Guvnors (Губернаторы) Mickey Francis with Peter Walsh

Футбольная и околофутбольная литературка.
Ответить
Аватара пользователя
dibase
First Squad
First Squad
Сообщения: 2256
Зарегистрирован: Вт ноя 23, 2004 08:01
Откуда: Москва

Guvnors (Губернаторы) Mickey Francis with Peter Walsh

Сообщение dibase » Ср апр 02, 2008 11:00

Warning !
http://www.chelsea.com.ua/forum/viewtop ... 395#p23395



****************************************************************************************************************************************
GUVNORS

Посвящается всем парням,
болевшим и сражавшимся
за свои клубы...


Пролог

«Фрэнсис. Встаньте».
Судья Дэнис Кларк сердито посмотрел на меня сквозь очки со своей скамьи в современном зале с кондиционером Ливерпульского Королевского Суда. Он не был рад.

Было утро пятого июня 1989. Двумя месяцами раньше Судья Дэнис Кларк, нахмурив брови, слушал, как королевский обвинитель и полицейские свидетели описывали ему мрачную картину насилия на футбольных стадионах по всей Англии. Показали записи махачей, пересечений и вторжений на вражескую трибуну, снятые скрытыми камерами. Рассказали, как планируются и организуются беспорядки «как военные спец.операции» двумя бандами фанатов «Манчестер Сити», известными как «Guvnors» и «Young Guvnors». Так же ему сказали, что главарем, основным хулиганом был я, Майкл «Мики» Фрэнсис.

Прошло 16 долгих месяцев с момента моего ареста. Меня повязали на рассвете, когда я спал дома в Манчестере. С того момента я ожидал в тюрьме результатов расследования, затем был освобожден под залог, а после суда изменил свое решение. Мое имя появилось на ТВ и в газетах, всегда в сопровождении слов как «злобный головорез». Теперь мне предстояло отразить последний пенальти, правда, с завязанными за спиной руками.

Судья почесал свою черную бородку, поправил парик и начал говорить размеренным тоном с небольшим ливерпульским акцентом.
«Последствия Ваших действий очень значительны, они позорят доброе имя футбола, которое эта игра зарабатывала себе на протяжении более ста лет. Они оскорбляют национальную гордость и наносят несоизмеримый ущерб нашему спортивному престижу на международном уровне.»
Так оно и есть!
«Я весьма симпатизирую «Манчестер Сити» и понимаю, что они ничего не могли поделать, дабы предотвратить хулиганский беспредел. Этот титулованный известный клуб не должен быть очернен Вашим поведением.»
Титулованный и известный? Да они — говно!
«Вами движет ничто иное, как жажда насилия»
Вот теперь ты попал в точку! ЖАЖДА!
Ничто не заводит так, как насилие.
Ты со своими парнями на незнакомой улице чужого города стоишь лицом к лицу с полупьяным мобом, разъяренным от того, что вы осмелились появиться в их владениях, подонком, превосходящим вас в количестве и вооруженном кирпичами, палками, бутылками, бейсбольными битами, ножами и бог знает, чем еще. И ты принимаешь их вызов. Стоишь, бьешься и никогда не убегаешь.
«Общественность изнемогает от этого субботнего поголовного насилия увеселительного характера.»
Вот это хорошо загнул. Развлекательное насилие. Для меня и тысяч мне подобных, от Карлайла до Плимута, от Ньюкасла до Брайтона, молодых парней, в чьих жилах та же злобная страсть, получающих то же удовлетворение, когда они идут по улицам плотным потоком и видят, как прохожие в ужасе оглядываются, чувствуют, с какой бешеной скоростью бьется сердце и такой мощный прилив адреналина, когда они с ревом врубаются в другую банду. Градом сыпятся бешеные пинки и удары. ВОТ ТО, ЧТО НАМ НАДО!
Судья Кларк все продолжал. Вся моя семья выглядела очень бледно. Для них это было тяжелее, чем для меня. Журналисты царапали своими карандашами каждое слово судьи, чтобы сохранить это для потомков.
Я почувствовал резь в желудке. Меня закроют здесь, как минимум лет на пять, может, семь. Страшно представить семь лет в такой жопе, как Стрэнджвэйс, в компании торчков и идиотов.
Давай не тяни. Просто скажи. Скажи сколько? Я смогу. Я вытерплю. Только скажи.
Он замолк. Бросил короткий взгляд на меня и сказал: «Я приговариваю Вас к...»

*********************************************************************
Когда я попал в тюрьму, мне было 29, и ровно полжизни я провел в поисках футбольного насилия. С 1974 по 1988 оно полностью занимало мои мысли и все свободное время: сначала драки, а организация, выезда, общение на втором плане.
Вместе с Дональдом и Крисом — моими братьями, я со временем стал организатором и зачинщиком крупных беспорядков. Я прошел путь от рядового бойца до генерала. Я стал одним из, наверно, 200 человек, кто каждую субботу вел в бой свой отряд в городах по всей Британии. Я участвовал в сотнях потасовок на трибунах, торговых центрах, барах и ночных клубах, придорожных кафе и на ж/д вокзалах. Меня резали, били арматурой и пивными кружками, пинали до потери сознания, просто разбивали шши. Мне угрожали смертью люди, которые отвечают за свой базар. Носились за мной и от меня сквозь темные аллеи. Я мучался со сломанными ребрами, сломанными руками, синяками и сломанным носом. Мне приходилось уворачиваться от кирпичей, монет, камней, файеров, досок и бутылок с мочой. Меня избивали полицейские, арестовывали, штрафовали и бросали в каталажку. Я все это вынес.
Это история моей жизни — путешествия на темную сторону нашей национальной игры. Она содержит некоторые нелицеприятные эпизоды. Кому-то она покажется ужасающей, кому-то отвратительной. Но я не сожалею. Я ни перед кем не извиняюсь и не раскаиваюсь в том, что сделал. Я дрался с теми, кто хотел этого. Я не дубасил родителей с детьми и не плющил беззащитных старушек.
Люди, о которых Вы прочитаете на этих страницах, те, на кого я нападал, и те, кто нападал на меня, были замешаны в этом в той же степени, что и я. Они любили это, несмотря на то, что некоторые были серьезно ранены.
Околофутбольная потасовка выглядит в 10 раз страшнее, чем она есть на самом деле. Главное — не дать своим нервам выйти из-под контроля.
Футбол, как спорт, притягивал меня как любого другого парня в моем районе. Я увлекся насилием, потому что это было у меня в крови, так же как и у моих братьев. Дональд — старший из нас, харизматическая личность, организовал одну из лучших банд в 1970, так называемых «Кул Кэтс». Они были неизвестны СМИ, но другие хулиганы научились уважать и бояться их. Позже бригада изменилась, пришли другие люди и «Кул Кэтс» стали называться «Мэйн Лайн Сервис Крю». Это название облетело заголовки газет по всей стране. Вскоре оно опять изменилось, теперь мы стали называться «Guvnors» — банда, за руководство которой я получил срок. Фирма опытных бойцов, которые успели на последний сеанс аттракциона «Футбольное насилие». Это 3 банды, чье существование пришлось на самые худшие или лучшие годы хулиганской культуры, начиная с сумасшедших парней в тяжелых ботинках середины 70-х и заканчивая кэшэлс и забавами с разрушением стадионов в 80-х.
Ничего подобного у МанСити больше нет, и поэтому многие могут вздохнуть с облегчением.
Я постарался описать события как можно точно и указать, по возможности, даты. Но любой человек, принимавший участие в драке, скажет, что со временем события искажаются в памяти. Десять человек, участвовавших в одной и той же заварушке, расскажут десять разных версий того, как это было. Сейчас трудно сказать, сколько человек участвовало в том или ином махаче, так же трудно восстановить последовательность событий. Я очень старался, чтобы события, описанные в этой книге, отражали действительность. Если Вы принимали участие в описанных мною событиях и они запомнились Вам по-другому, что же, пишите свою книгу.
Некоторые имена были изменены, а некоторые опущены. Те парни, чьи имена появляются в книге, так же как я предстали перед судом и сполна заплатили за то, что они сделали и завязали. В отличие от других хулиганов, я могу рассказать о своей роли, потому что за это я уже отсидел. Другие парни до сих пор участвуют и поэтому должны сохранять анонимность. Если я упомянул кого-либо, кто этого не хотел, извините, парни, ушли бы годы на то, чтобы всех найти и спросить разрешение. Да и к тому же, никого за это не закроют.
Я прочитал некоторые книги о хулиганах, но эта значительно отличается от них, потому что это первая книга, написанная человеком, который действительно активно управлял бандой футбольных хулиганов, кто был основой. Один шотландец написал что-то похожее несколько лет назад про Абердин. Хорошая книга, уважаю. Но извини, дружище, это Англия, и тут совсем другая игра с мячом, не говоря уж о всем остальном.
В отличие от некоторых я не стремлюсь оправдать свои поступки. Я не дрался за честь своей страны и не защищал свой дом. Я был хулиганом. Дешево и сердито. Я не был тем, кому СМИ любят клеить ярлык «успешный профессионал», или тусовщиком, который крутится рядом с хулиганами, потому что это модно. Я родился и вырос в трущобах одного из самых жестких городских районов Европы, в районе, который видел несколько самых жестоких городских восстаний. У меня были проблемы с законом на протяжении всей жизни, начиная с детства. Кем бы я стал, если бы не стал футбольным хулиганом? Богатым или мертвым. Одно из двух.
Наконец, это не социологический анализ футбольного насилия. Это меня не интересует. Вы не найдете каких-либо связей между государствами и нациями, социальными классами, этическими и политическими положениями и взглядами. Это попытка рассказать людям, как это происходило на самом деле и как это видели те, кто проводил вечера (ночи) посреди недели и субботы, блуждая в поисках насилия.

Мосс Сайд

Безлюдная пустынная улица. Свет фар пронзает темноту. За рулем белый жирдяй лет пятидесяти в деловом костюме, рубашке и галстуке. Рядом сидит черная девчонка 18-19 лет. Много косметики и мало одежды. Мужик — ее первый клиент за ночь. Они перекинулись парой фраз и перелезли на заднее сидение. Девка стягивает с себя колготки и трусняк и задирает кожаную мини-юбку, затем начинает расстегивать его брюки.
В нескольких ярдах стоит заброшенный дом, за ним парк, во тьме движется фигура. К ней присоединяется еще одна, затем еще одна, и так со стороны дома выдвигается двадцатка призраков. Бесшумно они окружают машину.
Жирдяй теперь сверху. Дергается, брюки спущены до лодыжек, и его бледная жопа двигается вверх-вниз все быстрей и быстрей. Его пожирает похоть. Шлюха смотрит через его плечо, и ее лицо застывает в ужасе. Она пытается оттолкнуть его и вылезти. Он подрывается вверх, крутит головой, моргает. На них смотрят 20 пар глаз темнокожих молодчиков, их лица наполовину скрыты шарфами. Парень школьного возраста с кожей кофейного цвета и афропрической открывает дверь.
«Давай сюда свои ебаные деньги!»
Мужлан тянется к своим брюкам, но дюжина рук уже шарит по машине, вычищая карманы, прибирая сумку, стягивая с него золотые часы. Проститутка отбрыкивается ногами, но мужик слишком напуган, чтобы отбиваться. Затем дети уходят также быстро, как и пришли, унося с собой бумажник, набитый паун-дами, сумку и часы в качестве награды за ночную прогулку. Таким был я и мои братья. Добро пожаловать в Мосс Сайд.

*********************************************************************

«Манчестер Сити» у меня в крови. Я родился в двух шагах от стадиона, в прихожей маленького дома на Экомб Стрит, в самом сердце трущоб Мосс Сайда. Если выйти из нашей парадной двери и посмотреть направо — увидишь осветительные мачты Мэйн Роад. В дни матчей на улицах полно людей и машин. Со стадиона доносится рев трибун, так что можно расслышать каждый заряд и запах хотдогов и гамбургеров, продающихся на территории стадиона.
Сейчас Мосс Сайд приобрел дурную славу из-за банд, оружия и наркотиков. Но в конце 50-х, до расчистки территории под строительство многоэтажных домов в Хюлме — это была старомодная северная община, бедная, но дружелюбная. Дома стояли аккуратными рядами. Обычно у каждого был задний двор. На каждом углу был магазинчик или паб. В телесериале «Коронэйшн Стрит» действие происходит в Сэлфорде, но с таким же успехом это могла быть Экомб Стрит.
Мой отец, Эзра Фрэнсис, родился в Сэинт Кэтрин, Ямайка. Один из одиннадцати детей. Их строго воспитывали. Эзра был хорошим бегуном и боксером, ему приходилось. Ямайка -жесткое место. Мужики пьют в Ром-барах, местных пабах и часто предлагают друг другу выяснить, кто из них лучший боец. Они выходят на улицу и дерутся на палках. После победитель и проигравший возвращаются в бар и вместе пьют. Как-то отец сказал мне «В детстве я часто смотрел на них и хотел стать таким. Это передалось тебе. Многие ямайцы любят подраться.»
Когда ему было 23, он совершил трехнедельное путешествие по морю в Англию, в поисках работы. Обычно карибцы селились в Мосс Сайде, Токстете в Ливерпуле, Хэндсворфе в Бирмингеме, Ноттинг Хилле и Брикстоне в Лондоне.
Вместе с теткой мой отец остановился в Манчестере и через неделю устроился сварщиком сначала в Траффорд Парк, а затем в Стокпорте. К тому времени он стал крепким малым, несмотря на его малый рост (5 футов 9 дюймов). Он занимался в местной качалке и вскоре стал уличным бойцом, наводящим страх на весь Мосс Сайд, и никогда не давал земляков в обиду. Иногда на выходных он с друзьями ходил по ночным клубам, где они дрались с бандами белых «Тедди Боев». Черные парни собирались в одной части клуба, а «Тедди» в другой, и рано или поздно это начиналось. Черным парням обычно приходилось останавливаться потому, что их было гораздо больше. Отец думал, что это невинная забава, не то что сейчас, когда тебя могут найти мертвым, если ты задел не того человека.
В одном из клубов, который назывался «Палм Бич», отец встретил мою маму, Дороти Хьюз. Ее родители из Уэльса, но она родилась в Динго, а выросла в Токстете, два самых ужасных района Ливерпуля. Ее отец был проверяющим в доках. Она переехала в Мосс Сайд, когда ей исполнилось 20 лет, и встретила моего отца. Тот факт, что она была белая, а отец черным, вызвал несколько проблем с ее семьей. В то время смешанные браки не пользовались популярностью. Но вскоре они все же стали жить вместе.
В 1959 у них родился первый сын Дональд и появился дом на Экомб Стрит, маленькой улице, в одном конце которой был Манчестерский университет, в другом Витворт Парк. В комнате было 3 спальни, и 2 комнаты на первом этаже, также была кухня, задняя комната и кладовая.
Друзья отца в основном были из Вест-Индии, они устраивали вечеринки постоянно, собираясь толпами, играли в азартные игры, пили пиво.
Я родился на год позже Дональда, 11 апреля 1960 года, прямо в прихожей, пока отец красил что-то в задней комнате. В 1962 родился Крис, и наше трио было сформировано.
Как и мой отец, мама была работягой, работала уборщицей в Манчестерской королевской больнице. Ей приходилось постоянно подрабатывать, чтобы свести концы с концами. Она выходила из дома в 5 утра, возвращалась полдевятого, чтобы отвезти нас в школу, потом опять на работу и так до вечера. Когда я немного подрос, моей обязанностью стало приготовить завтрак для братьев, пока мама на работе. Повар я не ахти какой, но сосиски с бобами и пюре готовить научился. Мама всегда умудрялась дарить нам хорошие подарки на Рождество, дни рождения и всякие праздники, типа Хэллоуина.
Отец стал серьезно заниматься бодибилдингом и выиграл титул «Мистер Манчестер» и «Мистер северо-западная Британия» в 1962 году. Он путешествовал по разным городам, выступая во всяких силовых шоу. Как-то ему предложили попробовать себя в армрестлинге, и вскоре он стал появляться в профессиональных турнирах с такими парнями, как Пол Уинтер, Мик МакМанус и Джейк Кэссиди. Отец выступал под прозвищем «Шугар Рэй Додо». Его лучшим другом был чувак по прозвищу «Хани Бой Зимбо». Они вместе тренировались в клубе «Эрни Клэтс», где тренером был приятель отца.
Мне нравится мое детство. Я бы ничего не стал менять.
Мой отец был суровым человеком. Помимо реслинга он еще работал сварщиком. Он целыми днями не появлялся дома, но когда возвращался, то первым делом лупил нас всех. Нам доставалось за малейший проступок. Он собирал нас у себя в комнате, закрывал дверь, потом снимал свой ремень, брал две твои руки одной своей и выбивал из тебя всю дурь. Он был очень силен. Дональда лупил всегда первым, потому что он был старшим. Дональд начинал орать, и Крис и я орали тоже, еще до того, как отец тронул нас пальцем. Иногда он заставлял меня стоять на одной ноге в углу, а обе руки держать на голове. По воскресеньям мы обычно убирались в комнатах, и, если ему что-то не нравилось, он снимал ремень.
Когда мне было 15 лет, я взял 6 фунтов из его кувшина с мелочью. Незадолго до этого он попал в аварию и ходил с палкой. Он стал нас допрашивать: «Кто, черт возьми, взял деньги?» И Дональд сдал меня. Я думал, что он не справится со мной из-за травмы, но он прижал меня одной рукой к стенке и отоварил палкой так, что я не мог ходить два дня. Как-то Дональд спросил его: «Почему бы тебе не обращаться со мной как с мужчиной?» «Нет проблем, сынок!» — и отец вырубил его ударом в челюсть. Мама предпочитала не вмешиваться. Она ничего не могла сделать.
Я люблю своего отца. Он сейчас один из моих лучших друзей, но я ни за что не буду обращаться со своими детьми так же, как он. Возможно, отчасти из-за такого воспитания мы и стали футбольными хулиганами.
К счастью, отец редко бывал дома, и мы были предоставлены сами себе. Мы устраивали дикие драки друг с другом. Отец хотел, чтобы мы были способны постоять за себя, и учил нас боксировать и бороться. У нас была борьба за территорию. Крис и я жили в одной комнате, в то время как Дональд занимал отдельную. Дональд — один из самых жестких парней, которых я когда-либо знал, и без его разрешения нельзя было даже наступить на его коврик. Мы все время враждовали друг с другом.
Во время отключения электричества в середине 70-х мы сидели перед камином и жарили хлеб на вилках. Из-за этого хлеба мы дрались всю ночь. Как-то раз, во время такой ссоры Крис схватил хлеб и выбежал из комнаты. Он хлопнул дверью так сильно, что дверь отрубила кончик пальца Дональда. Крис наступил на кусок пальца, потом поднял его и выкинул в камин!!! В другой раз Крис был в ванной, я зашел туда и увидел, что он нагнулся, чтобы закрыть кран. Такую возможность нельзя было упустить. Я схватил с полки зубную щетку и воткнул ему в задницу. Он просто взревел от злости! Этим же вечером он пробрался к моей кровати и, пока я спал, обоссал меня с ног до головы. Многим покажется, что это ненормальное поведение, но в нашем доме это было в порядке вещей.
Единственным беззащитным человеком была моя мама. Наши драки доводили ее до того, что она иногда хватала свой тапочек и пыталась отшлепать нас. Мы притворялись, что нам больно, убегали и плакали, а потом смеялись над этим. Но если она рассказывала о наших проделках отцу, нам доставалось не по-детски, он нас не жалел.
Мы жили в бедном районе. Полные улицы трущоб, везде заброшенные дома, бульдозеры. Кирпичи, чтобы их кидать, и окна, чтобы их бить. Что еще нужно ребенку? Больше всего мне нравилось устраивать ночью костры. Столько всего можно было сжечь! Весь наш район — это большая игровая площадка. Я вырос рядом с большими ирландскими семьями. Многие до сих пор живут там же.
Если случалось ЧП, то все сваливалось на братьев Фрэнсисов и Райанов. Целыми днями мы торчали на улице. Гуляешь — пьешь чай, гуляешь — обедаешь. Мы все время были вместе, 20-30 малолетних парней 10-11 лет на велосипедах. Велосипеды крали у студентов в университете на нашей улице. Университетских охранников мы называли «зелеными человечками» из-за униформы.
Мама чуть не убила Дональда, когда узнала, что все огоньки и лампочки на его велосипеде были украдены. Мы гуляли как-то вечером в парке, когда она пришла с топором и спросила: «Где ты взял эти чертовы лампочки?» И не дожидаясь ответа, разрубила велосипед на кусочки. Мама как-то заставила Дональда подраться на улице. То была его первая драка из сотен. Джон Райан избил его и нашего Криса и столкнул их в яму. Дональд пришел жаловаться. Мама нас очень любила, но, несмотря на это, сказала Дональду: «Если ты сейчас же не пойдешь и не отомстишь за себя, я с тебя шкуру спущу!» У Дональда не было выбора, ему пришлось пойти на улицу, чтобы драться с Джоном, и он все-таки замесил его.
Никто из нас особо хорошо не учился. Игровая площадка школы была на крыше. Там я в первый раз подрался, когда мне было 10 лет. Это все из-за пальто. У одного паренька было пальто, которое мне почему-то очень хотелось иметь. Я схватил его за капюшон и стал душить. Мы начали драться. Кто-то еще вписался за него, и меня отпинали. Так я проиграл свой первый бой. Потом Дональда перевели в одну школу, а нас с Крисом в другую. Наша называлась «Вервик». Это была хорошая школа. Первые годы мне там очень нравилось. Учителя называли меня «Кофейный мальчик» из-за цвета кожи. Но когда мне исполнилось 13 лет, я стал замечать девушек, были так же другие отвлекающие моменты, и я потерял полностью интерес к образованию и стал ночным кошмаром для учителей.
Я не был бунтарем, но меня было легко отвлечь. Я всегда был гиперактивным и вляпывался во всевозможные неприятности. Однажды во время обеда я попросил у парня картошку, он мне отказал, и за это я отнял у него часы. Этим же вечером мама поинтересовалась: «Майкл, откуда у тебя часы?» «Да один парень одолжил мне на денек» Я думаю, она мне поверила бы, если бы тем же вечером полицейские не постучались в дверь. Но я нашелся: «Мам, я их собирался завтра отдать...»
Еще большие проблемы случились, когда нас отвезли в летний лагерь. Мы там пробыли всего несколько часов, играли в футбол. Я сильно ударил по мячу и угодил одному челу по яйцам. Мне сделали замечание. Это меня разозлило, и я сильно избил его. Огромный учитель физкультуры, мистер Мэллоуни, который меня ненавидел, просто взбесился. Он отвез меня обратно в Манчестер.
Я много дрался. Начал заниматься боксом после школы. В самой школе я был главшпаном, мог навешать кому угодно. Редко кто бросал мне вызов.
Из нас троих Дональд самый интеллигентный, но я не уверен, что кто-нибудь из нас сдаст хотя бы один экзамен. Я не тупой, но это все не мое. Крис такой же. Даже сейчас он мой самый близкий друг. Мы с ним всегда вместе, даже в тюрьме сидели рядом.
Наконец, когда мне было 14 лет, я напал на учителя и избил его прямо в классе. Меня выкинули из школы. Я шел по газону, показывая пальцами жест «Victory», и кричал «Fuck off!» директору школы. Так я остался без образования.
Исключение из школы никак не повлияло на мое поведение. По-прежнему мы дрались дома, иногда мама даже вызывала полицию. Однажды у меня пропали деньги. Я обвинил в этом Криса, и мы начали драться в спальне. Дональд пришел ко мне в спальню и начал заступаться за Криса. Кончилось тем, что мы вдвоем начали бить Дональда. Вот так мы тесно связаны с Крисом. Но иногда мы ссоримся. Как-то я чинил крышу, увидел внизу Криса и подумал: неплохо бы сбросить кирпич ему на голову! «Крис, Крис, ветер дует, сейчас кирпичи упадут!» «Да пошел ты, нет никакого ветра...» Это оказалось немного сильнее, чем я ожидал. Ему наложили 32 шва.
В то время я встречался с девчонками, но в основном пропадал в боксерском зале. Как-то вечером я приехал домой и через окно увидел парочку на полу. Оказалось — это Крис обнимается с моей девчонкой. Я вбежал в дом, он побежал наверх, она на улицу. Но позже я ему отомстил. Он встречался с девчонкой из Фэллоуфилда по имени Марина. Потом его отправили в исправительную колонию, и, пока его не было, я гулял с ней, ничего ему не сказал. Когда он вышел, то возобновил с ней отношения и как-то вечером проводил ее до остановки и там увидел граффити «Майк и Мо». Это свело его с ума, было очень неприятно.
Мы никогда не баловались наркотиками, несмотря на репутацию Мосс Сайда, но секс не был для нас секретом. В Мосс Сайде полно проституток. Мы организовали небольшую команду, чтобы грабить шлюх и их клиентов. В основном это происходило на Сессил Стрит, скрытой и безлюдной, подходящая улочка. Мы прятались, давали им начать, а потом окружали машину, пугали их до смерти, хватали все, что можно унести, иногда разбивали тачку. Однажды в фургончике засел чувак с шалавой. Мы пытались их сделать. Открыли дверь, парень, которого звали Тони, заскочил внутрь, но мужику удалось закрыть дверь, и он уехал вместе с Тони. Тот еле спасся.
Дональд был нашим лидером. Он и еще один парень, тоже очень крепкий, дрались друг с другом каждое лето. Снимали с себя майки и начинали махаться в парке. Своего рода соревнования, чтобы выявить сильнейшего. Когда дело доходит до драки, Дональд на 100% сумасшедший. Об этом могут рассказать сотни его жертв. Так же он очень любит порядок и чистоту. Если зайти в его комнату и начать трогать его вещи, он звереет от бешенства. Когда мы с Крисом стали немного постарше, начали думать, как бы избить его. Нас же двое. В конце концов, мы уделали его на улице, но нам тоже досталось неплохо.
Отец первый раз отвел меня в качалку, когда мне было 11 лет. Потом я стал заниматься боксом Хюльме. Я неплохо боксировал в спортзале, но когда дело доходило до боев перед публикой, я никогда не мог хорошо выступить. У меня несколько любительских боев, несколько побед, несколько поражений, ничего особенного.
Занимаясь боксом, я также начал общаться с парнями из других районов. Мы стали создавать свою банду. Если вас много – вы сильны.
Времена меняются. Мой отец по-прежнему живет в том же доме на Экомб Стрит. Он часто жалуется на нынешние времена – наркотики, уличная преступность, но никуда не хочет переезжать. К несчастью, они с матерью расстались, после 30 с небольшим прожитых вместе лет она ушла от него. Она не выдержала семейных проблем и наших проблем с законом. Отец говорил: «Я никогда не жил по закону и не буду.» Он хотел, чтобы мы были такими же.
Когда мы были подростками, умер наш дедушка на Ямайке. Отец отправился туда, чтобы похоронить его по традиции. Его не было 6 недель. Мы просто сошли с ума. У Дональда сразу начались неприятности с полицией, у меня и Криса тоже. Все это обрушилось на нашу маму. Мы стали неуправляемыми...

Первые годы

Фрэнсис Ли, Колин Белл, Майк Саммерби, Тони Бук, Джо Кэрриган... эти имена ласкают слух любого, кто болел за Манчестер Сити в славные дни середины 60-х. Сити тогда были одной из лучших команд британского футбола за всю его историю под руководством великого тренерского тандема Джо Мерсера и Малькольма Элисона. В 1966 году мы вышли в Высший Дивизион, а уже через два года выиграли чемпионат Англии. Это было всего лишь второй раз в истории клуба, и на матчи тогда собиралось не менее 37 000 человек. В 1969 году мы выиграли на Уэмбли у Лейстера и стали обладателями Кубка Англии, а в 1970 привезли домой Кубок обладателей кубков и Кубок английской лиги. Четыре великие победы за три сезона: теперь невообразимо...
Для нас, ребят из Мосс Сайда, Сити был волшебством. Мы специально бегали через Уитворт Парк, чтобы посмотреть на команду, которая, с очередным трофеем ехала в открытом автобусе по Оксфорд Роад на великолепное празднество на площади Альберт. Молодежь всегда болеет за победителей, и потому в наши дни все подростки носят футболки МЮ. У нас в юности были свои кумиры.
Я видел свою первую игру в пять лет, сидя на отцовских плечах, с того места, что сейчас называется Норт Стэнд. Мой отец был страстным болельщиком Сити, у него были сезонные абонементы на почти тридцать сезонов, и он до сих пор посещает каждый домашний матч. Он начал брать меня и Дональда, как только мы подросли, перенося нас через турникеты: в то время было необязательно платить за детей, если вы знали контролера на входе. Конечно, мы были слишком малы, чтобы интересоваться игрой. Вместо этого мы играли в пятнашки, путались под ногами у взрослых и лишь изредка, если Сити забивал — прыгали и радовались: и так до тех пор, пока матч не заканчивался. Но когда мы стали более взрослыми и более независимыми, нам хотелось ходить на матчи с друзьями, а не с отцом. Мы всегда полагались только на себя, но беда была в том, что у нас никогда не было денег. Многие парни из моего района болели за МЮ, но они очень редко ходили на Олд Траффорд, потому что туда надо было ехать на автобусе и, следственно, платить деньги, а их не было. Мы частенько пытались вписаться на стадион через стену или перепрыгнув турникеты. И только, когда мы начали сторожить машины, у нас появились деньги на билет.
Любой из тех, кто приезжал на матчи в места вроде Мэйн роад или Энфилд на машине, сталкивался с маленькими сорванцами, которые подходили и спрашивали: «Мистер, могу я присмотреть за вашей машиной». Конечно, можно было сказать «Нет», но потом всю игру вы проводили в беспокойстве и в голову вам лезли мысли о том, что маленькие ублюдки могут разбить ваш новый и дорогой Форд Эскорт. Мы вскоре просекли эту фишку и стали неофициальными служащими парковки в районе Акомб Стрит — Грейт Вестерн Стрит. Любые конкуренты безжалостно изгонялись, и наша первая схема, направленная на заколачивание денег, заработала. Некоторые особо отмороженные предлагали заплатить нам после игры, чтобы мы не свалили с деньгами, но большинство предпочитало просто откупиться от нас на всякий случай. Конечно, были некоторые упрямые идиоты, но потом они всегда находили свои машины с проколотыми колесами или со спичкой в клапане. Перед матчем мы набирали столько денег, сколько могли, потом, в пять минут третьего уходили на футбол, а за 15 минут до конца приходили опять и ждали тех, кто не заплатил. Несколько раз машина, за которой мы обещали присмотреть, оказывалась ограбленной или ее забирали полицейские. Тогда мы мгновенно исчезали. Очень редко кто-нибудь из «клиентов» пытался найти нас и наказать, и, хотя полиция знала, чем мы занимаемся, она не обращала на нас внимания. Для копов мы были детьми. Наш первый опыт футбольного насилия был связан с нашим способом зарабатывания денег. В начале 70-х, уж не помню в каком году точно, Вест Хэм играл на Мэйн Роад, и после игры начались беспорядки. Парни дрались около стадиона, и постепенно насилие выплеснулось на близлежащие улицы — наше место работы. Фаны Вест Хэма атаковали отовсюду, разбивая витрины, и ребята из нашей тусовки сделали ноги. но я и мои братья остались с парнями из Сити. Мы не сделали ничего особенного, но друзья потом говорили: «Вы видели? Братья Фрэнсисы бились!». Постепенно я начал больше интересоваться футболом. В середине 70-х Сити играл еще очень хорошо. В 1974 мы вышли в финал Кубка Англии, но проиграли Вольверхэмптону. Через два года Сити наконец выиграл этот трофей, победив Ньюкасл 2-1. Дэнни Тюарт забил тогда потрясающий гол головой. Я был тогда на Уэмбли и до сих пор помню тот великий день. Дело в том, что это была единственная победа Сити, которую я видел вживую, не считая переходов из Первого Дивизиона в Высший. В 1977 клуб снова вышел в элиту английского Футбола, но в то время меня уже интересовало больше то, что происходило за пределами поля. Деньги, заработанные на машинах, значили то, что я мог посещать матчи достаточно регулярно в компании своих друзей, а не с отцом, а это в свою очередь значило, что я могу делать все, что угодно.
В те годы Сити не считался клубом, имеющим серьезную фирму. Руководство гордилось тем, что вокруг его (клуба) матчей сложился имидж игр, которые можно посещать семьей, не боясь эксцессов. Они гордились программой «Ребята в синем», которая побуждала молодежь ходить на матчи в атмосфере мира и счастья. Все это дерьмо! Для меня все они идиоты. У меня был простой взгляд на такие вещи: если ты не хочешь драться за свой клуб, ты не фан Сити. Примитивно, я знаю, но от этого никуда не денешься. Чем больше я занимался этим, тем больше я становился одним целым с Сити, и, если кто-нибудь говорил грубо о самом клубе или его фанатах — помяни, Господи, душу его грешную. Мэйн Роад просто должен был стать колыбелью футбольного насилия. Болельщиков было без меры, ограждение легко ломалось, а полицейский контроль был просто смешным. Фанаты из других городов легко могли потеряться, блуждая в лабиринте улочек и тупиков, прилегающих к стадиону, особенно ночью. Мы же знали каждый закоулок, и нам не приходилось долго думать, куда прятаться, где ждать и как уходить. Гостям обычно предавался полицейский эскорт, но мы знали множество мест, откуда можно прыгать и при этом не быть вычисленными копами. Полиция обычно реагировала уже после начала драки, а, что касается предупреждения беспорядков, тут она была бессильна. Можно было сделать все, что угодно, и уйти безнаказанно. Мы начали ходить на Киппакс — одну из трибун Мэйн Роад. Это был наш «энд», здесь собирались все: и хулиганы, и роллиганы, и, неоднократно наш сектор служил мишенью для атаки вражеских фирм. Вообще, основной целью хулиганизма середины 70-х было нападение и захват сектора вражеских фанов, будь то Коп в Ливерпуле, Стредфорд Энд у МЮ, Шед у Челси или Шелф у Шпор. Стратегия того времени была следующей: парни приезжали нехилыми мобами, вычисляли «энд» своего противника и затем пытались захватить его. В такой акции кто-то всегда мог попасть под раздачу, но кулаки и ноги всегда здорово обрабатывали домашних фэнов, а потом вмешивалась полиция и «гости» могли быть взяты в оцепление и выведены с сектора ими на кромку поля, откуда под сопровождением полиции они направлялись к рукоплещущему гостевому сектору. Полиция очень редко спрашивала на входе про то, откуда ты приехал, а внутри не было разделительных решеток. Даже на дерби Сити-МЮ фанаты обоих клубов были разделены лишь длинной веревкой. Среди молодых хулиганов особенно популярным развлечением тогда было снимать розы с противника. В то время розу носил каждый уважающий себя фанат: на шее, на руке или на поясе. Обычно подрезать шарф было нетрудно: подбегаешь к человеку сзади, сдергиваешь шарф и убегаешь с ним — это значит, что день не прошел впустую. В понедельник идешь в школу, демонстрируешь свой трофей, и ты — герой дня. Стена моей спальни была покрыта розетками, и я стремился собрать по одной от каждого клуба в Первом Дивизионе. Особенно много у меня было роз Лидса. Мода для тинэйджеров тех лет была немного странной: двухцветные панталоны и ботинки с большой подошвой, а также разноцветные карманы — чистые клоуны. В семидесятые фанаты одевались хуже всего. Все белые парни носили длинные волосы, а черные — большие африканские прически, которые сегодня не вызвали бы ничего, кроме смеха. Дни матчей напоминали сцену не то из фильма ужасов, не то из комедии: везде шарфы, фальшфейера, здоровые флаги и непонятная одежда. Сейчас парни иногда носят маленькие значки на отвороте воротника, чтобы показать свою принадлежность к клубу, но все вышеописанное было в моде до того, как престижно стало носить дорогую одежду. Должен признать, что Кокни всегда одевались лучше, чем парни из Манчестера. Я и мои братья никогда не имели много денег, чтобы покупать дорогую одежду, но если мы просили у матери то, что уже носил каждый, то она в лепешку разбивалась, но доставала нужную сумму. Мы были модными парнями с Севера (хотя могу сказать честно — я никогда не носил дорогих полупальто).
В середине семидесятых мода изменилась. Популярными стали белые куртки или Кромби, прически а-ля скинхед и бейсбольные ботинки или же Доктор Мартенс.
Необходимыми аксессуарами оставались розы и нашивки. Мне казалось, что это круто, но мой отец просто ненавидел такой стиль. Он считал всех, кто одевается так, грязными хулиганами и бандитами, что было не так уж далеко от истины, и он начал меня фигарить, потому что мои волосы становились все короче и короче. В итоге я отнес свои Др. Мартенс к другу и одевал их только для того, чтобы идти на матч, где мой отец не мог меня увидеть. Моя мать имеет свой взгляд на тогдашние события:
«В первый раз, когда я поняла, что дети участвуют в беспорядках, к нам в дом пришел полицейский из нашего района: усталый и старый человек. Он сказал: «Я только что отнял это у Дональда, пока ничего не случилось» — и протянул мне канцелярский нож. Тут, оживленно беседуя, зашли сыновья. В Ливерпуле мы бывало трепались на уличном жаргоне, и дети пришли, что-то задумав, и начали разговаривать как раз на этом жаргоне. Они не осознавали, что мне понятно каждое слово и продолжали разговаривать о какой-то драке. Не в силах сдержаться, я рассмеялась, и тогда они спросили: «Мам, почему ты смеешься?» Я ответила: «Дети, я все поняла, все, что вы говорили». Эзра всегда выходил из себя, потому что он не мог понять, о чем шла речь, и ребята спокойно трепались о разных драках и погромах прямо у него перед носом. Но постепенно мы начали узнавать больше о том мире, в котором жили наши дети. Однажды они пришли в порванных куртках и сказали, что в игре ребята слишком сильно держали их, но я заметила, что это ложь — все, они t был и просто посечены ножами для резки бумаги». Все ребята из нашей тусовки выучили уличный жаргон, способ постановки слов таким образом, что фраза выходила просто нечитабельной для того, кто не знал этот язык. Мы могли разговаривать рядом с чужими парнями или полицией, что было очень полезно, потому что вскоре большинство полицейских на Мэйн Роад знали меня по имени. Меня знали в этом районе, и если происходили махачи, то я всегда был недалеко. В дни матчей они задерживали меня или Дональда и иногда говорили: «Слышь, Фрэнсис, вали отсюда. Мы знаем, что ты пришел не просто так». Если мы приходили небольшой фирмой, они разгоняли нас, и тогда я посылал их последними словами. Несколько раз мне приходилось скрываться от копов, но они обычно оставляли меня в покое, что вполне устраивало меня. Ничего не может быть хуже, чем полицейское досье на тебя, уж в этом то можете мне поверить. Впервые меня арестовали за угон машины в Мосс Сайде. В то время люди редко запирали машины, и вот пятеро из нас влезли в эту дешевую двухдверную тачку, припаркованную на улице. Мой приятель Вернон Доур заявил, что умеет водить. Я нашел в бардачке шарф, бейсболку и темные очки, напялил все это на себя, и мы поехали кататься. Но уже через несколько минут полицейская машина села нам на хвост.
Вернон сказал: «Я не остановлюсь». «Так и не надо, дубина» Он ударил по газам, и мы пытались уйти от погони, проехав через Ардвик и Мосс Сайд и обратно. Сегодня нас взяли бы сразу, но тогда полицейские машины были моделей Моррис Минорс или что-то вроде. Наконец, наша машина все-таки сломалась где-то в Ардвике, мы бросили ее и убежали. Я залез на какую-то крышу и там затаился. После получаса я подумал, что, должно быть, все успокоилось, слез и пошел в свой район. Я был настолько туп, что даже не снял кепку и шарф. Мимо меня проехал полицейский автобус. Внезапно я услышал визг покрышек об мостовую: полисы развернулись и подъехали ко мне. Я попытался перепрыгнуть через забор в парк, но коп выпрыгнул из машины и схватил меня.
«Я арестую тебя за поездку на чужом авто без разрешения, маленький бандит».
Он отвез меня в полицейский участок Уитуорт Стрит. Вернок уже сидел там.
«Скажи, что меня там не было, Микки», — прошептал он, когда мы сидели рядом на скамье.
Копы позвонили матери, и вскоре она, как буря, влетела в участок и вошла в камеру, где офицер разговаривал со мной. Бац! Она врезала мне с правой по морде.
«Ты, маленький ублюдок! И это та жизнь, которую ты хочешь?»
Я был полностью унижен. Уроды-полицейские чуть не лопались от смеха. Они решили, что лучше всего меня накажут дома родители и отпустили меня. На улице я расплакался, как ребенок. «Извини, мама. Зачем ты меня ударила?» «Не думай больше о тех ублюдках внутри. Я должна была показать им, что я хорошая мать. Ну а теперь пошли, я куплю тебе Кентукки». Она обняла меня, и мы пошли по Оксфорд Роад покупать гамбургер. Очередные неприятности с полицией случились, когда я с одним из Райанов катался на мотоцикле до наступления положенного возраста и, следственно, без прав. Пришлось платить штраф. Следующий арест был куда более серьезным. Я врезал полицейскому, но в этом не было моей вины. Я снова был с Райанами, и они упросили мою мать отпустить меня в клуб Карусель, находившийся в Мосс Сайде. Было около семи вечера. Мы забили стрелку: они подходят из своего дома, я из своего. По пути им попался ящик с бутылками и они разбили или выбросили несколько из них. Полицейский, одетый в грязную гражданскую одежду, должно быть, прятался неподалеку, потому что он быстро схватил их. В это время я вышел из за угла и увидел какого-то бомжа, который вдобавок пытался бить моих друзей. Я, конечно, подбежал и врезал ему. Он закричал, что он полицейский и схватил меня. Откуда не возьмись понабежало еще больше копов. Произошла стычка, и мне сломали нос. Они здорово отделали меня. Потом, правда, довезли меня до дому, и один сказал отцу, чтобы тот доставил меня в госпиталь, но отец был в гневе и отказался. Я снова предстал перед судом и был присужден к штрафу, хотя я до сих пор думаю, что офицер, повязавший меня, чувствовал себя виноватым. Он понял, что я лишь защищал своих друзей. После этого я видел его несколько раз, в основном в пабах, и он всегда покупал мне пиво. Мой первый выезд был на товарищескую встречу с Уиган Атлетик. Мне было 15 или около того. Несколько парней из нашей тусовки решили поехать, благо это было недалеко. Уиган — маленький рабочий город в 12 милях от Манчестера, очень силен в регбийной лиге. Но мы-то не были нигде до этого, и нам казалось, что это так же далеко, как полететь на Луну. Мы доехали до центра города на автобусе в количестве 15 рыл. Там уже собирались здоровые толпы фанов Сити. Тогда я не знал никого из главных бойцов, Сити. Мы просто считали себя сильнее всех. Мы выпили, пошли на матч, посмотрели, как Сити выиграло, и ушли. Тогда-то все и началось. Махач, люди, бегающие туда и обратно: одни, чтобы присоединиться к драке, другие — чтобы убежать. Упавших добивали ногами. Это было ужасное зрелище, но я уже начинал ловить кайф от всего происходящего. Мы знали, что поодиночке нас отоварят и, потому старались держаться вместе. Мы неслись по улицам, атакуя Уиган, беспорядочно засылая налево и направо удары кулаками и ногами. На автобусной станции было еще одно небольшое столкновение, и никто серьезно не пострадал. Меня схватил полис и дал мне затрещину, но я вырвался и скрылся в толпе. На обратном пути в автобусе все говорили одновременно, смакуя истории о недавнем побоище.
«Ты видел, как я грохнул того парня?»
«Офигеть, а я думал тебя повязали»
«Кто-нибудь пострадал?» «Мы их уничтожили!» «В следующий раз мы соберем больше людей и действительно сделаем их» В те дни драки на футболе были простыми потасовками. Никто не думал о том, чтобы взять нож или действительно нанести противнику серьезные повреждения. Летело несколько кирпичей, несколько боевых кличей и это все. Я хотел большего. Когда я в компании, я начинаю выделяться своим поведением; я делаю все, чтобы друзьям было смешно. Я не замечал этого, пока не стал взрослее, но я считаю, что футбол стал тем зеркалом, в котором отразилась эта сторона моего характера. Я хотел выделяться и уже после игры с Уиганом понял, что ловлю от этого кайф. Я зарабатывал достаточно денег, чтобы ездить на выезда. У меня была возможность отдавать часть маме, да еще и купить себе мопед Карусель-50; у всех моих знакомых были байки или же мопеды: Сузуки и Хонды. Но сама работа была полным отстоем. Ты должен был просить разрешения просто выйти в сортир. Я не проработал там много, когда женщина, мой начальник, сказала мне: «Майк, вынеси эти мусорные ведра сегодня». Я и послал ее, рассыпал мусор по всему полу и ушел. Я просто не люблю, когда мною командуют и указывают, что делать. Вскоре я вошел в долю с другом Ронни, и мы создали с ним нечто вроде команды по мытью окон. Работа приносила около 60 фунтов в неделю, но мы быстро разошлись, потому что Ронни не хотел мыть верхние окна, ссылаясь на боязнь высоты. После этого у меня было много рабочих мест. Все без заключения договора, нечего рассказывать -немного штукатуром, немного маляром, все вместе. Как бы там не было, все заработанные мною деньги я тратил на футбол. Между тем хулиганы стали более организованными, более сплоченными, и не прошло и двух месяцев, как я принял участие в своей первой драке уже на домашнем матче. Большинство молодых хулиганов обычно находилось сзади всего моба и во всем следовало более старшим парням, создавая шум и беготню — общий фон. Они только пробовали свои силы и не ввязывались в серьезные поединки. Однако, мы жили недалеко от стадиона и, следовательно, находились в лучшем положении с точки зрения нападения на приезжих фанов и проводили много времени, шарясь по улицам до и после матча и товаря чужих фэнов, которые могли быть больше или старше нас — все равно мы превосходили их числом. Основными целями были фаны Ливерпуля, Эвертона и Лидса, потому что эти клубы всегда привозили много фанатов и на таких матчах всегда было много столкновений. Лучшей и самой большой дракой тех лет для меня стало побоище с фанами Тотенхэма в 1975 году. У них было несколько неплохих игроков, и они привезли немало фанов. Что я могу сказать? В пять минут третьего они ворвались на нашу трибуну, на Киппакс. Это была классическая акция. Они собрались наверху трибуны, позади нас, и, после того как прозвучал заранее обусловленный сигнал, прыгнули. Нас застали врасплох, и Сити начали сливаться вниз трибуны, чтобы не попасть под раздачу. Наконец, завал из тел упавших заставил нас остановиться внизу. Мы посмотрели друг на Друга и решили — наплевать на все. Страх уступил место злости от понесенного унижения. Мы развернулись и побежали на них. Жиды вроде все сделали правильно, но мы просто смели их, у них не было ни одного шанса. Между тем нас становилось все больше и больше, и мы загнали этих уродов на самый верх трибуны и к выходам, причем некоторые из них просто прыгали сверху в ворота и сматывались. Между тем на трибуне Плат Лэйн скопилось еще больше фанов Тотенхэма. Я вернулся на свое место вверху Киппакса и увидел, как 400 Сити атакуют эту толпу ублюдков. Полетели сидения, и, наконец, вмешалась полиция, но она ничего не могла сделать против нескольких сотен атакующих фанов. Кокни просто были передолбаны. Их толпа была рассечена на части, и каждая из частей была атакована и погнана или избита. После матча площадь перед стадионом была полна Сити, ждущих Шпор. Все были просто в гневе от того, что какие-то недоумки посмели атаковать их трибуну. Но полицейские уйму времени продержали их на стадионе, а затем, под усиленным эскортом, направили на станцию. Это была моя первая большая драка, и я стоял в первом ряду. В то самое время у Сити развивался целый ряд молодых фирм. Это были и неплохая фирма из Гортона, и последователи Дэйва Скелли и Джимми Гиттингса — парни из Уитеншейва, и Дэйв Фоулкс с друзьями — фирма из Фэллоуфилда. Они все зажигали в той же части Киппакса, что и я. Люди, с которым я общался теперь, были старше и имели несоизмеримо больший опыт участия в футбольном хулиганизме. Я вскоре врубился, кто они такие. Когда ты на выезде с такими парнями, ты уверен в себе. А мы в то время только были детьми, хотя и воспитанными улицей. Мидлсбро была еще одной командой, чьи хулиганы попытались атаковать Киппакс в апреле 1977. За Мидл приехало несколько сотен крепких парней, и они дрались каждый день. Они ворвались на нашу трибуну, но были опрокинуты, и уже копы спасли их от наших кулаков. После игры мы рассекали по улицам до поздней ночи. Мидлы должны были идти на станцию через весь город, и мы подстерегли их. Мы прыгнули, но они вместо того, чтобы побежать, сгруппировались и дали нам отпор. Это было круто. Если они не убежали — их можно уважать. Ты также осознаешь, что, когда ты приедешь на выезд к ним, ты должен будешь вести себя так же. И ты поедешь туда на матч, на их стадион и сделаешь это. Это просто — раздавать пинки на родном стадионе. А вот поехать в чужой город и не убежать, остаться со своими парнями — это сложно. Субботнее утро 24 апреля 1977 года. Я вбежал в дом и взлетел вверх по лестнице в спальню Дональда. «Дональд, вставай. В конце улицы полно Скоузерс. Пошли, все уже в парке. Давай сделаем Скоузерс». Дональд спрыгнул с постели и выглянул в окно. Толпы фанов уже шлялись по Ллойд Стрит. Ливерпуль играл с Эвертоном в полуфинале Кубка, и Футбольная Ассоциация выбрала местом проведения матча Мэйн Роад. Очень мудро. Дональд быстро оделся, и мы побежали по лестнице вниз. Там уже ждала мать. «Дональд, любимый, ты не мог бы сходить в тотализатор и поставить деньги на трех лошадей». «Хорошо, мама». «Возьми остальных с собой, но не идите по Денмарк Роад. Отец сказал, что там много фанов из Ливерпуля, и некоторые из них наверняка хотят подраться» «О кей, мама». Мы пошли в тотализатор: я, Дональд, Крис и парень по имени Док, который жил у нас после того, как отец выгнал его из дома. Мы прошли через парк и перешли Грейт Вестерн Стрит. Там к нам присоединилось еще несколько наших. Мы пошли по Крофтон Стрит, совсем недалеко от стадиона. На пути нам попалась небольшая группа Скоузерс. Когда мы проходили мимо них, один спросил Дональда: «Приятель, у вас есть лишние билеты (spares)». Ему нужны были билеты, но с этим поганым Ливерпульским акцентом слово прозвучало как дротики (spears). Дональд подумал, что этот урод смеется над нами. Удар! Дональд отвесил парню подачу. Я врезал другому. Крис, которому было лишь 14, вписался, и Скоузерс разбежались. Мы догнали одного и здорово ему наваляли ногами, а потом подняли его и потащили на строительную площадку на другую сторону дороги. Тут мы увидели, что подъезжают копы и побежали обратно по Грейт Вестерн Стрит, прямо в другую толпу Скоузерс. Быстрая стычка, и мы разбегаемся, Крис и Док в одну сторону, а я с Дональдом — в другую. Полицейские преследовали нас по пятам. Мы пробежали через несколько аллей и перепрыгнули через стену одного из тех домов, что были предназначены на снос. Дональд залез куда-то и спрятался, а я вбежал в дом и остановился, задержав дыхание. Я мог слышать, как полицейские кричали друг другу: «Один в доме, спускай собаку». Дерьмо. Я осторожно выглянул и увидел здоровую немецкую овчарку, бегущую в дом. Я взбежал вверх по лестнице и затаился в задней спальне. Я слышал дыхание собаки, которая была все ближе и ближе. Через окно я выглянул во двор. Там была куча песка, оставленная строителями. Или это, или собачьи зубы у тебя на заднице. Я вылез в окно и прыгнул. Отряхнувшись от песка, я снова побежал. Слава богу, нигде не было и следа собаки. Я перепрыгнул через забор и снова оказался в парке. Тут я оглянулся. То, что открылось моим глазам, напоминало сцену из фильма «Большой побег» — дюжина полицейских растянулась в цепь, преследуя меня. Я продолжал бежать до того момента, как один из них не повалил меня на землю. Копы заломали мне руки и швырнули в свой микроавтобус. Дональд уже сидел там. В то же время Крис и Док добежали до Мосс Лэйн. Полисы были везде. Тогда парни зашли в телефонную будку и притворились, что звонят кому-то. Жирный полицейский открыл дверь будки. «Парни, вы дрались или нет. Говорите правду». «Нет, моя мама в госпитале, и мы пришли только, чтобы позвонить ей», — сказал Крис. «У нас дома нет телефона». «Да? И какой же номер телефона у этого госпиталя?» Крис назвал номер Манчестер Ройал Инфирмари. Коп, конечно, не знал, что там работает моя мать. Он изумленно посмотрел на них, прикидывая возраст каждого, затем повернулся и ушел. Тогда они пошли домой, где мама наслаждалась субботним днем, сидя перед телевизором. «Где двое других?» — спросила она. «Я не знаю», — ответил Крис. «Ладно, придут, наверное, делают ставки». Они сделали несколько сэндвичей и начали смотреть фильм. В шесть вечера мать начала беспокоиться. Возможно, о своих деньгах. «Ты точно не знаешь, где они могут быть?» — спросила она Криса. «Хм... На самом деле, я не думаю, что они вернутся. Их арестовали». Вот она, фанатская жизнь. Нас продержали в клетках до 11 вечера и только тогда сообщили родителям. Кроме того, тот парень на стройплощадке был обнаружен через несколько часов в бессознательном состоянии. Дональд, у которого уже было несколько проступков, был отправлен в колонию на шесть месяцев, я отделался десятью фунтами штрафа. Моя карьера серьезного футбольного хулигана стремительно развивалась.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.

Аватара пользователя
dibase
First Squad
First Squad
Сообщения: 2256
Зарегистрирован: Вт ноя 23, 2004 08:01
Откуда: Москва

Сообщение dibase » Ср апр 02, 2008 11:03

Бирмингем было другое дело.
Вот что вспоминает Дональд.
Это был самый лучший мой выезд. Нас было шесть автобусов. Кто-то из их парней позвонил в «Брунсуик Паб» и сказал: «Передайте Дональду и «Кул Кэтс», что они уже старики, и теперь пришло наше время. Если они хотят, то могут встретиться с нами на кладбище.» Мы знали их по игре сборной. Догадывались, что это подстава, решили идти, но перед этим послали споттеров. Бирмингемцы (пидарасы) порезали наших парней. Тогда мы продинамили эту стрелу и сели прямо на их сектор, 25 наших лучших парней. Некоторые парни с нашей трибуны кричали: «Дональд, помаши нам!» Я встал, помахал руками своим париям. Ублюдки поняли, что мы «Сити», и прыгнули на нас, но те, кто был на секторе, — дерьмо, потому что их основные были на кладбище. Как и у нас «Бирмингем Сити» было полно черных, из-за этого мы были первыми, на кого они хотели прыгнуть. Если белые парни видели, что мы валим их черных парней, они часто сваливали, потому что белые боялись черных. Когда мы вышли с трибун, один ниггер нагло подошел ко мне и сказал со своим гребаным акцентом: «Вы не видели здесь «Манчестер Сити»?» Я ответил: «Да мы здесь» — и накатил ему от души. Они звали меня «Буллетхэд» (голова-пуля), потому что я мог уложить троих за раз. Я уделал этого черномазого, достал свою железную расческу и полоснул его по лицу. Полисы пытались свинтить меня, но я перелез через забор и свалил.
Другая поездка в Бирмингем оказалась для нас сушим кошмаром. Мы шли по «Бум Рингу», торговому центру, когда сотни их появились откуда ни возьмись. Мне даже показалось, что покупатели магазинов присоединились к ним. Нас гнали через весь город, мы достигли станции «Нью Стрит» и ждали там поезда с нашими парнями. Мы ничего не могли поделать. Но потом вместе с париями из поезда мы прошли маршем через Бирмигем, чтобы взять хоть какой-то реванш. На трибуне нас разделили, кто-то сидел на нормальных местах, а другие на огороженных сеткой стоячих секторах. Мы пошли на сидячие, везде вокруг были бирмингемцы, они шизили. И тут понеслось! Они прижали меня к стенке, я получил несколько ударов и пинков, повалили на пол и отпинали. У них был очень хороший моб.
Футбольное насилие — это просто, как раз, два, три. Если вы держитесь вместе, все стоят и никто не бежит — вас не сломить. Но когда кто-нибудь дергает с низкого старта, за ним обязательно следуют другие. Это психологическая игра. Если три парня прыгают на шестерых, то эти шестеро начинают стремиться. Каждый раз, когда нас гнали, четверо-пятеро из нас оставалось, и им сильно обламывалось. И мы решили — хрен бы с ним, но больше мы не побежим ни за что! Это стало нашим девизом. После этого мы очень редко бегали от кого-либо. Наше количество постоянно росло, потому что люди хотят быть частью этого движения. Такие парни, как Дейв Фолкс из Фэлойфилда, он мелкий, но никогда не бегал, всегда был заводилой. Дейв Израэль, такой же бешеный коротышка, уверенный в себе до невозможности. Джимми Гиттингз из Уинтшейба, тоже ненормальный. Эти парни даже не обсуждаются. Сложно объяснить неудачникам, как мы себя чувствовали. Между нами отличные отношения, и разногласия вспыхивали редко, поскольку знали друг друга почти всю жизнь. Поэтому и действовали как одно целое, как армия. Не нужно было сомневаться, будут ли парни сзади тебя стоять или убегут. Только что-то началось — и все ломятся вперед. И по жизни держались вместе — если у одного были проблемы, то это становилось обшей проблемой. Всегда собирались в дни игр, вылавливали приезжих фанов без сопровождения, узнавали, когда уходят их поезда. Мы успешно действовали против маленьких клубов, но ты становишься лучше, только когда уделываешь действительно классного противника. Если ты хочешь быть самым лучшим, то нужно биться с топ-командами. Но в то время мы пересекались с МЮ, Лидсом, Эвертоном и Ливерпулем.

Манчестер Дисюнайтед

Я был замешан в беспорядках на кажом манчестерском дерюи на протяжении 15 лет и с малолетства знаю основных парней United: Фэз, Бэни Коко, Гарри, Сэм, Делрой, Тони О., Эдди Би... — это реальные парни, основа. Нам приходилось пересекаться с ними. Они не носили с собой оружия, только кулаки и то, что попадалось под руку. Люди, заслуживающие уважения.
В отличие от Cool Cats у United не было брэнда. Пресса называла их Red Army. К ним мог быть причислен любой фан Юнайтед. В действительности у них было несколько фирм из разных Районов, включая так называемых Cockney Reds, которым пришлось постараться, чтобы добиться признания. Если мне не изменяет память, основные парни, которых я видел на протяжении многих лет, были из Манчестера. Я думаю многих из них бесила репутация Cockney. Время от времени они прыгали на приехавших из Лондона.
На моей памяти случай на «Одд Траффорд», когда во время игры MU — ManCity United дрались друг с другом. За United ездило много парней из таких мест, как Collynhurst, Miles Platting, Newton, Heath, Ancoats, Selford. Это суровые районы, населенные в основном представителями рабочего класса. Ребята из Wilmslow или Home Counties ни в какое сравнение с ними не идут. Они живут совершенно иной жизнью.
Гарри — один из стариков, по-настоящему чокнутый ублюдок, доставлял мне кучу проблем. Мы сходились с ним и его парнями каждое дерби. Я припоминаю, как он несколько раз ударил меня, а я его. Теперь мы можем пообщаться, даже выпить с ним, но несколько лет назад нас вместе можно было увидеть только дерущимися. Даже сейчас для многих United не может быть ничего лучше, чем уделать Guvnors. Этого-то у них никогда не получалось. Эти тупицы просто не могли нас вычислить.
United прославились как хулиганы в начале 70-х, когда Red Army тысячами путешествовали по стране, устраивая беспорядки на трибунах и за пределами стадионов. Никто не мог похвастаться таким числом болельщиков, как у United. Они были самым известным клубом в стране и попадали на полосы газет каждую неделю, в то время, как City были семейным клубом. По правде говоря, это всегда было лишь поверхностным, ложным представлением. В 1970 перед матчем на Maine Road все автобусные компании Манчестера и Сэлфорда отказались предоставить свои услуги болельщикам из-за возможных беспорядков. Мы выиграли 4-0, и 43 человека были выведены со стадиона.
Первое серьезное столкновение на моей памяти произошло в марте 1974. Мы играли на Maine Road. 45 человек понесли телесные повреждения в результате беспорядков возле стадиона. Второй матч 27 апреля просто невозможно забыть. Это был последний матч в сезоне, и если United проигрывали, то вылетали. Мне было всего 14. Я пошел с Дональдом и остальными парнями. Нас запихнули на сектор для болельщиков City в углу напротив табло. Нас примерно 2000 посреди 57 тысячной толпы United, поющей «Мы вас окружили! Мы вас окружили!» За 7 минут до конца игры Дэнис Лоу пяткой отправляет мяч в ворота United. Фаны MU высыпали на поле в попытке сорвать матч.
Вот как эти события описал радиокомментатор: «На поле в данный момент как минимум 4500 фанатов. Они размахивают флагами и транспарантами, не осознавая, как сильно их поведение вредит команде, за которую они готовы ехать в любую часть света... На них сплошной стеной надвигаются полицейские, не меньше 150 человек. Они начинают валить болельщиков на землю. Я вижу паренька, попавшего в затруднительное положение, его бьют ногами. По всему полю идет ожесточенная схватка. Там внизу воцарился хаос! Это сильно отразится на футболе. С полицейского сорвали шлем. Вот он уже лежит на газоне, и трое фанов прыгают на нем, как на батуте. Надвигается следующая волна полицейских, пытающихся навести какое-нибудь подобие порядка. Это одно из самых жестоких зрелищ в мире, которое происходит там, где люди должны играть в футбол. Вот полицейские выносят за руки и за ноги одного парня. Вот и следующий, кажется, они без сознания. Выносят третьего. К ним бегут врачи скорой помощи. На поле примерно 50-60 полицейских. Толпа начала рассеиваться, но хулиганы сделали свое грязное дело. Игра остановлена. Следующий сезон Манчестер United проведет в первом дивизионе вместе с командой хозяев Манчестер Сити. Вот во что превратился Олд Траффорд к концу матча. Я уверен, что никто не хочет повторения этого ужасного проявления злодейства и разрушения. Прощай, Олд Траффорд.»
Игра была остановлена за 3 минуты до финального свистка, но результат 1-0 остался в силе, и United вылетели в первый дивизион. А нам еще предстояло добраться по Warwick Road до 53-ей автобусной остановки. Я еще был ребенком и не участвовал в махачах, но знал, что многие болельщики City попали под раздачу. United просто сорвались с цепи, но мы были счастливы.
В 1975 мы играли с ними в Кубке Лиги. Более 56000 пришло на Maine Road. В драках около стадиона сержанту полиции досталось кирпичом по голове, двое других полицейских были избиты, и 30 человек были удалены со стадиона после того, что газетчики назвали «Общим безумием».
В марте 1977 United пробрались на наш сектор на Old Trafford. Нам пришлось драться с ними не только на трибуне, но и за пределами стадиона.
К тому времени за ними так крепко закрепилась репутация хулиганов, что министр спорта издал указ, согласно которому все билеты на выездные матчи United должны быть предназначены болельщикам команды хозяев. Но несмотря на это их клуб помогал им попасть на трибуны.
Вот репортаж газеты 1977 года, рассказывающий о Red Army, который с легкостью подойдет к любому серьезному мобу того времени. «Хулиганская суб-культура частично основана на стремлении подтвердить свое превосходство путем захвата вражеской трибуны. Это происходит так. По 2-3 фаны United незамеченными проскальзывают на сектор болельщиков команды соперника. Они постепенно группируются, и когда банда насчитывает 50-60 человек, они начинают скандировать свои заряды и махать тысячам болельщиков United, расположенным на противоположной трибуне. В принципе это может считаться взятием сектора, но некоторые фанаты считают захват незаконченным пока болельщики United не перекричат соперников или не докажут свое превосходство в драке. Хулиганы, которых СМИ окрестили Red Army имеют своего рода униформу: это шарф, обычно завязанный на запястье, никто не знает почему, наверно потому, что таким образом им можно махать в толпе без риска потерять его. Брюки белого или кремового цвета, обычно мешковатые, подвернутые на пару сантиметров выше лодыжки. Иногда можно заметить полосы клечатой шотландской ткани на брюках. Обуты хулиганы обычно в тяжелые ботинки армейского образца. Куда подевались старые добрые шерстяные кепки и деревянные трещалки?»

Нам было наплевать на их репутацию, и мы устроили им трепку перед дерби на Old Trafford 30 сентября 1978. Мы спланировали атаку на Brewers Arms, паб на Market Street. 80 человек сначала закидали арматурой и кусками бетона, а затем перевернули все столы и стулья. Во время драки произошел случай, который посчастливилось запечатлеть на фотопленке — болельщик «Сити» с дротиком в голове. Хамрик Брайан студент, живший на нашей улице, на Acomb Street, правда, я его не знал. Фан United метнул дротик в сектор City, и тот угодил прямо в череп Хамрика. Парня, который швырнул дротик, задержали, но суд оправдал его после того, как он заявил, что дротик сначала попал в него и он инстинктивно схватил и бросил его обратно.

Несмотря на то, что стычкам между нами и United нет счета, наши основные фирмы редко встречались друг с другом. Об одном из таких случаев может рассказать Дональд: «У United был хороший моб в тот день, но мы гоняли их по всему городу до матча. Когда мы вышли со стадиона, их фирма уже поджидала нас, все их лучшие люди. Они приближались к нам, выжидая хорошего шанса прыгнуть на нас. С ними был черный парень, который танцевал типа он знает кунг-фу, и он зарядил мне ногой в голову. Я занимался кик-боксингом, и у нас завязалась драка на ногах, потом нас растащила полиция. Мы добрались до White City, но местные United наложили в штаны. Они боялись последствий. Можно сказать, что этот район принадлежал нам, и, если на матче нам доставалось, мы всегда могли поквитаться с ними ночью в городе. К счастью, откуда ни возьмись появились Cockney Reds, мы вынесли их на раз. В конце концов один из основных манков не выдержал. Подошел ко мне и сказал: «Ну все, мне это уже надоело!» — прислал мне в челюсть. Я ответил ему хорошим ударом, а Джими, наш парень, пырнул его ножом в задницу. Затем мы промаршировали до Wimpy, держась всю дорогу вместе. Несколько парней, которые были на машинах, раздали нам инструменты, с помощью которых мы гоняли United по всему городу. Позже мы забились с ними на Piccadilly в 2 ноги. Была серьезная потасовка между Hulme и Ancoats, несколько парней было порезано. У нас было много возможностей атаковать United. Если вы болеете за них и живете в Blackley, Moston, Collynhurst или где-нибудь еще на этой стороне города, вам надо было садиться на 53 автобус, чтобы добраться до дома, а он идет через Moss Side. Обычно мы закидывали их камнями. Мы не трогали их днем, когда они направлялись на игру, зато ночью, когда они проезжали через Whitworth Park, мы целали свое дело. Обычно мы рассыпали шипы по всей Great Western Street, чтобы остановить их. Им так сильно доставалось, что им стали вызывать полицейское сопровождение, и мы решили перебраться на Longsight и Wilmslow Road.»

На следующее дерби в феврале творилось что-то невообразимое. Полицейскому вонзили дротик в спину, на трибунах тут и там вспыхивали беспорядки. Три человека пострадали от запущенных в них бутылок и пивной банки. Матч остановили после того, как кто-то швырнул на поле огромную дымовую шашку. Полиция вывела 122 нарушителя порядка. Мы выходили с сектора одновременно с ними. Тысячами они обрушились на нас. Мы держались вместе как приклееные. Они загнали нас на Kippax Street. Около 200 наших, преследуемые огромным мобом. Мы дрались и отступали, дрались и отступали. Полиция пыталась разделить нас с помощью лошадей и собак. Мы забрались в дебри Moss Side, но 1000 United по-прежнему была у нас на хвосте. С нами был парень с Ямайки, приехавший всего 2 недели назад, который хотел попасть в Cool Cats. Он порезал одного из фанов United, его арестовали, а затем депортировали. Мы не могли противостоять такому большому мобу и решили разойтись.
Вот что говорит Дональд об этом случае: «К моменту, когда мы добрались до Whitworth Park, наше число уменьшилось до 40 человек, и нас преследовало около 300 щщей. United прыгали на нас в парке, но полиция предотвращала столкновения, а мы смеялись над их нелепыми попытками. Кто-то из наших парней заранее заготовил бутылки, припрятал их на нашей улице. Мы достигли магазина на углу, и черные парни, игравшие там в карты, вышли, чтобы помочь нам. Большинство из нас были тинэйджерами, но самотверженно дрались.»

Пол Д. — один из основных фанов United стал моим хорошим знакомым. Как и у меня, у него нелегкая судьба, он один из семи братьев из Lower Broughton, что в Salford. Пятеро из них болеют за City, а двое других за United. Пол — ровесник нашего Дональда. Вот его рассказ о том, как он стал футбольным хулиганом, и его взгляд на противостояние City — United.
«Известно, что Райан Гиггс начал проявлять свой футбольный талант, когда ему было 7. В 7 лет я совершил свое первое ограбление. Я становился профессиональным преступником параллельно тому, как Гиггс становился профессиональным футболистом. Но в отличие от него мне пришлось платить сполна. Я скитался по школам для трудных подростков до 18 лет. За 3 месяца до моего 18 дня рождения меня вызвали и сказали, что им придется меня выпустить, но мои шансы найти себя в жизни равны одному из сотни. Когда я вышел, все что я знал — это насилие. В исправительной школе приходится быть хорошим бойцом, чтобы отстаивать свои интересы. Как-то один мой друг предложил мне поехать на матч в Ньюкасл. До этого я никогда не был на футболе. Перед финальным свистком на двадцатерых. Сразу после свистка на улицу высыпало 3000 Ньюкасла, а остальные United все еще были заперты на стадионе. Нам пришлось не сладко. Мы вынуждены были бегать и отбиваться, но это было так захватывающе, что, когда мы сели в автобус, я был переполнен эмоциями. Вот это было для меня. Я узнал, что такое «вне игры», только через четыре года. Да мне на самом деле это на хрен не надо было знать. Меня интересовало насилие. Из Ливерпуля пришла идея устраивать беспорядки до и после игры, а во время матча набивать карманы. Хулиганы со временем осознали, что могут зарабатывать неплохие деньги. Во время матча United за Кубок в Лондоне наши парни сработали ювелирный магазин и вынесли побрякушек на 25000 фунтов. Это был последний раз, когда удалось поднять так много. За United ездило много народа, но когда мы стали зарабатывать деньги, люди стали ездить на выезда, чтобы поднять денег, в это же время некоторые парни стали отделяться от толпы, тогда-то и появились Main Boys. Все называли фанатов United — Red Army, а мы звали их — Barmy Army. И мы Main Boys были отдельно от Barmy Army. Ни разу за свою жизнь я не был на секторе United на Maine Road. Я все время садился на сектор City. Фанатам United выделяли сектор на углу, справа от Kippax. Но каждый раз на Kippax было 50 United. Мы занимали места вплотную к остальным нашим, но все равно мы же были на Kippax. City знали, что мы придем, и вооружались камнями, швыряли их в толпу. Много наших болельщиков получало из-за этого серьезные травмы. Из-за того, что за United болело очень много народа, нам было сложно найти основу City после матча. Их моб отоваривал Barmy Army, а мы искали их фирму, в то время как они наслаждаются дерби. Нас не интересовали обычные болельщики City, потому что они полные идиоты, обматаются шарфами, наденут идиотские шляпы на свои пустые головы. Нам было очень сложно найти настоящих City. Из-за этого мы не котировали City. Мы собирали хулиганов изо всех концов страны, в то время как City могли выставить хороший полтинник против 2000 наших. Можете себе представить 50, вычисляющих двухтысячный моб. Мы могли повеселиться только когда мы были в гостях, на наших домашних матчах мы были неприкосновенны.
Помню забавный случай с моим братом Марком, который болеет за City. Я увидел его делающим ставку в букмекерской конторе на Maine Road и крикнул ему: «Поставь десятку, что United выиграет 3-0». Все City злобно пялились на нас. Марк был должен мне 300 фунтов, и он поставил кучу денег на United и вручил мне квитанцию. Когда United забили первый гол, я вскочил посреди толпы City, завопив от радости. «Сядь, ты, мюнич!» — закричали эти твари. Завязалась небольшая драка. Мне на выручку пришли два моих брата, и полиция вытащила меня из толпы, ради моего же блага. Ну я пошел на сектор United и сказал стюарду, что меня направила туда полиция, он меня пустил. United забил гол... и еще один. За десять минут до конца Гиггс вышел один на один. Я молился, чтобы он не забил, и он промазал. Ставки были 16 к 1. Когда я пришел домой, Марк позвонил мне и сказал: «Ну ты и везучий, мюнич — красный ублюдок».
Но не всегда было так замечательно. Я был на матче в 1989, когда мы проиграли 5-1. Сотня United добралась до сектора City. Была серьезная драка, игра была остановлена. Игроки United не могли собраться после такого. Они просто опустили руки. Я ушел после первого тайма, больше выдержать я не мог. Я никогда не воспринимал City всерьез, но после этого случая я ненавижу их.
Мои братья просто безбашенные. Они хорошо известны в хулиганской среде City. Для Брэдли ничего не стоит раздеться на стадионе догола и так пойти на улицу. В него стреляли, его рубили топором, резали ножом, а ему похер все. Он как-то дрался с Гарри — одним из основных United, раз на раз. Так как он был моим братом, мы растащили их, и Брэд серьезно не пострадал. Он всегда ходил в майке City. Если в тебя стреляли, то получать по роже даже смешно. У Брэда характер так характер.
Впервые я услышал о Майке и его братьях в начале 80-х, когда футбольное насилие стало организованным. Я не могу вспомнить ни одной определенной драки против них, потому что для меня драка — это всего лишь драка. Я не делаю зарубки и записи. У нас были проблемы с City только один раз во время игры на Old Trafford. Тогда мы и узнали их основу. По какой-то причине, они всегда приходили через 5 минут после начала матча. United всегда ненавидели City. На ливерпульских дерби скоузеры могут находиться друг рядом с другом, но в Манчестере это просто невозможно.
Я был на матче в Мидлсбро, когда United стали чемпионами Премьер-лиги. Рядом со мной стоял парень в наушниках, слушавший радио. Когда матч закончился все вскочили со своих мест с победным криком. Команда сделала круг почета с трофеем. Через 5 минут этот парень подпрыгнул и завопил от радости. Я ему говорю: «Да ты тормоз, чувак», а он мне отвечает: «City только что вылетели». Он больше радовался тому, что City опускаются на лигу ниже, чем тому, что United стали чемпионом. Это является свидетельством глубины ненависти между United и City. Я думаю: City ненавидят нас больше, чем мы их. Единственное, что ты можешь услышать от многих из них, — это «мюнич». У болельщиков City никогда не было аргументов против United, так как они не выигрывали ничего, что могло бы сравниться с нами. Даже если они и выигрывали что-то, мы все равно были и остаемся самым великим клубом.»

Серьезные беспорядки происходили в сентябре 1985, после того как мы вернулись из Второго Дивизиона. Около 2000 United зашло на Kippax, из-за того что большинство владельцев сезонных абонементов толкнули свои билеты. United забили пенальти на первых минутах, и, когда их болельщики вскочили от радости, они были тут же атакованы фанами City. Полиция вывела все 2000 вдоль бровки поля и поместила на отгороженном секторе. Это был первый случай на северо-западе, когда использование полицией видеозаписи легло в основу успеха обвинения. Они засняли драку, и на следующем матче повязали фаната City из Сэлфорда. Его приговорили к 100 часам общественных работ. Это было признаком того, что тактика полиции меняется, но никто не обратил на это внимания. Но в свете предстоящих событий, могу сказать, что надо было.

Самая ужасная драка против United, в которой я участвовал, была в пабе Whalley, что в Whalley Range. Мы играли с ними на Old Trafford, и мой приятель позвонил Винни — фанату United, который позже покончил с собой. Кто-то пошутил: «Скажи United, что мы будем в Whalley в 2 часа.» Ну этот дурень и сказал все. В 200 щщей мы прошлись по Hulme, дошли до Whalley и только выпили по пинте пива, как вдруг нас окружило 600 человек. Whalley был просто разрушен. Бутылки и кирпичи летели сквозь все окна. Некоторые из United были вооружены водосточными трубами. Один из наших парней — Мэд Джеймс, по-настоящему бешенный, выбежал из бара и прыгнул на них в одни щщи. Они его просто изуродовали. Я выскочил на крыльцо и наткнулся на Фэза, я его давно уже знаю, мы с ним даже приятели, но в тот момент у него в руке был ремень с огромной пряжкой, и мне пришлось драться с ним. Мы хорошо знали друг друга, играли за одну команду по субботам. Но когда наступает день дерби, мы забываем об этом. Нам удалось прорваться на стоянку. Нам всем тогда сильно досталось. Это было ужасно. Я думал, что я сдохну там. Тут появились мусора, нас взяли в оцепление и повели на стадион. United атаковали нас на протяжении всего пути. Когда мы наконец дошли до стадиона, половина нашего моба свалила, решив, что с них хватит.

Частенько мы устраивали засады для возвращающихся с выездов United и наоборот. В городе творилось что-то ужасное. Мы, 30-40 человек, ждали прибытия их поезда где-нибудь рядом с вокзалом и отоваривали их, когда они выходили, или когда они ждали автобус, или наконец в баре, где они зависали. Это происходило на протяжении 20 лет, продолжается и сейчас. Мы, возвращаясь с выезда, зачастую обнаруживали, что United поджидают нас. Иногда драки продолжались даже после того, как все клубы закрывались рано утром. Даже несмотря на то, что я выпиваю с Многими из их основы, если я захожу не в тот паб, не в то время, кто-нибудь обязательно скажет: «Да это же Фрэнсис, ебаный Guvnor» — и они попытаются завалить меня. Меня это не удивляет. Я бывал на матчах United вместе с их основными парнями, правда редко, потому что всегда найдется кто-нибудь, кто захочет отделать тебя. Я был вместе с определенными членами их моба, в то время как остальные косились на меня. Если толпа настроена против тебя, тебе пиздец. Я был на их матчах 3 или 4 раза. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Я никогда не мог петь «Glory Glory ManUnited». Я был, когда они играли с Everton на Old Trafford в переигровке FA Cup, и помог им уделать скоузеров, потому что мы все ненавидели скоузеров.

Скоузерс

В 70-80-х годах между фанами Манчестера и Ливерпуля существовала самая ужасная ненависть. Только Селтик и Глазго Рейн-жерс могли с этим сравниться. Из-за того, что наши города расположены в 35 милях друг от друга, Ливерпуль и Эвертон всегда привозили свои фирмы в гости в полном составе, так же как, впрочем, и мы с United. Беспорядки были гарантированы.
Скоузерс всегда ходили с перьями, это они начали применять их на футболе. Иногда случались довольно серьезные инциденты. Все усвоили, что ножами «Стэнли» можно резать не только ковры. Обычно они клали спичку между двумя лезвиями и скрепляли их скотчем. Раны, нанесенные таким оружием, намного сложнее зашить. При равных раскладах скоузерс обычно убегают, но если их банда поймает одного-двух, то их просто уродуют и будут еще смеяться над этим.
На мой взгляд, Эвертон были безбашенными бойцами, в то время как за Ливер ездило больше народа, как за MU. За Ливер ездило много иногородних. Эвертон же, как и мы, были в основном местными парнями. За все время, что я катаюсь за Сити, у нас было больше серьезных стычек с Эвертоном. У тех и других была одинаковая тактика, когда они играли в Манчестере. Приезжали рано и направлялись в Орндэйл Центр пограбить магазины и поискать неприятностей на свою задницу.
В то время Ливерпуль был самым успешным клубом в Европе. Наши же достижения были просто ничтожны. С 1975 по 1983, до того как мы вылетели, мы играли с ними 16 раз. Два раза выиграли, одна ничья, а тринадцать слили. За это время они забили нам на 40(!) голов больше. Противостояние между нами было всегда, но оно усугубилось из-за их высокомерия. Кроме того, в обоих наших городах была ужасная безработица, большинство молодежи смотрело на футбол как на единственное развлечение.
На свой первый выезд в Ливерпуль я поехал вместе с Кул Кэтс. Я сразу заметил, что, если ты черный, в Ливер суваться опасно. Тебя обходили за милю. Постоянно были проблемы расизма. Они кидались бананами в Джона Барнса, когда он играл в своем первом мерсисайдском дерби. Черные там практически не ходили на футбол. Обычно, чтобы вычислить приезжих, ливерпульцы использовали такой прием. Они подходили, спрашивали время и по акценту определяли местный или приезжий. С нами не приходилось проделывать это.
У нас с ними было очень много столкновений, я даже все и не упомню. Каждый раз, когда мы играли , это была одна затяжная драка. В 1978 компания Финглэнд, которая всегда возила болельщиков Сити, отказалась везти их в Мерсисайд из-за ущерба, которые она несла от этих поездок. В марте 1980 фанат Сити был по ошибке порезан своими же парнями на Энфилде. В октябре того же года газеты были заполнены статьями о бандах футбольных хулиганов, дерущихся по всему Манчестеру в день ответной встречи с Ливером. Положение усугубили толпы Челси, которые остановились в Манчестере по пути в Болтон. Скоузеры, как обычно, ограбили все магазинчики вокруг стадиона, избили подростка — продавца газет, и двух его братьев.
Но это все были цветочки по сравнению с сезоном 1980/81, наверное, самым жестоким из всех, что я видел. Мы не только дважды играли с Ливером и Эвертоном в чемпионате, но и встречались с Ливером в полуфинале Кубка Лиги, а с Эвертоном в четвертьфинале Кубка Англии. Это была война! Драки становились все жестче и жестче, и все автобусные компании последовали примеру Финглэнд и отказались ездить в Ливерпуль в дни матчей.
4 октября мы принимали Ливер. Они прибыли на Оксфорд Роад приблизительно в 400 рыл. Ни на ком из них не было цветов. «Сразу понятно, что их интересовали беспорядки, а не футбол», — заявил представитель полиции. Это были оригинальные парни. Они первые стали носить фирменные шмотки, из которых впоследствии вырос стиль кэшлс. Обычно они привозили стильные вещи с выездов в Европу. По привычке они отправились на Маркет Стрит наводить ужас на покупателей и посмотреть, что можно стащить. Скоузерс продолжали разносить мелкие лавочки на всем пути до стадиона по Клэрмонт Роад. Там — то мы их поджидали. Разгорелось крупное месилово, и растащить нас смогла только конная полиция, то, что я могу назвать только кавалерийской атакой.
Никто из нас не проявил доброжелательности, когда мы играли на Гудисон Парк против Эвертона. В тот же день MU играли с Ливерпулем, и там творились еще более масштабные беспорядки. Затем настал черед нашего полуфинала с Ливером 14 января.
Перед игрой скоузерс полоснули ножом по лицу нашего молодого парня в Орндэйл Центре. Это стало известно, и мы собрались отомстить. Многте Фаны Ливера припарковали свои машины в переулке у паба Клэрмонт. После игры мы отправились посмотреть, сколько их зависнет в кабаке на углу, и вычислили небольшой моб, который, должно быть, приехал на автобусе, и в 50 рыл прыгнули на них. Скоузерс пощемиились вниз по Клэрмонт Роад и забежали в тот самый магазин, который они разнесли в прошлом октябре. Что было дальше, описывает управляющая этого магазина:

«Внезапно в магазин ворвались более 20 фанов Ливерпуля, которые разнесли нашу лавку в том году. Мы решили, что теперь нас ожидает то же самое, но в этот раз они спасались от болельщиков Сити. Они заявили, что разнесут магазин, если им не дадут спрятаться. Это все были взрослые мужики, не какие-нибудь подростки. Я тут же схватила одного за шиворот. Он был очень испуган.
Снаружи собралась огромная толпа хулиганов Сити. На улице и в дверях началась драка. Фаны Ливерпуля начали хватать бутылки и кидать их наружу. Они говорили, что некоторые Сити вооружены ножами. Мы набрали 999, но полиция сказала, что не может приехать, у них и так куча проблем. Молодой регулировщик уличного движения постарался что-то предпринять, но Фанов было слишком много.
Моя мама залезла в самую гущу событий и попыталась оттащить их от полицейского, но все, что у нее вышло, — сломанные часы и браслет. Нам повезло, что никто из нас серьезно не пострадал. Драка закончилась очень быстро, и через 10 минут все они исчезли.»

Скоузерс пытались выстоять, но мы их просто забомбордиро-вали бутылками. Большинство их было просто испугано, а кто бы не был? Заперты посреди Мосс Сайда с кучей животных, атакующих тебя. Магазин был разнесен в клочья. Нам удалось поймать и содрать шкуру с 4 или 5 скоузерс. Остальным удалось свалить. Это был небольшой моб, и тут особо нечем хвастаться.
10 февраля, когда мы играли ответку на Энфилде, в ход пощли ножи. Пять человек были госпитализированы со стадиона в результате получения ножевых ранений. Двое из них в очень тяжелом состоянии, и полиция заявила, что им повезло, а то бы на них повесили два нераскрытых жмура. Мусора сообщили, что по их мнению, было гораздо больше случаев применения холодного оружия, которые просто не фиксировались. К тому времени автобусная компания Финглэнд возобновила перевозку болельщиков, но тут же свернули это дело, после того как понесли ущерб приблизительно в тысячу фунтов. 30 человек было арестовано, большинство на стадионе. Половина из них наши. Большинство Сити принялись за ножи, арматуру, биты, хоккейные клюшки и другое дерьмо, но все они отделались штрафами.
Следующая игра в 6 раунде Кубка Англии, которая проходила на Гудисон Парк, была самой ожесточенной из всех. Снова не было автобусов из-за того, что компании боялись убытков. Ско-узеры умели хорошо останавливать автобусы. Секретарь футбольного клуба Сити Бернард Халфорд написал письмо в полицию Мерсисайда, попросив выделить конвой для наших басов от начала трассы М62, но так и не получил ответа. Фрэнк Палмер, глава Mayne Coach Hire, заявил прессе: «Наши автобусы были обстреляны всем, что попалось под руку этим хулиганам.»
Это означало, что примерно 13000 фанатов Сити будут добираться до Ливера по ж/д или на своих машинах. Многие отправились на специальном фан-поезде, но там было всего 560 человек. Он отправлялся от Виктория стэйшн. Мы понимали, что встречать будет куча копов, поэтому взяли билеты на поезд, который вдет раньше.

В полдень враждующие фаны Сити и Эвертона махались на улицах Ливерпуля. Первые серьезные инциденты произошли на станции Лайм Стрит, когда первый поезд привез около 100 фанатов Сити. Когда они выходили с вокзала, их атаковала группа местного хулиганья. Завязался плотный махач, тележки носильщиков использовались как тараны.
По нашим сведениям, фаны Эвертона и Ливера объединились в один моб против ненавистных Сити. Сирены ознаменовали прибытие полиции, которая подоспела через несколько минут. Толпа из 200 человек вскоре была загнана и окружена полицией на ступенях Ливерпульского музея.
Один офицер сказал прессе: «Так происходит всякий раз, когда фаны из Манчестера приезжают в гости. В эти дни мобы Ливерпуля и Эвертона объединяются и шарятся повсюду в поисках приключений.»
Вся полиция Мерсисайда приведена в полную боевую готовность.

Все наши парни поехали поездом. Всю дорогу звучали обычные фразы: «Давайте, парни, держимся вместе, не бежим и т.д.» Выходили на Лайм Стрит, сошли с платформы. Ментов было не очень много. Внезапно нас атаковали со всех сторон. Это было что-то! Жуткий бардак, женщины орут, багаж летает, пассажиры охвачены ужасом. Полиция использовала собак, но даже это не особо помогло ей взять все под контроль.
Нам удалось пробиться с вокзала, и мы отошли к Ливерпульскому музею, а там на ступеньках возле статуи стояли сотни и сотни скоузерс, ожидая нас. Нам противостояла объединенная бригада Мерсисайда. Мы никогда не допускали парней MU в свою банду, а эти чуть ли не дружили между собой! Казалось, что нам звиздец! Они начали швырять бутылки через дорогу, перед тем как сойтись лоб в лоб, но отступать нам было некуда — сзади вокзал. Мы сгруппировались, встали и через некоторое время скоузерс начали сваливать! Один из них забежал на автобусную стоянку и стукнулся своей тупой башкой о какую-то херню. Наши парни отпинали его от души.
Ментов было довольно много, но нам все равно предстояло еще долгая прогулка. На мне был шарф, который закрывал поллица, и я шел во главе фирмы. Скоузерс окружали нас везде, кричали нам: «Давайте, чувак, давайте сюда!» Они все время пытались прорвать ментовское оцепление и добраться до нас, но мы давали отпор. Основные наши бойцы шли спереди и сзади, чтобы отбиваться со всех сторон.
Рядом тормознула машина, и оттуда выскочили два кекса, оказались мусора из отдела расследований. Один из них сказал: «Эй, ты, долбаный ниггер, не прячь свою рожу, мы знаем, кто ты.»
Я сорвал розетку и запихнул ее в карман. Коп сказал: «Идите вперед, и вы получите по заслугам! Сейчас мы уйдем, и наши парни разорвут вас.»
Менты сели в машину и медленно поехали позади нас. Мы прошли весь путь до стадиона, 400 Сити, окруженные 60 копами и 600 скоузерс, следующими по пятам. Наконец, мы дошли до холма перед стадионом. Внизу все кишело фанами, ни у кого из них не было цветов, и мы решили — «да хрен с ним, уделаем их всех!» Прорвали ментовское оцепление и прыгнули на них. Скоузерс, которые преследовали нас, решили, что мы бежим от них, ломанулись следом. Мобу, который стоял внизу, показалось, что на них надвигается тысяча Фанов, но на самом деле нас было всего 400, и 600 Эвертона позади. Мы бежали быстро и слышали, как скоузерс кричат друг другу: «Манки, здесь долбаные манки! Сваливаем!» Они разбежались как мыши. Это было просто великолепно!
Игра закончилась со счетом 2-2, и ответка назначена на следующую среду. Мы приготовились как следует. Каждый парень, которого мы знали в Мосс Сайде и Фэллоуфилде, собирал бутылки и притаскивал их на место засады в парке. Ожидалось, что приедет их основная фирма. Мы были там и уделали врага, теперь их очередь.
Как обычно мерсисайдцы приехали рано, но совершили одну значительную ошибку, вместо того, чтобы приехать одной большой фирмой, они заваливались группами 10-20 человек. Таким образом, они представляли из себя просто кусок фарша. Мы гоняли их по всему городу, некоторых уделали прямо у билетных касс. Хороший махач был на Плэтт Лэйн, где собиралось большинство их фанов, но ничего похожего на реванш не произошло. В эту ночь в Манчестере в ход пошли ножи, мы порезали троих или четверых. На этот раз виноваты мы, но клин вышибают клином.
Я никогда не носил с собой нож, но в то время с нами были парни, которые баловались этим, их называли «джибберами». Это могло означать человека, постоянно стреляющего деньги, но также человека, постоянно таскающего с собой оружие. Обычно это был кухонный нож с деревянной рукояткой, обернутый картоном, чтобы не порезаться. Обычно их прятали в трусах, а не в куртке, на случай обыска. Как правило, это коротенькие ножи, пару дюймов в длину, чтобы можно было просто порезать, а не Убить человека. Просто воткнуть ему нож в задницу, нанести незначительную рану. Наши джибберы в основном были малолетки.
Я знал нескольких скоузеров в лицо, но не по имени. Мы никогда с ними не разговаривали. Как-то раз мы, примерно в 50 Рьш, приехали в Ливер рано и пошли побухать в Янки Бар на Лайм Стрит, обычное место сбора фанов Ливерпуля, но мы пришли намного раньше их моба. Конечно, это их разозлило. Внезапно вся Улица наполнилась ими, и они попытались вынести дверь.
Приехали менты, вытащили нас, отвезли обратно на вокзал ц запихнули в поезд до Манчестера, и на матч мы даже не попали.
В чем скоузерс были мастера, так это в выносе магазинов. Когда Эвертон играл в Олдхэме товарищеский матч перед сезоном, они даже заехали в Манчестер, чтобы ограбить спортивный магазин Хёрли. Хёрли был как магнит для кэшлс, потому что там продавались модные вещи, дизайнерская одежда.
В сентябре 1982 отношения между нашими городами еще более ухудшились, после того как Эвертон порезали парня MU, которого звали Джоб Энри, недалеко от Олд Траффорд. Джобу было 19 лет, и он дружил с моими братьями. Неплохой паренек, боксер. Понадобилось 200 швов, чтобы зашить его раны. Другой парень United был тоже порезан рядом. Даже парни Сити были раздражены, когда скоузерс сделали баннер «Джоб, как твоя задница?»
Я помню один матч в апреле 1983, он проводился в понедельник. Мы были снаружи Киппакс, около 50 человек, стояли трепались, как вдруг из-за угла появились ливерпульцы с перьями. Рядом с нами не было никого из наших джибберов, и нам пришлось брать наши ноги в руки. После небольшой пробежки мы остановились, развернулись и побежали на них, те в обратку. Поймали скоузера и отжуплили его как положено. К тому двое наших уже были порезаны от уха до рта.
Наше последние столкновение со скоузерс пришлось на эпоху Guvnors. Нам выпал жребий играть с Эвертоном в четвертьфинале Кубка «Литтл Бутс» в январе 1988, за три недели до того, как нас всех арестовали. Это была среда, и мы поехали на поезде. Вышли на станции Лайм Стрит, прошли немного, и тут из-за угла на нас вываливается примерно 200 рыл, большинство на ножах. Я стоял рядом со своим корешом по имени Пит Фрис, и в мгновенье ока его щека была распорота, как будто у него открылся второй рот. Это была опасная бритва. Смотреть на это было просто страшно, щека повисла. У него до сих пор остался шрам. Нам пришлось отступить на вокзал, где мы похватали металлические урны, тележки для багажа и все, что могло бы пригодиться в нашей ситуации. Дорога до стадиона заняла примерно час времени, потому что мы махались весь путь. По мячику мы влетели 2-0. Нас 100 рыл заперли на стадионе, казалось, что прошел уже целый год. Мы пели и махали скоузерс, но наконец все они вышли с трибун. Погасили свет, но копы так и не позволяли нам уйти. Все-таки мы вышли с трибун к автобусам, которые должны были отвезти нас обратно на Лайм Стрит, но они уже уехали. Гудисон Парк, как и Мэйн Роад, расположен посреди узеньких переулков, было очень темно, но мы пошли пешком. Из-за угла вышло примерно 300 микимаузеров.
«Вали ниггера! Вали ниггера!»
Ниггерами были только я и Крис. Тут все понеслось. Многие наши парни держали руки в карманах, прикидываясь, что у них там ножи, чтобы держать скоузерс на дистанции. Как только появились копы, мы сразу же начади сваливать. Многие запрыгнули в автобус, но как только я подбежал, двери закрылись, а за мной гналась куча скоузеров. Но я умудрился открыть дверь и впрыгнул в салон. Полиция остановила нас и доставила на станцию Эджхилл. На последний поезд мы уже не успели, и копы закрыли нас в зале ожидания. А Британским Железным Дорогам пришлось срочно выделить нам специальный поезд. Мы приехали домой около часа ночи. Эту ночь я запомню на всю жизнь.

Мы ненавидим Лидс!

Одна из самых популярных наших футбольных песен на мотив мелодии из Дэмбастерс звучит так:

Мы ненавидим Лидс! Лидс! Лидс!
Мы все ненавидим гребаный Лидс!

Это не просто лирика. Когда слышишь это, перед глазами встает знакомая картина. Когда я был членом клуба ненавистников Лидса, я всегда с нетерпением ждал поездки в этот городишко. Беспорядки там гарантированы. Кто бы что ни говорил об этих Йоркширских пожирателях пирожков, но у них были реальные парни, готовые на пересечение в любой момент. Элланд Роад — мое любимое место для драки. Наряду с Unitedn скоузерс, мы рассматривали Лидс как основных наших соперников. Сколько я себя помню, мы очень тщательно подготавливались к их приезду на Мэйн Роад и знали, что они ответят на нашу любезность тем же.
Как и Сити, Лидс под руководством Дона Рива был одной из самых успешных команд британского футбола в конце 60-х начале 70-х годов. У них была репутация грязной команды, которая вкупе с их удачной игрой делала их очень непопулярным клубом. Футбольные фаны имеют свойство возмущаться успехами соперничающей команды. Позже песня стала звучать, как «Мы ненавидим Ливерпуль», а теперь она звучит, как «Мы все ненавидим МанЮ». Вдобавок к этому для манкунианцев было традиционным противостояние Ланкашира и Йоркшира. Лидс определенно ненавидели МЮ, которые играли намного ярче, даже в то время, когда Лидс занимали лидирующее положение в стране. Они всегда распевали песню «Мюнхен» об авиакатастрофе 1958 года. Как и фаны МЮ, Лидс хотели привлечь к себе внимание прессы, и вскоре та окрестила игры между Манчестером и Лидсом «Войной Роз».
У нас с ними были свои счеты. 29 сентября 1979 года на Элланд Роад они избили семилетнего болельщика Сити. Папа взял его на футбол как подарок на день рождения. Они были в шарфах и занимали места, на которых сидят обычные болельщики. На территории стадиона они подождали, пока толпа местных болельщиков разойдется, но это не спасло их. Мы выиграли 2-1, они вышли на улицу, и на них прыгнула тридцатка парней. Скинхед ударил ребенка в лицо, разбив ему нос и губы, папашу просто растоптали, когда он закрыл ребенка своим телом. Фотография отца облетела все газеты в тот понедельник. Его голова раздулась как воздушный шар. Когда он подошел к ближайшему мусору, тот ответил, что он сам виноват, что взял ребенка на футбол.
Этот поступок не по правилам. Обычно мы искали людей, которые сами хотят драться. Их легко определить по поведению и стилю одежды. Мы никогда не нападали на родителей с детьми. Через несколько лет 30 фанов Лидс прыгнули на студента Манчестерского Университета, который просто проходил мимо, даже собирался идти на матч. Ему накатили бутылкой в голову и избили до потери сознания, очнулся он только в больнице.
Мой первый выезд в Лидс был, когда за Сити играли Вилл Доначи, игрок сборной Шотландии. Лидсу он забил всего лишь один гол. Он был так себе игруля. Тогда мне было 16 лет, и я уже носил ботинки Dr.Marten. Я поехал на поезде вместе с моим другом Гэном Бэллоусом. Он теперь играет в группе «Свет Мира». Когда мы сели в вагон, он сказал: «Тебя по любому отметелят в таком прикиде». «Ни фига подобного, чувак,» — ответил я.
Поспорили. Мы вышли вместе с толпой около 50 человек, но все равно умудрились потеряться по дороге на матч, и нам дважды приходилось спасаться бегством. На стадионе нам выделили 2 огороженных сектора на 800 человек, и я подумал: «Вот это моб! Нас никто не уделает и не погонит.» Но когда мы вышли, Сити повсюду бегали. За мной погнались и поймали меня на ж/д станции. Отпинали, разбили нос. Я даже не сопротивлялся. 16-летний парень, один-одинешенек, что я мог тогда поделать.
Сажусь в поезд, а там уже Гэн. Начал прикалываться, еше бы спор выиграл. Мои белые штаны были все в отпечатках чужих подошв. Всю дорогу я думал о своем разбитом носе, и, видимо, поэтому мне захотелось приехать туда еще раз. Я мечтал, что в следующий раз мы приедем туда хорошим составом и обязательно погоним Лидс. Их основа обязательно приезжала в Манчестер, потому что были уверены в пересечении с нашей основой. Лидс всегда выезжали на Мэйн Роад огромной бандой, махались и никогда не бегали.
Прорывы на поле были в те времена обычным делом. Вот так Дональд вспоминает об этом.

«Мы проигрывали в Кубке на Элланд Роад в 1977 году, и Лидс закидывали нас всяким дерьмом с Лоуфилд Роад. Дэннис Тюро подавал угловой. Единственный шанс спасти матч — это сорвать его. Итак, парень по имени Микки рухнул на землю и притворился, что ему попали камнем прямо в голову. Мы подбежали к карете скорой помощи. Стюарды открыли ворота, чтобы забрать Микки, а мы в тот момент ломанулись на поле. Но судья, гад, не остановил игру.»

В 1978 году мы отправились туда, как «Кул Кэтс» снова поехал на матч Кубка. На игре было более 8000 фанов Сити, а всего зрителей — 38000. Беспорядки творились повсюду. Лидс проигрывали, и их фаны прорвались на поле, остановив игру на 16 минут. Затем на поляну выскочил какой-то азиат и ударил нападающего Лидса Джо Джордана. Наши парни запели: «Джордан — педрила!», а он делал движение головой в створ ворот, как будто сейчас забьет гол. Он на самом деле забил, но мы все равно выиграли 2-1, а они были оштрафованы на 1000 фунтов за прорыв на поле.
В то время в Лидсе строилось новое метро, и нам пришлось проходить мимо стройки, чтобы добраться до вокзала. Нас было 800 рыл, и мы попали в засаду. Лидс всегда и всех закидывали кирпичами, и дорога до вокзала была сущим адом. Все паниковали, никому неохота получать кирпичом или бутылкой по голове. Мы махались минут 10, до того как подоспела полиция. Должен сказать, что в тот день они нас уделали.
Обычно, чтобы избежать оцепления, мы ехали на ранних поездах, либо на автобусах, и встречались в заранее оговоренном месте. На близкие выезда, таких как Лидс, мы выезжали накануне вечером и разведывали паб, в котором лучше собраться. Потом отзванивали людям и сообщали им о месте сбора. Если повезет и полиция не остановит автобусы при въезде в город, мы собираемся всей бандой и выходим на охоту.
В следующий раз мы играли с ними в сентябре 1979 года, в тот раз, когда они избили маленького мальчика. Около пяти автобусов припарковались в городе, потом мы собрались огромным мобом и просто уделали противника. Снова летали кирпичи и всякое дерьмо. На этот раз бежал Лидс. Тогда многие парни носили длинные кожаные плащи. Я помню одного черного из Лидс, он как раз был в таком, его вырубили и разодрали на кусочки его дорогой плащ.
В конце дня дюжина парней сильно пострадала, была разбита вдребезги полицейская машина, и 33 человека было арестовано. Один фан Сити провалялся целый месяц в больнице. Депутат Городского Собрания Манчестера Чарльз Моррис пожаловался домашнему секретарю Вили Вайтлоу на то, что случилось на стадионе. Он сказал: «Болельщики Сити были размещены на Южной трибуне, напротив болельщиков Лидса. Они постоянно подвергались бомбардировке различными предметами. Фанам Лидса было разрешено уйти со стадиона раньше, но они дождались болельщиков Сити и атаковали их всю дорогу до вокзала и автобусов.»
Такого рода вещи были обычным явлением на Элланд Роад. Беспорядки ожидались и когда мы принимали Лидс в феврале 1980, но на этот раз делегация Манчестерских депутатов посетила Мэйн Роад, чтобы увидеть, как копы справляются с толпами народа. Это произошло после жалоб их представителя, запуганного тем, как обращаются с его земляками. В то время, как депутаты умилялись эффективности работы полиции на стадионе, мы рубились с 200 Лидс в Орндэйл Центре.
Меня как-то раз арестовали на Элланд Роад. Мне было около 20 лет, и я сидел на гостевом секторе. Нас и Лидс разделял пустой сектор. Их фаны были расистами и пели расистские песни про «Кул Кэтс». Мне надоело, я перелез через забор и побежал на них в одни щщи. Меня скрутили менты раньше, чем я добежал до Лидс, и вывели со стадиона. Парни запели: «Мы увидим тебя снова, мы не знаем когда. Прощай, Микки, прощай!»
Когда меня вели сквозь сектор Лидса, каждый из этих ублюдков плевал в меня и оскорблял последними словами. Мусора закрыли меня в обезьяннике под трибунами. Я пропустил матч. Меня обвинили в нарушении общественного порядка. За 15 минут до конца матча меня выпустили через выход для болельщиков Лидса. Я очутился посреди моря этих йоркширских ублюдков. В толпе одни разговоры: «Давайте, парни, уделаем Сити.»
У меня не оставалось выбора, я наклонил голову и пошел вместе с ними, притворяясь, что я один из них. Лидс направились к нашей трибуне. Они решили дождаться, пока Сити выйдут с0 стадиона, а потом прыгнуть с холма. Я заметил молодого парня полукровку и пристроился к нему, типа я его брат. Но четверо Лидс что-то заподозрили и спросили у меня время. Я ответил. Наверное, они догнали, что я Манк, подождали, пока я дошел до вокзала . Там копы рулили: «Кто в Манчестер — направо, другие — налево.»
Я пошел направо и тут же почувствовал удар в голову. Следующее, что помню — это я лежу на ступеньках, а меня пинают. Я дошел невредимым до вокзала и в двух шагах от спасения меня грохнули. Спасла меня женщина-полицейский, она своей дубинкой отогнала Лидс. Когда я приехал в Манчестер, я встретился со своими парнями в баре, и мы от души посмеялись над этим эпизодом. Я рассказал им, как лазил вместе с Лидс и гонял их по всему городу, ссаных бегунов.
Из-за таких теплых встреч мы всегда хорошо подготавливались к приезду Лидса. Вот типичный газетный репортаж апреля 1985 года:

«Опять в центре Манчестера бесчинствовали футбольные хулиганы Сити и Лидс Юнайтед. Конвой из 25 автобусов, везший болельщиков из Йоркшира со стадиона Мэйн Роад, был атакован около ж/д станции Виктория.
Несмотря на усиленное полицейское сопровождение, 11 автобусов были разбиты, и 13 человек арестовано за нарушение общественного порядка. Представитель компании «Грэйтэр Манчестер Транспорт» заявил, что 17 окон было разбито и 20 сидений вырвано с корнем. Верховный суд рассмотрит эти дела 23 апреля.
На вокзале Виктория несколько ворот было сломано в результате прорыва фанатов на платформу. Полиция перекрыла Нью Бридж Стрит около вокзала на 45 минут, чтобы фаны покинули автобусы.
Перед этим на стадионе 18-летнего фана Лидса пырнули ножом в бедро, он был госпитализирован, и ему наложили 12 швов. Личность нападавшего не установлена.»

Полиция приказала водителям автобусов продолжать движение, даже если разобьют все стекла, так как это пойдет на пользу ублюдкам, которые внутри этих басов.
Конечно же, они уделали наши автобусы. Когда в середине 80-х мы играли во Втором Дивизионе, мы поехали к ним, 150 Guvnors. Мы припарковались около паба и дрались весь день. Когда мы вернулись, мой автобус представлял собой кучу металлолома. Полиция посоветовала ехать обратно на поезде, но вместо этого мы пошли бухать в центр Лидса. Большинство этих уродов уже отправились домой, поедать свои пирожки с чаем, на улицах никого не было. Мы зашли в бар гостиницы около полицейского участка. Через какое-то время часть народа решила свалить, но пятнашка решила остаться мотылять дальше. В конце концов мы пошли на вокзал и когда зашли в буфет, вдруг услышали мощный заряд «Юнайтед! Юнайтед!»
Схватив на всякий случай ножи и вилки, выбежали на улицу и столкнулись с 200 «Лидс Сервис Крю». Секьюрити попытался оградить нас, но у бедного старика не было шансов. Они .вломились в ресторан, а мы спрыгнули на рельсы. Я со своим другом Тони запрыгнули на платформу и спрятались в поезде, откуда наблюдали за происходящим.
Парень по имени Дональд Фаррэр сматывался от них по путям. Он просто лунатик, черный парень из Мидлтона, с севера Манчестера. Ему много раз доставалось по голове на футболе, и он даже посещал психотерапевта, чтобы избавиться от мании посещать мячик. Психотерапевт втирал ему, что каждый, кто гоняет за Сити, должен пройти обследование. Фаррэр много раз попадал на страницы газет, его высылали из многих европейских стран, и он числился в черном списке. Все звали его «Бешеный Дональд». У него была своя маленькая фирма, которая частенько каталась с нами.
Но в этот раз, наверное, пожалел об этом. Его, как в рэгби, свалил на рельсы огромный парень из Лидс, и они отпинали его как мешок с дерьмом. Тони спросил: «Поможем ему?»
«Ты, наверно, шутишь, приятель?»
Мы ничего не смогли бы сделать. Мы остались в поезде и уехали в Уэйкфилд. До дома добрались где-то около 3 часов утра.
Репутация Лидса сделала их основной мишенью полиции. В конце 80-х многие из них были арестованы. Некоторых посадили в июне 1988, через 4 месяца после того как закрыли Guvnors. Но они продолжают гонять. Лидс славятся своими погромами. В 1990 году они нанесли Мэйн Роад ущерб, оцениваемый в 20000 фунтов, выломав кучу кресел. Они попытались завалить ограждение по периметру поля и сломать ворота. Полиции никогда не удастся утихомирить нашу вражду.

В городе.

Мои подвиги не ограничивались драками на футболе. Я стал регулярно выходить «в город» (так мы называли центр Манчестера), когда я был подростком. Для меня и моих парней это было непривычно. В 70-х вы нечасто могли видеть черных в центре города, обычно они зависали в Мосс-сайде в своих пабах, таких как «Нил», «Рино», там, где обычно исполняют рэгги, но это было не для меня. Я не интересовался музыкой. Мы стали одной из первых черных банд, регулярно посещающих центр. За нами бессчетное количество драк. Я никогда не возвращался домой без пятен крови на своей рубашке. Мою маму это просто сводило с ума. Она стала искать утешение в еде и очень скоро растолстела. Тогда драки не были такими жестокими, как сейчас. Люди не резали друг друга и не били пивными бокалами. Недолгая рукопашная схватка — и все закончилось. На следующей неделе можешь снова прийти на это же место. Я точно знаю — если идем в город, то будет махач, а если что-то начнется, то можно положиться на своих друзей. Мы вместе играли в футбол, ходили на игры и гуляли по ночам тоже вместе. Четверг, пятница, суббота и воскресенье — я был в окружении одних и тех же лиц. Белые, черные, мулаты вперемешку ходили по пабам с 16 лет. Заглядывали в такие места как места, как «Женивъев», «Клойстерс», «Плэйсмейтс Севеи», «Пиккадилли клаб», «Брюстерс» и «Джон Булл Паб». Ночью в «Клойстерс» выпивка стоила 50 пенсов. В основном там зависали «Юнайтед». Это был первый бар, в котором стали использовать пластиковую посуду, чтобы она не билась в драках. Любили заходить в «Бар Виктория», который находится за «Дикслейтом». Напитки там стоили по 50 пенсов до 10 вечера. Встречались там в 7:30, напивались меньше чем за 5 фунтов, а потом шли в «Клойстерс». Позже перебирались в «Сайпарс Тавери» или на «Сэларви», которые изначально были пабами «Юнайтед», но мы захватили их. «Юнайтед» обычно бухали на площади «Шемболс» или поблизости от площади «Святой Анны». Это стало местом их сбора. Фаны Сити висели обычно не в самом центре. Несмотря на то, что я вечно где-то шлялся, я никогда много не пил. Некоторые из наших парней известны как пивные монстры. Вот уж они пили так пили! Они всегда оставались в баре до момента, когда всех выгоняют, таких было полно, например, Бульдог, Большой Кевин, Скотти да и все старшие парни. Когда мы были тинейджерами, мы все время искали неприятностей, в то время как основные парни просто отдыхали; нажирались, пели песни, пропускали весь экшн, а потом тихо шли на матч. К тому времени я уже работал, и у меня были деньги, чтобы посещать футбол и зажигать по ночам. Один из моих близких приятелей, Боб Грин, парень из Эклса, работал на фирму в Монтоне, которая занималась высотными работами. Он мне постоянно твердил, что надо попытаться устроиться туда. Для этого нужно было иметь свой собственный транспорт. Меня взяли на работу. Я должен был развозить Боба по всему городу, заезжать за ним домой перед работой. Поэтому я купил «Воксхолл» за 25 фунтов, и сказал: «Ну все, Боб, теперь у меня есть машина!» Боб пошел к своему начальству и объявил: — У меня есть парень, который хочет работать на вас, его зовут Микки. Он мой кузен. «Ну, все, приводи его». На следующий день я явился на фирму и прикинулся, что я Бобу родственник. Боб — белый блондин, а я мулат, и у меня кудрявая афроприческа. Начальник, конечно, охренел.
— Ты что, его родственник?
— Да, я его кузен!
— Хорош меня сказками кормить! Умеешь читать-писать?
— Умею, конечно.
— Тогда можешь приступать.
Так меня взяли в эту контору. Я проработал у них 5 или 6 лет, пока эта компания не сменила владельцев. В то время любому молодому парню было тяжело найти работу, но это было еще сложнее для черных. Тем более , у меня не было никакого образования. Да и поведение у меня было вызывающим. Даже в конторе стали беспокоиться из-за моих выходок. Как-то раз, когда мне было уже 22, они послали меня в Нью-Милз. Это черт знает где, в Дербишире. Нам на дорогу дали 4 фунта, это еще много, но я был уверен, что этого не хватит туда и обратно. Как только я доехал до Чешира, машина затарахтела и остановилась. Я просто кипел от злости. Позвонил на фирму и заорал, что сейчас приеду и вышибу им мозги.
— Хорошо, Мики. Можешь ехать домой. Забудь про эту работу.
Мне пришлось купить еще бензина. На свои кровные, и вернуться домой. На следующее утро я приехал на фирму, чтобы пообщаться с начальством и получить наряд. Но мне заявили, что сегодня работы опять нет, езжай домой. На полпути меня перемкнуло: «Жирные ублюдки, из-за них пришлось так рано вставать, и все без пользы!?» Я развернулся и помчался опять в офис. Там уже стояла очередь парней за нарядами. Я выпрыгнул из тачки, ударил ногой дверь и закричал: «Ни хрена, я домой не поеду! Вы мне сейчас дадите работу, а потом заплатите за нее! Я проснулся хрен знает во сколько, а вы меня отсылаете домой. Вы мне сейчас найдете работу и где-нибудь поблизости!»
И они выдали мне наряд на приличную работенку. У меня не У даже барреля, чтоб добраться туда. Но меня все равно там уважали, наверное, за мой сильный характер. Люди же, которые не очень близко меня знали, предпочитали держаться подальше, потому что я всю дорогу вытворял что-нибудь безумное. Сначала я подчиняюсь инстинкту, а потом уже думаю. По-другому не умею. Частенько из-за этого у меня возникали серьезные проблемы. Были ситуации, когда меня могли грохнуть, и не только на футболе. Но и когда я работал вышибалой в ночном клубе. Пока что мне везло. Я благодарю судьбу, что не участвовал в Мосс-сайдских беспорядках в июле 1981 г., основные волнения происходили на Прицесс-Роуд. Это всего в 5 минутах ходьбы от Экомб-Стрит, но я не полез в это дерьмо. На протяжении 2-х ночей более тысячи подростков грабили магазины, швыряли коктейли Молотова и поджигали машины, даже осадили полицейский участок. Копы его все-таки отстояли. Люди говорили, что причиной всего была излишняя строгость полиции, но я считаю — все это фуфло. Потом произошли беспорядки в Брикстоне, Токстотте, Лидсе, Бристоле. Все цветные территории, подверженные безработице. Некоторых наших парней повязали. Больше всех досталось Джимми Гиттнзу. Ему было всего лишь 17 лет, а он уже отсидел за футбольный хулиганизм. Но в этот раз он просто стоял на автобусной остановке, собирался по своим делам, когда копы повязали его. Его обвинили в том, что он бросил коктейль Молотова, и это вызвало беспорядки. Полиция заявила, что он находился в толпе, напавшей на участок. Джимми все отрицал и устроил скандал в Манчестерском королевском суде. Его признали виновным и посадили на 6 лет! После апелляции скостили до 4-х. Другой парень Сити, который тогда же влип, это Дональд Фарер. Он устроил поджог, который нанес ущерб 110 тыс. паундов. Сгорела какая-то скобяная лавка. Во время допроса он совершенно без задней мысли заявил: «Кто-то бросил в сторону склада бомбу. Я увидел, что фитиль плохо горит, подобрал ее, поджег, как следует, и бросил внутрь». Вот это наш Дональд. Позже на слушанье дела, судья ему посочувствовал и приговорил всего к 2 годам. В былые времена полиция Мосс-Сайда была как заноза в заднице. Это сейчас они такие незаметные, используют свои камеры слежения и др. технику. А когда я был молодым, коп мог выпороть тебя ремнем. Теперь-то они должны следовать по инструкции. В глубине души копы боятся Мосс-сайда, хотя и отрицают это. Теперь, говорят, нет таких районов, как раньше, в которые лучше не заходить, но это не так. К примеру, Сэлфорд, Четем Хилл и Мосс-сайд тоже. Там очень редко можно увидеть постового. Если покажете хотя бы одного, я покажу вам свою задницу. После беспорядков мэрия Манчестера дала свою оценку Мосс-Сайду в докладе, который отражает состояние дел на тот момент: «Трагедия Мосс-сайда висит в воздухе после этого ужасного июля. Тишина, страх. Никто не хочет вспоминать те две ночи. Ущерб, нанесенный району, магазинам, ресторанам и пр., огромен, и он никогда не будет возмещен. Это очень плохо, что шоссе, проложенное из Чешира, проходит через Мосс-сайд». Даже я не пошел бы сейчас прогуляться вечером по Мосс-сайду один. Когда становишься старше, по-другому относишься к жизни. Когда человек молод, он бесстрашен. А сейчас, уходя из клуба, я ловлю такси или меня кто-нибудь подбрасывает. Вообще я не люблю бывать где-нибудь в одно рыло, наверное, из-за того, что видел столько махачей в своей жизни. Как часто вы читаете о людях, которых избили до состояния комы? Не правда ли, часто? И кто же захочет стать следующей жертвой? Я ушел из дома в 19 лет, чтобы жить с моей тогдашней девушкой Леонией Грегори на Глэнсдей Роуд, (это в Эденшейве, рядом с баром Сильвер Берн) у нас дочь Килия, и ей сейчас 18. Вскоре я узнал парней, живущих в этом районе. Достаточно жесткие, но не такие, как в Мосс-сайде. Ничего особенного, с чем бы я ни смог справиться. Они знали, кто я такой, я был достаточно известен и легко заводил новые знакомства, но переезд мне мешал. Я хотел быть в гуще событий. Вскоре я переехал обратно в Мосс-сайд, чтобы жить рядом со своим дядей в имении Александра-парка. Это такой оазис в типовых застройках. Выглядит он очень странно. Это было как путешествие в детство. Все друг друга знали. Вскоре там все наполнилось криминалом. Через несколько лет там начали происходить разборки между бандами, после которых на улицах частенько оставались трупы. Манчестер даже иногда стали называть Ганчестер. Я не общался с этими парнями. Уходил из дома утром, допоздна работал, пил свой чай и засыпал. Я знал основных парней, они знали меня, но я никогда не вмешивался в их дела. В те времена, когда я был пацаном, если возникала ссора, это обычно переходило в драку, но нынешние шагнули дальше. У всех на уме только оружие и наркотики. Мы только катались на велосипедах и не делали ничего хуже,чем раздолбить какую-нибудь тачку, а эти теперь раскатывают на джипах и имеют блатные мобилы, а они же всего лишь дети. Пока я был занят насилием, как на футболе, так и вне стадиона, наша команда еще и играла в футбол.
В 77 году Сити занял 2 место и в 78-четвертое. После этого они прозябали в середине таблицы. Потом начались перестановки в правлении клуба. Ушли Мерсер и Эллисон, пришел Джон Бонд. В первом же году, несмотря на очередной неудачный сезон, мы неожиданно выстрелили, в кубке Ф.А. 11 апреля случился лучший подарок к моему 21 дню рождения. Играли с Ипсвичем в четвертьфинале, на Вилла парк. К тому времени я уже избавился от своего «Воксхолл-вилла» и купил себе красный эскорт «Популарт». Присобачив флаг М.С., высунув розетки из окон, мы выехали рано утром, все на машинах. Со мной ехали Боб Грин, Дэйв Израэль и его брат, здоровенный ублюдок, который легко бы уделал всех нас. Он как-то раз стукнул нас головами, и мы чуть не потеряли сознание. По М6 ехали тысячи фанов Сити, высунувшись из окна и дудящих в свои дебильные дудки. Как обычно, были беспорядки, но первый раз в жизни я не участвовал. Некоторые расисты Сити валили пакистанцев и крушили магазины азиатов. Был классный день. Наши завалили нескольких фанов Ипсвича, которым повезло оказаться на нашей трибуне, но те ничего серьезного собой не представляли. Матч был великолепен. Сити выиграл 1-0. Пол Паулер нанес бесподобный удар в девятину. Мы были на пути к Уэмбли. Дома моя семья приготовила вечеринку, но я так и не объявился, остался в Бирмингеме и нажрался в дым вместе с парнями Сити. Тогда еще не было мобайлов, так что мне никто не мог дозвониться. До дома добирались очень долго, везде останавливались и по дороге встретили автобус с командой M.U., они играли в Ковентри, ну и навы..лись на них через окна. В финале Кубка мы играли против Шпор. У меня был билет в автобус Дональда, но я поздно проснулся и опоздал. Смотрел финал дома, вместе с мамой и двумя бутылками пива. Было просто ужасно. Дональд задержал автобус, надеялся что я все — таки успею, но напрасно. Сити сыграли 1-1,но проиграли повторный матч, на который я также не попал. В сезоне 81-82 года Сити за

Аватара пользователя
dibase
First Squad
First Squad
Сообщения: 2256
Зарегистрирован: Вт ноя 23, 2004 08:01
Откуда: Москва

Сообщение dibase » Ср апр 02, 2008 11:06

Повязанные и раздавленные.

Самое ужасное зрелище в мире — это полицейский список твоих задержаний. Мы долгое время пытались избегать арестов, но каждый серьезный хулиган знает, что рано или поздно это случится.
Меня арестовывали на футболе раз 10, в таких городах как Лидс Мидлсбро, Нотингем, Шрусбери, Ньюкасл и т.д. На Майн Роуд полиция знала даже мое имя. Если где-нибудь случались беспорядки, менты знали, что я был замешен, но им никак не удавалось поймать меня с поличным. Я водил их за нос на протяжении долгого времени, пока они не стали использовать скрытые камеры, но и после этого, к моему удивлению, некоторые вещи сходили нам с рук.
Первый раз меня арестовали на выезде за то, что я швырнул бутылку на поле в Дерби Каунти. Мне было примерно 15 лет, и их фаны закидывали нас всяким дерьмом. У меня была бутылка Кока-колы, вот я и бросил. Копы меня вычислили и вытащили из толпы. Заперли меня в фургоне для лошадей, потом отвезли в участок, переписали мои данные и примерно в 6:30 отпустили. Конечно, пришлось самому добираться до дома, а потом ехать в Дерби на суд. Меня признали виновным и оштрафовали. Примерно 20 болельщиков Сити были также арестованы, но я этого не знал, нас держали в разных камерах. В то время было обычным делом, что тебя запирают на все выходные, а в понедельник туром ты предстаешь перед судом. Бывало и так, что повязав, копы оказывали тебе невольную слугу. В одном из моих выездов в Лидсе меня арестовали за то, что я перелез через разделительное ограждение, а в одну харю пытался прыгнуть на банду Лидс. К счастью, мне не дали до них добежать. Копы повязали меня до того, как Лидс смогли бы отпрессовать меня. Наверное, меня просто размазали бы по асфальту, так что получилось довольно таки неплохо, мне просто склеили ласты и вывели. Парням это понравилось. Я даже слышал, как они запели «Пока Микки, пока» Мы видим тебя, но не знаем когда... Пока Микки пока!»
За это меня оштрафовали на 80 фунтов. В Ньюкасле копы опять спасли меня. На этот раз в кубковой игре. Это был один из самых ужасных дней в моей жизни. Нас в оцеплении довели до стадиона и посадили в огражденный решетками сектор, примерно 3 тысячи человек, окруженных морем черно-белых. Фирма Ньюкасла прорвалась на наш сектор, но полиция даже и не думала остановить их. Эти откормленные пожиратели картошки зажали нас в углу. Меня арестовали, хотя я только защищался, но меня опять вытащили из толпы, закрыли на выходные, и в понедельник я опять стоял перед судом. Когда я приехал обратно в Манчестер, я обнаружил, что все парни, кто был со мной, просто в ужасном состоянии. Они были жестоко отхерачены — шишки, синяки и все такое, на мне же ни одной царапины. В конце концов, копы разняли махач, вытащили всех Сити и засунули их в какую-то задницу, похожую на посудный рынок, там их продержали больше часа, чтобы рассосалась толпа Ньюкасла, но когда наших выпустили, банда Ньюкасла все еще ждала в количестве нескольких тысяч. Они вообще там все ненормальные. М Сити повсюду закидывали всяким дерьмом и гоняли по всему городу. У всех клубов с северо-востока есть свои фирмы. Мидлсбро не исключение. Я побывал там на Кубке Лиги, четвертьфинал, 10 января 1976 года, в том году, когда мы играли с Ньюкаслом в финале. Они выиграли у нас 1:0 на своем стадионе. У них в городе постоянно громили автобусы приезжих, и мы решили поехать на четырех микроавтобусах, по 20 человек в каждом. Оставили их на парковке, пошли оглядывать окрестности. Местных мы не понимали вообще, ни единого слова. В итоге их парни вычислили нас. Мы остановились рядом с палаткой, ну такой стандартной, где в дни матчей продаются хот-доги, чипсы и прочая дребедень. И тут видим — бежит на нас толпа, и чего-то заряжает. Но все равно, мы ломанулись на них. Нам удалось погнать Мидлсбро обратно. Я был тогда еще ребенком — Ну, думаю, круто, сейчас мы их уделаем. Откуда ни возьмись, появились менты и взяли нас в оцепление. Запихнули на сектор. Шел дождь и было зверски холодно. Внизу трибуны располагались ворота, и примерно около 300 парней Мидлсбро вышли оттуда. Весь матч они пялились на нас, сходили с ума и пытались прорваться на наш сектор, но мы с успехом отбивали все атаки, в то время как полиция пыталась утихомирить обе стороны. Вряд ли кто-нибудь вообще смотрел на игру. Единственное, что я помню, — это болельщика, который выбежал на поле, кувырнулся через голову и стащил с себя все шмотки, когда нам забили гол. После матча беспорядки только усилились, но мы все вместе добрались до своих автобусов и спокойно уехали. Если бы до этого мы заправились по полной, то был бы отличный день, но нам пришлось останавливаться на заправке. Стюард спросил — Парни, а вы были на футболе? Как сыграли? Кто-то сказал 1:6, пошел на хер, и накатил ему в таблицу. Мы запрыгнули в наш микроавтобус и свалили по быстрому. Копы остановили нас чуть позже. Всех допросили и двое наших были арестованы и оштрафованы.
Я дрался каждую неделю, и чаще всего удавалось скрыться, но когда меня ловили, обвинения были все более и более серьезными. В Ноттингеме после драки с регбистами мы двинули на стадион и проходили мимо бензоколонки, ну и решили ограбить ее. Ворвались внутрь, и попытались открыть кассу, но кассирша обхватила ее руками и вообще ломалась. Один из парней оттащил ее да еще ударил. При выходе я схватил маленький телевизор и швырнул его в окно. Хозяева заправки кинули заяву, и копы искали черных парней. Нас остановили, когда мы подошли к стадиону. Менты привезли с собой работников этой автозаправки для опознания, нас естественно узнали и отвезли в полицейский участок в Дербишире. Они затолкали нас на задний двор и по одному вызывали в автобус для допроса. Мы само собой шли в отказ, и нам устроили очную ставку. Эта тетка опознала Чарли Сох, типа он поставил ей синяк. На самом деле это был не он. Чарли просто взбесился и закричал: Это не я! Ты, гребаная шлюха... Коп ударил его ремнем по лицу. Все нагнулись, чтобы менты не заметили, как мы давимся от смеха.
Чарли свинтили и повели, а он кричал: — Я ничего не делал, я ничего не делал!
Меня закрыли за мой бросок телевизора и обвинили в нанесении ущерба. Через несколько недель мне пришлось вернуться и заплатить штраф. Когда «Guvnors» только появились, моего брата Криса повязали в Шрусбери. Полисы наблюдали за нами. Нам подослали копа под прикрытием. Чувак появился, откуда ни возьмись, и сказал нам: Ну что парни, может пойдем, слегка повеселимся? У нас в Манчестере так не говорят, и мы сразу просекли, что-то здесь не то. Чисто выбритый, на нем была симпатичная новая бейсболка Сити.
Я ему говорю: Слышь, пошел ты на хер, поганый мусор... – Да нет же, я не мусор — он достал и показал нам свои права, как будто это что-то доказывало. Мы оставили его в покое. Потом я увидел его на суде, он все-таки оказался мусором. Надо было конечно задолбить его, он просто заговорил нам зубы. На стадионе некоторые из парней чего-то не поделили с другими Сити. Слово за слово, и понеслась! Полиция ворвалась в толпу и решила повязать Криса за то, что он ударил с ноги кому-то в лицо, что само по себе было просто здорово, потому что на самом деле это сделал я. Увидев, что копы приближаются, я опустился на колени и пополз через толпу. Я встал в полный рост только тогда, когда увидел, что нашего малыша уже заломали и выводят. Они запихнули его в барак за стадионом и прихватили наручниками к перилам. На игре было примерно 4000 Сити. Мы решили, что в перерыве такой огромной толпой его отобьем. Все сгруппировались и бросились на штурм этого сарая, закидывали его камнями, несмотря на то, что Крис был внутри. Полиция выбежала и дала нам бой. В конце концов мы все почувствовали вкус полицейской дубинки. Криса отправили под конвоем в тюрьму Глойчестера на три недели. Обычно, если тебя уже приняли, то в тюрьме копы не такие уж плохие. Даже могут с тобой пошутить. Они относятся ко всему нормально, ведь это их работа.
Даже сегодня, если меня за что-нибудь закроют, я с пониманием отнесусь к этому. Они тоже люди. Если ты кого-то избил, они изобьют и тебя. За это я их ненавижу. Это игра. Иногда ты выигрываешь, иногда проигрываешь. А в тот раз меня еще раз оштрафовали.
Этот случай с полицейским под прикрытием должен был показать нам, что круг замыкается, но мы все тогда слетели с катушек, насилие было слишком захватывающим, и мы не могли остановиться.
Другой профессиональный риск хулигана еще хуже. Это угроза здоровью. Люди даже расстаются со своей жизнью из-за футбольного насилия. Меня пинали и были столько раз, что я даже все и не упомню, но я серьезно попадал только два раза: когда мы играли против Шеффилд Уэнсдэй и Астон Виллы.
Матч с Ш.У. состоялся на Хиллсбро в Кубке Лиги в августе 79 года. На нашей трибуне был небольшой клинообразный сектор Уэнсдэй, внизу, и нас разделял заборчик. После обоюдных оскорблений мы перепрыгнули его и Уэнсдэй сделали ноги. Мы захватили этот секторок. После матча полиция оцепила фанов Сити и направила нас на поезда и автобусы, но наш моб прорвал оцепление и свалил по переулкам. Пройдя немного по шоссе, мы увидели, что собирается огромный моб Уэнсдэй. Нас было намного меньше, и мы остановились. Дональд сказал — Ну что, уделаем их? Это будет клевая драка. Сказано — сделано. На углу был четырехфутовый вираж, и мы забрались на него, чтобы завладеть преимуществом. Это выглядело, как последний рубеж Кастера. Они соображали некоторое время, что тут происходит, потом, наверное, вспомнили потасовку на матче и просто взбесились. У нас было преимущество, потому что мы находились наверху, и когда Уэнсдэй напирали, мы просто отбивались от них ногами. Некоторые из парней понимали, что нас уделают. Дональд орал: Все, стоим! Не бежать!
Кто вторил, тому повезло, а оставшиеся огребли. Мне вот досталось не по детски. Несколько чуваков подбежали ко мне и стали выдергивать меня за руку из толпы моих парней. Я пытался остаться в ряду, но меня все же выдернули. Они были похожи на свору диких собак. Я помню, что кричал: Меня тащат вниз! Меня тащат вниз!! Потом этот мир начал вертеться вокруг меня. Я ничего не помню, но остальные парни видели огромного черного парня Уэнсдэй, который достал здоровенный мачете, и прорубал им путь ко мне. Томми Дороу был там, он сказал, что это было самое ужасное, из того, что ему доводилось видеть на футболе. Он был уверен, что мою тушу разделают. Как я уже говорил, наш Дональд ничего не боится. Он увидел, что может произойти, и вместе с Томми они вдвоем ворвались в толпу Уэнсдей, отбили небольшое пространство, и смогли вытащить меня. Этот перец с лезвием так и не добрался до цели, иначе я бы не смог рассказать вам этот эпизод.
В ответном матче мы отомстили. Припоминаю, что несколько парней Уэнсдэй мы порезали. У Астон Виллы было много болельщиков. Они отличались классным пением, но я бы не сказал, что Вилла — один из самых жестких клубов. Мы играли с ним в конце восьмидесятых. Уже в эпоху «Губернаторов». Была середина недели и мы целый день тусовались в центре Бирмингема, гоняли пинками прохожих, грабили магазины со шмотками и ювелирные лавочки. Наша тактика заключалась в том, чтобы приходить на стадион попозже, чтобы вражеский моб думал, что нас не будет. Они расслаблялись, и тут мы атаковали. Но в этот раз все произошло наоборот. Мы прибыли на Вилал Парк примерно без десяти восемь, как раз после начала. Нас 15 человек стояло рядом со стадионом, и тут появился моб, примерно в сто щей. Мы выбежали на аллею, и разломали забор, чтобы защититься, потом какой-то трусливый ублюдок закричал: Разделяемся! Я в ответ — Ни хрена! Стоим вместе!
Но все уже побежали в разных направлениях, каждый сам за себя. К несчастью, Вилла побежали за мной. Я бежал так быстро, как только мог, и тащил с собой это гребаный кол от забора, но они догнали. Я забежал в сад, и пытался отмахиваться, но не очень удачно, их было слишком много. Я даже никому сильно не приложился. Земля ушла из-под ног, я попытался свернуться в клубок, но кулаки и ботинки околачивали со всех сторон, я аж весь почернел. Когда все кончилось, я как будто проснулся после кошмара, и не мог понять, что же тут произошло. Какой-то мужской голос спросил: С тобой все в порядке, мужик?
— Да, мужик, помоги мне встать...
— Ты еще не все получил, что тебе причитается, ты, гребаный манк! С этими словами он подбежал и еще раз накатил мне с ноги.
Я увидел звездочки. Должно быть, меня пинали очень долго, и я потерял сознание. Наконец я очнулся в Бирмингемской больнице моя голова распухла так, что я напоминал собой человека-слона. Я был весь в синяках и швах, пробита голова и сломаны два ребра. Через два дня я, наконец, очутился дома. Единственным утешением было то, что остальные 15 рыл были в таком же херовом состоянии, как и я.

Кокни

В Лондоне три клуба стоят выше всех остальных. Это «Милуолл», «Вест Хэм» и «Челси». Как и «Guvnors», их основные фирмы «Буш Уокерс», «Хэд Хантерс», «Интер Сити Ферм» стали мишенью для скрытых полицейских операций. Но им повезло больше, чем нам, полиция облажалась. Судебные дела против большинства из них лопнули, и их основные парни продолжили терроризировать трибуны. В то время они были просто устрашающими. Их огромные толпы ездили за сборной Англии, и они несли ответственность за большинство беспорядков на международных матчах на протяжении многих лет. Каждый из них способен противостоять друг другу, но я больше всех котирую Челси. У них и количество, и, наверное, самая лучшая организация в стране.
Кроме этих трех, каждый из клубов в Лондоне имеет свою фирму. Мы с нетерпением ожидали игры в столице. Это всегда прекрасный шанс для беспорядков.
Частенько мы приезжали за ночь и оставались, но обычно мы проводили пятницу в Манчестере, шляясь по барам, а после закрытия пабов встречались на вокзале Пикадилли, где залезали в автобус. Ночь мы проводили в пути. Кто-то играл в карты, кто пил, кто дремал. В Лондон приезжали примерно в семь утра. Таким образом, мы избегали автомобильных пробок, и это увеличивало наши шансы на драку. Обычно мы оставались допоздна, и приезжали домой только рано утром. Все воскресенье валялись в кровати. Все были молоды, неженаты, никаких домашних обязанностей и если ты не ехал в Лондон, то ты просто идиот. Всех лондонцев мы называли кокни.
Я всегда считал, что они сумасшедшие, особенно когда мы играли у них в гостях. Кокни — отличные снайперы, а еще они любят по-хитрому смешиваться с вашей толпой и внезапно начинать месилово. Если они подберутся слишком близко, то возможно тебя порежут. Поэтому мы всегда держались довольно-таки плотно. Сити хорошо знали друг друга, и в нашу толпу сложно было внедриться. Обычно мы сначала отправлялись в центр Лондона, чтобы выпить. Нас всегда вычисляли, в основном из-за шмоток. Мода доходила до Манчестера с полугодовалым опозданием. По всей Британии парни одевались различно, но в Лондоне нас видели за километр. До середины восьмидесятых манки одевались хреново, и на фоне лондонцев выглядели лохами. Кокни вычисляли нас, и весь день мы махались. Только мы заходили в паб, как через некоторое время его атаковали. Это было здорово. Нам было насрать, кто победит, главное, чтобы после нашего отъезда говорили «слыхали, Сити были здесь и устроили то-то и то-то». Это все, что нам было нужно. Несмотря на репутацию «Вест Хэма», я никогда не схлестывался с ним, но наш Дональд имел неприятный опыт встреч с ними: Вест Хэм это единственная фирма, которая замутила беспорядки на Мэйн Роуд. Они приехали на стадион задолго до начала игры, выждали, пока большинство наших ребят пройдет на трибуны, и собрались при входе на стадион со стороны улицы Плэт Лэйн. Выстроившись вдоль турникетов, они стали пропускать зрителей, как сквозь строй. Я в это время находился возле билетных касс. Когда кто-то из наших сообщил мне, что происходит с другой стороны стадиона, я собрал небольшую толпу, и мы атаковали. Вест Хэм были к этому готовы и отбили нападение, однако мне все-таки удалось прорваться на нашу трибуну и организовать более массированную атаку. Мы вырвались с трибуны и накрыли их сзади, как лавиной. Я хорошо запомнил, как меня сфотографировал один из их фанов У всех фирм тогда были свои фотографы, которые занимались тем, что вычисляли главных людей во вражеских группировках и фотографировали их, чтобы занести в черный список с надеждой опознать при следующей встрече. У нас тоже был свой оператор, снимавший махачи и вражеские фирмы.
Другая встреча произошла, когда толпа Вест Хэма завалилась в «Химпи», где тогда работал Дональд. Он, конечно, на них наехал, хотя и был один, и хозяин заведения во избежание неприятностей отправил его домой и закрыл за ним дверь на ключ. Тогда разозленные фаны просто выкинули хозяина сквозь окно и попытались догнать моего брата. В 80-е годы Вест Хэм Интер Сити Ферм вышли на первое место среди футбольных группировок. На выезде они добирались не на специализированных фанатских поездах, а использовали регулярные междугородные рейсы, ходившие по расписанию, откуда их название. У них было подразделение молодых фанов, как у нас «Young Guvnors», называвшиеся «Андер Файвз» и ставшие популярными благодаря снятому о них документальному фильму. Этот фильм заработал им серьезную репутацию среди фанов, хотя один из эпизодов фильма о драке с M.U. на Олд Траффорд был не в их пользу, но это не считалось зазорным, учитывая количество фанатов M.U.
Классные действия I.C.F. привлекли внимание полиции, и оНи стали одной из первых мишеней для полицейских операций. Она носила название «Фул Тайм». Операция такого рода была применена и против нас. 250 полицейских во время утренних рейдов арестовали 26 парней, это примерно по 10 копов на каждого. Газеты описывали их как самых отъявленных футбольных хулиганов, держащих в страхе всю Англию. В ходе судебного разбирательства, полицейские, внедренные в группировку ICF, были уличены в подтасовке фактов. Судебный процесс был остановлен и все парни выпущены на свободу в мае 1988 года. За год до этого, в мае 1987 года, был мой единственный раз, когда я выезжал на Аптон Парк.
Сити необходимо было выигрывать эту игру, чтобы остаться в высшем дивизионе. Мы собрали около 10 тысяч фанов. «Guvnors» были представлены своим лучшим составом, около 400 человек в одном поезде.
Мы собрались утром на Пикадилли в Манчестере. Там были какие-то строительные работы, и бригадир оставил свою белую каску на полу. На ней была надпись «BOSS». Я ее подрезал и не снимал на протяжении всей дороги. Прибыли на Истонский вокзал и отправились на метро к стадиону. Нас, примерно 80 рыл, утрамбовалось в один вагон первого же поезда, идущего на Аптон Парк. На следующей остановке вошли несколько фанов Челси, и сказали, что фирма Вест Хэма бухает в ближайшем баре. Кто-то сорвал стоп-кран, чтобы остановить поезд. К сожалению, мы уже отъехали от станции и не могли выбраться из вагона. Когда мы, наконец, выбрались, нас уже ждала полиция, и меня тут же свинтили в моей белой каске. Меня потащили наверх и запихнули в автобус. Один из копов повернул свой галстук и показал на оборотной стороне значок Вест Хэма. — Вот настоящая команда, Дружок! — сказал он. Затем они вытащили всех остальных, набили нами два полных автобуса. Нас продержали в ближайшем полицейском участке до 15.30. Мы причиняли копам достаточно много неудобств, но несмотря на это, они сказали, что на футбол мы по-любому не попадем. Они конфисковали и мою каску. К тому времени они уже пробили, кто я, и когда нас выпускали на Улицу, один из них сказал: — Фрэнсис, садись на первый же поезд и проваливай, или мы тебя повяжем. Конечно же, я их не послушал. Мы сделали вид, что идем на вокзал, а сами отправились на встречу с нашими парнями, возвращавшимися с матча. К тому времени мы уже знали, что Сити проиграли 0:2 и вылетели. Несколько наших фанов, побывавших на игре, сказали, что Вест Хэм вели себя дружелюбно, обменивались шарфами и аплодировали нашей трибуне. Все это было замечательно, но кулаки чесались. Что за дела? Мы были в Лондоне и не набили никому морду. Стоим рядом с пабом, пьем пиво, когда проходящие по той стороне улицы двое парней вдруг начали петь: «Сити в первой лиге, Сити в первой лиге!» Пока мы думали, что это за фигня, один из наших парней швырнул в них пивной бутылкой, и она разбилась у них над головами. Вместо того, чтобы убежать, они подошли к нам, и один из них достал свой значок. Полиция.! Это оказались менты в штатском, и специально нас спровоцировали, что иногда случается. Тот со значком пытался свинтить кидавшего бутылку, но тут же оказался на земле. Мы завалили второго и бросились врассыпную, прежде чем подоспеет подмога. Я и Джимми забежали в бар, и подсели к двум местным девкам. Через некоторое время туда же ворвался отряд полиции с овчарками и стал осматриваться вокруг. Я сказал девкам:
— Слушайте, мы из Манчестера и нас собираются свинтить. Можно мы притворимся, что мы с вами?
Они подумали, что это шутка, но нас не вычислили, и парни в синей форме ушли из бара ни с чем.
Мы заранее договорились встретиться на Истонском вокзале в десять вечера, если придётся разбегаться. При встрече остальные ребята рассказали, что полиции всё-таки удалось найти Кумса и нескольких других наших парней в одном из баров. Те двое в штатском тоже были там, но вместо того, чтобы арестовать моего брата, один из них сказал Крису «– Никто никогда не осмеливался меня трахать в подобной ситуации. Вы классная фирма!»
Потом он купил Крису пиво и они ушли. Пока мы стояли на перроне Истонского вокзала мимо нас прошли фаны Арсенала в красно-белых цветах. Мы их разогнали. Полиции не терпелось выслать нас из Лондона, и они собрали нас на одной платформе, чтобы отправить на следующем поезде в Манчестер. Наконец-то подъехал поезд, и тут мы услышали пение в одном из вагонов. Это были лондонские фаны M.U. «Киддминстер Ред», возвращающиеся с OLD TRAFFORD. Мы их тут же атаковали и разметали по всему вокзалу. На этот раз появилось два отряда полиции. Нас собрали в кучу, усадили на поезд и выслали из Лондона. До Манчестера мы добрались только в три утра. Несмотря на то, что Сити вылетели, мы классно провели время. Говорят, что у «Арсенала» есть неплохая фирма, «Гуннерс», хотя я могу с этим поспорить. Мы ездили к ним в конце 70-х годов. Приехали в семь утра. Вооружились пустыми молочными бутылками, которые оставляют на пороге и стали ждать открытия баров. Наткнулись на толпу QPR (Куинз Парк Рейнджерс), поговорили с ними и сыграли в парке в футбол. Это был один из немногих случаев в моей жизни, когда я встречал болельщиков другой команды и никого не избил. После этого мы пошли своими дорогами. Мы добрались до стадиона примерно за час. Автобус с нашей командой показался на вершине холма, и оттуда же шли фаны Арсенала. Некоторые игроки увидели нас, и я клянусь, они кричали что-то вроде: — Давайте, парни, надерите им задницу!
Спустя некоторое время мы затусовались в одном из их пабов, рядом с Истоном. Полисы подвалили, и один заявил — Вам лучше убраться отсюда, это бар Арсенала. У вас будут большие проблемы
— Мы никуда не пойдем, чувак. Остаёмся здесь.
Коп подумал, что это смешно и ушёл, но перед этим сказал « — Сейчас сюда придёт их фирма, и они погонят вас пинками до самого стадиона». Достаточно самоуверенно. Через некоторое время действительно нарисовалась огромная фирма «Гуннерс». Мы выбежали навстречу. Полиция стояла рядом и не вмешивалась до тех пор, пока мы их не погнали. Потом они стали действовать. Нам пришлось махаться на два фронта, с копами и «Арсеналом», и, конечно, мы проиграли. Во второй главе я уже описывал грандиозную драку против «Шпор» на «Мейн Роуд», когда они устроили замечательное шоу. Я пропустил финал Кубка против них. Дональд поехал туда с большой фирмой и они надрали «Шпорам» задницу. Но на ответной игре они нас просто убили. Тогда было арестовано 75 человек, большинство из них «Тоттенхэм». Я с ними дрался однажды на Севен Систерз Роуд. Я был с моим приятелем по кличке «Милок», Дерриком Лоуэром, и Иззи. Мы сидели в баре и пили вместе с несколькими парнями Сити. И тут в бар ворвался большой моб «Тоттенхэма». Мы сделали ноги, но они побежали за нами. Их моб возглавлял огромный ниггер. Деррик Лоуэр крикнул мне, что он не может бежать, так как он потянул лодыжку. Тогда я посоветовал ему оглянуться. Он оглянулся, Увидел этого огромного негра и просто полетел вперёд, позабыв о своем растяжении. Он, наверное, установил новый рекорд в беге на 100 ярдов.
За нами гнались, но никого не поймали. Иногда просто приходится убегать. Нет смысла показывать своё мужество и драться при соотношении сил 10 к 1, а те футбольные фаны, которые утверждают, что они никогда не бегают, нагло врут.
Что касается страха, то мало что может сравниться с засадой устроенной несколькими сотнями парней «Миллуола» на тёмной станции метро. Опыт подобной встречи заставляет задуматься зачем ты вообще стал футбольным хулиганом.
Наш Дональд считает Миллуол лучшей фирмой в Лондоне, Особенно ему запомнилась большая битва с Буш уокерами на вокзале, когда он был на выезде против Арсенала, а я встречался с ними дважды, и это были два самых жестоких побоища за всю историю «Guvnors». Первое произошло 16 сентября 1987 года. Наши клубы были во втором дивизионе, как и Мидлсбро, Лидс и Бирмингем. Все имели первоклассные фирмы и хотели быть первыми. На домашний матч с Миллуолом мы спланировали большую засаду. Игра была в среду вечером и лондонцы приехали на поезде. К ним приставили серьёзную охрану и у нас не было шансов до них добраться. После игры (кстати, Сити выиграли 4:1, если кому-то интересно) «Миллуол» держали на стадионе до десяти вечера. Нас было человек 300. Мы пошли на Ллойд стрит и собрали там все бутылки, оставленные на порогах. Пока стояли в ожидании, подъехал фургон, а в нем единственный коп с собачками. Вся наша банда вооружилась всяким дерьмом, которое только можно кинуть в противника, а этот кекс, наверное, собирался нас остановить. Затем мы увидели, как Миллуол в оцеплении идёт к вокзалу. Мы подождали пока они не приблизятся примерно на 15 ярдов и дали залп. Небо наполнилось кирпичами и бутылками. Миллуол побежал и мы погнали их вниз по Ллойд стрит. Полиция попыталась нас остановить, но это было невозможно. Однако фаны Миллуола оказались крепким орешком. В конце улицы они остановились, сгруппировались и пошли в контрнаступление. Наши фирмы схлестнулись и началась глобальная потасовка. Вскоре в дело вмешалась конная полиция и всем пришлось разбегаться. Конечно, мы понимали, что нас ждёт кровавая месть на выезде через три месяца, и я подумал, что многие захотят отмазаться от поездки в Лондон. Всё оказалось не так. Репутация Миллуола притягивала как магнит и все до одного согласились ехать.
Мы отправились в бар и там решили, что поедем на поезде, потом на метро доберёмся до Темзы, а дальше пойдём пешком через кварталы Миллуола прямо до стадиона. Серьёзное испытание! Несколько сотен поехало на поезде, а наш друг Микки Уильям сделал автобус для парней из Мосс сайда и Пол филда.
Миллуол знали, что мы приедем. Несколько наших парней живут в Лондоне, ну и распространились слухи, что Сити привозят фирму. Прибыли на Истонский вокзал и поехали на метро до станции «Лондон Бридж». Я не знал, сколько нам идти пешком, да и мне было по фигу. Нам предстояло войти в клетку со львами. Мы уже поднимались по ступенькам метро, когда вдруг услышали приглушенное, размеренное скандирование — Миллуол, ^4иллуол! Звуки, казалось, доносились из ниоткуда. Тут мы оглянулись и увидели огромную толпу, собирающуюся на платформе у противоположного выхода из метро. Они нас ждали. Кто-то из них крикнул: «Мочи ублюдков с севера!» Они побежали прямо на нас. Мы высыпали на улицу и приготовились к бою. Это было похоже на битву при Ватерлоо. Мы дрались на равных минут пять-чертовски долгое время для драки. Полиции вокруг не было и в помине. Как потом выяснилось, они были предупреждены о возможном столкновении и сняли вся происходящее на видеокамеру. Наконец они вмешались, разогнали Буш уокеров и окружили нас. Затолкали нас в угол. До стадиона нас довели без приключений, хотя вокруг как акулы кружились мрачноватого вида головорезы и жестами показывали, что хотят перерезать нам глотку. Фанаты Миллуола отличаются тем, что не тратят времени на разговоры, они просто подходят и бьют тебя в морду. Вы не можете себе представить нашего состояния! Мы осмелились появиться в одном из самых опасных кварталов Лондона, достойно встретили врага и были готовы принять любой вызов. Поскольку мы были гости, атакующие действия должны были предпринимать не мы, а местные фаны. Мы сами пытались несколько раз вырваться из полицейского окружения и укрыться в баре, но безуспешно. Буш уокеры предприняли последнюю попытку возле стадиона. Они всё-таки прорвали оцепление, но мы их встретили контратакой. Развернулась массовая драка, пока не подоспела конная полиция. Этот эпизод так же был заснят на пленку и впоследствии использован на судебном процессе против нас. Атмосфера на «Ден» была зловещей. Наверное, половина болельщиков Миллуола вообще не смотрела на игру. Всё это время они выкрикивали угрозы, ругательства и что они с нами сделают после футбола. Мы делали то же самое. Я и по сей день не знаю, с каким счётом закончился этот матч. Полиция продержала нас на стадионе примерно полчаса, но даже после этого, когда мы выходили с трибун, на парковке лазили толпы народа и все смотрели в нашу сторону. Мы были уверены, что нас похоронят. Парни поддерживали друг друга фразами типа «Давайте, держимся вместе, сделаем этих уродов», но на самом же деле никто не хотел быть в первых рядах. Полиция решила не искушать судьбу и окружила нас тройным кольцом. Нас довели до метро, где «Young Guvnors» каким-то образом умудрились затеять ещё одну драку, но ничего глобального не произошло и мы добрались до Манчестера без потерь, чего нельзя сказать о мобе Микки Уильямса, чей автобус был полностью разгромлен «Буш уокерами» ещё до матча. Их водитель наложил в штаны до такой степени, что бросил наших ребят в Лондоне и свалил, но, в целом, это был хороший день. Никого не свинтили, никого не избили до полусмерти и мы отстояли свою репутацию. Это был единственный раз, когда я был на выезде в Миллуоле.
Но из всех фирм, с которыми я пересекался, наверное, лучшей была та, которую «Челси» привезли с собой на Мейн Роуд в мае 84 года. До этого я выезжал на Челси несколько раз и всегда у нас были большие проблемы. Поэтому мы думали, что нам ожидать, когда они приехали в пятницу вечером на эту игру, которая должна была решить, выйдет ли их команда в высший дивизион.
Наша фирма была готова к столкновениям, но мы не ожидали ничего особенного. Мы даже не представляли, что нас ждёт. Первые подозрения у меня возникли, когда я проезжал по Принсис Паркуэй. Я собирался припарковаться поближе к стадиону и найти в одном из наших баров своих парней. Автобусы обычно парковались в тупике Хью. Когда я приблизился к стадиону, то увидел, что дорога блокирована сотнями и сотнями Челси. Движение было парализовано. Я подумал: «Идите вы все на хер! Я туда не поеду». Повернул направо и потом свернул на Оксфорд Роуд, припарковался возле Рашхолм и пошёл в ирландский бар Клайрэнс. Обычно там перед игрой висели многие из наших парней.
Снаружи стояло несколько человек и один из них сказал:
— Микки, ты не можешь туда войти, там одно Челси.
— О чём ты говоришь? Это наш бар и я всегда хожу туда.
Я вошёл и сразу же вышел. От стены до стены весь паб был забит Челси. Мы не могли даже встретиться в своём баре! Они привезли с собой около семи тысяч и все, в основном, были ребятами из фирм. Перед стадионом было просто убийство. Фанов Сити повсюду преследовали. Я ничего подобного в жизни не видел. Мне удалось собрать человек 100 и мы плотно держались вместе. Я сломал в этот день руку за пределами стадиона. Один из «Мейн Лайн», Джеймс Доэрти, был повязан. Но мы не могли сойтись с Челси лицом к лицу. Их было слишком много. В центре города происходило множество беспорядков. Одну женщину ударили по голове пивной кружкой в «Сайперс Таверн» на Принцес Стрит и одному парню порезали лицо в Платт Мэн. Такое иногда случается. В один из сезонов, когда Сити заняли первое место в дивизионе, мы играли последнюю игру на выезде с Ньюкаслом. Тогда добрая половина стадиона «Сент-Джеймс Парк» была заполнена нашими фанатами. Никто не станет связываться с такой многочисленной фирмой. Наш следующий опыт с Челси был таким же плачевным. В марте 1986 года мы должны были играть в финале турнира четырёх клубов на Уэмбли. Кстати, матч оказался довольно драматичным. Челси вели по ходу матча 5:1, но Сити забили 3 гола за десять минут и чуть было не сравняли счёт.
Игра так и закончилась 5:4.
За пределами стадиона нас чуть не похоронили. Было такое ощущение, что мы сражались со всем населением Лондона. Guvnors тогда было 200 человек, и мы приехали на автобусах. Мы были окружены толпой разъяренных психов. Помню, как Хэд хантерс бились головой о наш автобус и выбивали стекла кулаками. Я не могу сказать, что нас растерзали в этот день, но досталось всем. Было арестовано в общей сложности 95 человек. Однако ко всеобщему удивлению, представитель Скотланд Ярда сообщил газетам, что «в этот день не произошло никаких массовых беспорядков, не было нанесено ущерба стадиону, не было столкновений между фанатскими группировками и не было зарегистрировано травм и ранений болельщиков». Интересно, как тогда пострадали 20 полицейских, причем двоих из них доставили в больницу в тяжелом состоянии?
Кокни играют большую роль в матчах сборной Англии. Я никогда вообще не выезжал за сборную. Дональд Фаррер и в основном белые ребята ездили, да и сейчас продолжают, но для меня это слишком круто. Я никогда бы не хотел оказаться в неприятной ситуации, когда нужно найти козла отпущения, и твои собственные друзья поворачиваются против тебя. А если такое происходит, то неважно как ты крут, тебе все равно крышка. Я не мог поставить своих друзей в положение, когда им бы пришлось выбирать между сборной Англии и мной. Я горд, что я англичанин, я британец до мозга костей. Но многие не примут меня за своего, потому что я полукровка. В таких клубах как Челси, Миллуол, Лидс хотя и играет больше черных, чем в Сити, их Фирмы всегда были и будут в большинстве своем расистами. Я смотрю сборную по телевизору и всегда это скучное зрелище. У Англии нет сборной, на которую хотелось бы смотреть.

Guvnors (Guvnors)

В январе 86 г. газетное интервью познакомило законопослушных граждан Манчестера с новой угрозой: «Young Guvnors». «Секретный отряд футбольных подонков» — мы зовем себя «Young Guvnors», потому что мы молоды, но мы самые лучшие! United всегда считался хулиганским клубом, но Сити в этом плане намного круче! Хулиганы M.U. обладают раздутой репутацией, их признают только в Лондоне, и больше нигде, а парней Сити котируют повсюду. Куда бы вы не приехали, фаны других клубов скажут — мы слышали, что вы творили на прошлой неделе! В лучшие дни наш состав примерно 50 человек. На выездах держимся все вместе. Встречаемся утром, обсуждаем, на каком поезде поедем, возможные пересадки и столкновения в дороге по пути на игру и по возвращении домой. В прошлом сезоне вы могли читать о футбольном насилии каждый выходной. В этом году в газетах с трудом что-нибудь найдете на эту тему.
Из-за этого общественность решила, что проблема под контролем властей, но это не так. Все по-прежнему, и так обстоит дело по всей стране. Хулиганы есть у каждого клуба, начиная с Премьер-лиги и заканчивая любительскими клубами. Это просто образ жизни. У общественности неправильное представление об этом движении. Они же получают всю информацию от полиции, но у каждой истории две стороны.
Мы хотим подчеркнуть, что мы не охотимся за ни в чем неповинными гражданами, все, с кем происходят наши столкновения — это хулиганы других клубов. Трагедия на стадионе «Эй-зель» из ряда вон. Мы не имеем к таким вещам никакого отношения. Скоузерс перепачкали всех в своем дерьме. С момента брюссельской трагедии, для полиции все мы — фаны из Манчестера, кокни, любые другие — все «убийцы». Полиция настраивает всех против нас»
Это отрывок из интервью Кэгса (это его не настоящее имя), представителя нового поколения хулиганов Сити, которые оставили свой след в хулиганской культуре 80-х. «Young Guvnors» влились в движение еще во времена Мэйн Лэйн. GUVNOR — это лондонское выражение, которое обозначает босса, и наши 17-18 летние парни хотели рулить своей собственной маленькой фирмой. Они устраивали набеги на станции обслуживания, и некоторые парни постарше так и называли их — воришки придорожных магазинов.
Иногда они ездили с нами, но частенько мутили и что-то свое. Их раздражало, что они купаются в славе старших. В той статье двое из них описали беспорядки, в которых они принимали участие:
« — Портсмут, 27 апреля 85 г. Парни Помпи стояли группами по 3-4 человека. Нас было около 15 рыл. Мы пошли на них, заряжая «Мы манки!» Мы не знали, что на самом деле их очень много. Парни Помпи прибежали со станции, перешли через мост и вышли с зарядами нам навстречу. Произошло неизбежное — понесся махач. Сверкнули ножи, но в ход их так и не пустили. Помпи были оттеснены назад, к станции, потом появилась полиция и прекратила драку. Все длилось примерно минуту, но наши парни показали, что мы сильнее Портсмута, несмотря на то, что их было гораздо больше.
Лондон, Истон, 2 ноября 85 года. Наши зашли в паб и напали на фанов Эвертона. Пивные кружки летали повсюду. Мы оттеснили скоузерс. Потом ворвалась полиция и выстроила нас вдоль стены. Всех обыскали, но никаких ножей не нашли, наши парни скинули их заранее. Эвертон попытались отомстить нам на вокзале. Сначала нас там находилось около сотни, но когда нас осталась тридцатка, появился моб Эвертона и наши прыгнули первые. Эвертон пошел в отмашку, причем они забрасывали нас горячими напитками, и табличками Бритиш Рэйлуэйс.
Опять вмешались копы, и фанов Эвертона запихнули в поезд. Но наши парни остались, в надежде, что появятся какие-нибудь фаны Арсенала. Но появилось только трое скоузеров, которые и получили по заслугам.
Лидс. В общем, они расправились с тремя нашими парнями, которые были на выезде в Блэкпул в выходные. Так же был случай, когда они избили семилетнего (!) болельщика М.С. и его отца, который пытался защитить своего сына. С тех пор хулиганы Сити ненавидят Лидс. Нам не нравится, когда во время драк страдают посторонние люди, а этот случай привел нас в ярость».
Мэйн Лэйн, как ранее и Кул Кэтс, в конце концов, сдулись. Большинство старших парней отошли от дел. Возросшее полицейское внимание, и новые меры безопасности, которые были введены после трагедии на стадионе «Эйзель» в мае 85 г., такие как компьютеризированные картотеки, запрет на алкоголь и усиленный полицейский надзор, делали свое дело. На Мэйн Роуд они установили повсюду камеры, поставили клетку, чтобы защищать игроков, когда они выходят на поле, сняли неоновую вывеску М.С. над главным входом, потому что ее все время разбивали. Да и на самом поле Сити не дарили особых надежд зрителям. Тогда я был в самом расцвете сил, мне исполнилось 27 лет. Все меня знали, и я был способен собрать вокруг себя парней, которые все еще не потеряли интереса. Я не помню точно, как появилось название Guvnors, возможно, это было взято из какого-то пьяного базара с Молодыми Губернаторами, типа: Да ни хрена вы тут не рулите, это мы тут всем заправляем.. Как бы не так, к нам прилипло это имя, и наша фирма стала проявлять себя, когда Сити опустились во второй дивизион, в 87 году, и начали надирать задницы всем, кто стоял у нас на пути.
Дональд отошел от насилия, но Крис все еще оставался с нами. Если посмотреть на нашу фирму, то из тех, кого приняли за наши подвиги, только я, Крис и еще пара парней старше 25 лет. Когда мне вынесли приговор, мне было 29 лет. Большинство основных парней смогли избежать этого капкана. Достаточно важным был тот факт, что я был одним из самых сильных парней в нашем мобе. В нашей фирме не было никого, с кем бы я не мог махаться на равных. Я никого не боялся, и вышел бы раз на раз с кем угодно. А если бы меня завалили, я не стал бы мстить. Но если бы, после того как меня завалили, кто-нибудь позволил себе какие-нибудь вольности — жестко добили, или порезали, то они пожалели бы об этом. Я представитель старой школы, не использую оружие, только руки-ноги. Я даже никогда не допускал такой мысли, что вот, против этого я бы не вышел, он слишком здоровый.
Все парни чувствовали то же самое, они чувствовали, что мы непобедимы. У нас была песня: «У-А, У — А, У то би гавнор на!» . Несмотря на то, что я стал большой шишкой, полиция даже не пыталась запретить мне посещать Мэйн Роуд. На стадионе я был довольно таки зашифрованным. Мы перебрались с Киллакса на сидячие места, примерно 300 парней. У нас был свой сектор на Норд Стэнде, только для Губернаторов: Приезжие фаны обычно шли на Плэт Лэйн, но иногда их фирмы присаживались на сидячие места. Все насилие теперь происходило вне пределов стадиона, там, где его вряд ли могли предотвратить. Лидеры фирм занимались всякими приготовлениями, выбором мест для стрелок. Кому надо, все знали заранее — куда ехать, где встречаться. Иногда собиралось вроде не очень много народу, но когда доезжали до места назначения, к нам присоединялись еще толпы парней. Иногда мы договаривались с вражескими фирмами — разговаривали сквозь разделительные решетки на секторах, передавали номера телефонов, договаривались, где встретимся после игры, или договаривались с противоположной стороной о пересечениях на ответной игре. Даже несмотря на ненависть к своим врагам, ты можешь с ними общаться, все-таки они тоже люди. У нас с нашими противниками общая цель — набить друг другу рожу, да посильнее. «Губернаторов был устоявшийся костяк. Многие из нас были ветеранами десятков сражений. Все прекрасно знали, на что мы способны. Оружие мы не использовали. Правда, некоторые парни носили с собой ножи, но у нас ни разу не было таких случаев, когда кто-нибудь сказал бы — «Ну все! Сегодня все выступаем на дерьме!» Я думаю, что мы были в двух шагах от того, чтобы стать сильнейшей фирмой Британии. Мы делали свое дело и остальные фирмы знали — в день игры в Сити им надо собрать лучший состав, иначе их погонят. И обычно наши противники выставляли толпы народу. Каждую неделю у нас происходила безбашенная рубка. Куда бы мы ни приехали, хозяева подготавливались как следует. Обычно мы сами искали вражескую фирму. Можно зайти в паб, и сразу же понять, что тут ничего не произойдет. Зайти в следующий, и почувствовать — вот здесь! Это выдает поведение людей, их жесты, общая атмосфера бара. Ты понимаешь — они хотят этого, это видно в каждом их движении, здесь собрались именно те, кто живет беспорядками. Только дибилоид будет бить мужика в шарфе, с двумя детишками. Мы не из их числа. Но, когда ты видишь 6-7 парней, и понимаешь — это Они, вот это то, что нужно. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы их уделать. Мы пользовались всеми видами транспорта — поезда, автобусы, минибасы — что угодно.
Автобусы обычно останавливала полиция на шоссе и брала в оцепление. То было пустой тратой времени — в оцеплении проследовать на стадион, просидеть там взаперти, а потом опять же в оцеплении отправиться домой. Тебе даже не удастся выпить пивка, не говоря уже о махаче. У нас был отличный подбор ребят. Например, Бешеный Джеймс. Он был ирландцем с Денмарк роуд, всегда рубился в первых рядах, и всегда ему разбивали таблицу. Он все время таскал идиотский джинсовый плащ. Дэйв Фолкс из Фэллоуфилда был худощавого телосложения, светлые волосы, и лицо как у белки. Он работал в кооперативе в Ардвуке. Он был отличным крикуном. Как зарядит: «Вот они! Вот они!!!» И орет до тех пор, пока все не соберутся и не прыгнут на противника. Дэйв Израэль из Фэллоуфилда оставался по-прежнему со мной. Его брат Пол был достаточно крутым ублюдком. Как-то раз я зашел к Ним домой перед матчем, и Пол спрятался за дверью. Как только я перешагнул через порог, он прыгнул и заорал — «А... попался, Микки!» И накатил мне кулаком в нос. Наверное, он думал, что это забавно. Но как-то раз я расквитался с ним.
Я играл в футбол по выходным, а в субботу вечером мы всегда ходили на матчи. Отец Дэйва был тяжело болен, и в одну из суббот ему стало очень плохо. Я зашел перед игрой к нему и сказал: «Дэйв, ты все равно ничего не сможешь поделать, Пойдем на мячик. Все уляжется само собой». Мы пошли на матч, а через полчаса его отец умер. Когда мы вернулись после футбола, его мать набросилась на меня. Она меня просто возненавидела, и проклинала за то, что я забрал Дэйва на футбол, и тот пропустил последние мгновения жизни своего отца. Слов нет, я виноват. Это печально.
Но Дэйв не нуждается в ободрении. Он был маленький, вспыльчивый и абсолютно бешеный. Как-то мы играли с M.U. и он пошел на их трибуну Плэт Лейн в майке Сити. Один из его парней спросил: Дейв, может ты снимешь свою футболку? На что он ответил — «я Сити до мозга костей, и я не сниму нашу футболку на своем же стадионе!» Я думаю, он продержался 5 минут, прежде чем какой-то United засандалил ему банкой в голову. Дэйв был до смерти забавный, и мог составить хорошую компанию для поездки на выезд. Как и Чарли Coy, он был стрелком. Он приходил на матч, без пенни в кармане и весь день клянчил потихоньку.
Джимми Гиттингз был карманным бультерьером. Никогда не бегал. Потом еще у нас был Пэт Бери. У него была своя банда из Ливиншулма, но он частенько катался с нами. Он очень уважаемый человек в своем районе. Когда говорят об основных парнях Сити, его имя всегда упоминают. Почти все эти парни сели в тюрьму по делу «Губернаторов». Но многим удалось избежать их участи. Их имена никогда не появлялись в заголовках газет, и они хотят, чтобы так было и в дальнейшем. Но был один парень, который не мог удержаться, чтобы не попасть в газеты. Это Дональд Фаррер.
Как я уже отмечал, он из Мидлтона, и у него была своя маленькая фирма. Он практически всегда был с нашим мобом. Парень просто псих. Он вытворял такие номера, как например: пошел на трибуну Арсенала в одну харю, и мы могли наблюдать, как посерди толпы летают кулаки и Дональд получает свою порцию пряников. Он носил джинсы с отвисшей задницей, как будто обделался. Как-то мы играли с Олдхэмом, и он бежал по улице и на ходу бил мужика, женщину и собаку. Потом он забежал в автобус и накатил пассажиру. Когда он решил выпрыгнуть, двери закрылись, и прищемили ему руку. Местные кексы здорово навешали ему...
Это было обычным делом для Тупого Дональда. Его не судили вместе с Губернаторами, то его вязали за беспорядки на футболе дюжину раз. Его били так много, что мозгов у него совсем не осталось. Он может прыгнуть на кого угодно, и его не волнует зачем, просто взять и прыгнуть. Большинство команд во втором дивизионе полное дерьмо. Олдхэм нам не соперники, хотя у них есть фирма Файн Янг Кэшлс. Брэдфорд Сити со своей Ориент Моб тоже никуда не годится. Мы встречали нескольких парней, куча пакистанцев и черных, но у нас не было никаких проблем Сток Сити всегда их гоняли. Дерьмо. Это даже не фирма. Хотя вот в этом году, они как-то завалили Сток Сити у себя дома. Куда бы мы не приезжали, мы рвали всех. Плимут, я как-то ездил туда, но никого серьезного не видел. Но в последнее время у них появились какие-то монстры, особенно на домашних играх.
«Young Guvnors» пересеклись как-то с ними во время игры на Мэйн роуд. Вот как один из них, Уинстон Черч, описал это в своем дневнике (!?), что позднее было использовано в суде: «После того, как закончился матч, мы пошли к Шервуду. Нас было четверо — я, Ли, Фрэнси и Малкольм Мы избили шестерых фанов Плимута, и сказали, чтобы они проваливали отсюда. Они убежали и сели в свой минибас. Мы уже подходили к пабу Шервуд. Все парни собрались там, и готовились навалять ублюдкам, которые осмелились приехать в наш город. Мы устроили обалденную засаду: разделились на 3 фирмы, примерно по 10 человек. Группа, где был я, должна была начать первой. Вооружились дерьмом, которое подобрали рядом с пабом: палки, бутылки, арматура, кирпичи. Когда наша группа увидела врага, мы дали залп камнями и батлами, и побежали вперед. Эти уроды открыли рот от изумления, но все же начали сопротивляться, и в это время две другие фирмы вступили в бой. Все получилось идеально».
Что касается остальных команд, с кем мы играли в том сезоне, Блэкберн Ровере так себе, «ни с чем пирожок», то же самое и Борнмут, Ипсвич Таун, Бристоль Сити. А мы-то думали, что они чего-то стоят!
Есть такие места, приезжаешь туда, и как только местные видят, что у вас реальная фирма, сразу затухают и сопят в трубочку. Я пропустил выезд в Лестер, потому что меня арестовали за 2 недели до этого, но раньше я бывал там несколько раз, и никогда у нас не было проблем, хотя их «Бэби Скуод» очень известны, и о них говорят как о неплохой фирме. У Халл Сити и Шеффилд United тоже есть фирмы, как и у Вулверхэмптона. я был там, и даже выбегал на поле, когда Сити забили, и копы отсняли этот момент на свои камеры. Котом в мешке для нас был Суиндон Таун. Никогда не знаешь, где тебя ждет сюрприз. Как раз тогда в Кэбридж завалились толпы Челси. Мы играли с Суиндоном на выезде 31 октября и поехали туда на минибасе. Это было далеко, и ехать решились немногие, к тому же, у Суиндона не было репутации. По-моему, M.U. играли в тот день дома, и многие захотели остаться, повычислять United после игры. Но мы все же собрали небольшой моб — Крис, Джимми Гигтингс, Пэт Бэрри, Скиннер, всего 20 человек. Всего же на выезд поехало 1000 Сити. Не помню результат, ну для нас это всегда было не на первом месте. По большому счету, нас интересовал адреналин, то, что мы могли получить до игры или после. Мы припарковали свой минибас на тихой улочке. Когда зачем-то вернулись, то обнаружили, что кто-то проткнул нам шины. Пошли в какой-то гаштет позавтракать, обсуждали обратную дорогу, и тут услышали громкий рев. Сотка парней Суиндона выбежала из-за угла. Они застали нас врасплох. Нас погнали по дороге, и разнесли все стекла в нашем басе. Теперь у нас не было ни шин, ни окон. Мы были по уши в дерьме. Мы развернулись и побежали на них. К счастью, это была узкая улочка, что более-менее уравняло наши шансы. Драка продолжалась добрых 10 минут, пока не появилась полиция. Все местные жители прилипли к окнам, наслаждаясь бесплатным шоу. Суиндон погнали нас до конца улицы, потом мы погнали их в обратку. Досталось всем. В основном у них были молодые парни, но все безбашенные, и они неплохо нам наваляли. Мне досталось очень прилично, но в конце концов наша двадцатка смогла их уделать. Когда появилась полиция, она разделила нас на 2 части, и фаны Суиндона свалили. Нам заказали другой микроавтобус, и в оцеплении в 10 вечера довезли до шоссе.
Гораздо лучше нам была знакома другая фирма. Это Хаддерсфилд Таун. Мы дважды играли с ним в лиге и трижды в кубке F.A. в том сезоне. После того, как мы победили их 10:1 на Мэйн Роуд, мы не ожидали от них особого сопротивления в кубковом матче в январе, и решили не ехать. Но от Сити все-таки поехал небольшой моб. Я спросил парней — Ну что, едем? Крис был за. Его арестовали на прошлой игре за то, что он прыгнул на Хаддерсфилд, и он пропустил самую большую победу в истории Сити. Пока он сидел в обезьяннике, мент сказал ему счет, и Крис даже не поверил. Мы вместе с Джимми и Крисом поехали на моей машине. Остановились в небольшом кафе, чтобы перекусить, и сели у окна. На улице стояли два черных парня, возглавлявших фирму Хаддерсфилда, примерно 50 человек. Они избивали всех Сити, которые проходили мимо — скарферов, обычных фанов, пап и мам. Мы запомнили их лица. Отправились шляцца по городу и разминулись с основной фирмой Сити. Нам пришлось бродить в обществе всяких дебилов. Долго мы этого не вынесли, и отделились. Пошли по той же самой улице. Шел дождь, но у меня был зонтик. Прошли мимо паба, и наткнулись на этих 50 рыл, которые заряжали «Хадерс, Хадерс!» или что-то в этом духе. Эти два ниггера были во главе. Цветов на нас не было, но они сразу нас вычислили. Мы шли по противоположной стороне улицы, и они пялились на нас. Затем наш малыш Крис сказал
— Ну что, пойдем, уделаем их! Или как?
— Ты что, с ума сошел Крис? Тут только ты, я и Джимми!
— Давай, давай, прыгнем!
Сказано — сделано. Перебежали дорогу и побежали на них. По какой-то причине они все прыгнули на Криса, и сразу завалили его. Я пришел ему на помощь, отмахиваясь своим зонтом. Вскоре появилась полиция, и разделила нас. Офицер закричал:
— Так, кто болеет за Сити — направо, за Хаддерсфилд — налево!
Когда они увидели, что нас всего лишь трое, они переглянулись и сказали — Так не бывает, вас должно быть больше. Мы стояли на тротуаре, пока полиция совещалась, как вдруг из толпы Хаддерсфилда выбежал один кекс и накатил Крису в ухо. Должно быть, это было очень больно, я даже подумал, что ухо сейчас отвалится. Полиция посадила нас в свой бас и отвезла на трибну к другим фанам Сити. На стадионе мы встретили остальных. Все рассказывали о том, как Хаддерсфилд всех валят. После матча мы вышли на тропу войны. Машина была припаркована рядом с вокзалом, так что обратно со стадиона мы шли все вместе. Тут из-за угла нарисовался моб Хаддерсфилда, и прыгнул. В первом ряду были эти двое ниггеров. Чтобы не утомлять вас этой историей, скажу только то, что их фирма была полностью уничтожена! Мы заняли центр города, 80 рыл, и простояли там весь вечер, пили, веселились, никто не осмеливался к нам подойти. Игра закончилась 2:2 и нам предстоял ответный матч на Мэйн Роуд, который опять закончился вничью, и нам пришлось ехать обратно к ним в понедельник. На этот раз их фирма была в полном составе. Они очень хотели нам отомстить, но мы их снова уделали, этих пожирателей пирожков.
Мидлсбро также были во втором дивизионе. У них по-прежнему была хорошая фирма. Один из моих друзей, которые болеют за Юнайтед, ездил туда в прошлом году. United было 80 человек. Их окружили 500 Мидлсбро. Но United не хотели сдаваться, и приняли бой. Это происходило на вокзале. В конце концов приехала полиция и разделила их, всех United приняли, как бы за то, что они начали беспорядки.
Я ездил в Вест Бром 28 ноября 87 года. Там мы показали себя во всем блеске, хотя Вест Бром и полное дерьмо. Мы нажрались как следует и пошли на вражескую трибуну. У турникетов коп спросил: Вы откуда, парни? Кто-то ответил — Из Бирмингема, пытаясь подделаться под их идиотский акцент.
— Из какого района?
Парень назвал какую-то дыру, которую мы проехали по дороге. Как бы она не называлась, но это сработало, и копы пропустили нашу двадцатку. Я пошел в туалет, и прикидывал, что же делать дальше. Там был огромный парень, но лицо у него было, как у малого ребенка. Я накатил ему по роже и заорал:
— Давай, катись, гребаный Бруни, приводи своих парней!
Он убежал, а мы пошли на трибуну. Через 30 секунд все местные знали, что у них гости. Мы сели внизу, и толпа Бромвича начала пялиться на нас и что-то бормотать. Фаны Сити на гостевом секторе заметили нас и стали петь:
— Сити вперед! Сити вперед!
Наконец-то их парни подорвались. Нас было очень легко отличить. Сити все были в бейсболках и бомберах, а они одеты как лохи, но все-таки они давили нас. Мы отмахивались, и они загнали нас в угол сектора, и все напирали. Я прыгнул на двух кексов в первом ряду, но они прижали меня к барьеру и хорошенько накатили мне в таблицу. Мы зажались в углу и предложили им перемахнуться на улице, все на все, но эта огромная толпа все перла на нас. Наконец появилась полиция. Копы открыли ворота и вытащили нас со стадиона. Мы были довольны собой и уже предвкушали ночь в обезьяннике, но нас даже не повязали. Мы никак не могли понять почему, но через несколько месяцев до нас дошло. Все беспорядки были засняты на скрытую камеру, и приобщены к делу «Guvnors». После матча мы решили пойти к выходу Бромвича. Как только они нас увидели, убежали не раздумывая. Полиция запихнула нас в автобусы и через полчаса мы уже были на пути домой. По-моему, мы уже стали лучшей фирмой. Нас только слишком рано арестовали и мы не успели доказать это всем. Весь второй дивизион мы уделали и жили в предвкушении первого дивизиона. Всех повинтили, и запретили появляться на футболе. У нас не было шанса проверить себя в высшем обществе, а нам так этого хотелось!
Мы сплотились в крепкий моб и с нетерпением ожидали начала следующего сезона.

Операция «Омега»

Копы сидели у нас на хвосте примерно 6 месяцев, прежде чем закрыли нашу фирму. Мы обязаны были просечь это дело! Камеры, направленные на нас, странные чуваки, стоявшие посреди толпы с наушниками, или парни в нулевых футболках Сити, хотя все реальные люди носили только значки. Операции под прикрытием начались в середине 80-х, после трагедии на стадионе «Эйзель». Мэгги Тэтчер приняла твердое решение справиться с футбольными хулиганами, которые запятнали доброе имя страны. Должно быть, мы стали ей поперек горла. В то время насилие процветало. Первыми на очереди стояли большие лондонские клубы. Нескольких лидеров Челси свинтили, правда, скоро их освободили по апелляции. Так же были возбуждены дела против Миллуол, Вест Хэм и так называемой Пара Армии в Лидсе и против Оксфорд Юнайтед.
Все шептались, что это возможно и у нас, но мы все же продолжали свое дело. Полиция разрешила нам устраивать беспорядки, потому что им нужен был материал. За нами следили постоянно. Иногда мы это замечали, иногда — нет. На протяжении долгого времени у нас была полная свобода действий, и нам не хотелось от этого отказываться. Манчестерская полиция ездила на наши выезды, потому что они знали всех парней в лицо. Нас снимали на пленку по пути с вокзала до стадиона, не скрываясь, стоя в двух метрах. Я уверен, на каждого из нас у них существовало досье, которое они пришили к делу. Видеоматериалы, использованные в качестве свидетельств на суде против нас, не показывали драки как таковые, а просто разъясняли, кто есть кто. На видео было достаточно мало траблов. Но, несмотря на это, в своих показаниях копы достаточно точно указывали все детали драк.
Очевидно, они в это время шифровались где-то поблизости. Им не удалось добраться до основы. Большинство тех, кого они закрыли, были из приближения нашей фирмы. Один парень, Марк Чапмэн, тоже попал под это дело. Он из Дитсбори. Тоже не был частью хардкора, но катался с нами. Как-то раз наш Крис вырубил его. Мы играли с Чарльтоном, и когда в автобусе обсуждали махач, Чапмэн сказал, что видел спину Криса, как тот втопил во время драки. Крис принял это близко к сердцу, т.к. он бегуном не был. На первой же остановке Крис прыгнул, и вырубил его так, что тот валялся без сознания. Чапмэну удалось потом встать, он даже проблевался. С того момента его больше не видели, с 89 года. Я даже не знал, где он. Ему дали условно, хотя было доказано, что он участвовал в беспорядках. Он общался с парнями, которые говорили, что они Фан Сити из Блэкпула. На самом же деле это были полицейские под прикрытием. Я с ними не пересекался. Большинство парней, с кем мы устраивали беспорядки, были моими приятелями по жизни. Но Чапмэн общался с ними достаточно тесно. Полиция установила жучки в их машинах, и когда Чапмэн подсаживался к ним, то часто хвастал:
— Мы сделали то-то и то-то, и этим он сам извалял себя в дерьме.
Копы спрашивали у него — А кто этот парень? А кто такой «Микки» Фрэнсис?..
Ну, он, наверное, отвечал: — О, это просто бешеный парень!
— А у него есть своя фирма? И кто эти парни? А у другого парня есть своя фирма?
Ну и все в таком духе. Они вычисляли каждого, притворяясь, что они хулиганы и хотят знать всех основных парней. Чапмэн выбалтывал все как есть. Мусора уезжали после игры, говоря, что едут в Блэкпул, но, наверное, они ехали в свой какой-нибудь скрытный дом, строчить свои рапорты. Я на сто процентов уверяю, что до основной фирмы они так и не добрались, а прихватили в основном только тусовщиков. Чаще всего они позволяли мутить беспорядки, чтобы у них был материал для следствия. Например, когда мы пошли на домашнюю трибуну Вест Брома и замутили там реальный махач. Никого даже не приняли. Миллуол — то же самое! Копы не утруждались вязать нас по одиночке, старались не спугнуть нас, довести до верного, чтобы накрыть всех сразу.
В январе 88 года у нас произошли серьезные беспорядки, когда мы ездили на выезд к Эвертону и когда мы играли против Астон Виллы дома. И опять никого не повязали. В первую неделю января полиция устроила рейд по северному Лондону и повязала 60 парней Арсенала из банды «Гунэрс». Менты заявили, что они таким образом предотвратили спланированные беспорядки на игре Арсенал — M.U. Всех обвинили в организации беспорядков. Кольцо сужалось.
Четверг, 1 февраля, раннее утро. Все еще темно. Я сплю в своей постели у себя дома. Кто-то постучал в переднюю дверь. Затем последовали тяжелые удары, как будто хотели выбить коробку. Я вылез из кровати, посмотрел в окно и увидел снаружи полицию. Побежал к другому выходу, но мусора были уже в саду. Ведь я же «Губернатор»! Послали целый отряд, наверное думали, что я буду отбиваться. Я не стал устраивать сцену, чтобы куча спецназовцев пыталась заломить мне руки. Смешно, но как только они вошли, зазвонил телефон. Это звонил один из наших парней, чтобы предупредить меня о полицейском рейде. Трубку поднял мусор и сказал: Все в порядке, мы уже здесь! Они зашли в спальню, и заковали меня в наручники. Мне захотелось отосраться, и они разрешили, но только с открытой дверью. Сижу, тужусь на публике, и думаю — что за хрень, мне разрешили срать у меня же дома! Также мне разрешили побриться и быстро одеться. Все это сопровождалось словами — ну что, доигрался, дебил? Ты у нас на пленочке, все заснято. Уедешь далеко и надолго. Заглянули под лестницу, и нашли хозяйственный нож, который я использовал для работ по дому. Один из них достал его, сияя от восхищения – Вот первая улика! Нож. Вы использовали его на футбольных матчах? — Нет. Как будто бы я сказал бы «да». Его положили в пластиковый пакет и пометили «улика №1». Один из них нашел под кроватью деревянную дубинку, вытащил и говорит:
— О-о-о! А это у нас что?
— Это дубинка. Я не выдержал: Я, конечно, могу уделять ей кого-нибудь, но я знаю правила, и это для дома, для самообороны.
Они все равно упаковали ее в сумку.
Теперь взялись за ящик с инструментами. Похватали молотки, отвертки и спрашивали: Вы использовали это на футбольных матчах?
— Да вы что там, рехнулись? Я же строитель-монтажник, это мой ящик, я же все время на работе, мать вашу!
— Нет, мы знаем, вы использовал это как оружие на футболе!
Копы вывели меня из дома и отвезли в полицейское отделение Лонгсайд. Усадили в кабинете и начали задавать бесконечные вопросы. Я отвечал стандартно — «Без комментариев!»
— Вы ходили на матч в такой-то день?
— Нет
— Нет, вы ходили. У нас есть свидетели, и есть фотографии
— Без комментариев.
Допрашивали примерно шесть раз в день. Они уходили, потом возвращались, и все начиналось по новой. — Так, так, ты по уши в дерьме, дружок. Все указывают на тебя. Мы знаем, что ты лидер фирм...
— А я знаю, что никакой я не лидер...
Меня отказались выпустить под залог и отправили в тюрьму Стрэнджуэйз. В этот день все газеты поместили на своих страницах очередную порцию идиотизма. Вот что было на первой странице «Манчестерских вечерних новостей»:
«... Фанаты Сити задержаны в ходе полицейской операции. Полиция, занимающаяся расследованием футбольного насилия в Манчестере, провела рейд по более чем ста домам по всему Ланкаширу. Это случилось сегодня утром после тщательной операции, в ходе которой детективы внедрились в известные футбольные банды «Guvnors» и «Young Guvnors». Было обнаружено холодное оружие. 20 человек было арестовано в ходе внезапного рейда, который последовал после 6 месяцев скрытой работы над операцией с кодовым именем «Омега».
Специальное подразделение офицеров полиции расследовало все случаи нанесения травм, грабежей и массовых беспорядков. Ужасающие арсеналы оружия, включая такие вещи как выкидные ножи, Будины и прочее. Полиция также обнаружила визитные карточки, которые хулиганы оставляли на телах своих жертв, с надписью:
«Вы только что пали жертвой «Guvnors. M.C.F.C.». Аресты были произведены в Манчестере, Олдхэме, Дэнтоне и других городах Северо-запада. Один из задержанных подозревается в инциденте, который произошел на игре Сити — Кристалл Пэлэс 5 декабря, когда рефери получил серьезные травмы. Сегодня рейды прошли в 26 домах в Северном Лондоне. 16 болельщиков предстанут перед судом по обвинению в беспорядках.
Guvnors, многие из которых имеют хорошо оплачиваемую работу, подозреваются в планировании беспорядков на выездных матчах, a young Guvnors — в осуществлении этих планов. Эрик Ташингем, ветеран волонтеров на Мэйн Роуд, заявил: У нас были небольшие проблемы в этом сезоне с Фанами Сити, но их создавало незначительное меньшинство, которое портило всю атмосферу. Эта операция была направлена на то, чтобы прополоть сорняки.
Операцию «Омега» возглавлял Франц Хэйган, глава Манчестерского отдела по фанатам. Становится ясно, что справки наводились по всем стадионам второго дивизиона.
Президент Сити Питэр Суэйз похвалил операцию и выразил свое отвращение к хулиганам. «Это не болельщики. Я вообше сожалею, что они имеют хоть какое-то отношение к Сити». В аэропорту арестовали парня, направлявшегося в Израиль на какой-то матч. «Дэйли Мэйл» сообщил, что полиция расследует связи между футбольными хулиганами и Национальным Фронтом, что было для меня новостью. Так же было заявлено, что некоторые члены банды были бывшими болельщиками M.U. (!!!) и они изменили свою клубную привязанность, потому что игры United были хорошо охраняемыми!!! Все, это предел, дальше ехать некуда...
Другая газета описала Guvnors как уважаемых взрослых людей с приличными заработками, и опять рассказала о карточках, которые они оставляли на телах своих жертв. К концу дня были выдв

Аватара пользователя
dibase
First Squad
First Squad
Сообщения: 2256
Зарегистрирован: Вт ноя 23, 2004 08:01
Откуда: Москва

Сообщение dibase » Ср апр 02, 2008 11:09

Суд

«– Майкл, дела обстоят достаточно плохо. Сейчас вам светит от шести до восьми лет. Вы можете встать и признать, что вы главарь банды. Это плохо для вас, но суд примет это во внимание. Этим вы подтолкнете остальных к даче показаний, и это вам зачтется. Если вы так поступите и уговорите остальных не упорствовать, то наказание будет минимальным.
В конце концов, если вы пойдете на это, я гарантирую вам, что вы получите не больше трех лет.»
Такую короткую, но вдохновенную речь произнес мой адвокат, глядя в окно комнаты для допросов Ливерпульского королевского суда.
Вдали я видел, как паром пересекает Мерси и как простирается до горизонта Ирландское море. Он опять обратился ко мне: «Насладитесь прекрасным видом, Майкл. А с учетом того, как продвигается дело, вы, наверное, не сможете увидеть море еще лет семь».
Большое спасибо, ублюдок! Никто из нас, конечно, не признался, но шансы на то, что я выпутаюсь из этой истории, все уменьшались. Полицейские добились у суда разрешения давать показания за защитным экраном. Они мотивировали это тем, что были вовлечены в опасную работу под прикрытием. На самом деле, я думаю, что это упущение в системе правосудия, которое позволяет им использовать такие подлые штучки. Они офицеры полиции, и им платят за то, что они выполняют свою работу. А давать показания, спрятавшись от общественности — это идиотизм. Присяжные сразу начинают думать, что обвиняемые — это банда убийц. Один из полицейских на вопрос «Как вы отличите мистера Фрэнсиса?» ответил: «.. он такой... набыченный!..» Не то, что «он высокий, крепкого телосложения, коричневая кожа и т.д.», а «он набыченный!» Разве это описание? И закон позволяет делать такие штучки. К тому же они еще и спрятаны за экранами.
Забавный случай произошел, когда нас спрашивали, виновны мы или нет. Клерк подходил к каждому и спрашивал: «Майкл Фрэнсис, виновны вы или нет?» — Невиновен! Следующий... — Невиновен! Следующий...
И он подходит к Мартину Таунсэнду. Мартин сильно заикался, и мы знали, что он не сможет ответить. «Мартин Таунсэнд, признаете ли вы себя виновным?» И еще до того, как он смог открыть рот, мы все хором закричали: Нет!!!
Все, кто были в суде, вскочили на ноги. Мы взорвали атмосферу.
Суд начался в феврале 1989 года. Процесс затянулся на несколько месяцев, из-за того, что у всех были свои обвинения. Первыми шли двое наших парней и один парень Юнайтед. Их обвинили в драке возле Олд Траффорд на Честер Роуд перед матчем памяти Артура Элгистона. Это было 3 месяца спустя после ареста основных «Guvners». Во время суда присяжным продемонстрировали терхминутный черно-белый видеоролик драки, которая произошла посредине дороги и вынудила многие машины свернуть со своего пути. Жюри должно признать, что по отношению к этому эпизоду все 12 арестованных являются свидетелями данного преступления. После этого эпизода один молодой парень остался лежать без сознания на асфальте. Камеры скрытого слежения засняли группу фанов Сити, направлявшихся в сторону Олд Траффорд спустя 45 минут после начала матча. Обвинение заявило, что их намерением была драка. Они вообще не собирались смотреть футбол. Группу также заметили скауты M.U. Камеры запечатлели подростков, вооружающихся бутылками и арматурой. Потом две группы столкнулись. Полетели бутылки, и один из парней упал и потерял сознание. Фаны Сити развернулись и начали отходить, по дороге заряжая свои песни. Мистер Райт заявил, что Джордж сам никого не бил, но он был частью банды, которая устроила беспорядки.
Мистер Джордж Буни заявил, что его клиент признает свою вину, но не в драке, а в провокации беспорядков. За это грозило гораздо меньше.
Мистер Буни просил жюри признать, что на трехминутном видеоролике, который они просмотрели, его клиент ничего не кинул, никого не пнул и ни на ком не прыгал. Было ли у него намерение поучаствовать в серьезных беспорядках? У него была куча возможностей, как и у других, но он не сделал это. Мистер Райт сказал, что на допросе Джордж отказался опознать остальных членов банды «Young Guvnors», объяснив это тем, что его изобьют, если он сделает это. План защиты Джорджа провалился. Он получил три месяца за беспорядки. Родни Родан, 16-летний парень, который прыгал на голове у лежавшего человека, был признан виновным, и его отправили в колонию для несовершеннолетних на 6 месяцев. После суда это видео смогли посмотреть миллионы, из-за того, что его крутили по национальным каналам. Дела шли от плохого к худшему. 15 апреля, 94 болельщика Ливерпуля погибли в давке на Хиллсбро, Шеффилд. Весь мир был шокирован, а нам предстояло в это время предстать перед судом по обвинению в футбольном насилии! Мы были по уши в дерьме...
К тому моменту против меня появилось гораздо больше свидетельств. На «Вест Броме» я был пойман камерой во время драки с парой парней на чужом секторе. Меня можно было видеть в окружении вражеских парней, раздающим удары направо и налево. Потом мы ломанулись на поле. Мы были как маленькая сумасшедшая армия, примерно 20 человек, заряжали «Сити! Сити!» Полиция окружила нас и затолкала на нашу трибуну. Другой пример это домашний матч против Мидлсбро. Я ел картошку, и кто-то прикатил мне в челюсть. Это были «Миблсбро», которые рядом припарковали свой фургон и неожиданно прыгнули. Между нами завязалась небольшая драка. Я вломил одному из них с ноги по лицу на площадке перед кассами в то время, как они обрушились на меня. Мне удалось выскользнуть и досталось не сильно. Я прочитал версию копов о том, что произошло. Они в точности изложили все так, как и было на самом деле. Они должны были находиться в двух шагах от меня. Им удалось подобраться слишком близко. Меня беспокоило только то, что если я признаю себя виновным, следующий может быть обвинен в руководстве бандой. Это значит, что Крису могут повесить то же обвинение. А если он признает себя виновным, следующим может быть Дэйв Фоукс, или Мартин Таунсэнд, или Эндриен Гэннинг. Они отобрали самых основных. В том сезоне я ходил только на 12 игр. Я выбирал игры только действительно стоящие, где было что посмотреть, но на всех этих играх происходили драки, и все сводилось ко мне. Всего «Guvnors» было 100-150 человек, но они выбрали только нескольких из нас, кто, по их мнению, были основными игроками, и нескольких молодых парней.
Я даже не ходил на все игры, но они все равно признают меня основным человеком. Я старше, чем все остальные, у меня длинный список судимостей и репутация психа. Копы решили: «Все сводится к Фрэнсису, он лучший вариант, давайте сделаем его лидером».
Прослушав небольшую лекцию своего адвоката, который в действительности был неплохим профессионалом, я въехал. Что мне реально светит. Семь или восемь лет — звучит довольно угрожающе, тем более что я и сам осознаю, что обвинение построено на неоспоримых фактах, тем более это чертово видео! Главным вопросом стало не то, посадят меня или нет, а то, сколько мне впаяют. Все шло к тому, что влепят мне по самые не балуйся. Футбольное насилие было в то время любимой темой средств массовой информации и парламентариев. Даже все наши стали говорить — Микки, ты лидер, тебя-то закроют по-любому...
Я решил — пошли все нахрен, и изменил свои показания, и признал себя виновным. Впрочем, так же сделали и многие остальные. 24 апреля двадцать шесть из нас предстали перед Ливерпульским королевским судом. 21 из нас признали себя виновными, но пятеро так и не согласились с обвинением в сговоре с целью организации массовых беспорядков. Это Эдриан Ганнинг, 18 лет, Дэйв Фоукс 25 лет, Эндрю Дэниан 21 года, Дэвид Гутвол 23 года и Иан Валентайн 26 лет.
Обвинитель Дэвид Саммор начал заседание. Он сказал, что в «Guvnors» и «Young Guvnors» было около 30 остальных членов. Существует тесно связанная группа людей, ассоциируемая с М.С., чьим основным интересом является насилие ради насилия. Если они встречаются с другой известной группой, например Лидс, то они просто обязательно организуют какие-нибудь беспорядки. Они подвергают остальных членов своих бригад беспрерывному давлению с целью увеличить численность этих банд. Некоторые из парней даже никогда не ходят на футбол. Они расходятся по барам и собираются сразу после финального свистка. Их цель — атаковать терроризировать и унижать болельщиков других команд. Он заявил, что операция против нас была запущена в августе 1987 года, для которой был использован специально подготовленный отряд с кодовым названием «Омега». Затем один из этих полицейских под прикрытием, к которому обращались под псевдонимом «Мистер Денри», дал показания за защитным экраном. Он заявил, что ездил с нами 3 месяца на выездные матчи и иногда водил наш минивэн. Рассказал, что он и трое других детективов, которые были частью операции «Омега», теперь вынуждены жить на новых адресах с вымышленными именами и родом занятий. После каждого матча они возвращались в штаб-квартиру и строчили свои гребаные доклады. Они также использовали кодовые имена для своих целей. Например, Ганнинг был «Альфа», Фоукс был «Ноби», Валентайн был «Херон», и Гутхолл был «Дак». Что касается «Young Guvnors», то они чаще всего были использованы как споттеры на железнодорожных вокзалах, и некоторых из них он описал как подростков с детскими лицами и возрастом между 14 и 20 годами. Так же он заявил, что многие из них прослушивали сообщения на полицейской волне, из которых они черпали информацию о передвижениях различных группировок, и выбирали лучшее место для атаки. Так же они наблюдали за всеми фанами, кто положительно реагировал на голы, забитые соперничавшей командой, и атаковали их.
Газеты проявили неподдельный интерес к нашему процессу. Вот что было в заголовке «Дэйли Миррор»:
— «Жестокий мир футбольных Губернаторов». «...Банда футбольных хулиганов, объединившихся для жестоких драк с чужими болельщиками, имела хорошую организацию. Банда, ассоциирующая себя с командой второго дивизиона «Манчестер Сити», имела два отделения «Guvnors» и «Young Guvnors». Они были организованы как армия, и использовали разведчиков, чтобы наблюдать за передвижениями враждебных фанов. Оставались неизвестными, пряча свои лица от камер наблюдения на стадионе. Группировались для подготовки своих атак в пабах, и вообще не смотрели футбольные матчи. В конце концов, банда была обезврежена полицейской операцией под прикрытием, благодаря детективам, которые внедрились в этот преступный мир».
Ну и все в таком же духе. Атмосфера накалялась. В «Манчестер Ивнинг Ньюз» напечатали фотографии всех, кто входил в здание суда, а также Эдриана Ганнинга, который был лидером «Young Guvnors». Он потерял свою повязку и сказал фотографу, чтобы тот засветил пленку, попытался разбить камеру и угрожал перерезать ему горло. Фотограф нажаловался судье, но несмотря на это, не назвал Эдриана. Судья заявил, что это его очень возмутило, и что если кто-нибудь еще попытается угрожать прессе, будет наказан по всей строгости.
Он даже произнес небольшую речь по этому поводу: «В любом демократическом обществе пресса является лампочкой, которая показывает, что правосудие еще живо. Если кто-то входит в здание, то пресса имеет полное право снимать. Это я им обеспечу. Если я услышу про хотя бы еще один такой инцидент, то на весь срок следствия вы все будете заключены под стражу». Мы сказали Эдриану, чтобы он заткнулся. Никому из нас не хотелось обратно за решетку.
В репортаже газеты «Сан» «Young Guvnors» приписывалась «..разведка на железнодорожных вокзалах и опознание вражеских болельщиков, чтобы потом избить их в «операции военного стиля»». Подростки притворялись, что они смотрят расписание или читают газеты и не общались между собой в то время, пока они шпионили за вражескими фанами. Это было важное звено во время разработки операций «Guvnors», так как обычно фаны из других городов не носили клубную атрибутику, и их приходилось распознавать по акценту». Кроме всего, обвинитель заявил, что мы угрожали игроку United Педди Креранду в его пабе в Олдрид-хэме. Моб Сити разнес этот кабак до основания. Все было выставлено таким образом, как будто мы высокоорганизованный спецназ, и все четко выполняют предписания вышестоящих. Вся эта хрень, что у нас будто бы есть свои генералы, лейтенанты и разведка — все это полная туфта. Ты просто идешь со своими парнями на матч и если случается махач — значит так тому и быть. Редко кого-нибудь сильно ранят. Присяжным была показана запись, на которой двое фанов Лидса были атакованы недалеко от Мэйн Роуд, после чего четырем из пяти наших отказников пришлось изменить показания и признать свою вину. Иан Валентайн так и не признался ни в чем, и в конце концов с него сняли все обвинения. Может быть нам следовало повести себя также, кто знает?
Многие хулиганские дела в то время разваливались на части. Может быть, наше тоже бы развалилось, но большинство из нас, включая меня, было напугано тем, что нам светило семь или восемь лет тюрьмы. Плюс к этому меня засняли на камеру, а от этого никак не отвертеться.
Четверым признавшимся зачитали приговор в тот же день, что и нам, 5 июня.
Наконец-то настал «Судный день». Дэвид Саммор начал свою речь. Он сразу же заклеймил нас, даже сообщил о том, что у одного детектива во время операции случился нервный срыв. Он также зачитал выбранные отрывки из дневников Винсента Джорджа «Военный игры». Мы все сидели на скамье подсудимых. Я в этот момент думал: «Что за хрен этот Винсент Джордж? Я его в жизни не встречал». Но его маленькая книжечка очень сильно помогла мусорам закрыть нас.
Затем начинает судья Кларк. В очереди за приговором я первый. Он начинает рассказывать обо мне, как я измазал в дерьме доброе имя Британского спорта, как люди вроде меня, которые наслаждаются субботним «развлекательным насилием», должны быть остановлены. Говорит, что у него нет выбора, и он вынужден назначить мне тюремный срок. Затем он говорит: «Я приговариваю вас к 21 месяцу в тюрьме. Итак же вам запрещается посещать футбол на любом стадионе на протяжении 10 лет. 21 месяц! Да это же фигня! После всей это мути я ожидал лет 12!!! Моя семья выглядела расстроенной, но я вздохнул с облегчением. Я пережил сложный период, но теперь я хотя бы знаю, что мне предстоит пережить. Я могу вынести тюрьму и все что с ней связано. Один из конвойных, который конвоировал меня, сказал: «Блин, тебе повезло. Мы поспорили, что ты получишь шесть или семь лет». Меня посадили в клетку, но мне было абсолютно все равно. Конвоиры в изумлении от приговора. Один из них изрек: «Честно говоря, парень, тебе дали по минимуму».
Затем стали выносить приговоры всем остальным. Следующий Крис. «18 месяцев!» — говорит судья. Остальным 15 месяцев, год, 6 месяцев... Приговорили 12 человек. Семерых отправили в тюрьму, а одного в колонию для несовершеннолетних преступников. Остальных четверых парней, включая Рудни, Эдриана Ганнинга и Джимми Роберта, приговрили к общественным работам. Копы поблагодарили судью после процесса. В прессе расписывали их заслуги, типа это замечательные полицейские. 19 человек признаны виновными в массовых беспорядках и хулиганстве. Это большой успех для полисов. Они смогли наказать виновных в то время как почти все похожие дела разваливались. Это придавало им гордый вид. Главный офицер, кто возглавлял отряд — Майкл Джордж, теперь — национальный эксперт по футбольному хулига-низму.
Вскоре было заявлено, что вся команда, которая работала над операцией, едет на Кубок мира в Италию в 1990 году, чтобы присматривать за хулиганами. Но тюремная система в те годы работала так, что тебе приходилось отсидеть только половину срока, который тебе объявляли. После того, как я отбыл 6 месяцев, меня отпустили на поруки, но на самом деле я был свободен уже через 5 месяцев. Меня отпускали на выходные домой. Только подумайте о той работе, что была проведена, о средствах и силах, потраченных на 6 месяцев разведки, задействована куча полиции, рассветные рейды по 40 домам, 16 месяцев ожидания приговора!!! Наверное, это стоило сотни тысяч фунтов!!!
И в конце я получил всего лишь 21 месяц. Мне сейчас интересно — довольны ли копы результатом своих трудов? После суда меня сразу отвезли в тюрьму Уолтон в Ливерпуле. Конвоиры накаляли обстановку: Там столько скоузерс, они ненавидят манков, смотри за своей задницей в душе. На самом деле на тюрьме все было замечательно. Когда нас только вели, можно было слышать — «Guvnors!», «Вы Guvnors?», «Guvnors здесь!» Они смотрели на нас с уважением, потому что все о нас знали, детали дела были в газетах, на Тиви и по радио. Нам выдали новую одежду. Тогда на тюрьмах нельзя было носить свои шмотки, только робу. Всем выдали новые майки, 2 пары трусов, пару джинсов, пару черных туфель и носки. Если для них ты был никем, то получал самое хреновое шмотье, джинсы которые были либо узки, либо малы, ботинки без шнурков и дырявые носки, но нам выдали все с иголочки. Большинство зэков были обычными парнями. В тюрьме я понял, что мы все в одной лодке, и не важно, кто ты, манк или скоузер, каждый помогает друг другу выжить. Нас раскидали по клеткам. Криса посадили на другом крыле, так что я был сам за себя.
Меня подвели к хате, открыли тормоза... Вертухай объявил: Добро пожаловать в твой новый дом! Он толкнул меня, и захлопнул дверь. В комнате ничего не было, за исключением порнокартинки и ужасной кровати. «– Вот мы и приехали... Застрял в такой дыре...». Я делил камеру с кем-то еще: услышал шаги снаружи и голос — Вот, дружок, у тебя в камере гребаный ниггер! Я посмотрел и увидел длинноволосого парня, пялящегося в окошко. Я решил, что он настоящий идиот, но когда мы познакомились, оказался нормальным пацаном. На следующее утро у нас была возможность прочитать заголовки: «Дэйли Миррор» — «Guvnors отстранили от футбол на 75 лет». «Сан — «Хулиганов оставили без футбола на 10 лет». «Дэйли Телеграф» — «Guvnors в тюрьме!». «Манчестер Ньюс» — «Боссы Guvnors в тюрьме!» Присутствовало и несколько хороших снимков, в том числе и моей персоны. На день позже Пэт Бэрри получил 15 месяцев вдобавок к 21 месяцу, который он уже отбывал за то, что он возглавлял банду из 30 хулиганов, которые бродили по центру города, охотясь на болельщиков Астон Виллы после игры на Мэйн Роуд. Дэйв Гутол получил условный срок и тысячу паундов штрафа, остальным же назначили общественные работы и отлучение от футбола на разные периоды. Чэпмэн, 27 лет, получил штраф 500 паундов. Он признал вину и заодно посдавал других парней. Все, кого закрыли, были из Манчестера. Это показывает, насколько мы были сплоченными, никаких лишних людей. Многие получили в наказание общественные работы, т.к. судья решил, что «хулиганизм — это преступление против общественности» и они должны заплатить обществу свой долг. На 20 человек в общей сложности мы получили 20 лет. Я знаю человека из M.U., из тех, кто был на пароме, когда они схлестнулись с Вест Хэмом. Ему дали 7 лет за то, что он ограбил магазин, и только потому, что это было связано с футболом. Он даже не был особо хулиганом, просто повелся в тот раз на наживу. Мне было не по себе только тогда, когда в «Манчестер Ньюс» опубликовали материал, согласно которому я работал стриптизером на женских вечеринках под именем «Микки Хотрок». По этому поводу меня жутко подкалывали. Выяснилось, что там в Олтоне, было до хрена манков, некоторых из них я по воле знал, таких как Стив Брайан. Позже у нас был небольшой совместный бизнес. У меня вообще не было проблем, частично оттого, что у меня была там фирма, а частично оттого, что я достаточно здоровый парень и могу постоять за себя. Правда, в тюрьме не так уж и много отморозков, но все равно, иногда они портят настроение. Следующее хорошее событие, которое произошло через неделю после приговора — Сити завершили сезон на втором месте во 2 дивизионе и поднялись на лигу выше. Это был еще один большой день, который я пропустил. В тюрьме не так уж и плохо, если ты можешь достать вещи, которые тебе особенно нужны. Если у тебя сильный характер, и ты правильно себя ведешь, ты можешь там поживиться. Можешь достать молоко, хорошее мясо и приличные шмотки. Совсем не обязательно перебиваться дерьмом. Можно подобрать себе хорошую работу. Иногда это оказывается для твоей семьи и друзей тяжелее, чем для тебя самого. Они думают, что ты там страдаешь, хотя ты постоянно давишь массу, ходишь дважды в день в качалку, читаешь и отдыхаешь. Что еще нужно? Если хочешь накачать мускулы и набрать вес, это самое лучшее место. Я вышел из тюрьмы накачанный, как разъяренный бык. Конечно, у этого есть и плохая сторона. Ты не видишь свою семью. Я был в Олтоне 12 недель, после чего меня отправили в Уинот, полуоткрытую тюрьму в Лэйлэнде, Ланкашир. Там мы содержались с Крисом в одной камере, а потом в двух отдельных, но по соседству. Это было как путешествие назад, в школу. Каждое крыло в форме буквы Т. Там есть отделения А, В и С, я был в отделении В. Там было 14 камер, и у каждого был свой ключ, позволялось иметь музыкальный центр, телевизор, который можно было смотреть до 20.00 вечера. Они просто закрывали входную дверь, а мы могли делать что угодно, клетки оставались открытыми. Нам загоняли наркоту и мы устраивали такие вечеринки! Собирали печенье и бисквиты с завтраков, закидывали майки на лампочки, чтобы в здании было прикольное освещение, включали музыку на всю катушку и отрывались как могли. Это было сумасшествие!

Как-то раз все решили накуриться. После нескольких затяжек меня вштырило, т.к. я вообще не курю и надо мной решили подшутить. Парень сказал: Спорим, тебе слабо сделать вот так, Микки, возьми швабру, посмотри на лампу, покружись, потом положи швабру на пол, перепрыгни через нее три раза и пробеги вниз по коридору. Я схватил эту палку, покружился, перепрыгнул, потерял контроль над своим телом и побежал по коридору, сшибая все стены. В конце-концов я разбил себе голову и развалился на полу. Я притворился, что мне хорошо досталось и лежал, не двигаясь. «Черт возьми, он сильно навернулся!» — «Да, я думаю, что он мертв...» Они собрались уже звать охрану, когда я зарычал и подпрыгнул вверх. Они все обделались. В Уиноте было до хрена манков. Там было несколько петухов, но такие случаи группового изнасилования, о которых можно услышать например в Америке, очень редки там. Иногда происходят какие-то странные вещи, но менты позволяют этому случаться. В этом крыле менты знали, что Крис и я сумасшедшие. И если они чувствовали, что теряют контроль над чем-то, то они спрашивали: Может, поможете нам с этим. Мы получали дополнительные привилегии за то, что все было в порядке. Если кто-то вел себя как дебил и мешал остальным жить, они говорили — уделайте его, но не перестарайтесь. Он давно нуждается в промывании мозгов. Сами они не могли это сделать, т.к. их бы закрыли за превышение полномочий. Поэтому они пытаются манипулировать тобой. С этим надо быть осторожным, или тебя могут использовать по полной. Ты не должен делать всего, что они тебе говорят. Просто избить кого-то, из-за того, что он не нравится ментам, не годится. Дело в том, что они знают, что оттуда вытекает и кто в чем виноват. Люди, которые сидят за развращение малолетних и тому подобные поступки, заслуживают того, что к ним применяется правило номер 42 и им достается по полной. Но они сами виноваты.
В большинство тюрем существуют свои группы, которые контролируют территорию, но это очень сложно. Если ты пропалишься, то тебя быстро уберут оттуда.
Нашим заключением неудачи фирмы не закончились. Немного спустя, восьмерых парней признали виновными в городском суде Оддхэма, за то, что они были вовлечены в битву на Пиккадилли в феврале 1988 года. Арестовали вообще-то 17 рыл, но с остальных обвинения были сняты. В суде было сказано, что от 70 до 80 парней Сити собрались вечером в пабе «Лоу Цурикс» в Шаднхилле.
Хозяин паба услышал разговор об атаке на следующий поезд для фанов M.U., возвращавшихся домой после игры с Арсеналом. Они отправились в Никлсби рядом с Пиккадилли, избегая Лондо Роуд, чтобы полиция не смогла их обнаружить. Неожиданно они отправились на станцию, чтобы, как сказал обвинитель, устроить «кровавую вечеринку», в которой участвовали примерно от 10 до 25 человек, а остальные стояли у главного входа. Когда разведывательный отряд зашел внутрь, там было всего лишь несколько Юнайтед. Вот что написали в «Олдхэм Кроникл»: «Полицейский офицер попытался выдворить болельщиков Сити с вокзала, но они оказали сопротивление. Двое коллег пришли ему на помощь. Мистер Райт, обвинитель, заявил, что у случайных свидетелей сложилось впечатление, что полицейских выманили с вокзала. Полисмену Мартину ударили в лицо после того, как он приказал толпе удалиться. Полицейский Даффи пытался при помощи своей дубинки расчистить пространство.
Офицеров окружила толпа, пытавшаяся освободить арестованных и атаковать полицейских. Мистер Райт заявил, что Даффи попытался дубинкой в одной руке и шлемом в другой разогнать толпу. Даффи получил молотком по голове и проломленный череп. Позже он провел восемь месяцев в больнице. Парня по имени Дэвид Клэйтон, из Олдхэма, отправили в колонию для несовершеннолетних на 3 месяца за этот удар.»

Двери

Когда я вышел из тюрьмы, я сменил свой образ жизни. Мне приходилось держаться вдали от футбола, но несмотря на множественные судебные процессы и аресты, большое количество парней Сити все еше устраивали беспорядки.
Даже перед началом сезона 89-90 гг. была большая драка с Болтоном, Сити против Уондеррерс на матче памяти Нэта Лофтхауса. На стадионе было произведено много арестов. Главный инспектор полиции Болтона Дэвид Рассел заявил: «Очевидно, некоторые люди до сих пор посещают футбольные матчи с целью организации беспорядков». Верно подмечено!
Вскоре после этого, произошло грандиозное побоище с United на Мэйн роуд в сентябре (см. главу 4). Это было первый раз за 2,5 года, когда мы играли с ними в Лиге, и они очень хорошо подготовились. Они как-то достали 200 билетов на Северную трибуну, и в некоторых других секторах Сити у них также были свои фирмы. В конце 90 года, после того, как мы сыграли вничью на Олд Траффорд, беспорядки произошли в центре города. Вот как освещает эти события «Дэйли Мэйл»:
- После беспорядков, которые устроили 200 распоясавшихся хулиганов в центре города, мужчина был доставлен в реанимацию. Его жизнь висит на волоске. Он сейчас обслуживается машиной искусственного жизнеобеспечения. Он получил многочисленные повреждения головы, лица, грудной клетки. Банда болельщиков M.U. причинила ущерб несколько тысяч фунтов во время своего рейда от паба к пабу, после того, как они сыграл вничью матч с Манчестер Сити. «Это было безумие в стиле Дикого запада», — заявила хозяйка наиболее пострадавшего паба, «Краун Кэтл», что в центре города. Полиция оценила ущерб в 30.000 паундов, но менеджмент заведения ставит гораздо большую сумму. «Охранник закрыл дверь, как только увидел, что приближается толпа, но ее выломали. Хулиганы разбили все 14 наших окон из Викторианского стекла, бросая в них сломанную мебель», — сказала хозяйка, попросившая не называть ее имя. «В нашем заведении было примерно 80 человек, в основном женщины. Мы все попрятались на полу и за базарной стойкой и визжали, когда на нас сыпалось битое стекло. Это продолжалось минут семь, и это был абсолютный террор. Женщина диск-жокей и ее помощница были доставлены в госпиталь из-за порезов. Одной понадобилось наложить швы на руку, а у другой было сильно разодрано бедро. Все кричали — здесь только женщины, пожалуйста, не трогайте нас. Но для них не было никакой разницы, я закрыла своим телом мою 18-летнюю дочь.»
Возле паба «Лэнд-о-кейкс» на Грэйм Энкл стрит хозяин паба Норманн Мэлой получил удар в пах ножкой от столика, когда попытался забаррикадировать двери своего заведения. Окна были выбиты бутылками. Мистер Мэлой говорит: «Это было сумасшествие. Подоспела полиция с собаками, и в них полетели бутылки, кружки, и все что можно было запустить. Полиции было очень мало, и они ничего не могли поделать с такой огромной толпой». Полиция заявляет, что произошло 20 различных эпизодов насилия. Девять человек было арестовано. Парень, который загремел в больницу, Джерард Коммер, был одним из Юнайтед, которых отоварили барными стульями и бильярдными киями в ночном клубе в тот вечер. Это его подключили к машине жизнеобеспечения. В телефонном звонке в газету «Би Монстерс» взяли ответственность за организацию беспорядков на себя. Звонивший также сказал, что большинство Сити — протестанты и принадлежат к ложе оранжистов, в то время как United были на стороне католиков. Он добавил — «Драки это фигня, но, кажется, все выходит из-под контроля». Надо было заканчивать с этим дерьмом и направить свою энергию в более мирное русло. Я проработал в «Аттитуд Скафолдинг» до того, как их купила одна южноафриканская фирма, которая называлась «Кэйп». Крупная организация. После чего я вкалывал на «Мэйнлэнд» на заводе по очистке масла в Стэнлоу.
Я там проработал 5-6 лет, после чего устроился стюардом в магазине. Во время моей работы там меня как раз и закрыли. Меня подбирали на минибасе и каждое утро отвозили в Манчестер. Зарабатывал прилично. Переехал жить в Прествич и обзавелся хорошим домом. Я держал футбол в глубочайшем секрете от моих работодателей. Для них я был обычным работягой, работающим на износ, выгуливающим по утрам свою собаку, — Доброе утром, миссис Джонс! Работал с 9 до 5, вел себя прилично. На самом деле моих соседей чуть не хватил удар при известии о моем аресте. Они то думали, что я такой замечательный парень! А я по выходным превращался в маньяка. Когда я освободился, то узнал, что занесен в черный список стюардов в магазине. Это означало, что я больше никуда не мог устроиться. Я начал работать как чернорабочий, за 20 фунтов в день. До этого я поднимал 350 фунтов за пятидневную неделю, и 500 если пахал в входные, но это когда я был стюардом. Так что теперь я был по уши в дерьме. Зная все о монтажном деле, я решил начать свой бизнес. Я дал объявления и заявил челу, на которого вкалывал — в действительности ты мне очень мало платишь. Мне надо еще оплачивать жилье, а ты башляешь мне всего 120 фунтов в неделю. Этого никак не хватает. Он все понял и взял на работу кого-то другого, а я пошел своей дорожкой. Но правда, для начала он подкинул мне работенку. Я пригласил некоторых своих парней и мы взялись за дело. Немного здесь, там, всем интересовались, собирали необходимый инструмент. Со временем я купил фургон и переехал. У меня была куча свободного времени, и я больше не посвящал его футболу. Но все-таки у меня было другое занятие, которое подразумевало под собой насилие. Я работал вышибалой в ночных клубах с 21 года. Дональд тоже понемногу этим занимался, так что в этом бизнесе нас хорошо знали. Дональд мне и нашел первую работу, в клубе под названием «Фэггинс» на Оксфорд род. Он был напротив известного клуба «Роторс», там сейчас Макдоналдс. Они нам платили по 12 фунтов за ночь. Это было жестко! В «Роторс» частенько устраивали мальчишники для всяких ублюдков из таких пердяевок как Ливерпуль, Сендроверс, Виган...
Они нередко приезжали на автобусах со своими фирмами. Некоторые из них заходили и в Фэггинс и после нескольких пинт пива мне приходилось всю ночь отмахиваться за свои вшивые 12 фунтов. Все Манчестерские парни зависали в точке, которая называлась «Пипс», на Фэнл стрит(???), которая позже была переименована в «Кэнспирэнси». В концовке копы ее прикрыли.
Это был своего рода паб Сити. Примерно в два часа парни собирались и шли в Роторс, чтобы навалять ублюдкам с автобусов. Происходили постоянные массовые драки, парни Манчестера против всех остальных. Мы стояли в дверях и пялились на все это веселье.
В Роторс работало примерно по 10 вышибал за смену. Не было никаких отборов, тренировок. Трудоустройство происходило примерно так — «Мой приятель — крепкий парень, поставь его на дверь..» если ты мог себя правильно преподнести, то ты получат работу. Они не требовали от тебя, чтобы ты был боксером или каким-нибудь каратистом. Надо было просто быть хорошим бойцом и неглупым парнем, знающим улицу. Так же не помешают дипломатические способности, но никаких экзаменов, конечно не проводилось. Майк Фолан, старший вышибала, был неплохим каратистом. У него была своя фирма, которая называлась «Протек секьюрити». Он дал мне работу. Я стоял в дверях четверг, пятницу и субботу. Все было расписано. Ты должен постоять у одной колонны, потом пройтись по залу, встать у другой колонны, все разложено по полочкам. И постоянно наблюдать за обстановкой в клубе. Вот что требовал от нас менеджер, которого звали Пол. Это было диско-кабаре. Там играли такие группы, как «Шоу Дэди Вэди» и «Риал Финг». Всем им приходилось играть в таких занюханных клубах за несколько фунтов. Нашей униформой были белые рубашки, черные пиджаки с нагрудниками. Старший надевал белый пиджак, который обычно к концу смены был весь вымазан кровью. В те дни можно было, кому угодно разбить нос и за тобой не пришли бы. В 9 из 10 случаев клиенты были не из Манчестера, пьяны в дым и вели себя соответственно, но в наши дни надо быть намного осторожнее, когда метелишь кого-нибудь, частенько они возвращаются. Я проработал 2 недели, до первой серьезной драки. Как обычно, вечеринка на автобусе, какие-то приезжие. А с моим футбольным прошлым я привык драться в одном стиле — все парни собираются вместе и врубаются в толпу врага. Я подумал, что вышибалы делают то же самое. Я стал кричать — Давайте парни, все вместе, прыгнем и завалим их! Майк Фолан покачал головой — Мы не можем так сделать, Микки. Это не футбольный матч. Пришлось подойти к группе, которая пыталась устроить драку и попытаться разделить их. Один из этих парней подошел ко мне, и я вырубил его. Он упал. Я стал поднимать его, чтобы выкинуть из клуба, и в этот момент он разбил мне нос. Я разозлился и накатил ему со всей дури. К сожалению, это выставило меня в дурном свете. Все увидели, что я избиваю его. Кто-то вызвал скорую помощь, приехала бригада с носилками. Я скинул с себя пиджак, побежал вниз по лестнице и спрятался. Немного подождал, подошел ко входу и посмотрел, все ли в порядке. Дружки того подонка все еще были в клубе. Они приметили меня и побежали к выходу с криками — Вот этот черный ублюдок! Он думает, он крутой. Уделаем его!
К счастью, остальные вышибалы увидели это, и вышвырнули их из клуба. После чего мне сказали в жесткой форе — Микки, ты не можешь так себя вести. Это не позволительно.
Что ж, весьма справедливо. У нас был кодовый сигнал к драке. Ди-джей, или кто-нибудь из персонала говорил в микрофон, — Мистер Стэнс, на танцпол, пожалуйста, или — Мистер Стэнс, пожалуйста, к верхнему бару. Это означало, что там начинаются неприятности. Я пользовался этим только в случае крайней необходимости, не любил создавать панику. Обычно можно было услышать — Там, в дверях, махач! И все бросались туда, пробиваясь через толпу людского мяса, всех расталкивая, и всегда было поздно. Остальные вышибалы говорили мне — В один прекрасный день ты кого-нибудь уделаешь, мы этого и не заметим, и тебе достанется от его друзей не по-детски!
Как-то раз мы стояли у раздевалки перед закрытием. Мы были вежливы и всем посетителям желали доброй ночи. Один парень ответил — Доброй ночи дружище! Развернулся и ударил меня в челюсть так сильно, что я потерял сознание и упал с лестницы. Другой вышибала погнался за ним, пока я приходил в себя. Вокруг собралась длинная очередь посетителей. Я потерял ботинок и получил синячище. Тому парню удалось сбежать. До сегодняшнего дня я не знаю, что за черт это был.
В одну из ночей к нам зашел здоровенный детина, с кем никто не хочет связываться. Его достаточно хорошо знали. Он был примерно 6 футов и 4 дюйма ростом, похож на медведя. Его уже выводили из клуба, но он вернулся. Все, кто стоял на дверях, были очень испуганы. Они послали меня сказать, что сегодня ему закрыт вход. В клубе были три ступеньки посередине танц-пола, и он был таким огромным, что когда я стоял наверху ступенек, а он внизу, наши глаза были на одном уровне.
— Дружище, я боюсь, что тебе отказано в проходе. Должен ли я просить тебя, чтобы ты покинул наш клуб?
Он нагнулся и проорал мне в ухо: — Ты хочешь сохранить свои коленные чашечки?
Вот это настоящий разговор. Я знал, что если я его ударю, то мне нужна будет поддержка. Я попытался преградить ему дорогу — Вы собираетесь покинуть наше заведение? Но я почувствовал, что слова уже бесполезны, сделал три быстрых шага и ударил головой ему в лицо. Удивительно, но он упал на столик, который стоял сзади него, и разлил все напитки на какую-то женскую компанию. Я уселся на него и начал выбивать из него мозги. Если бы он успел меня ударить первым, то, наверное, убил бы. Другие парни достаточно осмелели, чтобы подойти. Мы подняли его и понесли к выходу. Как только мы прошли сквозь первую дверь, он пришел в себя, поднял голову, увидел меня и начал вырываться и рычать, как лев. Парни пытались удержать его. Он грозился убить меня, застрелить, порезать на мелкие кусочки. Я соблюдал дистанцию, но сказал ему — ты знаешь, где меня найти. В любое время я к твоим услугам. — Я знаю кто ты. Ты занимаешься в качалке Кэвиндиш. Ездишь на такой-то машине. Черт возьми, он знал, кто я. Я подумал что все, мне кранты. Но все улеглось само собой, никаких последствий не был. Хотя несколько недель я и оглядывался по сторонам. К счастью, большинство парней на следующее же утро забывает обо всем. Я стал главным устранителем проблем на дверях. Если кто-то бычил, я разбирался на раз-два. Другие парни говорили — доверься Майклу, он сам разберется. Честно говоря, Манчестер никогда не был бандитским городом. Я знал всего лишь нескольких человек с репутацией гангстеров. Если поблизости и были такие, я был слишком молод, чтобы задумываться. Теперь я знаю всех, по-прежнему считаю Манчестер великолепным городом. У нас полно мест, где можно расслабиться. Позже я перешел работать из Фэгинса в Эллджекс рядом с отелем Британия. Тогда это был эксклюзивный клуб. Все в белых пиджаках, хорошая работа. Туда приходили богатые типы, и вышибалы парковали их машины. Один чел дал мне ключи от своего «Рэндж Ровера» и я прокатался примерно час по городу. Я видел всех своих друзей, которые работали на дверях других клубов, предлагал прокатиться. Приехал, а этот чел провел в клубе какие-то 10 минут, и ждал свою тачку обалдеть сколько долго! Мне повезло, что меня не уволили.
На счет девушек у менеджмента была своя политика — пускали только симпатичных. Приходилось придумывать всякие отмазки, чтобы не пускать уродин в клуб. Но мы обычно говорили: «Извините, дорогуша, вы слишком уродливы, так что проваливайте отсюда». Обычно в ответ звучало: «Кого ты называешь уродиной? Ты на себя посмотри, черномазый!» Какая разница...
Единственное, что меня задевало — начальство не хотело, чтобы в клубе было много черных. Нам говорили — запускайте примерно 10-15 черных, а остальных отсеивайте. Наш старший, мой близкий друг Пол Рубо, был черным и четко следовал этим указаниям, но меня это бесило. Несмотря на то, что я полукровка, многие мои друзья, с кем я играю в футбол, черные. Они приходили в центр, чтобы отдохнуть. Все нормальные парни, и шли ко мне, увидеть своего друга Микки, а от меня требовали, чтобы я их отшивал. Это меня бесило, и я ушел и с этой работы.
Я работал и в других клубах, и начал заниматься этим опять после освобождения. Мои друзья все еще выбирались в город по выходным, но я стал это делать гораздо реже. В начале 90-х произошло резкое увеличение числа компаний, которые занимались охранным бизнесом. Вместо того, чтобы клуб нанимал вышибалу сам, они стали прибегать к услугам агентств, которые поставляли им проверенных людей. Это достаточно разумно, ведь для этой работы действительно необходимы профессионалы. Нужно разбираться в людях. Нельзя просто поставить здоровяка Джо на дверь, каким бы огромным он не был. Допустим, если вы делаете это в Моссайде, бесполезно ставить 5 огромных регбистов на дверь. Их просто со временем убьют. Но если поставить пятерых черных парней, которые хотя бы умеют считать — все будет в порядке. Я понял, к чему все идет, и основал собственную охранную фирму вместе с моим другом Стивом Брайеном.
Как и я, Стив работал вышибалой. Мы назвались «Локк-19 Секьюрити Лимитед» в честь одного заведения, где мы работали, и начали снабжать вышибалами пабы, клубы по всему Манчестеру. Мы знали просто море хороших парней. В этом деле надо разобраться. Когда-нибудь, наверное, напишут книгу о Манчестерских клубах, кто-нибудь, но не я. Слишком много людей не хотят огласки. Оружие стало обычным делом с приходом в Мосс-сайд нарковойн. Детишки ходили по району в бронежилетах и со стволами. Бывало, что убивали охранников в клубах, даже в таких известных, как «Гасиенда» и т.п. Мы часто обнаруживали, что работаем в таких местах, от которых все остальные отказываются, например «The Limit». Это было очень живое место. Вся дверь была изрешечена пулями. В то время человек, стоящий в дверях, еще не носил пуленепробиваемого жилета, не имел газового баллона и прочего оружия. Обычно все клубы закрывались в 2 часа ночи, но многие хотели зажигать всю ночь, и все щемились в «The Limit», потому что он работал до утра. Многие стремились попасть туда любым способом. Начиная с 2.00 до 4.00 одни сплошные потасовки, и так каждые выходные. К счастью, война банд прекратилась после 1995 года. Тогда 4-5 основных людей договорились и объявили что-то вроде перемирия. Если сейчас и происходит какие-либо конфликты, то обычно выплачивают компенсацию за испорченную вечеринку. Таким образом, препятствуют возникновению кровавых войн. Люди, которые не хотят платить, могут получить молотком по руке или пулю в коленную чашечку. Никто не жалуется в полицию. Таков уличный кодекс. Самые молодые обычно самые безумные. Большинство смертей были связаны с бандами, и большинство смертей — это молодые люди до 25 лет. Они просто безбашенные. 16-летние парни могут бить тебя просто так, ни за что.
Полицейские составляют досье на все инциденты в клубе. Если случится что-то серьезное, то менеджеру отказывают в лицензии. Как-то в «Лимит» случился серьезный инцидент, и клуб был закрыт, но у нас по-прежнему оставалось много других объектов. Так же я организовал фирму, которая называлась «МКМ СКА-ФОЛДИНГ». Мы занимались строительством. Я взял на работу 6-8 парней. Мы поднимали нормальные деньги, и мне хватало на жизнь. Но опять же, меня обломала тюрьма. Я получил второй срок за самозащиту, по крайней мере, я так это называю.
«Кэнл бар» — это большой паб, очень популярный, он находится прямо по соседству с «Гасиендой». Ночью я разъезжал от одного клуба к другому, выдавая зарплату ребятам. Паб получил вызов на рацию о каких-то беспорядках. Я подъехал к «Кэндл бару» и увидел, что Крис, который работал тогда у нас, и другой вышибала, обсуждают что-то. Внезапно появились молодые парни, и начали угрожать им пистолетом. Через пять минут подъехала машина с двумя белыми и двумя черными парнями. У одного из них что-то сверкнуло в руке. Это выглядело как оружие. Люди начали забегать в клуб и кричать, что там на выходе кто-то блатует со стволом. Машина проехала дальше и остановилась перед светофором. Я сказал другому вышибале — «Пойдем, уделаем их!» Оглядываюсь назад и понимаю, что это было безумие, они могли разнести мою голову на кусочки, но адреналин сделал свое дело. Мы запрыгнули в машину, догнали их и загасили двоих. Двоим удалось убежать, но мы догнали их, выбили из них все дерьмо прямо посередине дороги, разбили все стекла и фары в их тачке. Парням досталось очень сильно. И тут я услышал чей-то голос — Микки Фрэнсис, вы арестованы! О, что за фигня??? Я проигнорировал это и пошел по направлению к Кэндл бару. Тут меня догнал полицейский и постучал по спине — Микки Фрэнсис, вы арестованы за нанесение телесных повреждений и причинение вреда имуществу.
— Да пошел ты! Ты не знаешь всего, что здесь произошло. Я тебе сейчас расскажу.
Я продолжал идти и по дороге прикидывал, как я из всего этого выберусь. Мы дошли до Кэндл бара, и внезапно коп схватил меня за капюшон, что было ошибкой, т.к. в баре было полно людей, которые знали меня. Кто-то ударил мусора цепью, но он по-прежнему не отпускал меня. Кто-то схватил другого полицейского и сделал ему стальной зажим. Я мог бежать, но решил остаться на месте. Мне нужно было объяснить копам, что случилось, что это была самозашита. Полисы вызвали подкрепление. Была большая драка. Меня повязали с еще двумя парнями и отвезли на Бутор-стрит. У одного копа был небольшой синяк на лице, ничего ужасного, но они меня обвинили в нападении. Когда меня доставили в суд, судья посмотрел и сказал: — о-о-о, я помню вашу историю, мистер Фрэнсис! Вы выглядите как человек, который не может контролировать свои действия. Эту ситуацию мы могли бы разрешить совершенно другим путем. — Интересно, как это? Дать им уйти? Обвинитель спросил: Когда вы стали работать в этом клубе, вы стали контролировать дисциплину и все должны были подчиняться вам, не так ли?
Он был прав, но я все равно не признал себя виновным. Через два дня состоялся суд. Оказывается, там были двое копов, о которых я не знал, их машина была припаркована через дорогу, и они все видели. Потерпевшим парням было по 17 лет, что очень осложняло дело. Пистолет так и не нашли. Нашли кусок трубы, который был обрезан и выглядел как пистолет. Суд признал меня виновным и приговорил к 20 месяцам тюрьмы. Это было в 1995 году. И опять я попал в Стрэнджуэйз. Несколько парней, которые работали в разное время на меня, находились там за разные выходки. Я попросил офицера поместить меня в крыло «J», где были мои друзья. Через два часа я уже находился в своей камере вместе с телевизором. Я поговорил с парнем, который стоял на дверях в Гасиенде. Ему дали 4 года за то, что сломал кому-то челюсть. Он сказал, что работает на кухне. — Я бы не возражал работать там. Но сейчас пока нет вакансий, — ответил он. Я пошел туда во время ланча, и надел на себя белый халат. Что ты делаешь?- спросил надзиратель. — Я разношу еду. — Но ты же не должен. — Должен. Я поработаю забесплатно, пока освободится место. — Все в порядке, покатит. Я проработал там без зарплаты несколько недель, пока не освободилась вакансия. Я просто кого-то выжил. Там было сколько угодно еды, своя комната, все замечательно. Это было как поездка в лагерь. Моей репутации очень помогла статья на две страницы в «Манчестер Ивнинг Ньюс» «Зона сумерек» о конфликте между разными группами, занимающимися охраной клубов в Манчестере. Мое имя и фото были там повсюду. После этого многие люди смотрели на меня по-другому, хотя я и не строил из себя ферзя. Я часто в своей жизни огорчал многих людей, но не думаю, что до такой степени, чтобы меня хотели убить.
Многие люди хотят познакомиться со мной. По их мнению, после этого они будут представлять из себя что-то значительное, будут чувствовать себя в тюрьме намного увереннее. Охранники к Стрэнджуэйз уважают тебя, если ты имеешь репутацию в Манчестере, но как только ты попадаешь в тюрьму не из нашего города, ты просто заключенный под таким-то номером. Единственное, что меня раздражало, это то, что меня постоянно обещали перевезти из Стрэнджуэйз куда-нибудь еще. Это было хорошее заведение. Меня без проблем посещали друзья, телефонные карточки работали, хорошее телевидение и все такое. Но были на тюрьме и кучи идиотов, полных отморозков. Семь лет назад не было столько наркоманов. Они могут достать в тюрьме все что угодно и даже больше, чем когда они на воле. Я стал их прессовать. Я вышел из себя, когда один дебил разговаривал по телефону, вытащил его из будки и уделал. Потом какой-то скоузер угрожал мне, когда я брился утром, за то, что я когда-то проехался своей тележкой по его ноге. Я зашел в его камеру и задолбил его там. Охрана знала обо всем, но они просто притворились слепыми. Последним был один парень. Как-то на завтраке я принес ему бекон, — что это за хреновина? — Это все, что тебе положено, один кусочек. (Достаточно мало, поверьте. Очень маленький кусочек). — Да это ни хрена не мне! И бросил все это мне в лицо. Ничего, я стерпел, не стал выходить из себя, просто ушел. Охранники видели все это, один из них сказал: — Фрэнсис, ты же не спустишь ему это с рук?
— Я что, похож на козла? — ответил я. Я напялил резиновые перчатки, и обхожу все крыло, хату за хатой, пытаясь найти этого недоумка. Я просто взбешен. Я его убью! Но кто-то его предупредил: «Это же Микки Фрэнсис! Лучше тебе пойти и извинится...» Я стою на кухне и мою посуду. — Я просто хочу извиниться перед тобой, дружище... — Ну тогда заходи... Он заходит, и я сразу бью ему в челюсть. Он разбивает окно, причем своим носом. В это время охрана завтракает. Они видят, что происходит, но просто закрывают дверь. Я уделал его и спокойно вышел. Один из полисов, с которым у меня были натянутые отношения, подошел и отвесил мне пинок. Я вернулся к своей посуде. Зашли остальные и сказали:
— Фрэнсис, ты можешь идти отдыхать. Тебя завтра переводят. Меня отправили в Ризли, это недалеко от Уорингтона. Это было как путешествие на 50 лет назад. Здесь были камеры на нижнем этаже, а которых не было стекол, только колючая проволока, ни туалета, ни мыла, ни денег. И ужасно холодно. У них была такая штука, называется она «камерная ассоциация». Это значило, что ты не мог просто выйти из своей клетки, обязательно надо было зайти в какую-нибудь другую. Это было просто ужасно. Там я получил работу на мойке. Это еще неплохо. Я пробыл там 6 месяцев, но мне этого хватило.
В ноябре 90 года 31 фан «Юнайтед» были арестованы во время рейда по домам после 15 месячного расследования. Операция «Марс»...была направлена на то, чтобы разбить фирму «Юнайтед», но для них все оказалось легче, чем для нас. Полиции было отказано в праве свидетельствовать из-за защитных экранов, что сильно помешало обвинению. Наконец-то в июле 93 года обвинения против 19 хулиганов были сняты судьей, который посчитал, что процесс слишком затянулся. Парням Сити не так повезло.. В мае 91 года начался суд над парнями за инцидент в Уиверсби, в ходе которого один человек пострадал настолько что впал в состояние комы.
Конечно, суд проводился вне города, на это раз в Болтонском королевском суде, чтобы избежать возможного влияния на присяжных. Судили десятерых. Но некоторые из них, включая Дональда Фарера, так и не явились. Обвинитель описывал банды, блуждающие по центральным улицам Манчестера, вооруженные пивными кружками, бильярдными киями и шарами. Хулиганы должны ответить за беспорядки...
«...– Сегодня два самых отъявленных хулигана М.С. были посажены за решетку — Мартин Таунсенд и Родни Родан, злодеи, теперь они ответят за свое участие в беспорядках во время игры М.С. – M.U., в ходе которой один человек чуть не лишился жизни». После судебного процесса, который затянулся на месяц, 21-летний Таунсенд был приговорен к 4 годам, а 18-летний Родан — отправлен в исправительную колонию на 2 года. За обоими тянется череда преступлений, связанных с насилием. Они попали в поле зрения операции «Омега» еще в 1989 году, во времена наводящих на всех ужас Guvnors и Young Guvnors. Родан и Таунсенд получили запрет на посещение футбола, соответственно на 7 и 5 лет. Но Таунсенд не смог удержаться и поехал в Италию на чемпионат мира, чтобы для того, чтобы быть выдворенным властями. Четверо остальных болельщиков Сити так же сели в тюрьму за участие в беспорядках в феврале прошлого года. Их приговорил тот же судья. Он сказал, что атака на ночной клуб «Уиверсби» группой из 60 фанов Сити была серьезным преступлением против мира, царящего в Манчестере. Таунсенд и другой парень получили по 4 года, Родан двушку, еще несколько ребят получили свои сроки. О Сити доложили в Футбольную ассоциацию, также и о следующем инциденте, который произошел во время игры с Олдхэм Атлетик, в сентябре 1991 года, когда рефери Питер Уильяме получил горячим пирогом в лицо. Год спустя Сити схлестнулись с бандой Шпор сразу же за «Киппакс». В мае 1993 года 200 фанов выбежали на поле во время четвертьфинала Кубка ФА против Тоттенхэма, и голкипер Шпор Эрик Тортсведт был избит отцом четверых детей. 37 человек было арестовано, а клуб оштрафован на 50 тысяч фунтов. Так же им пришлось провести на одну игру при пустых трибунах. В октябре того же года Дональд Фарер опять появился в газетах, после того, как он попытался попасть в Голландию на чемпионат Европы по поддельному паспорту на имя Майка Тайсона!!! К тому же он заявил журналистам, что он пытался проехать по документам на имя Фрэдди Крюгера, героя фильма «Кошмар на улице вязов». В мае 1993 года банда Эвертона разгромила «Драй-бар» на Олдхэм стрит по окончании последнего тура сезона. В 1995 году произошли серьезные беспорядки, когда M.U. проникли на Umdro-stand на Мэйн Роуд, после чего драки вспыхивали по всему городу весь оставшийся день.
Об этих и других инцидентах я прочитал в газете либо услышал от парней. Я больше не был вовлечен в эти игры. Как и Дональд, я теперь думал только о бизнесе, и о том, как заработать себе на жизнь. Когда я попал в тюрьму во второй раз, на свободе у меня оставалось много должников, примерно на 40 тыс.фунтов за разные строительные работы, но я не мог получить их. Боб Грин, который тоже работал в этом бизнесе, основал свою собственную фирму, которая называлась «Крсет-ска фол-динг». Когда я освободился, он купил мой бизнес, все мое оборудование, фургончик и т.п. Я вложил деньги в маленькие фирмы и теперь они приносят неплохой доход. Также я продолжил деятельность своей охранной конторы. У нас теперь было примерно 80 парней на дверях в разных ночных клубах и 40 парней в магазинах и других точках. Так же я основал «Сент Джеймс девелопмент кэпитал», которая занималась кредитованием, сбором долгов и прочими мелочами. Я вовлечен в некотором роде бизнес, связанный с импортом вина из Италии. Сейчас я не так плотно занимаюсь охраной, хотя и продолжаю работать консультантом по разным аспектам безопасности. Я чувствую себя замечательно, у меня большие планы. Не так уже и плохо обстоят дела у «оборванца из Мосс Сайда».

Эпилог
Вернусь ли я когда-нибудь назад?


Мой запрет на посещение матчей кончается в июне 1999 года. Тогда мне можно будет появиться на футболе, конечно, если М.С. не запретит мне посещать их игры после того, как выйдет эта книга. Футбол очень сильно притягивает многих из нас. Марк Фиорини, один из парней, кто получил срок вместе со мной, был недавно оштрафован на 100 фунтов за нарушение 10-летнего запрета на посещение матчей. Его выловили менты на домашней игре. Он говорит, что дети уговорили его отвезти их на футбол. Я знаю, что если я вернусь обратно на трибуны, я смогу собрать 100-200 парней за короткий срок. Сейчас Сити достается по полной программе, у них нет достойной фирмы. Возродить наш моб и заставить всех уважать нас — это было бы здорово, но я никогда не сделаю это. Времена меняются. Те дни, когда ты мог драться целыми днями напролет, не боясь, что за тобой придут полисы, уже давно в прошлом. Теперь копы не скажут тебе — Все парни, проваливайте отсюда!..
Меня взяли, потому что я не смог завязать. Дональд смог, а я все продолжал. Если бы я занимался этим и сегодня, я бы по-прежнему чувствовал тот восторг, захватывающий во время драки. Крис такой же. Мы любим адреналин, любим, когда парни интересуются — ну что, куда теперь? Кого теперь сделаем? Это сильное чувство. Но сегодня тебя запросто повяжут, польют газом, и все такое. Я помеченный человек. Как только у тебя появляется репутация, тебе сложно от нее отделаться. На самом деле, если бы мне кто-нибудь пустил бы сегодня пулю в голову, на следующий день в газетах наверняка бы написали: «Застрелен гангстер!» Вот как они опишут меня, хотя я совсем не преступник. Я не ворую, не граблю, не торгую наркотиками. Все что я сделал — это всего лишь подрался. Люди говорят, что ты сам хозяин своей судьбы, но это не так. Твое окружение делает тебя. Насилие никогда не отталкивало меня. Я вырос вместе с этим. Я не испугаюсь и не убегу в сторону, если увижу, что кого-то избивают на моих глазах. Я это видел миллион раз. Мне бы никого не было жалко. Это жизнь. Если бы у меня была возможность, я бы ничего не изменил в прошлом. Ни то, как мы управляли фирмой, ни то как мы себя вели. Я бы наверное был более скрытным, но полиция поймала бы меня рано или поздно. Я не прятался, знал, что мы катимся к тюрьме, но не мог остановиться. Я потратил кучу лет впустую и не смог добиться ничего выдающегося. Сейчас у меня все в порядке. Я провел много лет, находясь в зависимости от адреналина, гоняя за Сити по всей стране, преследуя кого-то по улицам, магазинам, пабам...
В конце концов, что после всего этого у меня осталось? Длиннющий список арестов и несколько шрамов. Все это в прошлом. Последний раз я подрался на футбольном матче 10 лет назад. Микки Френсис, о котором вы только что прочитали книгу, больше не тот человек. Сегодня вы видите совершенно иного. Мне повезло, что мне запретили посещать футбол. Суд сделал мне большую услугу. Сити играют просто ужасно, хотя у них и фантастическая поддержка.
Изредка я буду ходить на важные игры, но только чтобы посмотреть игру, выпить пару кружек, посмеяться и пойти домой... Хотя... Кто знает?

The end


электронная версия © krnr, 2006

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 20 гостей