, что Хиддинк подпишет контакт с каким-нибудь другим американским клубом. Сам Хиддинк считает, что подобные приключения являлись положительными сторонами его работы, хотя были, конечно, и отрицательные — такие, как усталость и раздражительность. Частые разъезды оказывают на человека очень большое влияние. И потому Гус всегда старался не выпускать пар дома. Его дети были тогда слишком маленькими, и Хиддинк избегал излишней вспыльчивости.

Однажды, после извержения вулкана Сент-Хеленс, аэропорты на западе Соединенных Штагов покрылись пеплом, и полеты были запрещены. Футболисты «Сан-Хосе» смогли добраться до дома только на автобусе.
Один из американских игроков дал мне кассету Боба Седжера и «Silver Bullet Band» (Роберт Кларк Седжер — американский певец. В 1976 году создал группу «Silver Bullet Band»). Когда в моих наушниках звучала песня «Против ветра», я смотрел в окно, и мир, который я там видел, показался мне прекрасным как никогда. Думаю, именно тогда я стал тем, кто я есть. Хотя меня никогда не интересовало движение хиппи, охватившее Амстердам в семидесятые, я вдруг полюбил ездить по шассе 101 без определенной цели. В Америке я раз и навсегда стал гражданином мира, впервые осознав, что значит мыслить глобально. Я понял, что можно быть открытым для многих влияний, не теряя при этом связи со своими корнями.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 13:04

СТУДЕНТ И УЧИТЕЛЬ


Вскоре после того, как Хиддинк помог «Де Граафсхапу» перейти в высшую лигу, клуб вновь из нее вылетел, и Гус перешел в «НЕК» (Неймехен). И выступал в его составе с 1977 по 1981 год, с небольшими перерывами. Он начал играть в обороне, но затем оказался на своей любимой позиции полузащитника. Для «НЕКа» это было время взлетов и падений, перед клубом часто маячила перспектива оказаться в самом низу турнирной таблицы высшей лиги. Хиддинк по-своему понимал, в чем заключалась проблема: «НЕК» неумел приходить в себя, хотя и продолжал биться в каждом матче. Но когда соперник оказывался впереди. команда буквально сходила с ума». Хиддинк считал, чго подобное происходит из-за недостатка опыта и уверенности в себе. «Проигрывая по ходу матча голландцы довольно часто теряют хладнокровие и начинают метаться, а не играть. Но рано ипи поздно члены нашей команды должны были поверить в себя. Просто «НЕК» слишком долго был добрым. И потому постепенно утратил необходимую для победы агрессивность».

Лен Лойен был помощником тренера, когда Хидденк выступал за «НЕК».
«Гус — хорошо образованный и от природы очень одаренный человек. Он был лучшим нашим футболи­стом. Говоря футбольным языком, номером десять, плзймейкером команды. Такое место может занять не просто игрок, а представитель тренера на поле, лучше других анализирующий игру. Даже если бы он не был достаточно быстрым или подвижным, другие его качество перевешивали бы эти недостатки. Его очень тревожило, когда другие игроки не могли понять, каким абразом нужно применять определенную тактику. А он всегда знал. » Но, как бы то ни было, у Хиддинка сохранились хорошие отношения со своими одноклубниками. После матчей они всегда проводили время вместе.

У игроков «НЕКа» есть свои истории о Хиддинке. Ни для кого не было секретом, что он не любил много бегать. Один из его бывших коллег Сийе Виссер рассказывает об этой его черте:
«Ленивый? Нет, он умен и использует принципы эко­номики свободного рынка: достигнуть максимум ре­зультатов при минимуме вложений! У него были белые бутсы, которые он привез из Америки. Никто не видел таких в Неймехене, и, Господи прости, что ему о них только не говорили! Однако он не обращал на это ни­какого внимания и продолжал их носить.»

Франк Янссен охотно делится собственными воспоминаниями о Хиддинке:
«Я начал курить именно в «НЕК». во времена Гуса Хиддинка и Харри Шелекенса. Тайно, конечно. Мы прятались в деревянных постройках позади футбольных полей и в раздевалках. Или в туалете. Представьте — взрослые парни! А потом приходил Лен Лойен... Скорее всего, тренеры знали об этом, но терпели.»

Бывший помощник главного тренера Лойен также помнит кое-что из прошлого Хиддинка.
«Тогда у нас стоял в воротах очень хороший голки­пер. Но если какое-то время он бездельничал, то быс­тро терял концентрацию и впадал в полусон. Однаж­ды мы проводили товарищеский матч со слабым со­перником. Счет был четыре или пять-ноль в нашу пользу. Все смотрели вперед, но Гус неожиданно повер­нулся и сильно ударил по своим воротам, превратив мяч в пушечное ядро. До смерти испугов своего голки­пера, Гус вернул его к жизни.

По природе он не выскочка, а довольно скромный человек, обладающий ясным умом. При этом его нельзя назвать тихоней. Но он никогда не станет напыщенным крикуном, который обожает видеть себя на страницах газет и жаждет публичности.»

Хиддинк очень общительный человек, любит хоро­шую компанию, но не выносит горлопанов. Он не пьет пиво, предпочитая пару бокалов вина. По правде гово­ря, несмотря на очевидную скромность, он в тоже время довольно амбициозный и упорный человек. Когда он принимает решение, нужны очень веские аргументы, чтобы его переубедить. Как мы говорим по-голландски: «То, что на уме, того нет в заднице». Я бы назвал его упрямцем в хорошем смысле этого слова. Это, конечно, гораздо лучше, чем быть слабаком. Думаю, он уже в молодости поставил перед собой определенные цели, главная из которых заключалось в том, чтобы стать тренером. И до поры до времени спокойно собирал информацию. Я считаю, что его поездка в Америку была частью этого сценария.»

Утверждению Лойена можно доверять. Уходу Хиддинка из «НЕКа» предшествовало нежелание работодателя обещать Гусу будущую роль в тренерском штабе клуба. Какое-то время Хиддинк рассматривал возможность продлить свой контракт на год, но вместо этого вернулся в родной «Де Граафсхап» — там у него появилась реальная возможность стать тренером. И, по его собственному признанию, именно в этом он видел свое будущее. Человек с определенными взглядами, он хотел внести свой вклад в создание привлекательного и креативного футбола. Хиддинк считал, что голландскому футболу не хватает «должной техники и дерзости». По его мнению, голландская игра погрязла в повторении шаблонных приемов, а импровизация запрещалась даже в молодежных тренировочных лагерях. Основополагающий принцип обучения был примерно таким: «Пусть эти мартышки просто возятся с мячом. А качество, рано или поздно, придет само собой». Хиддинк уверен, что способность творить на поле или приходит сама, или совсем не приходит. Он считает себя живым доказательством этой идеи: «Запомните, я родился в футбольных бутсах и предпочел бы умереть в штрафной площади».

Говорит Лойен:
«Футбольный интеллект и обычный интеллект имеют между собой мало общего. Гус же обладает и тем, и другим. При таком сочетании в тренерском деле действительно можно добиться успеха. Кроме того, тренер подвергается давлению со стороны болельщиков, спонсоров, руководства клуба, коллег, прессы и так далее. Для того чтобы выдержать этот пресс и продолжать одерживать победы, надо быть не просто сильной, а стабильной личностью. Зачастую это гораздо важнее, чем обладание тактическими навыками. Гус — именно стабильный человек. Он очень хорош в общении и способен адаптироваться к различным нормам и ценностям. Именно так он и поступал в Корее. Людям нравится работать с вами, если вы — приятный человек. А с ним действительно приятно работать. Поэтому он и стал успешным тренером. Я знаком с его отцом и узнаю Хиддинка-старшего в его сыне: скромный, хладнокров­ный, умный учитель.»

Почти все время, будучи футболистом-любителем, Хиддинк работал учителем физкультуры в школе принцессы Беатрис в Дутинхеме. Эта двойная занятость привела его к конфликтам с клубными начальниками, но он наотрез отказался нарушить обязательства перед своими учениками. Он предпочел подстроить свой футбольный режим под работу: «Раньше я подстраивал школьное расписание под футбол, но с какого-то момента расхотел. Это «НЕК» был обязан подстраиваться под меня».

Стремление к независимости всегда было частью натуры Хиддинка. Он с грустью вспоминает старые деньки, начало 1970-х, когда талантливые футболисты перекладыва­ли на других грязную работу в защите, а сами были свободными художниками на поле. Знающий все о футболе, он — типичный продукт того времени.
С 1973 по 1984 год он преподавал в школе для детей, испытывающих трудности в обучении. Как правило, они происходили из неблагополучных семей, со всеми вытекающими отсюда проблемами. Таким детям действительно было очень трудно адаптироваться к учебному процессу в нормальной школе. Еще сложнее было добиться от них успехов. Однако Хиддинк был вполне эффективным преподавателем: «У этих ребят поистине неиссякаемая энергия. Они постоянно упрашивали меня: «Учитель, давайте сначала мяч погоняем..."».

Он преподавал ежедневно с семи тридцати до двух часов дня. Классы были очень маленькими, примерно по пятнадцать учеников в каждом. Кроме футбола он учил детей играть в бейсбол, баскетбол, гандбол и проводил силовые тренировки. После занятий неутомимый Гус тра­тил время на посещение домов учеников и встречу с их родителями. Его сердце разрывалось, когда он видел детей, растущих по другую сторону социальных рельс. Он пытался вернуть им жажду жизни. Конечно, было очень нелегко иметь дело с их непредсказуемым поведением. Не раз и не два ученики размахивали перед учителем ножом в приступах ярости. Однажды один из них проколол все шины автомобиля Хиддинга. Но поразительнее другое — Гус сам предложил ему это сделать. Хиддинк надеялся — подобное предложение охладит пыл разбушевавшегося юнца и сделает его неопасным для окружающих, хотя в глубине души все-таки верил, что его шины останутся в целости. Через несколько минут мальчик вернулся весь в слезах и попросил прощения. Учитель обнял его и утешил.

Клейнниббелинк, окончивший тот же институт, вспоминает: «Если вам удается мотивировать таких детей и заставить их работать, то мотивировать нормальных людей уже не составит большого труда». Другими словами, этот опыт позволил Хиддинку понимать человеческую природу еще глубже. Клейнниббелинк говорит:
Он — прекрасный психолог и очень добрый учитель, который в то же время может быть очень строгим. При этом Хиддинк никогда не теряет чувства юмора. Каким-то удивительным оброзом он сохраняет прекрасный баланс между этими качествами. В самом деле, подобный опыт оказался очень ценным для его будущей тренерской деятельности. По недавнему признанию Хиддинка, ему иногда кажется, что он по-прежнему работает с трудными детьми — профессио­нальными футболистами.

«Я самым серьезным образом занимался преподава­тельской деятельностью. Для меня работать спустя рукава неприемлемо. Я спросил себя тогда: готов ли заниматься этим до шестидесяти лет? И ответом было: нет. Но не потому, что работа не приносила мне удовлетворения, о потому, что карьера учителя весьма предсказуема.» На мой взгляд, помог Хиддинку сделать выбор в пользу профессиональной футбольной карьеры страх перед рутинной работой, в которой можно увязнуть с головой.

После ухода из «НЕКа» он еще раз возвратился в «Де Граафсхап» и работал в этом клубе с 1981 по 1984 год. В течение одного сезона Гус играл, а затем в течение еще двух находился на своего рода тренерской практике. В 1984 году Хиддинк стал помощником главного тренера в «ПСВ».








У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Чт фев 12, 2009 14:41

Часть 3
ХИДДИНК-ТРЕНЕР



«ПСВ»



Пребывание Хиддинка в «ПСВ» имело для него большое значение по трем причинам. Во-первых, в этом клубе он впервые в жизни полностью посвятил себя профессиональному футболу. Перед тем как перейти в клуб города на юге Нидерландов, Гус прекратил преподавательскую деятельность в Дутинхеме. Во-вторых, он завершил карьеру футболиста и начал работать тренером. Поначалу Гус был ассистентом, а с 1986 года — главным тренером. В-третьих, именно в «ПСВ» начала восходить звезда Хиддинка-тренера. Он покинул ограниченные рамки голландского футбола и вышел на новый уровень достижений и международной славы. Можно добавить еще один, четвертый, пункт. Работа Хиддинка в «ПСВ» предшествовала многим будущим ею назначениям. Благодаря своему знтузиазму, профессионализму и тяжелому труду он привел аутсайдеров к неожиданному успеху и широкой известности.

Подъем «ПСВ» в конце восьмидесятых, несомненно, одна из самых поразительных историй успеха за всю историю голландского футбола. Но годы Хиддинка в «ПСВ» были устланы не только розами. Он многое узнал о трудностях и потенциальных ловушках в работе профессио­нального футбольного тренера. Еще во время своего первого контракта с «ПСВ» в начале семидесятых Гус понял, насколько сложным может быть его новое поприще. Тогда, будучи футболистом, он покинул футбольный клуб из Эйндховена, потому что проводил слишком много времени на скамейке запасных (конкуренция со стороны других игроков и тренерские интриги).

Сам он так отозвался об этом времени:
«Если бы тогда я знал то, что знаю сейчас, то спра­вила бы с ситуацией. Но я был еще слишком молод и прибыв из Дутинхема, не понимал разницы между двумя клубами. Эта сейчас можно сказать: «Вот он я!» — и сразу убедиться, что меня заметили. Тогда же я был слишком застенчивым.»

Другой источник разногласий заключался в том, что у Хиддинка было свое представление о свободах, предоставляемых профессиональным футболистам.
«Я считал, что даже профессиональный футболист должен иметь возможность работать или учиться по утрам, два или три раза в неделю. Но во время пребы­вания в «ПСВ» я не мог закончить свое обучение в Ака­демии физического образования, а это было для меня очень важно.»

Оглядываясь назад, можно предположить, что конфликт интересов произошел из-за того, что Хиддинк тогда еще не выбрал, чем будет заниматься на постоянной основе. С другой стороны, мы видим — во вселенной Хиддинка есть место не только для футбола.

Десять лет спустя он вернулся в «ПСВ», готовый принять новый вызов. Хиддинк стал помощником Яна Рекеpa. На этом посту ему приходилось придерживаться решений главного тренера. Хотя по своей природе Хиддинк человек очень скромный, покорность — не его качество. На первом месте для него всегда будут находиться интересы команды. При этом он очень любит свою работу. «Футбол прекрасен потому, что в нем можно работать на разных уровнях. Нет ничего плохого в том, чтобы занимать более низкую должность». Самым приятным для Гуса временем стало утро каждого понедельника.
«Тогда я мог принимать участие в тренировочных играх и действовать по собственной системе. Для футболиста нет ничего лучше, чем играть. И это остается с тобой, даже когда ты становишься тренером. Я любил спорт с самого детства и научился быть лидером в спорте. Я люблю футбол и люблю свободу. Моя профессия — многосторонняя. Я играл в футбол на профессиональном уровне с восемнадцати до тридцати шести лет. Это доставляло мне необыкновенную радость и определило главные цели в жизни. Я просыпался и засыпал с футболом. Иногда ты думаешь: «Что ж, по окончании этого сезона пора завязывать», но затем, после десятидневного отпуска, вновь умираешь от желания выйти на поле. Нет ничего лучше, чем играть самому. Работа тренера не может с этим сравниться, но к ней привыкаешь. Выло бы здорово оставаться молодым лет до шестидесяти, а затем внезапно умереть, получив от кого-нибудь сильный удар в пределах штрафной.
Надо сделать простоту своей основной чертой, сфокусироваться на сущности и полностью отдать себя спорту. Я считаю очень важной способность человека спокойно делать свою работу, ощущая непринужденность даже в самые напряженные моменты. Каждый профессионал обязан получать удовольствие от своей работы и в глубине дули оставаться люби­телем. Мотивация должна идти изнутри.»

Такие соображения позволили Хиддинку полностью посвятить себя любимому делу, не задумываясь о последствиях. Он просто творил. «Я могу зацепиться за что-то. Когда я концентрируюсь, то выполняю поставленные задачи. Все, чего я достиг, продукт свободы творчества, а не просто гигантского объема работы».

На самом деле результат пришел и к «ПСВ», и к Хиддинку. Когда главный тренер покинул клуб, на освободившееся место рассматривалась кандидатура великого Ринуса Михелса, легенду голландского футбола. Однако решение было принято в пользу Хиддинка. несмотря на то что он не возражал против должности помощника нового тренера. Возможно, руководство «ПСВ» предоставило Хиддинку пост главного тренера из-за профессионализма, который он привнес в работу.

Кеес Плоэгсма был менеджером «ПСВ», когда Хиддинк стал главным тренером. С ним можно было спокойно обсуждать футбол. Хиддинк хорошо понимал состояние клуба в целом и отдавал себе отчет в том, что можно, а что — нельзя. Он не был диктатором типа: «Я тут главный, так что выпопняйте!» Нет, он рассматривал самого себя в качестве части тренерского состава. Конечно, он старался извлечь максим пользы из действий команды, но работал в тесном сотрудничестве со мной, стараясь собрать по возможности одиннадцать самых сильных футболистов вместе. Но он никогда не настаивал на чем-то, когда понимал, что это вне наших возможностей.

Хиддинк выделяется среди обычно шумных тренеров. Он не носит кожаную куртку и не орет во все горло у кромки поля. Он даже не сообщает на еженедельных пресс-конференциях о том, что является гением, этаким спейшл-уаном, в отличие о многих своих коллег.

«Оценивать свою деятельность я с удовольствием предостовлю другим. Не люблю делать скандальных заявлений, и меня не волнует имидж. Некоторые тре­неры заявляют, что проглотят метлу, если не выиг­рают определенный матч. Я не принимаю участия в подобной ерунде. Не в моих правилах дерзко говорить о грандиозных вещах. Это не мой стиль. Я хочу, чтобы люди судили обо мне по делам. Визитная карточка тренера находится на футбольном поле, так и должно быть всегда.»

Такого же энтузиазма и профессионализма Хиддинк ожидает от членов своей команды:
«Я считаю, что имею дело с профессионалами, которым хорошо платят и которые должны обладать энтузиазмом истинных поклонников футбола. Их мотивация должна заключаться не в деньгах, позиции или хлысте тренера. Если футболиста будет волновать какай бонус он получит в следующий раз, или если его придется мотивировать круглосуточно, то ничего не получится. Игроки должны знать, что от них ждут, и понимать, что они обязаны хорошо играть. Но прежде всего игроки должны относиться к своей работе со страстью.»

Профессиональный футбол — не только захватывающая игра, но и серьезный бизнес. В таком клубе, как «ПСВ», это особенно очевидно. Финансовая поддержка от электронного гиганта, фирмы «Филипс», возвышает «ПСВ» над региональными конкурентами. Хиддинк, конечно, всегда в курсе корпоративных реалий. И это его качество очень высоко оценивал президент компании Кор Ван Дер Клугт. Хиддинк часто встречался с ним с глазу на глаз и, в общем-то, любил иметь дело с Кором: «Мы оба —уличные бойцы. При таких обстоятельствах ты сразу переходишь к сути дела». Вне всякого сомнения, главный спонсор самого богатого клуба Нидерландов был заинтересован в международном успехе. Победа в национальном чемпионате расценивалась им не более чем остановка на долгом пути.




ВНУТРЕННЯЯ СИЛА

Я посмотрел несколько матчей Чемпионата мира 2002 года вместе с Плоэгсма в спорт-баре «De Verlenging» — «Дополнительное время». В этом заведении, расположенном на стадионе «ПСВ», болельщики могут хорошенько выпить и отпраздновать победу своей команды либо оплакать поражение. Пиво тогда лилось рекой. Игру между сборными Кореи и Италии транслировали на большом экране за барной стойкой. Несколько корейцев смешались с голландцами. И те и другие взволнованно следили за происходящим на поле, так как «небесно-голубые» опережали хозяев чемпионата на одно очко.

Плоэгсма рассказал о Хиддинке. «Мы хорошо работали вместе и стали близкими друзьями. И на нашу дружбу никак не повлияли его поездки по всему миру». Тогда я по­просил его описать Хиддинка-тренера.
«Гус работает очень умело, особенно в психологи­ческом плане. Он быстро распознает устоявшуюся иерархию в команде и использует это свое понимание очень эффективно. Он умеет анализировать игру и ситуацию, возникающую после нее. Но, самое главное, он в состоянии сформировать из группы игроков еди­ную команду.
Хиддинк всегда находил общий язык с руководством команд в приобретении футболистов.» И его запросы никогда не противоречили финансовым возможностям, с которыми Плоэгсма должен был считаться как менеджер.

В итоге он привел слова самого Хиддинка:
«В определенный момент мы приняли решение о том, что мы хотим прежде всего. Мы сделали выбор в пользу особого качества, которое должно было стать нашей отличительной чертой: внутреннее состояние. Я придаю особое значение внутренней силе команды. Я считаю, что, попав в сложные обстоя­тельства, некоторые люди способны принять вызов и проявить силу характера. Они-то и становятся ли­дерами команды.
Забота о психологическом состоянии игроков отражает одно очень ценное качество Хиддинка. Он уверен в себе.» Его внутренние ресурсы стоит рассмотреть со всей серьезностью. Несомненно, они имеют национальные корни, здесь и традиции его родного города, и родительское воспитание.

Хиддинк отвечает на этот вопрос не сразу: «На каких ценностях нас воспитывали? Сложно ска­зать. ..Ноне на религиозных или церковных—это точно. Думаю, мы научились бороться за себя, так как наши семьи были очень большими. И очень многое нам приходилось делать самим». Он уверен в себе, но не высокомерен и не упрям, хотя именно два этих качества наиболее широко распространены в мире профессионального футбола.
«Я не боюсь иногда падать лицом в грязь. Если бы я не хотел рисковать, то работал бы правительствен­ным чиновником до шестидесяти пяти лет (в этом возрасте служащие правительства Нидерландов выходят на пенсию. — Примеч. пер). Возможно, я выгляжу очень спокойным человеком, но, честно говоря, внутри у меня иногда кипят страсти. Футбол никому еще не сберег нервы. Но если тренер впадает в панику, то он навсегда теряет уважение команды.»

Ему жаль, что некоторым игрокам недостает необходи­мой способности быстро восстанавливать внутренние силы. А вот у него самого как раз есть такое качество. «Я никогда не испытывал комплекс неполноценности. Всегда любил приникать вызовы. И наслаждался, сражаясь с великим Вилли Ван Ханегемом».

Опыт в обучении трудных годростков подготовил его к тренерской деятельности.
«В школе мне приходилось иметь дело с детьми из неблагополучных семей, иногда даже с малолетними преступниками. Это было мое первое столкновение с жестокой реальностью, в которой они вращались чуть ли не каждый день. И они постоянно боролись с ней. чтобы удержаться на ногах. Я с радостью проработал там десять лет и многому научился. В таких условиях ваша способность к сопереживанию растет с каждым днем. И некоторые приобретенные навыки можно перенести на работу с профессиональными футболистами. Надо взывать к их чувству ответственности, напоминать им о привилегиях, которыми они пользуются, и убеждать, что это накладывает определенные обязанности. Кроме обычных футбольных вопросов приходится также работать над улучшением их психологического состояния, над постоянным профессиональным взрослением.»

Уверенность в себе, в свою очередь, стимулирует творческую активность Хиддинка. Он буквально расцветает, когда может определить границы возможностей команды. Изо всех сил он старался превратить футболистов «ПСВ» в исполнителей конкретных задач, при условии, что индивидуальные качества каждого игрока должны были при этом развиться до своего максимума.

Не стоит зацикливаться на определенной системе и выражать ее цифрами, такими как 4-4-2, 4-3-3 и тому подобное. Системы надо адаптировать к реальным возможностям. Мы старались снабдить футболистов игровой концепцией и поддерживали в них чувство персональной ответственности. В результате они могли внести свой личный вклад в победу. Мы работали с каждым, чтобы достичь результата всем коллективом.
Игроки должны пользоваться не только своими ногами, но и головой. Они должны знать, что во время матча необходимо постоянно думать, хотя довольно часто футболисты действуют, не включая свои мозги. Я же уверен в том, что игрок должен отчетливо понимать, каким образом можно победить соперника.» Тренер может определить стратегию, а футболисты могут улучшить свои физические и психологические возможности.
На матчах собирается много болельщиков и становится очень шумно. В такой обстановке игрокам и приходится принимать собственные решения. А влияние, которое главный тренер оказывает на футболистов во время игры, очень ограничено. «Вот почему я учу их самостоятельно думать. Уверенность и свобода рождают смелость. Команда, которую тренирует Хиддинк, должна сама проявлять инициативу, а не ждать подобных действий от команды соперника. С помощью креативного и остро атакующего футбола я хотел улучшить имидж «ПСВ». И у меня получилось».

По мнению Хиддинка. голландцы существовали вне европейского футбола на протяжении нескольких лет. Ради перемен было необходимо радикально трансформировать стиль голландского футбола. Это прежде всего означало улучшение техники. Как сформулировал Хиддинк: «Нельзя сказать, что мы — китайцы Европы и что нам наплевать на устоявшиеся стили игры». Предстояло сделать очень многое. Голландский футбол должен был стать жестче. Так называемый прессингующий футбол изобрел не Хиддинк. Этот стиль игры прославил «Аякс», считавшийся лучшим голландским клубом и задававший тон футболу Нидерландов в целом. Поэтому можно говорить о существовании определенной «школы голландского футбола», которая делает акцент на атаке. Этот стиль очень подходит Хиддинку. «Во время тренировок я чаще всего имею дело с нападающими».

Инициативный и субъективный стиль, исповедуемый Хиддинком, не раз приносил свои плоды. Под его руководством «ПСВ» наконец-то преодолел свою изначальную робость. «У нас развилась способность играть на половине поля соперника. Мы перестали играть от обороны».

Но у такого стиля игры есть и свои отрицательные сороны:
«Основная тенденция ведет игру во всем мире к «тотальному футболу». В современном или, лучше сказать, «продвинутом» футболе нет особой разницы между нападающими и защитниками. Раньше форвард, забив гол, переставал играть, так как считал свою задачу выполненной. Но когда нападающие играют только в атаке, это приносит вред всей команде.»

Позднее агрессивный стиль игры Хиддинка принес свои плоды уже в Корее. Вместе с Плоэгсма мы смотрели, как сборная Кореи атакует вновь и вновь. Итальянский же стиль игры от обороны был полной противоположностью «голландской школе», искусно привитой тренером своим корейским подопечным. «Небесно-голубые» дорого заплатили за приверженность обороне. Соперник измотал их непрекращающимися атаками. В самом конце дополнительного времени корейцы окончательно додавили противника — 2:1- Поражение вызвало такое разочарование у итальянских футболистов, что после матча они разгромили свою раздевалку. Хиддинк, сторонник хорошего поведения как на поле, так и вне его. не смог скрыть своего удовлетворения: «Я против насилия в футболе. Но, услышав, что итальянцы разнесли свою раздевалку, я очень обрадовался». И в ресторане «De Verlenging» на стадионе «ПСВ» среди небольшой группы болельщиков — корейцев и голландцев — воцарилась эйфория.

Уверенность рождает результаты, а результаты, в свою очередь, усиливают уверенность. Такова спираль, по кото­рой двигалась известность клуба. В 1986 году, по прошествии восьми лет, «ПСВ» вернул себе чемпионское звание. Такой же результат был достигнут и в 1987 году. В итоге акции клуба сильно возросли. Последовали приглашения из Саудовской Аравии, Японии и даже... Кюрасао. Но у славы есть своя цена. Когда суперталантливый Рууд Гуллит покинул клуб, «ПСВ» получил за него около восьми миллионов евро — огромная сумма для голландского футбола тех дней. Слухи об этом распространились со страшной скоростью, после чего, стоило только «ПСВ» заметить новый талант, «его стоимость увеличивалась на четыреста процентов», жаловался Хиддинк.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 01:10

СВОБОДА И РАБОТА В КОМАНДЕ


Во время нашего интервью отец Хиддинка отвечал на вопросы кратко и четко. Он лаконично охарактеризовал самую сильную сторону своего сына: «Дар Гуса заключается в том, что он умеет работать с людьми». Брат Ганс согласился с этим утверждением: «Он очень отзывчив. Иногда держит дистанцию, но стоит только отношениям установиться, как он делается доступным». Еще в детстве Хиддинк научился стоять с людьми плечом к плечу. «Все вещи доставались мне от старших братьев: обувь, брюки, велосипеды. Но меня это особо не волновало. О лучшем я и не мечтал. У нас даже своих комнат-то не было. И мне всегда приходилось делить "территорию" с братом». Спустя много лет Хиддинк по-прежнему умеет слушать людей и понимать их. К тому же он хорошо научился различать человеческие характеры.

Суперзвезды профессионального футбола не должны только развлекать. Хиддинк считает, что у них должна быть определенная степень автономности. Он поощряет творчество и предпочитает игроков с необычными талантами. Хотя гораздо легче тренировать команду без подоб­ных индивидуумов, без них все равно не добиться исключительных результатов. Лишь футболисты с сильными характерами могут неожиданно повлиять на исход игры. Вместо того чтобы навязывать таким футбольным «Паганини» свою волю, тренер должен предоставить им свободу действий, подобно хорошему дирижеру, уважающему интерпретацию произведения в исполнении выдающегося солиста. Задача тренера — добиться гармонии между виртуозом и остальными игроками. Если они поймут, что звезда может решить исход матча, то с такой гармонией проблем не возникнет.

Не то, что бы Хиддинк неравнодушен к «примадоннам» футбола, они сами тянутся к нему. Он настоял на приобретении своенравного бразильца Ромарио для «ПСВ» в конце восьмидесятых годов. Стиль игры Ромарио не вписывался в устоявшиеся нормы голландского футбола. Практически все игроки жаловались на своего латиноамериканского бом­бардира. Хиддинк же поддерживал Ромарио. После того как «пламенный» форвард забил восемнадцать мячей в двенадцати матчах, замолчали даже самые яростные его критики. А когда «ПСВ» одолел «Гронинген», Рональд Куман сказал, что единственная разница между двумя командами состояла в том, что за одну из них играл Ромарио. «Если бы он выступал за "Гронинген", то этот клуб победил бы со счетом 2:0».

Благодаря своей вере в игроков Хиддинк добился огромного уважения со стороны футболистов. Уже покинувший «ПСВ» Ромарио заприметил как-то раз своего бывшего тренера. Подбежав к нему, он расцеловал Хиддинка в обе щеки, заставив тем самым весь стадион, полный испанцев, дожидаться начала матча.

Но один или два звездных игрока — еще не команда. «Футболисты должны работать на команду, пользуясь при этом свободой творчества». Таким образом, Хиддинк старается создать естественный баланс между индивидуальной инициативой и командным сотрудничеством. Человеку свойственно ошибаться, и Гус — не исключение. Он может многое простить игрокам, но не потерпит психо­логических погрешностей, потому что они плохо влияют на команду в целом. Люди должны развивать чуваво ответственности, вместо того чтобы показывать друг на друга пальцами и искать виноватых. Только так можно гарантировать единство команды. По мнению Хиддинка, каждый игрок должен быть готов исправить ошибку, допущенную другим.
Один человек не может и не должен доминировать в команде. Это относится не только к футболистам, но и к тренерам.
«Мне не нравятся наставники, которые стремятся руководить каждым действием на поле. Я сам сталки­вался с такими, и они выводили меня из себя. Лично у меня нет иллюзий, что будто во время матча я могу управ­лять игроками, окруженными тридцатью тысячами кричащих зрителей. В конечном счете приходится зависеть от способности футболистов принимать тактические решения самостоятельно. И как тренеру, мне остается лишь поддержать свою команду, нахо­дясь в технической зоне. В противном случае лучше сразу собрать вещи и уехать.

Результат такого подхода — создание не душного кол­лектива, а группы индивидуумов, каждый из которых стремится показывать лучшую игру и может импровизировать в команде, если того потребуют обстоятельства.
Вера в способности людей и уважение к их внутренним ценностям — фундамент тренерской деятельности Хиддинка. Это касается не только членов футбольной команды. «Важно уважать любого человеке. В «ПСВ» у нас был тренер по физической подготовке, не имевший отношения к футболу, но я уважал его, так как чувствовал. что и он меня уважает». Он избрал Ганса Дорье, человека на пять лет его старше, своим помощником.

Я всегда обсуждал с ним тактику и стратегию. Он был больше чем просто помощником главного трене­ра. Я не мог позволить своей правой руке просто пе­реносить инвентарь. Конечно, было бы легче назна­чить на эту должность молодого парня. Но тогдо мне бы пришлось стать «большим боссом». Но я не такой. Хочу, чтобы меня окружали одаренные люди, которые дополняют друг друга также, как и футболисты но поле. Умение распределить ответственность между всеми — одно из моих сильных сторон. Кроме того, я стараюсь иметь хорошие отношения с обслу­живающим персоналом. Если что-то не так. они должны идти прямо ко мне. и вместе мы постараемся это исправить.»

Хиддинк сочетает откровенность с дипломатичностью. В его отношениях с другим коллегой по «ПСВ», Гансом Крайем, не все было так гладко. Край — сложный человек. Он излучал уверенность на пресс-конференциях, но постоянно менял свое мнение, находясь рядом с игроками. Когда он покинул клуб, то сразу же подвергся жесткой критике, которой воспротивился Хиддинк. Несмотря на проблемные отношения с этим человеком, он встал на его защиту.

Нельзя превращать тренера в козла отпущения. У профессионального спортсмена должно быть чувство самодисциплины. Если у игроков есть проблемы, то они должны рассказать о них сразу, а не ждать, пока их предполагаемый виновник уйдет. Это низко.

Бывший менеджер «ПСВ» Плоэгсма не понаслышке знает, как Хиддинк обращается с людьми.
Его дружбу надо заслужить. Он нелегко сходится с людьми и сразу разрывает отношения, если что-то пойдет не так. Но если вы постарались как следует и уже знаете друг друга достаточно хорошо. то дружба сохранится надолго. «Теоретически я был его боссом, но у нас были совсем иные отношения. На собраниях совета директоров мы вместе докладывали о хороших или плохих результатах клуба. У меня с ним сложился очень хороший тандем. Было важно по­стоянно держать связь не только по необходимости. Мы часами говорили о футболе, о том, что следует из­менить, о будущем и так далее. Работать с ним было одно удовольствие. Я обратил внимание, что в Корее он собрал вокруг себя прекрасных специалистов. Хиддинк как никто иной умеет находить людей, которых уважают другие и которые могут помочь ему, особен­но в организационных вопросах. Он перфекционист во всем, на в первую очередь нанимает людей, способных взять но себя реальную ответственность в делах, ко­торые важны для него. Осведомленность Хиддинка о человеческой восприимчивости не распространяется на людей, с которыми у него есть профессиональные связи.»

Как вы относитесь к окружающим, как вы относи­тесь к прессе, как вы относитесь к детям, которые хо­тят взять автограф? «Футбол — это больше чем про­сто бизнес. У команды должна быть особая теплота по отношению к болельщикам. Это для меня очень важно. Нужно всегда помнить о таких вещах и обсуждать их с парнями.
Пока нет опасности «упустить из виду мяч», тренер и его команда развлекают всех в стиле «наша дверь широко открыта».

Голландская пресса регулярно комментирует его джентльменский стиль поведения и отмечает, что, в отличие от некоторых других тренеров, он не «диктатор». Однако Хиддинк прерывает поток комплиментов:
«Я гораздо более нетерпелив, чем ногу показаться. Во всяком случае, мне частенько говорят об этом до­ма... Я не считаю себя уравновешенный и спокойным человеком. Я хочу работать спокойно, но не собираюсь избегать конфликтов. Я никогда их не избегаю. Как тренеру мне довольно часто приходится при­нимать непопулярные решения. У меня с этин нет сложностей, так как я всегда действую в интересах команды. Личные проблемы не имеют для футбола никакого значения.»

Сделав акцент на командном сотрудничестве, Хиддинк в то же время хорошо понимает, что как главный тренер именно он несет главную ответственность.
«После поражения я чувствую себя униженным. На восстановление уходит несколько дней. Я не оправдываюсь и не перекладываю вину на футболистов. Я всегда нес ответственность за результаты «ПСВ». Это неправда, что выигрывает тренер. а проигрывает команда. Проигрываем и выигрываем мы вместе.»



У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 01:34

КУБОК ЧЕМПИОНОВ


За пять лет, проведенных под руководством Хиддинка, «ПСВ» достиг огромных успехов. Он четыре раза становился чемпионом Голландии и дважды завоевывал Кубок страны. В1988 году клуб достиг главного успеха: завоевал Кубок чемпионов. В те времена Хиддинку приходилось paз за разом принимать вызов со стороны «больших европейских клубов», и его «ПСВ» побеждал их. «Реал» (Мадрид), к при­меру, направил в «ПСВ» приглашение взглянуть на внуши­тельный испанский стадион и огромный зал с трофеями. Мудрый Хиддинк тогда отказался: «Эта плохо скажется на наших игроках. И они начнут матч, уже в чем-то проигрывая».

С такой же осторожностью он готовился и к финалу против португальской «Бенфики», несмотря на все уверения в том, что на стадионе в Штутгарте соберется более двадцати тысяч фанатов «ПСВ». «Это очень опасная команда, — признавался Хиддинк, — независимая, компактная и почти не предоставляющая возможностей сопернику». Он считал, что бразильские футболисты сделают исход матча непредсказуемым. Они не просто хорошо играют в футбол, они «крепки как гвозди в дуэлях один на один». По мнению Хиддинка, именно такого «инстинкта убийцы» как раз и недостает голландскому футболу. После безголевой ничьи в основное время «ПСВ» победил в серии пенальти.

Хотя Хиддинк сохранил привычное видимое спокойствие. он наслаждался празднованиями и всем, что им сопутствовало: вниманием СМИ, толпами журналистов, интересом к «ПСВ».
«Было просто чудесно. В конце концов, об этом я и мечтал. Я хотел доказать, что чего-то стою, и наконец у меня появилась такая возможность. На игроков и клуб обратили внимание не только в стране, но и в различных частях мира. Съемочные бригады приехали даже из Бразилии. Я всегда был доступен для журналистов и дал игрокам полную свободу в общении с прессой. Это важная часть нашей профессии, и оно нисколько меня не раздражает.»

После триумфа к Хиддинку стали поступать предложения со всей Европы. Его телефон буквально раскалился от звонков. Но он не торопился покидать свой клуб.
Конечно, когда достигаешь цели, наступает голод, и ты говоришь: «Я снова должен добиться успехе». Достижение одного результата не приносит удовле­творения, и ты ставишь для себя новые цели. В то время я слышал предостережения со всех сторон. Что-то вроде: «Не очень-то радуйся в этом году, потому что в следующем...» В типично голландском духе. не правда ли? Когда все идет хорошо, тебя обязательно надо опустить на землю. Хиддинк быстро понял, что успех, особенно в спорте, переменчив.

В профессиональном футболе очень сложно что-то планировать, несмотря на высокие цели. Слишком часто приходится реагировать на изменения. Фут­бол не знает определенности. После успеха в «ПСВ» я не мог позволить себе усесться в кресле и подумать: «Что ж, передохнем до следующего сезона». Тот, кто хочет спокойствия, не должен работать в-профессиональном футболе. Существует очень мало клубов, которым удалось удержаться на вершине несколько лет кряду: мадридский «Реал» в пятидесятые годы, а позже в какой-то степени «Аякс» и мюнхенская «Бавария». В «ПСВ» мы начали готовить команду к девяностым годам, зная, что нельзя оставаться на вершине пять или шесть лет подряд. Всегда будут взлеты и провалы. И вам остается лишь постараться по возможности ограничить высоту своего падения.

В конце следующего сезона Хиддинк впервые за двенадцать лет заболел и пропустил две недели тренировок. Если не считать отпусков, в «ПСВ» с ним такого никогда не случалось. Возможно, это была физическая реакция на «сезон качелей», тех самых взлетов и падений, которых он старался избегать. И хотя клуб стал чемпионом Голландии в четвертый раз, сезон не принес удовлетворения. «Это был год импровизации, съедавшей меня. К концу сезоне я был полностью опустошен и слег с сорокаградусной температурой. Возможно, это был просто грипп, но я чувствовал себя скорее мертвым, чем живым». Две недели спустя Хиддинку стало лучше. Он восстановил силы, катаясь со своим сыном не велосипеде. Они вместе посетили некоторые места на востоке Голландии, где он никогда не был и даже не знал, что они существуют. «Я люблю это больше всего: уединяться с женой, сыновьями и собакой. Но потом я начинаю скучать по футболу».

Тем не менее черная полоса продолжалась. В1990 году «ПСВ» проиграл «Баварии» в четвертьфинале Кубка Чемпионов. Франц Беккенбауэр тогда раскритиковал игру «ПСВ» за отсутствие креативности и импровизации. В результате этого поражения клуб потерял больше миллиона евро доходов. А в профессиональном футболе деньги имеют очень большое значение. Менеджмент, игроки и члены тренерского штаба перекладывали вину друг на друга, что, правда, не помогло Хиддикку остаться на своей позиции. По мнению Эрика Геретса, капитана «ПСВ»:
«Это профессиональный клуб, и ему нужны результа­ты. Когда их нет, тренер — первый, кто попадает под огонь. Когда все в порядке—хвалят игроков, а когда плохо — критикуют тренера.»

В конце концов, ценность европейского тренера или игрока определяется в лотерее под названием «Евро-кубок».
Кеес Плоэгсма высказался на сей счет без излишней дипломатичности:
«После успешного периода наверняка последует спад. У каждого клуба есть золотой век а затем начинается не очень-то золотая эра. С Хиддинком у нас был период феноменального успеха. Но при таких обстоятельствах сложно попрощаться вовремя. Поэтому в команде начались разногласия. В итоге некоторые старые игроки покинули клуб, и спустя какое-то время пропала сплоченность. Нам следовало расстаться. Это был наилучший выход.»

Хиддинк хорошо усвоил этот урок, полученный в «ПСВ», и использовал его позднее в Корее. Он ушел вскоре после того, как довел своих подопечных до полуфинала чемпионата мира.
Что же касается «ПСВ», то здесь не все обстояло так гладко. Некоторые люди, в том числе председатель правления клуба, были недовольны его деятельностью, а также тем, что он вел переговоры с некоторыми европейскими командами, проявившими заинтересованность в его услугах. Хиддинка же. в свою очередь, раздражало то, что он называл чрезмерными амбициями «Филипса», генерального спонсора «ПСВ», — выжать из побед клуба максимум и возложить на команду миссию рекламирования названия и продукции спонсора по всему миру. Тем не менее когда он наконец ушел, то, по его словам, не держал ни на кого зла: «Слово "зло" нет в моем словаре. Я не мечу стрелы ни в кого из окружающих». Вместо этого Гус запомнил все позитивные моменты своего присутствия в «ПСВ». Его тренерская деятельность в клубе из Эйндховена поставила его в один ряд с великими футбольными тренерами.




У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 10:58

Часть 4
РАБОТА ЗА ГРАНИЦЕЙ



ТУРЦИЯ


Стамбул разделяется на две половины знаменитым Босфором — узким водным путем, соединяющим Каспийское море с Мраморным и Средиземным. Европейскую половину города населяет около семи миллионов человек — это пыльный, задымленный, шумный мегаполис, улицы которого кишат пешеходами, автобусами, такси и автомобилями, определенно не соответствующими западноевропейским стандартам. В азиатской же части города жизнь поотекает куда более спокойно. Жилые кварталы не так перенаселены, потому что здесь есть возможность расти в глубь Анатолийского полуострова. Всегда наблюдатольный Хиддинк сделал хороший выбор и поселился именно в азиатской части Стамбула.

В 1990 году голландец подписал двухлетний кон­тракт с«Фенербахче» — старейшим и самым попу­лярным футбольным, клубом Турции. Хотя он говорил, что финансовые соображения играли второстепенную роль в его переезде из Эйндховена в Стамбул, о материальной стороне вопроса хорошо позаботились еще до его появления на берегах Босфора. Гусу гарантировали приличную зарплату, причем все налоги должен был выплачивать работодатель. Его дом, распо­ложенный в шикарном районе, состоял из двух этажей, на которых размещались две гостиные, шесть спален и две ванные. Кроме того, менее чем в пятидесяти метрах располагался пляж, выходящий на Мраморное море. Картину дополняли прекрасный вид на Босфор, бассейн и теннисный корт. Клуб также предоставил своему новому сотруднику «мерседес» и обещал очень щедрую премию, тоже не облагаемую налогом, если команда станет чемпионом Турции (любопытная деталь: семьдесят один процент премии, которую он получил за то, что «ПСВ» по­бедил в Кубке чемпионов, съели голландские налоги). Помимо всего прочего, жена Хиддинка получала возможность регулярно ездить к детям в Нидерланды и к мужу в Турцию за счет клуба.

После конфликта с менеджментом «ПСВ» Хиддинку не пришлось долго искать другую рабогу. В предложениях не было недостатка. Живой интерес выразили Франция, Испания, Португалия и Турция. Пригодился и курс итальянского языка, который голландец прошел во время своих ежедневных поездок из Эйндховена до дома в Зелхаме. Но прежде чем принять предложение турецкого клуба, он посмотрел чегыре матча с участием «Фенербахче». Хиддинк объяснил свой выбор тем, что в Турции прекрасным футбольный климат. Зрители полны энтузиазма, а преданность болельщиков не знает границ. Даже в начале тренировочного сезона на стадионах собиралось от десяти до пятнадцати тысяч зрителей. Как позже сказал старейший болельщик «Фенербахче»: «Я желаю вам всего наилучшего в игре с «Аталантой». Но вы должны знать, что я готов умереть за «Фенербахче».
Впрочем, Хиддинк сразу же понял оборотную сторону такой преданности: «Да, но если мы проиграем, в опасности окажется именно моя жизнь...» После чего болельщик вежливо улыбнулся, низко поклонялся и, пятясь, сделал несколько шагов назад, прежде чем повернуться и уйти.

По прибытии в Стамбул Хиддинк столкнулся со сложной задачей. Президент клуба попросил нового тренера создать хорошо организованную западноевропейскую команду. Конечно, гораздо легче сказать, чем сделать. По словач Хиддинка, одной из самых серьезных проблем в турецком футболе было отсутствие дисциплины. Отдельные игроки были несомненно талантливы и обладали ин­дивидуальным мастерством, но во время матча они посто­янно оказывались совсем не там, где им предназначалось находиться. Хиддинк объясняет:
Каждый игрок работал прежде всего на себя. Когда я начал тренировать команду, правый защитник мог неожиданно появиться но левом фланге. То же самое происходило и в середине поля. Мы располагали опорным полузащитником, чьей главной задачей был перехват. Это у него действительно очень хорошо получалось, но как только мяч приходил к нему, он пытался пройти через все поле, чтобы отдать пас и по возможности забить.

Единственный, кто в глазах турецких фанатов имел значение, — это автор забитого мяча. Другими словами, футболист, получивший мяч, старался его не отдавать. Однако кое-какие вещи все-таки обнадеживали, а в ряде случаев даже радовали. «В них было гораздо больше западного, чем я ожидал. Рамадан не оказывал на игроков такого воздействия, как на всех остальных жителей. Иначе мне пришлось бы работать с полуживой от голода командой. К тому же мои футболисты не молились по пять раз в день».

Тренерская задача была наименьшей из проблем Хиддинка. Клубное руководство оказалось гораздо большим препятствием. Особенно в самом начале, когда она просто не давало ему работать. Совет директоров клуба состоял из двадцати пяти человек, каждый из которых был мультимиллионером. Хиддинк поясняет:
«В Турции, если у вас есть деньги, вы можете стать членом Совета директоров футбольного клуба, пото­му что это создает вам необходимую рекламу. Однако среди членов Совета существует серьезная конкуренция. Каждый из них покупает игроков на свое усмотрение. Если член Совета директоров «А» покупает футболиста, то член Совета директоров «Б» делает то же самое, потому что он не хочет оказаться позади. Они пользуются своей властью таким причудливым образом, чтобы добиться популярности у болельщиков. Но никогда не задумываются, нужен ли команде тот или иной игрок. Они целый день участвуют в собраниях. Toplanti — «собрание» — первое слово на турецком языке, которое я выучил. Но все эти собрания обсолютно бесполезны, поскольку еще перед их началом участники готовы перегрызть друг другу глотки. Этот спектакль может развеселить посторонних но он наносит большой вред клубу.»

Некоторые утверждают, что в турецком футболе существует коррупция. Например, старые игроки дают взятки тренерам, чтобы остаться в команде. Возможны ли такие вещи при Хиддинке? Талат, футболист из другого клуба, считает, что нет: «Хиддинк и взятки? Не думаю. Ведь он голландец». Хиддинк подтверждает:
«Я знаю, что кое-кому из моих предшественников пла­тили члены Совета директоров, которые хотели, что­бы на поле выходили их игроки. Но они никогда не пыта­лись проделать подобный трюк со мной, потому что знали — я не беру взяток. В результате Совет дирек­торов начал меня уважать.»

Медицинский персонал — другая история. В то время турецкие клубы часто брали на работу сразу же трех докторов, хотя с этой ролью справился бы и один. И среди эскулапов не было ни одного психолога. Хиддинк настоял на сокращении избыточного медицинского персонала, ограничившись опытным психологом и реабилитационным врачом.

Произвести изменения Гусу помог рациональный аргумент. Он осторожно объяснил Совету директоров: «Понимаете, если все распланировать заранее, то наши шансы на успех увеличатся». Одним из первых шагов Хиддинка стало назначение менеджера в качестве связу­ющего звена между Советом директоров и тренерским штабом. Также он решил, что будет напрямую разговаривать только с президентом. Победа западноевропейской рациональности! Но иногда требовался гораздо более жесткий подход.
«Однажды я вышвырнул одного из так называемых докторов из своего кабинета. Насколько я помню. тот человек был профессором или кем-то вроде. Представьте: приезжает какой-то фермер с востока Голландии и бросает вызов такому авторитету. Забавно, не так ли?»

Хотя политика редко влияет на футбол, Хиддинк испытал на себе последствия войны в Персидском заливе. Два игрока команды были резервистами турецкой армии и жили в казармах в Стамбуле. Когда началась война, в раздевалке установили телевизор. До и после тренировок все смотрели выпуски новостей, ставшие постоянной темой для разговоров. Однако Хиддинк особо отметил, что зти события никак не повлияли на выступления на футбольном поле. «Футболисты работали так же, как и раньше, отдоваясь делу на сто процентов». Некоторые матчи в низших дивизионах были отменены на юго-восгоке страны, но расписание игр ведущих клубов осталось без изменений. Перед зимним перерывом «Фенербахче» играл на выезде против «Газиактепспора», базировавшегося неподалеку от границы с Сирией в непосредственной близости от горячей точки. Команда Хиддинка одержала уверенную победу со счетом 5:2. а затем «как можно быстрее» вернулась домой. «Там совершенно иной мир. Ты выходишь играть, а затем убираешься оттуда как можно скорее».

Тренер признался, что испытал большое беспокойство, когда иракцы объявили, что будут убивать своих противников по всему миру, а затем прогремели взрывы в Афинах и Стамбуле. Ведь Гус принадлежал к самому что ни на есть вражескому лагерю. Нидерланды были частью европейского контингента, следовательно, Хиддинк был «вра­гом», чьи фотографии появлялись на газетных полосах чуть ли не каждый день. Он жил на побережье и иногда чувствовал, что «...пора готовить лодку. А автомобиль лучше держать с боком, полным горючего. Так, на всякий случай». Под воздействием вышеизложенных обстоя­тельств ею посетило «видение». Гус представил, как он подходит к своей машине, припаркованной у дома, поворачивает ключ зажигания, и... «Бум! Она взлетает на воздух». Он тут же постарался взять себя в руки и посоветовал сам себе: «Эй, не сходи сума!»



ПРЕССА


Журналисты всегда доставляют много беспокойства знаменитостям. Но турецкая пресса заслуживает в данном плане отдельной главой. Футбол имеет здесь исключительно важное значение, и «Фенербахче» благодаря своему положению удостаивается особого внимания СМИ. Во время ежедневных тренировок около двадцати репортеров, вооруженных камерами и блокнотами, отслеживали каждый шаг Хиддинка и его подопечных.

Вратарь команды Тони Шумахер рассказывал: «Во время тренировочной сессии здесь присутствует гораздо больше журналистов, чем в Германии во время еврокубкового матча. Они меня жутко раздражали!» Еще хуже то, что у шестидесяти-семидесяти процентов репортеров более чем бурное воображение. Однажды, когда Хиддинк во время тренировки случайно попал мячом по лицу Шумахера, все газеты написали, что Гус намеренно ударил вратаря.

Турецкий переводчик Хиддинка Мустафа Айхан Дечир, 23-летний интеллектуал, прекрасно говорящий по-голландски, честно переводил всю ложь, которую писали о Гусе турецкие газеты. «Вы не поверите, какую чепуху том несли! Когда во время тренировки я делал энергичные жесты, на следующий день в газетах появлялся заголовок "Хиддинк избивает игроков на тренировках"». Из-за популярности «Фенервахче» газеты ежедневно посвящали клубу по одной полосе, даже если не было новостей. Это означало, что подобные статейки целиком основывались на сплетнях. Жалобы Хиддинка на то, что армия журналистов постоянно бегает за ник по стадиону, даже если ничего и не происходит, не помогали. «Неважно, мистер Хиддинк, мы создадим новости сами».

Пресса была готова на все, чтобы обеспечить чтивом свою аудиторию, жадно интересующуюся футболом. По мнению Хиддинка. большинство репортеров желало гово­рить с ним в течение трех часов «до» и трех часов «после» тренировки. Впрочем, он был готов потратить свое время на интервью для уважаемых газет, вроде «Hum'yet», но к большинству изданий нельзя было относиться серьезно. «Они ежедневно посвящали полосу «Галатасараю», полосу «Бешикташу», полосу «Фенербахче» и половину полосы Хиддинку. Каждый день!» Если Гус случайно спотыкался и падал, турецкий фотограф тут же делал снимок.

От такой прессы не спрячешь никаких секретов. Однаж­ды. когда Хиддинк назначил приватную встречу с потенци­альным игроком своей команды, вдруг откуда ни возьмись появился журналист. По всем правилам честной игры тре­нер похвалил папарацци за хорошо выполняемую работу и предложил присутствовать во время разговора, но только при одном условии: никаких фотографий.
«Но потом, пока мы разговаривали, из-под его паль­то сверкнула... вспышка! Моему гневу не было предела. Я отобрал у него фотоаппарат и вытащил пленку. Тогда он опустился передо мной на колени и стал умолять меня вернуть ему пленку со словами: «О, моя работа, о, моя жена, о, мои дети... » Я ответил, что это не мое дело. Уговор есть уговор.» Оказывается, босс того репортера заставил беднягу сделать снимки под угрозой увольнения. Журналиста действительно выгнали с работы, но. к счастью, вскоре он нашел новое место.

Одно время, пока не был готов его дом, Хиддинк жил в стамбульском отеле. Однажды к Гусу подошла привлекательная, консервативно одетая молодая турчанка. На прекрасном немецком она пригласила его к себе домой на интервью (якобы ее мать большая поклонница «Фенербахче» и она хочет сделать ей приятное). Вечером, когда Хиддинк пришел, матери журналистки нигде не было видно, а сама она сидела на кушетке в обтягивающей мини-юбке и с вызывающим макияжем. По всей вероятности, брать интервью никто не собирался. Быстро выпив кофе, Хиддинк поспешил на выход. Девушка проводила его до двери, и тут появились фотографы. Позже Гус признался, что совершил большую ошибку, когда натянул свитер на лицо, чтобы остаться неузнанным. На следующий день газеты пестрели фотографиями: неудачно замаскированный тренер «Фенербахче» пытается скрыться, а на заднем плане видна полуодетая женщина.

Хиддинк досадует:
«Как я мог быть настолько наивным? Думал, что имею дело со студенткой университета. На самом деле она оказалась исполнительницей танца живота, которая жила на двести дойчмарок в месяц. Правда, после случившегося ее гонорар достиг отметки в пятьсот марок... Такие вещи типичны для Турции. Позднее девушка призналась газете, что все было подстроено. Просто ей были нужны деньги. Однако туркам очень нравятся подобные истории. «Если ты занимаешься тем, что мы видели в газетах, — значит, ты настоящий мужик».

Такие инциденты не были редкостью. Одного из предшественников Хиддинка как-то раз заманили в гей-бар. Когда он оказался внутри, несколько мужчин окружили его и принялись целовать. Естественно, рядом тут же вынырнул фотограф. На следующий день газетные заголовки гласили: «Тренер "Фенербахче" — активный гомосексуалист».

По мнению Хиддинка, репортеры запросто могли бы арендовать помещение в магазине, расположенном напротив его отеля, чтобы делать снимки с помощью телефотообъектива. В таком случае контроль над ними стал бы невозможен. Но, как бы то ни было, Хиддинку все-таки удалось сделагь недоступным для прессы тренировочное поле и сократить ежедневное общение с репортерами до тpex пресс-конференций в неделю. Такие меры представители СМИ объясняли особым голландским упрямством. Тем не менее, наряду с другими реформами, эти действия помогли тренеру-иностранцу завоевать уважение.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 11:27

УЧИТЕЛЬ ХИДДИНК


Радости и печали миллионов турков связаны с «Фенербах­че». Сии плачут, когда их клуб проигрывает, и празднуют до глубокой ночи его победы. «Фенербахче» намного популярнее любой политической партии. «Если руководство этой команды захочет, оно может свергнуть правительство», — говорит Сулейман Гюльгекин, репортер «Foto-spor», единственного спортивного ежедневника в Турции. Он также уверен в том, что Хиддинк мог бы стать президентом страны, если бы пожелал. При одном условии: он должен был бы выигрывать как можно больше матчей.

По собственному утверждению Хиддинка, его жизнь в Турции походила на мыльную оперу. Отношение народа к футболу было гораздо более эмоциональным, чем в Нидерландах. Если тренировка заканчивалась отработкой ударов по воротам, постоянно присутствовавшие болельщики радостно реагировали на каждый забитый гол. С дру­гой стороны, когда команда проиграла свой пеовый матч при Хиддннке, ему пришлось возвращаться в отель при полицейском эскорте. После поражения на выезде разгневанный фанат бросил камень в окно автобуса команды, и на Хиддинка посыпались осколки стекла. Зато после победы люди несли его от самолета до автомобиля буквально на руках. На сей счет Хиддинк высказался в типичной для себя манере:
«Все это — часть футбола. Но. по моему мнению, вовсе не обязательная. Тогда я сказал: «Позвольте мне самому дойти до машины. Ведь этот матч был всего лишь частью первого раунда Кубка УЕФА». Но их всегда бросает в крайности. Сначала они чувствуют себя на седьмом небе от счастья, а через минуту впадают в безнадежную депрессию.»

Один из членов Совета директоров «Фенербахче», оде­тый в безупречно пошитый костюм, частенько садился рядом с Хиддинком и спрашивал у Гуca, «учителя»: «Скажи-ко мне, пожалуйста, следующий матч мы выиграем со счетом два, три или вовсе пять-ноль?» Чтобы отмахнуться от назойливого турка, тренер прибегал к следующей уловке: «На все воля Аллаха, друг мой. А пока что оставьте меня, мне надо поговорить кое с кем».

Вскоре после приезда в Турцию Хиддинк объявил войну «культуре шепота», то есть сплетням среди футболистов, членов Совета директоров и журналистов.
«Один за другим джентльмены из Совета директо­ров подходили ко мне и говорили: «Послушай, ты можешь доверять мне, а вот тому человеку не стоит». В какой-то момент я возопил: «Да отстаньте вы все от меня ! Я вообще никому не доверяю, кроме как самому себе!»

Первым препятствием стал язык, и Хиддинк выразил желание выучить турецкий за... две недели. К сожалению, он еще долго не мог обходиться без переводчика. Оупо, оупа [играйте, играйте], призывал Гус на тренировках. Иногда тренер подбадривал футболистов на поле: «Хорошая работа, перни!», но еще чаще кричал им нечто вроде: «Черт возьми, да вы ничего не смыслите в футболе!» После чего они смиренно опускали головы.
Я не выношу покорности этих парней. Думаю, она объясняется тем, что Турция слишком долго находилось под властью диктатуры. Например, когда игрок осторожно выражает несогласие с моим подходом. остальные выговаривают ему — нельзя идти против босса. Я же говорю им, что рад тому, что кто-то решился открыто выступить против меня, а не стал по обыкновению шептаться за спиной у тренера.

Такой же европеец, голкипер Шумахер описывает Хиддинка как спокойного, интеллигентного человека, который, по его мнению, смог бы вынести и три сезона турецкого футбола: «Он уравновешенный человек который не реагирует на каждое придирчивое замечание, сделанное в его адрес. Просто в самом начале он чересчур усердно взялся за перемены». Хиддинк согласен с ним.
«Турецкие футболисты по природе ленивы. У них нет инициативы. Приходится говорить, что им следует делать. В Европе иногда сознательно вступаешь в конфронтацию с некоторыми игроками, чтобы немного их расшевелить. Но в Турции такие действия вызывают лишь апатию. Однажды, когда наша команда отправилась на перерыв со счетом 1:2, мы с Шумахером принялись дико орать друг на друга по-немецки в раздевалке. Голкипер, повысивший голос на тренера, привел остальных игроков в состояние ужаса. Тем не менее это помогло — и мы победили со счетом 5:2...»

Играя с ними на тренировках, я хотел, чтобы они не церемонились со мной, поступая с тренером так как с игроком команды соперника. Но тот, у кого хватило смелости сделать это, сразу же густо покраснел от стыда.
Хиддинк мог бы не принимать ничего близко к сердцу. не усложнять себе жизнь и продолжать зарабатывать деньги. Но это не его стиль. «Я—боец. Поэтому каждый день буду вести войну против темных сил». Эрол Тугай, помощник тренера, мог бы стать главным тренером другого клуба, но предпочел остаться и работать с голландцем. «За несколько месяцев я научился большему, чем за все предыдущие годы».
На стамбульских улицах «учителя Хиддинка» на каждом шагу встречали улыбками. Люди хотели пожать ему руку и сфотографироваться вместе с ним. Как всегда, он не очень радовался повышенному вниманию. Но широко улыбался когда ему чистили обувь для очередной постановочной фотографии, а вокруг скапливалась толпа народа. Владельцы ресторана сразу же узнавали его и отказывались принимать плату по счету. Брать деньги с «учителя» они считали оскорбительным.

Ему было некуда скрыться от людского внимания. Номер в отеле оставался единственным местом, где он мог пребывать в относительном спокойствии. Гус отключал телефон, запирал дверь и плотно задергивал шторы. Его очень ценили, и однажды руководство клуба намекнуло, что он мог бы подписать пожизненный контракт. Однако Хиддинк хотел спокойно отработать свои два года, а затем подумать. как быть дальше: «Обычно я не сторонник долгосрочных обязательств».

Работа Хиддинка с «Фенербахче» ознаменовала новую эру в истории этого клуба. У команды, которая к моменту приезда голландца находилась на девятом месте, сейчас были все шансы стать чемпионом Турции. Но Хиддинк неожиданно разорвал свой контракт до его окончания. Не­которые обозреватели решили, что это произошло из-за шокирующего проигрыша в самом конце сезона. Но на самом деле Гус так и не почувствовал себя в Турции комфортно и начал искать альтернативу в Испании. У Хиддинка было на это право — согласно пункту контракта, в котором говорилось, что тренер может уйти после первого сезона, если выплатит сто семьдесят тысяч евро отступных. Проблема заключалась в том, что инициативы Хиддинка не находили должного отклика у клубного руководства. Его обвиняли в отсутствии преданности, что было неприемлемо для страстного турецкого футбольного климата. Поэтому тренера решили отстранить от занимаемой должности, несмотря на то что Гус был твердо намерен довести сезон до конца. «Нам предстояло играть в полуфинале кубка, но президент клуба отказался от моих услуг. Скорее всего, он думал следующим образом: «Если проиграем —обвиним Хиддинка, если выиграем—обойдемся без него». Что за прекрасная страна — Турция!» Тем временем голландец был уже на пути в Испанию, где «учителю Хиддинку» предстояло превратиться в «дона Гуса».


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 12:15

ВАЛЕНСИЯ


Красный, белый и желтый — цвета «Валенсии». Ей принадлежит прекрасная тренировочная база за городом и стадион в самом его центре. Газон безупречен: идеально ровный и ярко-зеленый. Трибуны расположены у самого края поля, что способствует близкому взаимодействию футболистов и болельщиков. — как раз то. что очень любит Хиддинк. Прекрасные белые линии на зеленом. За стадионом действительно хорошо следят. Сравните с тем, что происходит в Голландии. Там муниципалитет роз в неделю обрабатывает поле с помощью трактора — и все. А ведь людям должно нравиться при­ходить на стадион. Поэтому нужно уметь продавать футбол.

Он стал главным тренером клуба после уругвайца Виктора Эспарраго и занимал этот пост два с половиной года. За свои услуги Хиддинк получал приблизительно полтора миллиона евро в год. Атмосфера в Валенсии была более спокойной, чем в Стамбуле. Во многом потому, что испанский менеджмент гораздо организованнее. По словам Хиддинка, в «Фенербахче» около двадцати пяти человек «завязывали футболистам шнурки», а в обслуживающий персонал «Валенсии» входило всего трое. В Нидерландах же все было гораздо скучнее, чем в «Средиземноморье» (гак называет Хиддинк все южные футбольные нации). Жители Испании, в отличие от обитателей холодных и сырых низин, относятся к футболу со всей страстью. Хотя камнями здесь никто не бросался, болельщики иногда слишком увлекались и закидывали игроков команды соперника апельсинами, которых всегда в достатке в этом солнечном городе. И в этом заключался едва ли не единственный минус нахождения зрителей у самой кромки поля.

Прежде чем подписать контракт, Хиддинк по своему обыкновению посмотрел четыре матча с участием клуба. Став его тренером, он продолжил изучать ситуацию в команде и понемногу устанавливал новые правила. «Я не хотел совершать никаких переворотов, как иногда поступают новые священники в голландских деревнях: изменить это. исправить то... Просто собирался улучшить вещи, которые и так были хороши». Возможно, такая осторожность была результатом уроков, полученных в Турции.

Тем не менее, когда он понял, в чем заключалась главная проблема, го без колебаний осуществил необходимые изменения. Первым делом Хиддинк избавился от Ариаса который провел больше пятисот матчей за «Валенсию». Затем он усадил на скамейку запасных панамского нападающего Роммеля, который обошелся клубу почти в два миллиона евро, так как пришел к выводу, что он «не подходит «Валенсии». С помощью таких мер не обретешь иного друзей.
«Сначала я отказался от футболиста, который вы­ступал за клуб пятнадцать лет. а затем посадил на скамейку самого дорогого игрока. Вдобавок мы проиграли два первых матча. Это привело к панике в испанской прессе. Журналисты наперебой предсказывали, что я не дотяну до Рождества. Петля но моей шее стала затягиваться. К счастью, принятые меры сра­ботали. Сначала во время тренировок а затем и на матчах. И парни принялись расти буквально на глазах. Казалось, можно было слышать их мысли: «Ух ты! Оказывается, в футбол можно играть и так!» К счастью, клубное руководство, в отличие от турецкого, сохранило спокойствие и предоставило Хиддинку некоторую свободу действий.

Тем временем он сократил время тренировок с двух ча­сов до часа пятнадцати, но при этом усилил нагрузку. Емy очень не нравилась робость большинства игроков, буквально приросших к своим позициям. Хиддинк всегда бранил футболистов, которые не выкладывались в полную силу. Теперь же объектами eго постоянных нагоняев стали чересчур инертные полузащитники, привыкшие делать длинные пасы в никуда, а также защитники, которые искали спокойствия, не отходя далеко от ворот.

Иногда, в целях «стимуляции игроков», тренер переставал стесняться в выражениях.
«Я разломал эту команду, а затем построил ее заново... В испонском футболе по-прежнему бытовала почти военная дисциплина. Грубо говоря, если бы я по­просил их взобраться на дерево двадцать раз, они сде­лали бы это без вопросов. Но такой образ мышления начисто убивает инициативу. Поэтому первоочередной задачей стало развитие силы воли игроков, которая могла позволить им принимать независимые решения во время матчей.»

Когда в команде не оказывалось необходимого футболиста, Хиддинк начинал искать его по всему миру. «Нам требовалось усилить слабый левый фланг. Мы искали такого игрока в Голландии, Бельгии, Дании и Италии, а нашли в Бразилии». Им оказался 22-летний Леонарду Насименгу де Араухуйя, известный просто как Леонарду, который выступал за олимпийскую сборную Бразилии и был вызван в национальную команду.

Хиддинк проводил свои реформы постепенно. «Я готов подстроиться под страну, в которой работою, но не собираюсь постоянно идти на компромиссы в моей тренерской деятельности». Действительно, он никогда нe играл на толпу.
Если тренер ставит себя слишком высоко, то игроки быстро замечают это и в конце концов сбрасывают его с пьедестала. Еще со времен «ПСВ» я знал, что могу хорошо работать. Все пошло хорошо и в Валенсии. Но я не искал самоутверждения. Это может показаться самонадеянным, но я был уверен в собст­венной правоте еще до того, как туда приехал.

В Испании, как и везде, оч проявлял уверенность в себе. Хиддинк утверждает:
«К успеху привыкаешь, но это не вредная привычка. Конечно, хочется чего-нибудь прекрасного, ведь для того ты и тренируешь. Если бы у меня не было амбиций, команде было бы со мной очень легко, чего мне хочется как раз меньше всего. Я не занимаюсь планированием своей карьеры, не строю планов. В нашем мире невозможно контролировать все, так как мы очень часто зависим от других людей.»

Такое самообладание появилось у Хиддинка благодаря его международному опыту, особенно американскому. Все мысли европейцев заняты предстоящим важным матчем, а американцы подходят к нему со спокойным оптимизмом. Бейсболисты, которые проводят по сто пятьдесят матчей за сезон, не могут позволить себе нервничать. В этом их преимущество — когда они на поле, абсолютное спокойствие помогает им эффективно выполнять свою работу.

Несмотря на склонность к серьезной подготовке, Хиддинк проявляет свои лучшие качества в экстремальных ситуациях.
«Перед матчами с «Реал-Сосьедад» и «Сарагосой» я считал, что у меня все под контролем, но мы проигра­ли обе игры. За несколько дней до встреч с «Вальядолидом» и «Овьедо» все пошло не так. Из-за травм я импровизировал с составам вплоть до стартового свистка. Но в этих матчах мы добились успеха.»

«Валенсия» постепенно поднималась ло турнирной таблице с девятого места. Под руководством Хиддинка клуб смог победить фаворитов — мадридский «Реал» и «Барселону», которых в то время тоже тренировали голландские специалисты — Лео Беенхакер и легенда «Аякса» Йохан Кройф. Победа над заклятым врагом «Барселоной» стала причиной для особого празднования. Кройф позже признал, что «Валенсия» победила по праву. Однако Хиддинк продолжал выискивать места для улучшения. «Старый страх все еще проявляется при атаках. Да, они стали играть лучше, чем раньше, но временами до шести наших парней не покидают своей штрафной при срыве атаки противника».

Команда бесконечно подавала угловые на тренировках, и это принесло свои плоды. В итоге все корнеры в исполнении «Валенсии» стали очень опасными, а один даже привел к голу.
Пресса и публика пребывали в эйфории. После пресс-конференции по случаю очередных побед Хиддинк часто покидал стадион за полночь, но его и в это время всегда встречала восторженная толпа болельщиков.

Сдержанный голландец был очень тронут таким к себе отношением. «Когда мне исполнится шестьдесят пять, я часто буду поминить о таких моментах...» Хиддинка полюбили в Валенсии еще и за то, что он оставался самим собой: здравомыслящим, честным, трудолюбивым профессионалом. К нему обращались подчеркнуто уважительно: «мистер Хиддинк». Впрочем, его популярность распространялась не только на футбольных болельщиков. Он произвел большое впечатление и на интеллигенцию, когда приказал убрать баннер со свастикой во время матча с «Албасете». Престижная мадридская ежедневная газета «El Pais» посвятила целую полосу футбольному тренеру, запретившему демонстрацию кадров из фильмов о Рэмбо, которые должны были разогревать аудиторию перед играми. Хиддинк так прокомментировал историю с баннером:
«Этот эпизод вызвал у меня отвращение. Я не был свидетелем Второй мировой войны, но члены моей семьи принимали в ней участие. Руководство клуба относилось к подобным вещам, как к простому выра­жению политических взглядов группы ультраправой молодежи. Но для голландца свастика имеет совер­шенна другое значение. Я не выношу ее вида и знаю. как этот символ шокирует многих людей. Я предпочел бы увидеть баннер, гласящий: «Хиддинк, убирайся дамой».

Гус верит в развитие таланта с раннего возраста и всегда очень серьезно относится к тренировкам молодежи. У «Валенсии» была своя футбольная школа, на которую тратились очень серьезные средства. Но в реальности oт нее было мало пользы, и у Хиддинка хватило смелости резко критиковать ее руководство.

Мальчишки в общежитии при школе обычно спали почти до полудня, а тренировки начинались только вечером. Это было форменным безобразием, которое меня очень беспокоило. На второй год моего пребывания в клубе я решил самостоятельно тренировать ребят с несколькими помощниками. Поднимал их с кроватей в семь тридцать утра и работал с ними до начала тренировки основной команды. Однако мое резкое вмешательство в дела школы не очень понравилась консервативным представителям клубного руководства.

Хиддинк убежден в том, что действовал в интересах клуба. Однако его поступки были расценены как coup d'Etaf, особенно президентом «Валенсии» Артуро Тузоном. К этому добавились не очень хорошие результаты в испанском чемпионате, и в результате Гус покинул команду. На этот раз голландский тренер стал жертвой испанской клубной политики. И его увольнение готовилось со всей тщательностью.



ИСПАНСКАЯ ЛЮБОВЬ

Отель «Парадорес» расположен в двадцати километрах к югу от Валенсии. Этот тихий курорт имеет мало общего с популярным Копа-дель-Соль. С одной стороны его окружают апельсиновые сады, с другой — песчаные дюны и пляж. Из его окон открывается чудесный вид на Средиземное море. На территории отеля расположены поляны для гольфа футбольное поле и бассейн. Единственное, что портило живописный вид, когда Хиддинк жил там. — спутниковая антенна, которую он установил, чтобы смотреть голландский канал RTL-4 и быть в курсе происходящего в международном футболе.

Следует отметить, что Гус жил в довольно удобных апартаментах. Клуб предложил ему бунгало, но Хиддинк предпочел остаться в отеле. Он ежедневно ездил до тренировочной базы и обратно на своем «альфа ромео».
В это время Хиддинк начал играть в гольф, к которому раньше относился с презрением. Как-то он сказал, что
лучше умрет, чем наденет «эти клетчатые брюки», и цитировал одного голландского комика: «Гольф — это игра в шарики для людей, у которых проблемы со спиной». Сначала у Гуса ничего не получилось, но он был уверен. что как футбольный тренер международного уровня он добьется успеха в любом виде спорта, где задействован мяч, причем неважно, какого размера. Однако первый раз, широко замахнувшись клюшкой, он не попал по мячику. Подобный конфуз показался упрямому голландцу «унизительным», и Хиддинк решил принять вызов. Вскоре он научился получать истинное удовольствие от этой игры. Можно схазать, Хиддинк обрел в ней покой. В то же время он не был одинок.
«Моя семья часто навещала меня, а жена и вовсе око­ло десяти дней каждого месяца проводило в Испании. Мне очень повезло, что члены моей семьи относились с пониманием к условиям моей работы. Прибыв домой на Рождество, я внезапно ощутил, что мне необходимо вернуться в Валенсию тридцатого декабря, чтобы подготовиться н матчу с «Севильей». Конечно я очень радовался тому, что оказался в Нидерландах, но в сво­ем уютном отеле я также чувствовал себя как дома. Я очень люблю, когда меня окружает простор. Мне нравилось гулять в одиночестве по пляжу, читать книгу где-нибудь в дюнах и плавать в море трижды в неделю, даже в те дни, когда по испанским понятиям наступала зима и люди начинали носить перчатки. Они считали меня сумасшедшим.

Жизнь в Испании пошла Хиддинку на пользу. Он похудел на пять килограммов и обрел покой, которого не хватало в Турции. Этому способствовал мягкий климат города. Даже в январе температура поднималась до семнадцати градусов. Первые две недели он целыми днями пропадал на стадионе и возвращался в отель полностью измотанным. Но потом стал устраивать днем сиесту, как и другие испанцы. Привыкнув к испанскому ритму жизни, Хиддинк начал жить более сбалансированно.

С двух часов дня до шести вечера жизнь в городе буквально замирала. День делился на две половины. Летом, когда температура поднималась до сорока градусов, тренировки начинались в восемь утра и в семь вечера.
Никакой голландской рутины с ужинами ровно в шесть. Нередко приходилось есть и в полночь. «Моя жизнь там напоминала чудесный сон. Я работал и не смотрел на ча­сы, но этот хаос все-таки следовало как-то упорядочить». Он испытывает ностальгию по тем дням, когда носил рубашки с короткими рукавами и вкушал на пристани типичные южные яства. Именно в Испании Хиддинк научился разбираться в вине.

Спешки не существовало вовсе. Не будет преувеличением сказать, что в Валенсии Хиддинк подцепил «испанский вирус». Простой, размеренный средиземноморский уклад жизни прекрасно подходил ему. С другой стороны, Хиддинк приехал сюда достаточно подготовленным и даже в некотором роде вдохновленным турецким опытом.
«Когда с переездом в Валенсию наступила полная ясность, я начал учить испанский. Во время отпуска, проведенного но острове Терсхеллинг, я продолжил свои занятия, засиживаясь за книгами до четырех утра. Затем, ложась наконец в постель, я наблюдал восход солнца. Какая красота! Кроме того, я заказал перевод всех испанских футбольных терминов. В результате смог немного пообщаться на испанском даже на самой первой тренировке. Сначала я хотел воспользоваться услугами переводчика, но мы довольно хорошо понимали друг друга, хотя я выражался в несколько телеграфном стиле. Уже с самого начала я мог выразить. что хочу, и поэтому отослал переводчика. В итоге из-за знания языка у меня сложились нормальные отношения с испанской прессой.»

Через два месяца Гус мог более-менее бегло разговаривать по-испански. Это произвело на всех огромное впечатление. Несмотря на позитивный настрой Хиддинка, в Испании, как и в Турции, газеты носились за сенсациями. Заядлый курильщик, Хиддинк сам скручивал свои сигареты из грубого табака, который обычно продается в синих упаковках. Эта привычка и его стиль жизни буквально «скрутились» воедино. То, что нормально для Нидерландов, было крайне необычно для Испании. Вскоре после приезда Хиддинка газеты написали: «Тренер курит гашиш». Но Хиддинк уже был научен горьким опытом в Турции. Во время уличной фотосессии он терпеливо сле­довал указаниям фотографа. Однако съемка быстро подо­шла к концу, когда за спиной мастера внезапно возникла хорошенькая девушка.
«Я уже знал эти трюки, предпринимавшиеся в аэро­портах и на вокзалах в Турции. Здесь тоже были подобные девушки которые откуда ни возьмись появля­лись позади вас. И уже на следующий день газеты пес­трели фотографиями с пикантными историями.»

Ничто не сравнится с переменчивостью прессы. Тот же самый журналист, который предсказал, что Хиддинк не протянет и до нового года, принялся восхвалять тренера, когда у «Валенсии» начались успехи.
Сговор между падкой до сенсаций прессой и членами Совета директоров клуба оказался опасным. Испанская пресса всегда была совестью руководства «Валенсии». Ее пресс-секретарь Винсенте Баланца работал с представителями тридцати семи различных газет, телеканалов и радио-станций. Ежедневно около дюжины журналистов слонялись вокруг входа на стадион в поисках последних спле­тен. Хиддинк свидетельствует:
«Члены Совета директоров открыто признавали, что они очень чувствительно относятся к публикациям в СМИ. Президент клуба был буквально приклеен к радиоприемнику в своем кабинете, чтобы во­время реагировать на новости о команде. Это считалось своеобразным видом маркетинга. Но было бы гораздо лучше, если бы они следовали собственным планам.»

Хиддинк уверяет, что научился игнорировать подобное безумие.
«У членов Совета директоров были наилучшие намерения. Большинство из них являлись успешными бизнесменами, но при этом они тратили почти все свое время на клуб. Их постоянное присутствие не облегчило мою работу. Многие решения этих людей основывались но эмоциях. Казалось, все они были ужасно заняты, но в их действиях было мало эффек­тивности. Кабинеты руководства клуба ломились от книг и журналов, однако дирекция ориентировалась в футболе с большим трудом. На я не собирался ничего менять — я жe был голландским миссионером. который приехал, чтобы научить кого-то вести свои дела.»

Как и Кройф в «Барселоне», Хнддинк вел постоянную воину с руководством «Валенсии». Но, что еще хуже, как и в Турции, здесь существовали особые отношения между клубными интересами и определенными СМИ. Один из его помощников являлся информатором. «Когда что-то происходило на тренировках, президент узнавал об этом через три минуты». Подобное обстоятельство мешало Хиддинку наладить доверительные отношения с командой. Вскоре он уволил стукача и босс «Валенсии» лишился источника информации. После первого года, проведенного в клубе, Гус написал доклад для руководства, в котором выступил с рядом предложений. Но когда Хиддинк вернулся к себе после собрания, то к своему удивлению услышал весь свой доклад по радио. «Мне иногда казалось, что к столам, за которыми проходили совещания, прикреплены микрофоны».

Определенно существовали силы, желавшие свергнуть голландского тренера. После серии ярких выступлений в испанском чемпионате удача изменила Хиддинку, и его противники не преминули воспользоваться возможностью избавиться от него. В кубке УЕФА дела пошли не так хорошо. А поражение, нанесенное «Валенсии» немецким клубом «Карлсруэ» с разгромным счетом 0:7, стало последней каплей. Решение об увольнении Хиддинка было принято на «корриде» (обиходное название собраний Совета директоров) в отсутствие самого тренера. И оно просочилось в прессу еще до того, как его самого известили об этом. Когда Хиддинк, ни о чем не подозревая, вернулся в свой отель после игры в гольф, у дверей его номера толпились журналисты. Судьба голландца была решена.

После отставки Гус задержался в Валенсии на три недели, чтобы уладить вопросы, связанные с расторжением контракта, и попрощаться с друзьями.
«Я не хочу себя ни в чем оправдывать, но согласно опросу, проведенному независимым агентством, восемьдесят процентов респондентов были на моей стороне. Я постоянно сталкивался с людьми, в глазах которых стояли слезы, и получил сотни приглашений на вечеринки. Прощание с футболистами тоже было очень эмоциональным. Я пригласил всех игроков, но боялся, что резервисты не придут. Но пришли все, все двадцать два человека. И они тоже плакали.»

Когда Хиддинк сел в свою машину, чтобы направиться в Голландию, «горничные приготовили пакеты с ланчем и праздничные подарки. Когда я наконец отъехал, все они всхлипывали». Он проехал тысячу семьсот километров без остановок, всю дорогу слушая музыку. До Перпиньона (город на юге Франции) это были «Джипси Кингз» и Глория Эстефан, а после Перпиньона — «Дайр Орейтс» и «Пинк Флойд».

Пако Реал, бывший координатор футбольной школы «Валенсии», помог написать негативный доклад о деятельности Хиддинка. Именно он и стал новым главным тренером клуба. Однако болельщики «Валенсии» скандировали имя Хиддинка во время следующего матча, когда их клуб проиграл «Барселоне» со счетом 0:4. В итоге «Валенсия» лишилась верхней позиции в турнирной таблице, и у президента начались неприятности. Его сменил Франсиско Роиг. Новый президент вскоре связался с Хиддинком в Голландии с предложением о возвращении. «Это был прекрасный момент», — сказал Хиддинк. Но он не горел желанием вступить в ту же реку.
Там по-прежнему оставались люди, которые нанес­ли мне удар в спину. Если бы они ушли, тогда возмож­ность возвращения можно было бы рассматривать. Но я не собирался становиться марионеткой в чьих-то руках, пусть даже за огромную зарплату. В «Вален­сии» происходила серьезная борьба за власть. Фелли­ни мог бы снять на этом материале замечательный фильм.

Сегодня Хиддинк утверждает, что у него не осталось обиды на тex, кто спланировал его смещение, так как с радостью вспоминает те времена.




У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 13:00

ТРЕНЕР КОРОЛЕВСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ


Гус вернулся в «Валенсию» в качестве исполняющего обя­занности главного тренера весной 1993 года. До этого он отдыхал. Приобрел ферму недалеко от Варссевельда с хлевами и лугами, купил овец, чтобы то паслись на полях. Он не хотел заводить лошадей, так как за ними надо было серьёзно ухаживать, что помешало бы ему свободно путешествовать. Работая тренером в течение двенадцати лет, Хиддинк жил под постоянным давлением. Теперь же он с ра­достью воспользовался возможностью отойти в тень, чтобы потратить время на самого себя. «Я люблю книги, но многие годы не мог позволить себе много читать, потому что всегда был занят следующим матчем». После ухода из «Валенсии» у него появилась возможность «читать, бродить по улицам Амстердама или проводить целый день на фестивале блюза». Кроме того, он наслаждался спокойствием на своем любимом голландском острове. «Терсхеллинг — замечательное место. Здесь можно рыба­чить ночью и наблюдать за птицами днем. Я снова стал самим собой. Но улицах мне говорили: "Привет, Хиддинк", и я отвечал: "Привет ". Вот так».

После ухода из «Валенсии» у Хиддинка не было недостатка в предложениях. С ним связывались из греческого «Олимпиакоса» и немецкого «Штутгарта». Клубы из Египта, Нигерии и Японии хотели видеть его в качестве своего тренера. Им также интересовался английский клуб «Тоттенхэм Хотспур». Лео Беенхакер пригласил его стать сво­им помощником в сборной Саудовской Аравии. Имя Хиддинка упоминалось в качестве кандидатуры на должность помощника Йохана Кройфа, который готовил сборную Голландии к Чемпионату мира 1994 года в США. Однако он не принял ни одно из этих предложений и следил за Кубком мира в качестве независимого наблюдателя. «По возможности анонимно, ток как я не люблю находиться в центре внимания». Он не занимается саморекламой: «Я нахожу это несколько унизительным».

Есть тренеры, которые, когда у них нет работы, обзванивают все европейские клубы. Я отказался это делать и решил дождаться подходящего предложения. Конечно, я хотел работать, но не был готов приступить к тренировкам на следующий же день.

Хиддинк получал удовольствие от отдыха. Когда он при­сутствовал на матче амстердамского «Аякса», зрители сразу же узнали его. Даже болельщики «Аякса» тепло приветствовали бывшего тренера своего заклятого врага «ПСВ»: «Как у вас дела, мистер Хиддинк?» или «Привет Гус. У вас все в порядке?» Хиддинк был потрясен: «Несколько лет назад меня здесь проклинали: "засранец" и "филипсовский ублюдок"». В этот период Хиддинк стал комментатором канала FiimNet. Он говорит, что этот опыт помог ему расширить свои представления о положении дел в Европе, а также освежить знания о голландском футболе после четырехлетнего отсутствия.

И новая возможность, которую Хиддинк спокойно ждал, действительно появилась. Предложение исходило с самого верха иерархии голландского футбола — из Голландской Королевской Футбольной Федерации. В каком-то роде он всегда мечтал стать «тренером Федерации» и работать со сборкой Голландии. В футбольных кругах его страны такая должность считалась высшим достижением тренер­ской карьеры.
«Я равномерно продвигался по карьерной лестнице: сначала пестовал молодежь, затем стол помощником главного тренера и наконец главным тренером. Работал с большими клубами. Но даже в самом начале сваей карьеры я думал о том. что было бы здорово тренировать национальную сборную. Только когда работаешь за границей, начинаешь отдавать себе отчет в том, насколько велик вклад голландцев в мировой футбол. Даже в трущобах Бангкока и Сантьяго на стенах деревянных хибор висят плакаты с изображением таких игроков, как Ван Бастен и Гуллит. Значение сборной Голландии для ми­рового футбола подтолкнуло меня начать работу с Федерацией.»

1 января 1995 года Хиддинк стал тридцать пятым по счету тренером Королевской Федерации. «Оранжевые» заняли второе место на Чемпионате мира 1974 года под руководством великого Ринуса Михелса и достигли того же результата на Чемпионате мира 1978 года под руководством Эрнста Хаппеля. Хиддинк не продвинулся так далеко в 1998 году, но смог улучшить выступление сборной по сравнению с предшествующим периодом. Это было очень нелегко.

Он создал современный стиль управления сборной — в команде теперь работает группа различных профессионалов. Гус также бросил вызов атмосфере политических интриг и общению через третьих лиц. По его словам.«.. .они проезжали мимо друг друга на велосипеде». Кроме того, он хотел открытого, искреннего диалога. На начальном этапе Хиддинк работал у себя, на востоке Голландии, а не в штаб-квартире Федерации в Зейсте, что сильно огорчало официальные лица. Им очень не нравилось, когда к ним относились с пренебрежением. Но Хиддинк всегда был бунта­рем и достиг многого благодаря провоцированию тех. кто находился у власти.



СФИНКС

В послевоенной истории национальной сборной Голландии был только один тренер, который руководил ею на двух главных турнирах, — Гус Хиддинк. Он тренировал «оранжевых» во время Чемпионата Европы 1996 года и Чемпионата мира 1998 года. Но не добился особых успехов. Причина в том, что личные конфликты, терзавшие членов той команды сильно отразились на ее выступле­нии. Говорили даже, что. несмотря на некоторые выигранные матчи, сборная страны стала «чемпионом мира по пакостям».

Голландцы считаются самыми самоуверенными людьми среди европейцев. И эта их черта нашла свое отражение в футболе. Жители страны тюльпанов и мельниц считают, что именно они изобрели этот вид спорта. Отсюда возникает уверенность, что «менее» футбольные страны автоматически падут, столкнувшись с голландским превосходством. Однакo во время Чемпионата Европы 1996 года подобного не произошло. С самого начала у сборной Нидерландов возникли проблемы с Чехией и Белоруссией. Казалось, что голландских футболистов больше волнуют собственные интересы и звездный статус, чем выступление самой команды.

Можно предположить, что сим­патия Хиддинка к звездам стимулировала эгоизм игроков. Новый тренер, приступивший к работе со сборной, пришел к выводу, что голландский футбол гораздо спокойнее испанского. Слишком мягкий, слишком медленный, слишком предсказуемый, слишком поверхностный. «Покорный — вот самое подходящее определение. Слиш­ком покорный!». Он же искал «господства, индивидуальности, огня, воодушевления, темперамента и остроты». В голландской команде ему не хватало того, что испанцы зовут гаЫа - внутренней ярости. Хиддинк хотел, чтобы «футболисты были не только хороши в технике и тактике. но и высокомерны, почти надменны». Он хотел дерзких игроков, «тех. кто действует непредсказуем и заставляет вас думать: "Что за чертовщина здесь происходит?"».
Такие футболисты вносят огромный вклад в пси­хологию команды. Однако тренеру необходимо вступать с ними в конфликты, чтобы стимулировать бдительность у остальных игроков. Сами звезды быстро понимают, в чем цель этих сшибок. Будет очень здорово, если и вы, и они выдержите это.

В любом случае он получил больше, чем рассчитывал. Бесславное участие сборной Голландии в Евро-96 было омрачено желчной атмосферой и спорами внутри команды. Самым значительным событием стала стычка между Хиддинком и Эдгаром Давидсом в Англии. Давидс высказался о Хиддинке в самых грубых выражени­ях. Такой выпад мог и не стать большой проблемой для тренера, если бы это не произошло на глазах огромной толпы журналистов. Поэтому Хиддинку пришлось вывести Давидса из состава команды.

Тренеру нужно быть гибким, но это не означает, что можно поступаться определенными принципами. Давидс лишил команду единства, когда прибег к услугам СМИ. Отношения должны оставаться здоровыми, и сборная должна знать, что ею нельзя манипулировать. Хорошо, что игроки поняла это. «Мое непростое решение, принятое в Англии, внесло необходимую яс­ность. Ведь сильная команда — это гораздо большее, чем набор индивидуальных технических и тактических качеств.»

Тем не менее несколько позже Хиддинк заявил голландской прессе: «Давидс — один из моих самых любимых игроков». Он простил его и вызвал в сборную на чемпионат мира. Патрик Клюйверт, яркий форвард жаловался на недостаток общения с Хиддинком. Он сказал, что в длинных перерывах между тренировками тренер с ним не связывался. Хиддинк ответил:
«В своей группе она сыграла вничью с Шотландией 0:0 и крупно проиграла англичанам со счетом 4:1. А в четвертьфинале французы превзошли голландцев в серии пенальти. Я точно энаю, когда оставлял сообщения на его автоответчике. С 1986 года я веду запись своих ежедневных дел и могу четко сообщить о там, что произошло 24 апреля 1987 года во время тренировки «ПСВ». Я сказал Клюйверту, что наше общение не должно быть таким. Если бы ему было очень нужно, то он мог бы позвонить мне по своей инициативе. Но он мне не перезвонил, хотя я всегда открыт и не жду ничего взамен. Ни благодарности, ни поддержки, вообще ничего. Но только не говорите потом, что я не был на связи...»

Этот эпизод говорит о стремлении Хиддинка к общению и внимании к организационным вопросам. В книге, рассказывающей о его работе во время Чемпионата мира 2002 года, есть фотография ежедневника, о котором он упоминал и который продолжал вести. Страницы, испещренные аккуратным и убористым почерком Хиддинка, содержали записи о встречах и мысли тренера. В то время большинство из них велось на английском, с некоторыми голландскими терминами. Он писал карандашом, чтобы можно было вносить исправления.
Хиддинку пришлось использовать все свои навыки об­щения, чтобы своевременно реагировать на жалобы со стороны суринамцев, чернокожих игроков сборной Голландии. Чтобы избежать этнических конфликтов, Гусу пришлось воспользоваться своим мультикультурным опытом. В суринамском журнале «Одержимость», выходящем в Нидерландах, такие игроки, как Кларенс Зеедорф, Патрик Клюйверг и Уинстон Богарде,
признались, что в стане «оранжевых» между черными и белыми сущест­вуют трения.

Одна из самых незначительных жалоб заключалась в гом, что в расчет совершенно не принималась суринамская культура питания. Хиддинк так комментирует эту ситуацию:
«К подобным вопросам следует проявлять особую внимательность. Я был бы первым, кто брал бы миску с рисом, и последним, кто утверждал бы, что можно хорошо играть, только если ты съешь бифштекс и са­лат перед матчем. Я люблю их культуру и их еду. Ко­гда люди начинают утверждать обратное, приходит мысль: «Минутку, о чем это они? Еще слова, и все ре­шат, что я — расист».

Надо быть открытым для каждого члена команды. Я следил за тем. как футболисты относятся друг к другу, кто с кем и как разговаривает, и убедился, что между ними нет плохих отношений. Уверен, что никто не относился к суринамцам предвзято. Просто они слишком долго испытывали на себе рассовое угнетение и этнические конфликты. Я много думал о том. что определяет их чувства и поступки. Все эти вопросы очень сложны, и мне приходилось по возможности их упрощать. В то же время нельзя обобщать суринамских игроков сборной Голландии. Каждый из них по своему индивидуален. И Кларенс Зеедорф сильно отличаетсея от Патрика Клюйверта.

Голландская пресса упорно обостряла и без того непро­стые отношения внутри команды. Согласно «Vbetbal International», самопровоэглашенному лидеру в освещении голландского футбола, в сборной был целый сонм проблем. Не только «чернокожим футболистам не нравится Хиддинк, так как он ничего не понимает в их культуре», но и «персонал голландской федерации футбола недоволен действиями тренера... Слишком многие жалуются на его тактику». Находили «смешным», что Хиддинк позволил одному из футболистов, Деннису Бергкампу, который боялся летать на самолетах, приезжать на матч в любой точке Европы наземным транспортом. Другие считали Хиддинка «ленивым и слабым».

По мнению Гуса, в этих трудностях виноват недостаток адекватного пиара. В Испании тренер часто подвергается атакам. но война ведется открыто. Местные журналисты напрямую обращаются к тебе со своей критикой и говорят, что они с тобой не согласны. Но в Нидерландах все происходит совсем по-другому. В результате его отношения с голландскими СМИ оставались прохладными и исключительно деловыми. Хиддинк старался быть сдержанным и не расслабляться в присутствии голландских репортеров. Он осторожно взвешивал свои слова, когда встречался лицом к лицу с журналистами. Гус охотно общался с испаноязычной прессой и редко отказывал испанским или латиноамериканским журналистам в интервью. В то же время он продопжал не доверять нидерландским СМИ, так как считал, что они недостаточно 0ткрыты для его идей.

Опыт 1996 года подсказал Хиддинку идею проведения некоторых изменений в подготовке к Чемпионату мира 1998 года. Он понял, что команда сможет добиться хороших результатов, только если ее члены научатся взаимодействовать между собой. Все кандидаты в сборную получили от тренера длинные письма, в которых он требовал безоговорочной лояльности и заявлял, что не станет мириться со склоками внутри команды. Он заключил согла­шение с членами сборной посредством утверждения кодекса поведения, состоящего из четырнадцати пунктов. Согласившись с ним, игроки безоговорочно отказывались от собственных интересов в пользу достижения общей цели. В этом заключалась страховка от очередной неудачи на крупном турнире, вызванной типичным голландским эгоцентризмом и разобщенностью. Следует отметить сразу: Хиддинку удалось изменить культуру национальной сборной и улучшить ее имидж. В результате сборная Голландии добилась неплохих результатов на Чемпионате мира 1998 года.

Тренер редко вел с игроками долгие разговоры. Он был доступен, но всегда сохранял некоторую дистанцию. Футболисты могли сказать что угодно, но только по собственной инициативе. Его помощники также имели право открыто высказывать свои мысли, но когда дело доходило до принятия решений, Хиддинк слушал только са­мого себя. Во время интервью он излучал уверенность, формируя имидж человека, у которого нет сомнений и который все держит под контролем. Гус нашел в себе силы не обращать внимания на критику, сплетни и вражду. И потребовал того же самого от членов своей команды. Неудивительно, что он отклонил предложение мадридского «Реала», предлагавшего за его услуги почти два миллиона евро.

Хиддинк никогда не принижал соперников, считая, что уверенность в победе должна проистекать не из чьей-то слабости, а из ощущения собственной силы. На ехидный вопрос журналиста о сборной Южной Кореи, принимавшей участие в Чемпионате мира 1998 года, Хиддинк ответил: «Их несовершенство не означает, что они будут легким соперником. В наши дни такое правило больше не ра­ботает. К тому же эта сборноя обладает прекрасной техникой и ее футболисты сильны физически. Их можно переиграть лишь с помощью отличного владения мячом». Сборной Голландии это удалось, и она разгромила соперника со счетом 5:0, внеся свою лепту в длинный список разочарований азиатской команды во время чемпионатов мира. Четыре года спустя сборная Южной Кореи наймет того самого человека, который унизил ее в 1998 году, и докажет, что Хиддинк был прав.

Его не так легко запугать. Когда на первом этапе работы в сборной все пошло не так, «я не утратил самоуважения и по-прежнему был уверен, что достиг мастерства в профессии». Неудачные выступления команды не преуменьши ни смелости тренера голландцев: «Если у вас кишка тонка принять решение, вы не сможете долго оставаться на уровне». Ад Зондерланд, тренер Хиддинка в «Де Граафсхзпе», в девяностых годах работавший с «Угрехтом», дал следующее определение искусству Гуса: «У него есть харизма. Я довольно хорошо знаю этого человека, но не полностью. Он не раскрывает все свои карты, напоминая сфинкса своей загадочностью».




У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 14:11

ДВА МИРА


Тренер Королевской Федерации футбола Гус Хиддинк сфо­кусирован на качестве игры и хороших результатах. В об­щении с людьми он джентльмен и дипломат. С прессой и официальными лицами за границей ведет себя вежливо и с достоинством, как посол футбола и, возможно, как посол Нидерландов. В Корее он был таким же.

Тем не менее истории, циркулировавшие в корейской прессе о том, что Хиддинк носит костюмы исключительно «от Армани» — полная чепуха. Обращать внимание на брэнды свойственно как раз корейцам, а не голландцам, предпочитающим покупать одежду на распродаже в мест­ном универмаге. Несмотря на имидж космополита, Гус во многом остается типичным представителем этого своеоб­разного народа и не тратит силы на погоню за модой. Тем не менее он довольно хорошо одевается. Его стиль даже удостоился комплимента от знаменитого корейского мо­дельера Андре Кима. Да, у него есть вкус, но не более того. В Дутинхеме, в местном кафе, Гус ничем не отличается от остальных соотечественников и одет в джинсы и кожаную куртку. Потому что людей здесь не интересует твоя должность или твой костюм. Ему нравится, когда на улицах Варссевельда с ним здороваются незнакомые люди. Другое могут избегать подобных контактов с незнакомцами, но только не Хиддинк.

У профессионального футболиста, и в большей степени у тренера Федерации, очень одинокая работа.
«Множество вещей приходится делать при закрытых дверях. В то же время я всегда рад поделиться с людьми чем-нибудь помимо футбола. Здесь они ведут себя по отношению но мне нормально и по-доброму и стараются не доставать меня вопросами об игре.» Если кто-то все-таки спросит его о футболе, Хиддинк просто проигнорирует вопрос, и всем станет ясно, что лучше не поднимать эту тему.

Как всемирно известный тренер он обязан соблюдать особые правила поведения. В присутствии боссов УЕФА или руководителей Голландской Футбольной Федерации Гус отвечает на вопросы крайне осторожно, как настоящий политик. И его тон меняется в зависимости от ситуа­ции. Он хорошо знает, как себя вести, когда ему наносит визит наследный принц Нидерландов Виллем-Александр и встретит его со всем уважением.
«Я понимаю, что ему хотелось бы почувствовать атмосферу раздевалок. Возможно, ему нравится просто-напросто посидеть рядом с парнями, наслаждаясь свободной, неформальной и эмоциональной атмо­сферой. Но я не стремлюсь его развлекать.»

Хиддинк одновременно живет в двух различных мирах. У него нет предпочтений: в обоих случаях он чувствует себя как дома. Гус старается сохранить трезвый рассудок и понимает, насколько важна его официальна» роль. Но ему не нравится находиться в компании «крутых», и он не дает послематчевым вечеринкам зайти слишком далеко. Гус всегда старается держать дистанцию между профессиональной и личной жизнью.

Долгое время, работая тренером «ПСВ», Хиддинк пред­почитал жить о маленьком городке Зельхем, не переезжая поближе к Эйндховену. Часовая поездка до места работы позволяла ему расслабиться, освободиться от давления своей должности. «Эти поездки были идеальной буферной зоной между работой и домом. Кроме того я жил на краю леса и часто отправлялся туда на прогулку со своими собаками».

Обычно он легко перемещается из одного мира в другой, ко иногда эти переходы бывают слишком резкими. Однажды, на следующий день после возвращения Гуса с международного турнира, в девять тридцать утра к нему пришел с поздравлениями бывший одноклубник. Хиддинк спрятался. «Это произошло не из-за него, он классный парень. Просто мне было необходимо спокойствие, я еще не переключился. Пришлось укрыться за кухонной стойкой, чтобы незваный гость не увидел меня. И я покинул свое укрытие лишь тогда, когда услышал звук заводящегося двигателя!»



ЗАЩИЩАЯСЬ ОТ ЗВАНИЯ BLAND0



Хиддинк вернулся в свою любимую Испанию летом 1998-го, спустя четыре года. Всего через два дня после окончания чемпионата мира переговоры с мадридским «Реалом» шли полным ходом. К моменту появления Хиддинка у этого клуба, являвшегося одной из жемчужин мирового футбола, были свои проблемы. Его долги составляли сто пятьдесят миллионов евро. Кроме того, за шесть лет «Реал» сменил шесть тренеров. Подобная чехарда, в свою очередь, стимулировала безразличие футболистов: «Что Хиддинку здесь надо?» Ко всему прочему, пре­бывание в престижном клубе воспитало в звездных футболистах равнодушие. По мнению Хиддинка, главная проблема «Реала» заключалась в том, что «жизнь в нем стала слишком удобной». Игроки зарабатывали много денег. Почти у всех были автомобили «порше». У 21-летних футболистов уже хватало средств на очень обеспеченную жизнь. «Но игроков должен жечь голод к новым достижениям». Работа с такими людьми обещала быть непростой.

Хиддинк попытался расшевелить команду, введя штрафы для опоздавших на тренировку. Но каковым должен быть размер штрафа, чтобы он потревожил миллионера? Еще одной проблемой стало психологическое состояние игроков.
«Испанские футболисты тщеславнее голландских. И гораздо уязвимее, если бросить им вызов публично. В Нидерландах вы покричите друг на друга, и это уже в прошлом. Но в Испании люди более злопамятны. При этом они всегда должны знать, кто здесь главный. Я не был для них другом, хотя обращался с игроками всегда честно, с пониманием и теплотой. Но между нами не могло быть никакой дружбы. И меня это никак не огорчало.»

Хиддинку тоже был присвоен звездный статус. После работы, покидая стадион, он медленно пробирался сквозь толпу журналистов на своем голубом «БМВ». Снаружи поджидали болельщики, которые тут же наваливались на автомобиль в надежде получить автограф.
«Раздача интервью была частью моей работы в «Реале». Это была большая фирма, которая вела публичную жизнь на широкую ногу... В «Валенсии» я прислушивался к точке зрения камдого журналиста и мне приходилось постоянно бороться с вопиющей ложью. В Мадриде же я стал более равнодушным ко всему этому. Но в то же время мне не хотелось стано­виться прожженным циником. Мудрость пришла с воз­растом. Много лет я работал с командами, которые постоянно находились под пристальным вниманием. Поэтому обо мне всегда говорили. Раньше это оказывало влияние, но теперь я начал следовать собственному компасу.»

На «БМВ» он доезжал до своего дома в Алкобендасе, пригороде столицы. Хиддинк совершал остановку в ресторане «Аскот», чтобы отведать «тортильи», ветчины и сыра «манчего» (сыр из овечьего молока, который производят в испанской провинции Ла Манча). Во время обеда он часто говорил по телефону, чтобы любопытствующие держали дистанцию.

Дни Хиддинка в «Реале» не ознаменовались большими успехами. Клуб плохо выступил в испанском чемпионате. и вскоре голландец последовал за своими предшественниками. Гус не доработал до конца своего двухлетнего контракта и ушел спуая один сезон. Президент клуба Лоренсо Санчес по этому поводу сказал следующее: «Немного больше авторитета в раздевалке не помешало бы».

«Недостаточную агрессию» Хиддинка и его стремление изменить психологию команды восприняли как слабость. После последнего домашнего поражения со счетом 0:1 в матче против «Атлетико» (Бильбао) трибуны стали белыми от носовых платков (так испанцы выражают свое недовольство) и по всему стадиону раздавалось скандирование: «Hiddinkfuera». «Хиддинк,уходи». Кларенсу Зеедорфу, который выступал в то время за «Реал», задали вопрос о перспективах Хиддинка. На что он ответил: «Приятель, мы его тут больше не увидим». Интересно, успел ли этот игрок попрощаться с главным тренером?

Следующей остановкой на пути Хиддинка стала Севилья. В футбольном клубе «Бетис» он проработал гораздо меньше, чем в мадридском Реале, — всего три месяца. Из тринадцати матчей под руководством Хиддинка «Бетис» выиграл только один — против «Барселоны». Затем последовали поражения и ничьи. Гусу вновь сказали, что он слишком мягок. Кроме того, некоторые считали, что Хиддинк не добился успеха с командой, потому что каждый раз выпускал на поле разный состав. Гус защищался от звания blondo, «слабый тренер». Этот ярлык приклеился к нему в мадридском «Реале» и сопровождал его в Севилье. Боль от раннего увольнения была смягчена суммой в сто три миллиона песет (около 650 000 долларов). В 1999 году он комментировал испанский чемпионат на коммерческом гол­ландском телеканале Canal-плюс.

Профессиональная карьера Хиддинка показала, что в футболе нельзя гарантировать успех. «Бетис» стал шестой по счету командой, в которой он работал тренером. И ни в одном из южных клубов он не остался до конца контракта. До конца доработать удалось ему только в «ПСВ» и в сборной Голландии.

Профессиональные футбольные клубы, как и корпора­ции, — большой бизнес. Но это не означает, что у спортивного и коммерческого менеджмента много общего. «Продукция» футбольного клуба менее надежна, чем продукция автомобильного завода. Подобное обстоятельство может разочаровать тех, кто считает «тренерскую деятельность» спасением для застойных конгломератов и страховкой от рыночных колебаний. Хотя в Корее, к примеру, «генерального директора сборной» видели спасителем национальной экономики и, во можно, даже политики. Отсюда лозунг: «Хиддинка в президенты!»




У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 15:08

Часть 5
ЧЕМПИОНАТ МИРА 2002



ПОДГОТОВКА К ЧЕМПИОНАТУ МИРА


Когда Хиддинк в декабре 2000 года впервые встретился со сборной Южной Кореи, она совсем не впечатлила Гуса. Хотя корейские игроки имели представление о самодисцип­лине и старались меньше высказываться, чем их западные коллеги, дисциплины все-таки не хватало. Они приезжали и уезжали, когда им заблагорассудится, носили пеструю одежду. Настоящий командный дух и единство отсутствовали.
Гус убедил футболистов в необходимости соблюдения режима и призвал всегда носить свою форму и гордиться ею. На пресс-конференции он извинился за то, что не может ответить на все вопросы: «Меня оштрафуют, если я опоздаю на ужин. У меня нет денег на штрафы, поэтому лучше не опаздывать!»

Несмотря на неподготовленность, от команды ожидали многого. Следуя своему обещанию, Хиддинк сбрил усы после завоевания «Реалом» Межконтинентального Кубка Тойоты в 1998 году. Вскоре после прибытия в Сеул у него спросили, что он сделает, если сборная Кореи выйдет во второй раунд чемпионата мира? И Гус ответил: «А вы чего хотите? Чтобы я постригся наголо?»

Корейское общество высоко структурировано и похоже на традиционную семью. Каждый находится на своем, определенном традицией, месте. На работе подчиненные обращаются к начальству по фамилии и должности. В семье, обращаясь к старшему брату, следует произносить слово hyeong. что означает «старший брат». Только младших и в семье, и в обществе называют просто по имени. Эта иерархия соблюдалась и в футбольной сборной. Капитана команды Хонга Мьен Бо например, называли Мьен Бо — старший брат. Хиддинк заметил, что в столовой игроки сидят четко по возрастным группам. Младшие относились к старшим подчеркнуто уважительно, так как те находились е привилегированном положении.
«Я уважаю культуру конфуцианства, но на футбольном поле она имеет нежелательные последствия. Иерархическая система корейского общества, зависящая от возраста, отразилась и на футболе. Молодые игроки не могли выразить собственное мнение, даже если они были талантливы. Свободное общение внутри команды — одно из главных условий успешных выступлений. Одностороннее общение должно стать двусторонним. Только таким образом можно стать идеальной командой и добиться удовлетворительных результатов. Вот почему я старался разрушить систему старшинства.»

Одним из первых изменений, сделанных Хиддинком, было упразднение этой системы. Отношение к футбопистам стало зависеть от их игры. Гус настоял, чтобы игроки называли друг друга только по имени. Во время перерывов в тренировочных матчах Хиддинк просил их активно обсуждать свои игровые кондиции друг с друом, старшие футболисты могли теперь поделиться опытом с младшими. В Корее молодые игроки испокон веку носили чужой инвентарь. Хиддинк решительно отменил этот закон. Причем тренеру помогали все, включая звезд. Не было никаких исключений — Гус подавал пример. В корейской прессе распространились фотографии, на которых Хиддинк сам нес футбольные мячи или помогал устанавливать ворота. Люди не могли поверить сво­им глазам. Однажды голландца засняли расставляющим оранжевые конусы для тренировки по фитнесу — работа, которую обычно выполняет самый младший персонал.

Гораздо большая причина для тренерского беспокойства заключалась в том, что уровень корейских футболистов был ниже среднего. Физическая подготовка и навыки оставляли желать лучшего. Вскоре после своего прибытия Хиддинк определил уровень корейского футболиста по с равнению с итальянским, французским и голландским. Корейская пресса была в шоке. Во-первых, ни один предыдущий тренер такого не делал. Во-вторых, ее ошарашили результаты. Физическая сила и выносливость — 50 процентов; техника — 85 процентов; стратегия — 60 процентов; скорость — 80 процентов; уверенность — 60 процентов; стрессоустойчивость — 30 процентов; взаимодействие на поле и чувство ответственности — 20 процентов; мотивация — 100 процентов; осознание своей миссии для страны и футбола — 99 процентов. Судя по последним двум пунктам, у корейских футболистов желание присутствовало. Так что Хиддинку оставалось выбрать путь.

Во время тренировочных матчей он понял, что корейцы выдыхаются в начале второго тайма. Более того, им требовалось слишком времени для восстановления своих сил. Базируясь на этих неприятных открытиях, Хиддинк ввел новую силовую тренировочную программу. Этот режим не был новинкой. Гус использовал его для физической подготовки сборной Голландии к Чемпионату мира 1998 года, благодаря чему команда смогла дойти до полуфинала. Частью программы было выполнение интенсивного упражнения в течение десяти секунд, затем следовал двадцати- или тридцатисекундный перерыв и футболисгы переходили к следующему упражнению. «Сначала требовалось три минуты, чтобы их пульс после интенсивных упражнений упал со ста восьмидеся­ти до ста двадцати ударов в минуту, но потом на это требовалась всего лишь одна минута», — сообщил Хиддинк.

Для проверки результатов использовался следующий тест. Игроки бегали от одной отметки к другой, расположенных на расстоянии десяти метров друг от друга. Хиддинк следил за тем, сколько кругов за определенный период времени они могли осилить. В известных европейских клубах, которые тренировал Гус, таких как «Реал Мадрид» и «Валенсия», а также в сборной Голландии средний результат составлял сто двадцать кругов. Но у сборной Кореи средние показатели оказались выше. Чемпионом был Ча Ду Ри, который совершал сто пятьдесят за один круг. В целях повышения выносливости футболисты должны были соблюдать необычную диету. Для быстрого восстановления после изнурительных тренировок они ели много... макарон.

По мнению Хиддинка, половина матчей выигрывается за пределами стадиона. Игрокам необходимо стать уверенными в себе и преодолеть страх перед ошибкой. При встрече с серьезным противником или в напряженный момент матча они должны пользоваться внутренни­ми резервами. (Некоторые европейские футболисты принимали брошенный самим себе нелегкий вызов. Сын известного отца должен стараться выйти из его тени. Так, в Голландии Кройф-младший приложил немало усилий, чтобы окружающие забыли о том, что он сын легендар­ного Йохана Кройфа.) В Корее молодой Ча также вел постоянное соревнование со своим отцом, Ча Бум Куном, добившимся больших успехов в Германии. Хиддинк призывал всех игроков проявлять инициативу, давать себе адекватную оценку и быть внутренне готовыми ко всему. Корейские футболисты должны были научиться доминировать и унимать волнение, чтобы эффективно действовать на поле.

При необходимости тренер бросал вызов членам команды. Он опустил с небес на землю местную примадонку Ан Джун Хвана. Хотя Ан был женат, он по-прежнему оставался мечтой девочек-подростков и взрослых женщин. Его часто можно было видеть в окружении красавиц на реклакных плакатах кремов для лица. Этот корейский Дэвид Бекхэм, сидевший за рулем в дизайнерских очках, подъезжал к тренировочной базе в пятисотом «мерседесе» и потрясал всех своей завитой, длиной до плеч гривой, подчеркивающей его сексуальность. Хиддинк не дрогнув пообещал красавчику, что отлучит его от тренировок, если тот не изменится.
«Я принял бы подобное от игрока уровня Зидана. но Ан Джун Хвана создала пресса. Все члены команды должны формировать единство... Если он хотел стать настоящим профессионалом, то должен был в первую очереди обращать внимание на свои навыки на футбольном поле, а не на побочные факторы вроде собственной внешности или популярности.»

Смысл происходящего был предельно ясен: стань жестче и ставь на первое место команду. И если бы Ан отказался следовать этим правилам, то Хиддинк попросту исключил бы его из сборной. Угроза сработала. Форвард ответил Хиддинку тем, что стал одной из составляющих успеха сборной Кореи.

Однако ко многим игрокам требовался совсем иной подход. Хиддинк взывал к ним:
«Я хочу услышать вас! Кричите! Думайте и спрашивайте себя, почему вы тренируетесь именно так. Почему корейские футболисты так покорны? Почему вы делаете только то, что вам говорит тренер? Ведь во время матча игроки и тренер не могут консультироваться друг с другом. Вот почему необходимо обмениваться своими взглядами на тренировках.»

Команда должна располагать силой, чтобы постоянно тревожить уверенность соперника. ФИФА требует, чтобы все участники чемпионата мира проводили часовую тренировку в день матча. Во время Чемпионата мира 1998 года Хиддинк увеличил время тренировки сборной Голландии до двух часов. Матчи начинаются с психологической атаки. Когда команда настроена на борьбу и уровень адреналина у игроков зашкаливает, игра наполовину выиграна.




МОЙ ПУТЬ

Хиддинк летал со сборной Кореи в Нидерланды, Испанию и Соединенные Штаты специально для того, чтобы познакомить игроков с мировой футбольной культурой и расширить их кругозор и опыт. Он настоял на проведении тренировочных матчей против сильных европейских команд, так как хотел повысить физический и психологический уровень своей сборной. «Самое важное — как можно чаще играть против сильных соперников. Конечно, в таких матчах проявляются наши слабые стороны. Но только повторяя этот процесс и внося необходимые корректировки, мы стонем сильной командой». В результате последовали крупные поражения от сборных Франции и Чехии с одинаковым счетом 5:0. «Но я не рас­строен. Мы приобрели хороший опыт. Теперь следует лишь учшить свой бойцовский дух». Разочарованные корейские фанаты стали требовать голову Хиддинка. Гус, казалось. совсем не волновался. Когда его спрашивали, что он думает об этих матчах, голландец отвечал, что они принесли «хорошие результаты». Пресса пришла к вы­воду, что он на самом деле доволен счетом, и окрестила его «мистером ноль пять». Хиддинк имел в виду совсем другое, и его очень раздражала недальновидность окружающих.

Корейцы жаждали побед. Но, по мнению наставника их сборной, тренер не может одним выстрелом убить двух зайцев. Приходилось выбирать между краткосрочным и долгосрочным результатом: или выигрывать матчи, или тренировать команду. «Думаю, я должен придерживаться своей стратегии, чтобы начать выигрывать. Важно помнить, что надо сделать шаг назад, чтобы потом продвинуться на два шага вперед. И мне наплевать на то, что могут подумать люди». В Корее есть подходящая поговорка: «Лягушка, сидящая в колодце, видит только небольшой кусочек неба».

В результате такого подхода и при отсутствии должных результатов Гус нажил себе немало врагов. Корейская пресса утверждала, что он не понимает культуру страны. Впрочем, антипатия была взаимной. Хиддинк жаловался, что корейские журналисты «невоспитанны», слишком навязчивы и задают вопросы о личной жизни, особенно о его отношениях с Элизабет. Кроме того, они брали интервью только у звездных игроков, таких как Хонг Мьен Бо, Ан Джун Хван и Ча Ду Ри, игнорируя остальных.

В некоторых случаях корейские папарацци даже превосходили своих турецких коллег. Как-то раз группа фотографов воспользовалась вертолетом корейских антитеррористических сил (до сих пор остается загадкой, как они получили к нему доступ). Для того чтобы сфотографировать Хаддинка и его людей, они приземлились неподалеку от футбольного поля на острове Чеджудо, расположенном к югу от полуострова. Когда Гус попросил их уйти, они послушались, но приземлились вновь, только на этот раз на некотором отдалении. Такое поведение прессы привело к решению ограничить доступ к членам команды на месяц, предшествовавший Чемпионату мира. Интервью разрешались только по договоренности.

Несколько раз отношения Хиддинка с Федерацией футбола Кореи также находились на грани срыва. В стране, где все основывается на иерархиях, должностные лица ожидают выполнения подчиненными их желаний, и не важно, насколько нелепыми подобные желания могут оказаться. Сотрудники надолго задерживаются на работе, чтобы продемонстрировать преданность компании, даже если им там нечего делать. Такие обычаи диаметрально от­личаются от голландской склонности к личной обособленности и прагматизму. Личные же качества Хиддинка и его тренерский стиль находились в прямом несоответствии со сложившимся порядком вещей.

Когда подготовка к Чемпионату мира достигла завершающей стадии, Гус захотел взять двухнедельный отпуск. Реакцию Федерации футбола Кореи предугадать нетрудно. Она не могла смириться с подобной легкомысленностью в грудные времена для нации, хотя Хиддннк четко объяснил, зачем ему это надо. Он планировал посетить тренировки команд корейской молодежной лиги, чтобы отобрать потенциальные таланты, а также изучить соперников из Европы. Однако руководство Федерации было не переубедить. Когда конфликт достиг своего пика, Хиддинк прямо сказал своим работодателям, что в случае запрета Федерации придется искать нового тренера. После этого Федерация отступила.

Гус не был доволен также и обслуживающим персоналом сборной Кореи. Физиотерапевты, казалось, не совсем понимали, что им надо делать. Восстанавливающиеся после травм игроки под их наблюдением просто отдыхали, и таким образом период их недееспособности увеличивался вдвое. Тренер нанял голландского физиотерапевта. Вскоре к нему присоединились помощник главного тренера Пим Вербен, очень авторитетный специалист. а также тренер по физподготовке Рэймонд Верхейен и менеджер Ян Ролфс все трое — голландцы. Кроме того, Хиддинк попросил футбольного аналитика Афшина снять с помощью специальной камеры «вид всего поля» и потом находить оставшиеся незамеченными тактические и стратегические огрехи. Хотя нововведение было сразу же отменено Федерацией футбола Кореи, как очередной дорогостоящий каприз, оно стало доказательством устремлений тренера построить качественную команду.

К трудностям в работе присоединились проблемы лич­ного характера. Вскоре после подписания контракта с Кореей Хиддинку пришлось возвратиться в Нидерланды для операции на колене. Первые месяцы работы со сборной ему пришлось носить гипс. С местной пищей также было непросто. Например, ему не очень нравилось «кимчи» — специфическое корейское блюдо. Он едва мог вынести острый запах вымоченной в перце, пропитанной чесноком маринованной китайской капусты или редьки. Как любитель хорошего вина, Хиддинк так и не смог привыкнуть к горькому «соджу», об ингредиентах которого можно было только догадываться. Однако он старался относиться к этому с юмором. Когда в одном из морских ресторанов подали сырые, еще шевелящиеся щупальца осьминога, его помощник Пим Вербек сказал, что съест их, только если команда дойдет до полуфинала. Хиддинк моментально отреагировал: «Значит, вот какая у тебя главная цель! Я же съем это, только если мы выйдем в финал!»

Уверенность Хиддинка была небезосновательной. Перед началом чемпионата Корея сыграла вничью в товарищеском матче с футбольным гигантом, сборной Англии. «Красные» пропустили первыми, но смогли взять себя в руки и сравняли счет. Последний товарищеский матч со сборной Франции завершился минимальным по­ражением 2:3. Однако «синим» пришлось изрядно постараться, чтобы добиться такого результата. К перерыву сборная Кореи вела со счетом 2:1. В перерыве товарищеских матчей сильные команды обычно меняют почти всех своих игроков. Но Франция этого не сделала. После игры Анри высоко оценил прогресс сборной Кореи.

Следующим сюрпризом стал разгром сборной Шотландии со счетом 4:1. Во время Чемпионата мира 2002 года сборная Кореи смогла все перевернуть с ног на голову. Она перебегала, перепрыгала и в конечном итоге превзошла своей дерзостью нескольких европейских соперников, воспользовавшись их усталостью во втором тайме.

1 января 2000 года, за пятьсот дней до начала чемпионата, тренера сборной пригласили на программу корейского телеканала KBS-TV «Открытый концерт», где он попросил исполнить его любимую песню «Мой путь» Фрэнка Синатры. После окончания чемпионата Гус выпустил днев­ник своей пятисотдневной корейской одиссеи под названием «Мой путь». Вот какой он — путь Хиддинка.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 15:48

РЕАКЦИЯ ЕВРОПЫ


2002 год — смутное время для болельщиков сборной Голландии. Впервые с восьмидесятых команде не удалось выйти в финальную часть чемпионата мира. Та самая сборная Португалии, которую Корея победила во время турнира, обыграла сборную Нидерландов на ее же поле во время отборочного цикла. В результате Чемпионат мира 2002 года практически не интересовал голландцев. Хотя все матчи транслировались по телевидению, количество зрителей было очень небольшим.

Но все изменилось, когда сборная Кореи достигла первого успеха. Голландцы внезапно осознали, что у них есть свой человек на чемпионате — Гус Хиддинк, и интерес к команде этого тренера резко возрос. В Нидерландах мало что знали о сборной Кореи, но большинство болельщиков быстро приняло ее за свою. Местные СМИ присоединились к общим настроениям, и вскоре начали выходить газеты с громкими заголовками и большими фотографиями, прославляющими победы Хиддинка и «наших корейцев». Красный цвет на некоторое время заменил оранжевый.

После сообщения о том, что доход ФИФА с каждого из двухсот двадцати шести огромных экранов, установленных на улицах корейских городов, составил от 45 до 90 тысяч евро, «международный футбол» сравнил настроение, царившие в Корее, с «увеселительной поездкой на карусели». Атмосферу на улицах назвали «концертом "Beatles" в квадрате,что «заставляло землю вращаться». Вся страна участвовала в «коллективных уличных просмот­рах». Хиддинка повсеместно прославляли как «новую ко­рейскую куклу Барби». А слова тренера воспринимались жителями Кореи, «как молитва».

После победы над Португалией голландская пресса буквально сошла с ума. Первую полосу главной национальной газеты «De Telegraaf» украсила большая цветная фотография «красных дьяволов» на фоне национального флага, а заголовок гласил: «Революция по- Хиддинку». Далее говорилось о начале «красной футбольной лихорадки».

Более интеллигентная ежедневная газета «De Volkskratit» опубликовала на первой полосе большую фотографию толпы болельщиков, облаченных в красное, шествующих по сеульской улице после победы над португальцами. В статье сообщалось, что народ Кореи вынудил президента наградить футболистов и освободить их от военной службы. Особо отмечалось, что «великие португальские футболисты покидали поле в слезах». Ниже была помещена фотография Хиддинка, празднующего победный гол сПак Джи Суном".

18 июня роттердамская «Algemeen Dayblad» посвятила большую статью подопечным Хиддинка и заметила, что в ряды болельщиков «красных дьяволов» вливается большое количество молодых кореянок. Они вдруг нашли для себя новых идолов, кроме поп-звезд. Профессиональные корейские футболисты дол­гие годы были никем. Теперь же они стали по-настаящему культовыми фигурами. Ан Джун Хван стал глав­ным любимцем местных болельщиц.

«Хиддинк — полубог в Южной Корее», — гласил заголовок на первой полосе амстердамской «De Telegraaf». «Страна преклоняется перед чужаком, который впервые в истории вывел ее национальную сборную во второй раунд финальной части чемпионата мира». В спортивной рубрике газеты о сборной Кореи писали, что она «излучает уверенность в себе». — настолько далеко ушла команда от той покорности, с которой Хиддинк столкнулся в саном начале.

Во время матча сборной Кореи с итальянцами голландский телекомментатор воодушевлялся все больше и больше: «Знаете, что самое прекрасное в болельщиках? Среди них не происходит стычек — все остается под контролем... Сказка для корейской команды-мечты, созданной Гусом Хиддинком, не кончается... Статуя тренера растет с каждым днем!»

На следующий день, 19 июня, на первой полосе «De Volkskrant» красовалась фотография футболистов сборной Кореи, празднующих победу над Италией. Газета сравнила их с Мохаммедом Али, который ганцует на ринге, изматывает своего противника, а затем наносит ему сокрушающий удар. «Голландское волшебство в Корее». — провозглашала «De Telegraaf» рядом с фотографией Гуса, празднующего победу на фоне баннера на трибунах: «Хиддинк, осуществи нашу мечту!» На семнадцатой полосе рассказывалось о «чуде красных комаров» и подробно описывалось, как на девяностой минуте был забит победный гол — «самый красивый на чемпионате».

На первой полосе «Atgemeen Dagblad» подпись под фотографией обнимающихся Хиддинка, Ан Джун Хвана и Сеул Ки Хьона, гласила: «Сказка Хиддинка продолжается». «Вчера, в Тздмоне корейцы попрали все футбольные законы, когда в чудесном матче победили главных фаворитов чемпионата, итальянцев, со счетом 2:1». В статье восхвалялся командный дух сборной и говорилось, что «Хиддинк показал миру, каких можно достичь результатов, когда следуешь четкому плану».

Голландское ежедневное издание «Trouw» вопроша­ло: «Когда корейцы в последний раз могли так гордиться?»
22 июня, в преддверии матча между сборными Ко­реи и Испании, на первой полосе престижного консерва­тивного ежедневника «NRC Handelsblad» утверждалось:
«Неважно, как окончится матч с Испанией. Победы сборной Южной Кореи на чемпионате мира изменили страну. Сделанные там фотографии облетели весь мир. Сотни тысяч молодых людей выходили на город­ские площади и мирно смотрели футбол... Не эта ли страна до недавнего времени попадала в выпуски но­востей только во время массовых протестов студен­тов или когда активисты профсоюзов вступали в стычки с полицией? Да. это та самая страна. Ирония заключается в том. что команда проведет свой четвертьфинальный матч именно том, где состоялись самые серьезные выступления против военной диктатуры — в городе Кванджу.

Вполне понятно, что итальянская пресса не разделяла энтузиазма своих европейских коллег Много и с негодованием писалось о якобы предвзятом судействе. «Позор!» — гласил заголовок в «La Gazzetta dello Sport». «Никто не согласится с этим предательством», — утверждалось там же. «Ни к одной стране за всю историю чемпионата мира не относились так предвзято», — настаивала «Corriere delta Sera. Однако все это воспринималось другими европейскими изданиями как типичные жалобы проигравших.

Так же очевидно, что среди европейских СМИ присутствовал элемент schadenfreude. Например. «Trie Guardian» писала: «Неудивительно, что избалованные миллионеры Трапатони, с их модными стрижками и идеально сидящими костюмами, проиграли под непрекращающийся шум, производимый самыми организовонныыи болельщиками в мире».

Некоторые представители СМИ считали победу сборной Кореи невероятной и предположили, что ее футболисты приняли допинг, благодаря которому не устали даже в дополнительное время.
У Хиддинка такие предположения вызвали смех: «Приняли допинг? Чепуха! Прикольно слышать об этом. Мы серьезно работали весь год, потому и продвинулись так далеко... Подобные заявления лучше подкреплять доказательствами». Что же касается жалоб итальянцев на некоторые судейские решения, то Хиддинк на сей счет сказал как отрезал: «Это не мое дело. Так обычно оправдываются проигравшие».

Когда Корея выиграла у Испании, испанская пресса тоже обвиняла судью. На что Хиддинк огветил: «Арбитры, как и футболисты, могут ошибаться. Но когда команда проигрывает, она должно возвращаться домой. Ей надо посмотреть но себя в зеркало и спросить себя, почему она проиграла. Вместо того чтобы винить судью, испанцы должны были спросить у самих себя, почему им не удалось воспользоваться слабыми сторонами сборной Кореи?» При этом он не ног скрыть радости: «За свою карьеру я тренировал много команд, но никогда не был так счастлив».



У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пт фев 13, 2009 16:50

КОРЕЯ В ВАРССЕВЕЛЬДЕ


Количество зрителей в родном городе Хиддинка Варссевельде увеличивалось с каждым матчем сборной Кореи. Во время игры с Испанией еще можно было протиснуться в местные кафе, несмотря на то что журналистов в них было столько же, сколько обычных болельщиков. Но на матче против сборной Германии сделать это стало невозможно. К тому же в городе резко увеличилось количество корейцев. Нидерландское отделение компании «Самсунг» привезло четыре автобуса с двумя сотнями сотрудников, которые присоединились к всеобщему празднику. Компания попыталась воссоздать атмосферу южно-корейских уличных просмотров, установив большой зкран на маленькой церковной площади. Кроме того, интерес к магчу проявило еще больше голландцев, так как ставки возросли, а немцы считаются «злейшими врагами» голландцев.

Пятьсот человек заняли пространство между церковью и кафе. Настроение было праздничным и по-голландски радостно-хаотичным. Многие местные жители надели красные футболки с надписью: «Станем победителями». которые «Самсунг» раздавал бесплатно перед началом матча. Другие были одеты в оранжевые или белые футболки (цвета сборной Голландии) с флагом Южной Кореи и надписями «Чемпионат миро-2002» спереди и «Dies' mal brauchte man nur ein Hoiloender» сзади. Эта фраза на немецком языке переводится как: «На этот раз понадобился всего один голландец», то есть Гус Хиддинк, чтобы победить злейшего врага — сборную Германии... К сожалению, это предсказание не сбылось. Группа корейцев, облаченных в красное, с барабанами и другими национальными ударными инструментами, старалась завести местную публику, но тщетно: голландский индивидуализм и шутливее настроение оказались сильнее, чем корейский коллективизм и дисциплина. Официанты протискивались сквозь толпу на площади с подносами, полными кружек пива. Атмосфера была настолько теплой и потрясающей, что голландские болельщики не особо возражали против присутствия немецкой съемочной бригады.

Здание городского совета украсили оранжевыми вымпелами и голландскими и южнокорейскими флагами. В витринах большинства магазинов висели плакаты с надписью: «Варссегельд приветствует Южную Ко­рею». В местном цветочном магазине продавались банки с «очень плодородной родной землей Хиддинка» по полтора евро за штуку. Эти сувениры пользовались большим спросом среди приезжих корейцев. Мебельный магазин на другом конце площади продавал модель дивана под названием «Гус». Несколько голландок в традиционных волендамских костюмах (Волендам — городок, расположенный неподалеку от Амстердама) смешались с толпой и угощали окружающих сыром, рекламируя свой брэнд. Мастер по изготовлению деревянных башмаков также выставил свою продукцию на продажу. Молодой кореец, который купил себе пару башмаков и отстукивал ими ритм в поддержку своей сборной, лопал на первую полосу «Algemeen Dagblad». Позднее в спортивном разделе газеты были опубликованы слова утешения после поражения сборной Германии: «Уставшие, но удовлетворенные».

Жители Варссевельда и корейцы сразу же понравились друг другу. После матча многие фотографировались на память, а в местную мороженицу выстроилась длииная очередь из «своих» и «чужих». Единственному дежурившему полицейскому было нечего делать: обошлось без происшествий.



ВЕЛОСИПЕДНЫЕ ПРОГУЛКИ ХИДДИНКА И МУЗЕЙ ГУСА


Когда шумиха после чемпионата мира успокоилась, Варгсевельд стал местом паломничества для корейцев. Многие местные жители не самым лучшим образом отнеслись к такой «хиддинкеннии». но предприимчивые голландцы не преминули воспользоваться материальными выгодами, которое она сулила.

Местная туристическая ассоциация сразу же начала разрабатывать трассу для вело­сипедных прогулок мимо всех известных «хиддинковских мест». В результате экскурсия колесила мимо домов, где он родился, где жил с двенадцати лет (и где до сих пор живут его родители), футбольных копий наград времён его первого клуба, начальной школы, которую он посещал в 1953-1959 годах (теперь перестроенной в спортивный центр с бассейном) с живописным завершением в «лесу Хиддинка». На всю прогулку уходило около пятнадцати минут. По всему маршруту чьей-то заботливой рукой были расставлены таблички на трех языках.

Ежедневно в Варссевельд приезжали автобусы, полные любопытных туристов, охваченных благоговением. Корейские семьи прогуливались по полю футбольного клуба «Варссевельд», а дети отдыхали на священной земле, взрастившей великою Гуса. Но чтобы познакомить туристов с его личностью, требовалось особое маркетинговое решение. Вот так и появился Guuseum — «Музей Гуса».

Одним из первых выставку посетил президент Южной Кореи Ким Дэ Чжун. Произошло это летом 2002 года. Если верить тексту, помещенному на рекламном плакате «Музея Гуса», к весне 2003 года выставка превратилась «в постоянную туристическую достопримечательность».

Вывеску над входом придумал брат Гуса Ганс. Он лично вырезал изображение Хиддинка в натуральную величину — застывшего в позе победителя, с рукой, воздетой к небу. Теперь картонный Гус украшает музей, посвященный жизни и достижениям самого знаменитого сына Варссевельда.

В зале музея могут находиться до пятидесяти человек. Многие материалы и фотографии были удостоверены посольством Южной Кореи в Берлине. Но один экспонат в «Музее Гуса» заслуживает особого упоминания. Дело в том, что Варссевепьд издавно славился резьбой по дереву. Поэтому был придуман следующий аттракцион: мастер обработал кусок дерева на токарном станке таким образом, что когда на него падал свет, на стене появлялась тень, напоминающая профиль Гуса. Хиддинк как бы вдохнул в искуство ушедших дней новую жизнь.

К сожалению, слава переменчива, а у мира спорта очень короткая память. Количество гостей «Хиддииктаума» (новое прозвище маленького городка на востоке страны) со временем резко сократилось, и в конце 2005 года «Музей Гуса» пришлось закрыть. А экспонаты разошлись по всему городу.
Когда мне потребовались иллюстрации и некоторые данные, Ганс Хиддинк, Ганс Вуллинк (член Совета директоров футбольного клуба «Варссевельд») и Лизбет Мейер (моя сестра) провели целый день в холодном амбаре. вырезая фотографии и газетные статьи с музейных стендов. Чтобы изготовить бесчисленные цветные копии ар­хивных материалов, им пришлось употребить для поддер­жания сил неимоверное количество кофе и пива. Но, как бы то ни было, по словам участников, все было «очень и очень мило».

Тем временем на другом конце мира корейцы создали собственный «Музей Гуса». Он находится на субтропическом острове Чеджудо, и вход в него украшает изображение Хиддинка в натуральную величину.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 30 гостей