"Эйзель": Кто виноват и что было делать

[vik]

"ЛИВЕРПУЛЬ"-"ЮВЕНТУС"-"ЭЙЗЕЛЬ": КТО ВИНОВАТ И ЧТО БЫЛО ДЕЛАТЬ

20-летию одного из главных футбольных кошмаров посвящается:

От редакции:
Основной по теме, если так можно выразиться, выступает статья, посвященная "Эйзелю" в третьем выпуске "Великих клубов". Приводимые здесь воспоминания Бонека, Платини, Далглиша и простых фанатов иллюстрируют несколько иную точку зрения, зато принадлежащую непосредственным участникам событий. Читайте, делайте выводы. Главное - избавьтесь от стереотипов и предубеждений. Составьте собственное мнение. И обвиняя хулиганов и прочих нехорошо ведущих себя на стадионах фанатов, обратите внимание на одну подробность: крупнейшие футбольные трагедии - Брэдфорд, Глазго, Шеффилд (стадион "Хиллсборо"), Москва ("Спартак" - "Хаарлем") произошли вовсе не из-за болельщицкого экстремизма. Везде напропалую чудили и закрывали глаза на приближение катастрофы дебилы-организаторы, отменно "трудились" стражи правопорядка, вмешивались случайности (вроде гола "Спартака" на последних минутах) и просчеты строителей... Но хулиганы здесь совершенно ни при чем!

Так почему трагедия "Эйзеля" должна была стать исключением?

Из книги Збигнева Бонека "PROSTO Z JUWENTUSU"
(Перевод Бориса Талиновского)

Глава 22. Последний акт

К этим матчам я готовился особенно старательно не только физически, но и, прежде всего, психологически. В течение 24 часов я должен был сыграть два важных матча в разных концах Европы. Трудность была в том, что я не мог позволить себе не выкладываться в первом из них.

Для "Ювентуса" это был важнейший матч не только сезона, но и в истории, а для сборной - отличный шанс возглавить группу. И та и другая команды на меня рассчитывали, и я старался как можно лучше подготовиться к испытанию, которое вряд ли до этого выпадало какому-нибудь из игроков на таком уровне.

В то же время из-за трагических событий на "Эйзеле" все мои планы и амбиции на эти два дня утратили всякий смысл. Футбол затмила драма - результат бандитизма пьяных англичан. Никогда раньше я не сталкивался так близко с таким огромным несчастьем. События на "Эйзеле" я запомню навсегда.

27 мая. Понедельник. Женева.
Если бы кто-то из тренеров увидел наши занятия, то был бы очень удивлен. Так готовится "Ювентус" к финалу? Да это же забава, отдых, а не большой футбол.
Конечно, подготовка к этому матчу проходила иначе, чем к афинскому финалу. (Финал КЕЧ-83 Гамбург - Ювентус - прим. перев.). Прежде всего, другой была атмосфера в команде. Никто не говорил о том, что мы обязаны выиграть, не было больших ожиданий. Так, расслабляющие легкие упражнения. В таком настроении мы провели пять дней в Женеве. Большая заслуга тренера Трапаттони в том, что он создал эту спокойную, семейную обстановку. Расчет наш был прост - нам достался очень сильный соперник и, если проиграем, нам не будет стыдно, а вдруг нам удастся выиграть. Шансы обеих команд были одинаковы.

Тренер видел, что игроки крайне утомлены продолжительным сезоном. Писали об этом все и везде: итальянцам лучше удаются четвертьфинальные и полуфинальные матчи. В конце мая уже проявляется усталость. Поэтому ошибкой было бы давать на тренировках большие нагрузки.

На базе под Женевой были созданы все условия для комфортного отдыха и восстановления свежести: бассейн, теннисные корты, все - на расстоянии пяти минут езды автобусом от стадиона клуба "Серветт", на котором проводились занятия. Основное внимание мы уделяли стандартным положениям. В игре против англичан нужно обращать особое внимание на розыгрыш угловых, штрафных и вбрасываний из-за боковой линии. Послеполуденное время посвящали загару и купаниям. Вчера из Франции приезжали два друга Мишеля Платини. Наивные, поспорили с нами на бутылку шампанского, что обыграют нас в теннис. Пара Бонек - Платини продемонстрировала свое умение и на корте, и, конечно, мы выиграли.
Несмотря на все это, в команде ощущалось некоторое напряжение. Никто не говорил вслух о том, что "Ювентус" скорее всего выступает в этом составе последний раз. Заканчивалась очередная глава в жизни команды. Было известно, что это последний мой матч, что наверняка уходят Росси и Тарделли. Короче, из "железного" состава выпадали три человека.


28 мая. Вторник. Брюссель.
Прибыли в Брюссель после полудня и остановились в гостинице "Софитель", неподалеку от аэропорта, что для меня в связи с послематчевым ночным перелетом в Тирану было очень удобно. Но я не думал о матче в четверг. Команда была спокойна, и игроки разошлись по номерам и практически все стали смотреть по телевизору трансляции с Ролан Гарроса. Конечно, вокруг нас все бурлило - телевидение, пресса, множество журналистов. Но за три года это перестало производить на меня сильное впечатление: Вечером ко мне пришел Влодзимеж Любаньский. Был и старый товарищ по "Видзеву" "Зито" Розборский. Обычные в такой ситуации разговоры, сплетни, подначки.

Через пару часов поехали на стадион для ознакомления с полем. В городе мы видели очень много болельщиков, как наших, так и английских. Как эти чистые и тихие улицы будут выглядеть после матча? Но даже в самом страшном сне не могло бы присниться то, что произошло. Но пока был вторник, и на улицах было спокойно.

29 мая. Среда. Брюссель.
День для меня начался ужасно: я проснулся с сильнейшей зубной болью. Не стану объяснять, что это такое да еще в такой важный день. Пошел на поиски дантиста. Оказалось, что он принимает в кабинете рядом с отелем. Полчаса - и я чувствовал себя родившимся на свет заново.

После завтрака мы поехали автобусом на прогулку по центру Брюсселя. И первые же увиденные английские болельщики вызвали у меня беспокойство. Большинство из них были пьяны, причем все пили в основном пиво. Это трудно объяснить рационально, но я что-то предчувствовал. В центре на каждом шагу нам встречались сидящие и стоящие фаны с острова и пустые бутылки рядом с ними.
Я не собираюсь защищать итальянцев, знаю их хорошо и не раз наблюдал акты вандализма на итальянских стадионах, но они отличаются от англичан хотя бы тем, что не напиваются вусмерть. Я не враг алкоголя, сам могу выпить бокал-другой, но ведь пьяный не думает. А именно так и выглядели англичане уже в полдень среды. На их хамское и провоцирующее поведение власти не реагировали. Пресса и официальные лица предупреждали, что слишком мало полицейских следит за порядком. Хозяева отвечали, что у них наготове достаточное количество сил. К сожалению, они отнеслись к ситуации легкомысленно, а когда спохватились, оказалось уже поздно - катастрофа состоялась.

Из утренних впечатлений самым сильным было такое: группа англичан в масках с физиономией Гитлера приветствовала всех прохожих фашистским жестом. По возвращении в гостиницу я позвонил отцу в Быдгощ поговорить о предстоящей игре. Уже тогда я ему сказал - не дошло бы до трагедии, это чувствуется со всех сторон. Отец беспокоился за меня. Это и понятно - ведь за 24 часа можно проиграть все, годы труда могут быть перечеркнуты. Думаю, он был прав. Если бы мы проиграли оба матча...

За несколько минут до семи мы уже были на стадионе. Установка была краткой, может, минут десять. В конце концов, все знали, состав был определен за несколько дней, задания каждому - тоже. Честно говоря, у нас не было особого атакующего плана. Атака касалась только меня и Мишеля, причем мяч должен был идти от него ко мне, а не наоборот, ведь я быстрее. Конечно, Врио (центральный защитник. - Ред.) держит Раша, а Фаверо (правый бек. - Ред.) - Уэлша. То есть играем как обычно, по-своему, по-итальянски: оборонительно, ждем действий соперника. Тренер закончил установку в семь, может, в начале восьмого, и тут в раздевалку вбежали насколько человек и возбужденно стали рассказывать о том, что происходит на стадионе. Сначала сказали, что погибло два человека, позже - что больше. Появились еще какие-то люди. Информация была противоречивой. Длилось это не более пятнадцати минут, как вдруг за несколько секунд раздевалку заполнило множество людей. Это было одно из самых трагических зрелищ, виденных мной в жизни. Оказалось, что наша раздевалка - ближайшее убежище для убегающих с трибун итальянцев. Вид, в котором предстали перед нами молодые, в большинстве своем, люди, я не забуду: ободранные, покалеченные, раненые, без обуви и даже носков. Два часа массажисты команды помогали им. Мы отдавали им одежду, обувь, носки.

Наконец, в раздевалке появились представители УЕФА с просьбой выйти на поле и успокоить итальянцев, которые готовятся ответить.

После матча я читал в газетах о жертвах нападения англичан. По этим публикациям выходило, что это были не организованные тифози "Юве", по крайней мере, не "главные их силы". Организаторы совершили много ошибок, но тут они поступили правильно, разделив болельщиков "Юве" и "Ливерпуля". Те, кто находился в секторе рядом с англичанами, были в основном итальянскими рабочими, работающими в Бельгии и купившими билеты в кассах. Кто-то скажет, что это не имеет значения. Думаю, он будет не прав. Если бы рядом находились группы организованных фанов, то жертв могло бы быть гораздо больше.
(Ни хрена, товарищ Бонек! В столкновении двух организованных фирм пострадавших было бы куда меньше. Опыт подсказывает - сколько дерутся и сколько при этом гибнет... Единицы! - Ред.)

Наша задача состояла в успокаивании нескольких тысяч болельщиков, сидящих на противоположной трибуне.

Выход из раздевалки требовал определенной смелости. При этом я не имею в виду обычный человеческий страх перед пьяной толпой. Нет. Мы отдавали себе отчет в том, что столкнемся сейчас лицом к лицу с трагедией. Мы уже знали, что погибших очень много, не менее тридцати, что более ста человек отправлены в больницы.

Я сразу оказался в очень горькой ситуации. По выходе из раздевалки ко мне подбежала девочка лет 12. Плача, она рассказала, что на той трибуне был ее отец. Она была в шоке, спрашивала, что делать. Мы подошли ближе к итальянской трибуне. Увидели группы строящихся людей, готовящихся к вендетте. Все это превосходило воображение даже опытного человека. Но какое отношение к спорту имеет все это? Я впервые тогда задумался о сути дела, которым я занимаюсь.
Вернувшись в раздевалку, мы единодушно решили: матч не играем. Дело было очевидным. Однако все хорошо помнят, что игра состоялась. Позже было много дискуссий на эту тему. По-моему, все споры сейчас беспредметны. Мы сыграли, потому что организаторы просили об этом, аргументируя необходимостью выиграть время для прибытия больших сил полиции. Сказали просто - если сейчас объявить об отмене матча, то это может вызвать беспорядки еще большие, остановить которые будет уже невозможно. Кто в этой ситуации взял бы на себя ответственность за отмену игры и, тем самым, за реальную угрозу жизни тысяч людей? Несмотря на это, мы долго не могли заставить себя выйти на поле. Англичане и судьи уже были там, когда мы пришли к выводу, что надо играть. Мы сделали это только ради болельщиков "Ювентуса".

В такой ситуации матч, которого все так долго ждали, потерял спортивный смысл. Конечно, как профессионалы мы быстро приспособились к условиям, но ни о каком выдающемся зрелище речь уже не шла. Каждый играл так, как позволяло ему психологическое состояние. Одни лучше, другие хуже. Ни у кого к другим претензий не было.

Позднее я слышал мнения, что мы забыли о том, что случилось двумя часами ранее. Это неправда. Достаточно было взглянуть на игрока, которому надо было вводить мяч из-за боковой или выполнять угловой, особенно если мяч далеко улетел. Вокруг множество собак, коней, полицейских. И эта страшная, разрушенная трибуна. После матча ни в раздевалке, ни во время награждения никто не радовался. Этот Кубок, о котором столько лет мечтали, померк в тени трагедии. Естественно, не было и речи о шампанском и вообще о каком-то праздновании.
(Мы многократно ловили участников событий со стороны "Ювентуса" на откровенном вранье или, скажем мягче, приукрашивании действительности. Хроника беспристрастна, и она зафиксировала и несуществующий пенальти, просимулированный Бонеком, и искреннюю радость Платини по поводу его реализации... Не очень это было на траур похоже. Похоже, все воспоминания участников тех жутких событий - не более чем попытка отмазаться за участие в ТОМ МАТЧЕ. Позорном пятне на карьере каждого футболиста. - Ред.)

За последние два года я получил много предложений о переходе в английские клубы. Я очень рад, что не принял ни одно из них. Страна, считающаяся самой цивилизованной в Европе, заполоняет континент ордами бандитов. Я вспоминаю наш предыдущий финал КЕЧ. В Афинах было около пятидесяти тысяч итальянцев. Финал мы проиграли, и не было никаких непристойных выходок. Итальянцы спокойно поехали домой.
(Мы достаточно прошлись в "Великих клубах" по поводу того, что обвинили одну из сторон, а вторую выставили пострадавшей. Не будем повторяться, в том материале вы найдете все подробности происшедшего. - Ред.)
Времени на размышления не было. Наступил час следующего тяжкого испытания...


1:0, 2:0 - третьего не дано!

"Ювентус" 1:0 "Ливерпуль"
29 мая 1985 года. Брюссель. "Эйзель". 58 000
Таккони - Ширеа - Фаверо, Брио, Кабрини - Бонини, Платини, Тарделли - Бриаски (Пранделли, 84), Росси (Виньола, 89), Бонек Гроббелаар - Нил, Хансен, Лоуренсон (Гиллеспи, 4), Беглин - Никол, Уилан, Далглиш, Уарк - Раш, Уолш (Джонстон, 46)
Тренеры
Джованни Трапаттони Джозеф Фэгэн
Гол
Платини (58, пен)
Предупрежден
Уарк


Напомним, что решающий мяч Платини провел с пенальти, откровенно придуманного судьей - Гиллеспи подтолкнул Бонека в спину метра за полтора до штрафной.

Помимо этого зловещего поединка, еврокубковые пути "Ливерпуля" и "Ювентуса" пересекались дважды. И сыграли команды три матча.
КОК 1965/66. 1/16 ФИНАЛА. 29 СЕНТЯБРЯ И 13 ОКТЯБРЯ
"Ювентус" 1:0 "Ливерпуль"
Гол
Леончини, 81

"Ливерпуль" 2:0 "Ювентус"
Голы
Лоулер, 20, Стронг, 25

СУПЕРКУБОК ЕВРОПЫ 1983/84, 16 ЯНВАРЯ 1985 ГОДА
"Ювентус" 2:0 "Ливерпуль"
Голы
Бонек, 39, 79

А ведь старые знакомцы на "Эйзеле" сошлись...

Из книги Мишеля Платини "Жизнь как матч"
(Москва, "Физкультура и спорт", 1990)

Брюссель, стадион "Эйзель", 29 мая 1985 года. Великий день.
"Ювентусу" предстоит сразиться с футбольным клубом "Ливерпуль". Трудная команда. В прошлом году она завоевала Кубок европейских чемпионов, победив в финале итальянскую "Рому" со счетом 4:3 по пенальти.

Вся Италия болеет сегодня за нас, даже наши противники. Мы должны отомстить за римлян, но не нарушая правил, выиграть честь по чести.
Борьба обещает быть ожесточенной. Английские и итальянские футболисты кардинальным образом отличаются друг от друга. Можно сравнивать только фанатизм их болельщиков. Нотам, где тифози проявляют себя лишь с помощью глоток, взывая к Мадонне, английские хулиганы заявляют о себе ударами кулаков и ног.
(Опять эти сказки о белых и пушистых итальянцах, противопоставляемые ужастикам о злобных и алкоголизированных британцах. Впрочем, простите - это мы уже выдаем собственную позицию, хотя обещали не заниматься этим... -Ред.)

Стадион "Эйзель" - словно пороховая бочка. Трибуна "Z" зарезервирована для наших болельщиков. "X" - для английских. Между ними находится трибуна "Y", которую, как предполагается, займут бельгийские болельщики. Это должно препятствовать столкновениям между болельщиками команд, ведущих жаркий спор на поле. На улицах Брюсселя также сделано многое для предотвращения столкновений и драк между болельщиками.
(В "Великих клубах" достаточно внятно рассказано, насколько МНОГО было сделано... - Ред.)

За час до начала матча под крики "ура" наших тифози и оглушительный свист болельщиков "Ливерпуля" мы ознакомились с грунтом поля. Всё отлично. Затем мы пошли в свою раздевалку, чтобы надеть черно-белые футболки. Каждый из нас хранит молчание, пытаясь сконцентрироваться. Этот Кубок - единственный трофей, которого еще нет у "Старой Синьоры".

Публика продолжает заполнять скамьи громадного амфитеатра. На трибуне "Z" тучи черно-белых флагов. На трибуне "X" - "красные", экстремистски настроенные болельщики "Ливерпуля", которые начинают распевать свои воинственные гимны. В поездке от Ливерпуля до Брюсселя под надзором собственных полицейских "бобби", даже во время переправы через Ла-Манш на пароме, всем английским хулиганам был объявлен "сухой закон". Но ни в Остенде, ни в Зеебрюгге, ни в Дюнкерке бельгийцы не сумели организовать должным образом соответственный контроль за двадцатитысячным потоком болельщиков из Англии. Тогда было принято решение свести риск до минимума и выделить трибуну, разделяющую два "враждебных" лагеря в виде буфера.

После полудня у входа на арену стадиона произошло несколько мелких стычек. Группа хулиганов разбила витрину ювелирного магазина и совершила кражу на 10 миллионов бельгийских франков. Ни одного ареста. Бельгийские силы порядка проявляют удивительную сдержанность.

Пока мы готовимся к матчу в раздевалке, трибуна, призванная сыграть роль буфера, заполняется до отказа. Всё как обычно, всё нормально. За исключением незначительной на первый взгляд детали: кроме бельгийских болельщиков, там занимают места и итальянские рабочие-иммигранты.
(То же, что и у Бонека. Слушайте, а вам вообще не кажется несколько странным такое понятие - итальянский рабочий-иммигрант в Бельгии? Их там очень много?! -Ред.)

Администрация стадиона "Эйзель" почему-то продала билеты на эту трибуну и болельщикам "Ювентуса". К тому же "красные", которых оказалось слишком много на стадионе (некоторые из них пробрались зайцами, приобретая фальшивые билеты), полезли на буферную трибуну, которая, как известно, была уже занята не только бельгийцами, но и итальянскими работягами, разместившимися в нижней части трибуны. Это главным образом отцы семей, причем некоторые из них пришли на стадион с детьми.

Болельщики "Ливерпуля", разгоряченные пивом, занимают верхние места на трибуне "Y".

Трибуны "X", "Z" и "Y" стадиона "Эйзель" имеют название "скотный двор", потому что здесь дешевые места и основная масса болельщиков там не сидит, а стоит. "Скотный двор"... В 19.30, за 45 минут до первого удара по мячу, начинается "убой скота".

События, развернувшиеся на буферной трибуне, целиком выявляют легкомыслие организаторов матча. Болельщики "Ливерпуля" спускаются к сетке, разделяющей трибуны "Y" и "Z". Они легко преодолевают ее, и вот начинаются первые стычки с нашими болельщиками в верхней части трибуны. "Красные" совершают нападения на "черно-белых". Они пускают в ход древки своих флагов и железные острые пруты, которые выломали из решетки. Они ими колют и дубасят тифози, наиболее решительные из которых отвечают ударами кулаков. Возникает паника. Чтобы противостоять внезапной волне "красных", которая грозно продвигается сверху, итальянские болельщики с трибуны "Y" устремляются вниз, в надежде найти спасение у бровки футбольного поля. А там, наверху, истеричные, взвинченные болельщики "Ливерпуля" обрушивают палки на всё, что только находится вокруг них. Паника, охватившая тифози, настолько велика, что их спуск к полю превращается в катастрофу.

Благородные идеалы спорта оказались попранными кучкой негодяев, опьяненных пивом и насилием и проливших кровь людей на "Эйзеле". Этот проклятый стадион всегда теперь будет напоминать о смерти. Боже мой, как такое оказалось возможным?

Пораженный масштабами кровавой драки, отряд бельгийских полицейских всего из двадцати человек, которому было поручено покончить с насилием, допустил серьезную ошибку в оценке происходящего. Силы наведения порядка, считая, что они имеют дело с недисциплинированными болельщиками, стремящимися завладеть футбольным полем, поспешили блокировать все входы и выходы, вместо того чтобы открыть их как можно шире и не препятствовать эвакуации болельщиков с трибун. И вот толпа болельщиков оказывается зажатой между небольшой бетонной стеной и решеткой, которые отделяют трибуну от поля. Первые ряды падают, и их затаптывают напирающие сверху. Вдруг все приходит в движение. Стена разваливается под давлением этого гигантского людского слепого тарана. В тот же момент ломаются решетки и начинают разрывать тела прижатых к ним людей.

Трагедия достигает апогея, но никому на стадионе не приходит в голову, что эта стычка между болельщиками на самом деле уже превратилась в кровавую, не поддающуюся контролю бойню.

Полицейские направлены для регулирования прохода болельщиков на стадион. Ловушка захлопывается! Обезумевшие люди, стремясь вырваться из района драки, топчут упавших, тела которых нагромождаются друг на друга. Их десятки. У некоторых оторваны руки или ноги. Остальные толпой нахлынули на решетки, которые несут смерть. В этом скопище людей, охваченных ужасом и безумием, каждый ведет борьбу за выживание, рассыпая удары кулаками и ногами, чтобы выбраться их этого бушующего на трибуне вулкана. За несколько секунд тридцать восемь человек лишились жизни. Футбольный праздник превратился в ужасную бойню. Здесь свирепствует пьяный террор, террор слепой, неорганизованный, который уничтожает все на своем пути.

Пятьдесят тысяч зрителей на стадионе "Эйзель" еще не понимают, не осознают всего масштаба этой футбольной драмы. В какофонии звучащих труб, трещоток и песнопений не слышны раздирающие душу крики тех, кто агонизирует. Из репродукторов раздаются призывы к сохранению спокойствия. Все думают, что это обычная стычка. Всем хорошо известно: у английских болельщиков несколько горячая кровь.

Затем постепенно, еще не веря в случившееся, оторопевшие зрители наконец начинают понимать весь ужас трагедии. И вот повсюду на стадионе раздаются крики и призывы тифози к отмщению. Они увидели жертвы "красных". Вооружившись железными трубами, выломанными из ограждения, они намерены проучить распоясавшихся хулиганов, которые забрасывают пивными бутылками раненых, лежащих на земле. Силы наведения порядка пытаются вмешаться, но, увы, всё напрасно: тифози с остервенением преследуют "английских болельщиков".

В это время игроки обеих команд находятся в раздевалках. Здесь не слышен шум стадиона, крики умирающих, хотя трагедия разворачивается над нашими головами.
(Одним словом, Платини ничего не видел, и весь этот текст вложен в его уста соавтором - не сам же Мишель эту книгу изваял! Понятия не имеем, кто это был, но был ли он в тот день на стадионе, видел ли происходящее? Вот в чем вопрос... - Ред.)

Франческо Морини, один из наших игроков, первый поднимает нас по тревоге. Он, правда, говорит о "потасовках и драках". Мы не думаем о катастрофе и не подозреваем, что сейчас повторяется трагедия Брэдфорда. За пятнадцать дней до этого, 11 мая 1985 года, в Англии, в Брэдфорде, во время матча в третьем дивизионе между командами "Брэдфорд" и "Линкольн" возник пожар, быстро охвативший деревянные трибуны, в результате чего погибло 54 человека и ранено было еще 200. Явно в этом деле были замешаны английские хулиганы...
(Да прямо там! При чем здесь трагедия Брэдфорда?! - Ред.)

Затем в раздевалку входит наш врач. Он в ужасе. "Есть раненые. Возможно, даже мертвые". Мы не можем в это поверить. В коридорах царит тревожное оживление, бегут врачи, пожарные, санитары с носилками. Слышатся голоса: "Несчастный случай", "Рухнула стена".

Ровно в 8.00 к нам приходит один из ответственных лиц Европейского футбольного союза Ротенбюллер. Он страшно подавлен "Дело приняло слишком серьезный оборот, срочно созываем совет который вынесет решение о возможности проведения матча". Ротенбюллер обращается к нам: "Если вы откажетесь играть, то будет уже не тридцать, а сто мертвецов". Мы не хотим играть в такой обстановке. Ожидаем официального вердикта. Мы больше не в силах сдерживать себя и принимаем решение выйти на стадион, к нашим болельщикам, чтобы, во-первых, определить на месте масштаб катастрофы, а во-вторых, кто знает, может, успокоить разбушевавшиеся страсти. Вместе с Бонини, Ширеа и несколькими другими игроками мы бежим к трибуне, ставшей ареной смерти для стольких мучеников. "Эйзель" напоминает извергающийся вулкан. Звуки праздника и предсмертные вопли слились там в один невообразимый адский гул.

Наконец мы в середине толпы болельщиков, которым удалось спастись с трибуны "Z". Вокруг раненые люди, еще не вышедшие из шокового состояния.
"Отмщение! "Красные" убили женщин, детей! Отмщение!" Болельщики окружают нас, они кричат нам о своей боли. У меня в глазах стоят слезы. И я понимаю, что утешительные слова о спокойствии, выдержке, братстве звучат смешно, когда я вижу, какие страдания испытывают эти люди. Они хотят прорвать хилый полицейский кордон, который отделяет их от "красных", и отомстить за все. Опасаясь, как бы они не последовали примеру английских хулиганов, я пытаюсь спокойно объяснить им, что их действия нам помешают, так как мы должны играть этот матч. Это -единственный способ избежать еще больших жертв. Мы отомстим за всех на поле, так как из-за нас, футболистов, наши болельщики приняли смерть.
Единственный вопрос, стоящий перед нами: как же играть такой матч? "Эйзель" все еще остается чудовищной пороховой бочкой, где полыхают ненависть и желание отомстить. Я говорю себе: только игра может охладить эти накаленные страсти.
Но я слышу отчаянные крики тех, кто заглянул смерти в лицо: "Ради бога, умоляем вас, не играйте! Какой стыд! Ведь погибли люди! Не играйте!"

Я возвращаюсь в раздевалку, сажусь на скамью и погружаюсь в свои мысли. Я, конечно, растерян, но я твердо знаю: нужно играть. Если мы не станем играть, то у выхода со стадиона развяжется новая бойня между пьяными хулиганами и нашими тифози, жаждущими мести. Даже трудно представить, чем это все закончится. Пусть лучше страсти улягутся во время матча. Это позволит избежать худшего.

Мы никак не может сосредоточиться. Джованни Аньелли, крайне расстроенный, покидает стадион. Он едет прямо в Турин. Он не будет присутствовать на матче, для него футбол потерпел полное крушение... Мы говорим отрывистыми фразами. Словами, лишенными смысла. Наш капитан Ширеа отправляется зачитывать по микрофону призыв к спокойствию и благоразумию. Траппатони пытается мобилизовать нас на игру, настраивает на победу. Победу, которую мы хотим, должны посвятить жертвам.

Матч начинается с опозданием на 45 минут. Мы выходим на поле, англичане и итальянцы, едва поднимая глаза друг на друга. Англичане понимают нашу боль; мы понимаем, что им стыдно. Игра начинается. В течение 90 минут матча по радио постоянно зачитывают приказ военнослужащим немедленно прибыть в свои казармы и сосредоточиться возле стадиона "Эйзель".

Кровавая арена превращается в настоящий укрепленный лагерь. Вертолет, скорбно гудя, эвакуируют раненых в ближайшие госпитали, а полиция пытается вернуть на трибуны тех зрителей, которые еще толпятся внизу, у поля. На стадион падает ночь, словно траурная занавеска.

Матч состоялся, и это был неплохой матч: трудный, жесткий, но всё было по правилам, как и должно быть. Казалось, что футбол пытается вернуть свое достоинство.
(А видео мсье Платини, конечно, посмотреть не мог... И о том, что забивал с придуманного пенальти, не знает по сей день! - Ред.)

Мы сыграли хороший матч, который делает честь футболу. "Ливерпуль" старался не упустить своего шанса, но я, забив единственный гол в этом матче, подарил победу, а вместе с ней и почетный трофей Турину. Очень многие комментировали мой "радостный жест", который я сделал после финального свистка. Вряд ли это была радость, речь скорее всего шла о движении, вызванном азартом и тем, что спало громадное напряжение этого матча. Мы не хотели совершать круг почета. Мы подбежали к трибуне, где погибли мученики, опустились перед ней на колени. Спасибо вам, наши верные болельщики, за то, что вы были вместе с нами до конца матча. Спасибо, что вы выиграли этот матч вместе с нами.

Кубок европейских чемпионов нам вручил президент УЕФА Жак Жорж у входа в раздевалку в строгой и торжественной обстановке. Там же мы получили и свои медали.

В этот вечер, 29 мая 1985 года, не было победителей, были лишь проигравшие, которые пытались спасти свое лицо. Проигравшие, ошеломленные случившимся. Проигравшие: публика, обе команды и футбол.
Позже, отправляясь на пресс-конференцию, я столкнулся с английскими игроками: Далглишем, Нилом и другими. Они не принимали участие в бойне, но тем не менее шли, низко опустив головы. Им было стыдно за этих хулиганов. И я, который когда-то имел смутные планы поиграть когда-нибудь в Англии после истечения моего контракта в июне 1986 года, теперь понял, что этого сделать не смогу. Из-за погибших. Из-за Турина, почерневшего от траура. Из-за итальянского народа, который мне никогда бы этого не простил. Во имя Франческо Платини, пьемонтского каменщика, моего деда...


Вспоминает Кенни Далглиш
(Перевод Алексея Иванова)
События, которые стали печально известны как "Ужас Эйзеля", частично берут начало в Риме. За год до трагического матча "Ливерпуль" - "Ювентус" мы по пенальти выиграли Кубок чемпионов у "Ромы" на её "Стадио Олимпико". До того матча, равно как и после его наши болельщики подвергались атакам со стороны тифози. И ладно, если бы объектом итальянцев были ливерпульские хулз! Так нет же - страдали обычные люди, среди которых были и мои знакомые, которым я лично выбивал билеты. Они рассказывали, как забрасывали камнями их самих и их автобусы. При этом полиция флегматично взирала на хулиганов.

Год спустя семена хаоса дали ростки. Когда итальянцы опять стали бросать камни, уже на трибунах "Эйзеля", ливерпульские болельщики, помнившие Рим, перешли в наступление. Их обвинили в гибели людей, но при этом забыли об обстоятельствах, приведших к трагедии. На предыдущих выездах болельщики нашей команды вели себя чинно и миролюбиво. Так почему же после "Эйзеля" они в общем сознании вдруг стали животными?

К трагедии привела вовсе не драка на трибунах. Её причины куда глубже - состояние стадиона и организация безопасности.

Питер Робинсон, один из руководителей "Ливерпуля", незадолго до финала посетил "Эйзель". Он отметил множество просчётов в организации матча. В частности, он обратил внимание местных властей и представителей УЕФА на неразумную систему распределения билетов. Больше всего его беспокоил сектор, который был предназначен для местных болельщиков. Питер требовал, чтобы все билеты были распределены строго между болельщиками "Ливерпуля" и "Ювентуса", иначе сектор мог превратиться в смешанную и взрывоопасную англо-итальянскую зону. Нельзя было не предположить, что бельгийцы постараются заработать на фанатизме болельщиков.

Но опасения Робинсона ни местная власть, ни УЕФА не разделяли. Показалось, что "Ливерпуль" был единственной стороной, которую действительно беспокоили возможные последствия.

Клуб открыто заявил, что недоволен состоянием стадиона и организацией матча, и обратился с письмом в УЕФА. Ответ был: "Уже поздно что-то менять. Не бойтесь, всё будет на высоком уровне". Тем не менее, "Ливерпуль" обратился к своим болельщикам с просьбой воздержаться от приобретения билетов в "бельгийские" сектора.

Я возмущён тем, что после всего этого "Ливерпуль" и только "Ливерпуль" был признан виновным в трагедии!

Когда мы прибыли на "Эйзель", не было даже намёка на возможные беспорядки. Примерно за полтора часа до начала матча мы, как водится, вышли на прогулку по полю. Не путайте с разминкой - мы даже не переодевались и просто хотели пощупать газон, привыкнуть к нему. Так поступают все и всегда. Мы прогуливались за одними из ворот. Трибуны были разделены на две части смешной преградой в виде проволоки.

На той половине трибуны, где, по плану организаторов, должны были разместиться "заградотряды" из местной публики, было очень много болельщиков "Ювентуса". Другую половину трибуны полностью занимали наши фаны. Один из них бросил нам с трибуны мяч. Инстинкт сработал, мы стали пасовать мяч друг другу, чеканить. Затем кто-то запулил мяч обратно. Фаны опять бросили нам мяч, и забава началась по новой. Всё было весело и дружелюбно. Как говорится, ничто не предвещало беды.

Но она случилась, стоило только болельщикам из Турина бросить камень в наших фанов. Те вспомнили Рим и пришли в ярость.

Я не хочу и не могу оправдывать поведение некоторых болельщиков "Ливерпуля". Но отмечу, что на этой грешной земле мало найдётся людей, которые смогут, руководствуясь библейскими заповедями, подставить другую щеку. Виноваты ли наши болельщики в том, что они оказались обычными людьми и ответили так, как ответил на их месте любой другой, в которого бросили камнем?
За то, что случилось после, по моему убеждению, большую часть вины должна была взять на себя УЕФА. Она витала в облаках и глупо надеялась, что среди тех, кто окажется на стадионе, будут только ангелы. Реалистами надо было быть - жёсткими и решительными! Болельщики "Ювентуса" не должны были провоцировать. Болельщики "Ливерпуля" не должны были отвечать на провокацию. Смешные, детские оправдания...

Сам выбор "Эйзеля" местом проведения финала был огромной ошибкой. Бельгийцы не имели представления, как работать на матчах такого накала. Безопасность была на непотребно низком уровне - тысячи людей прошли на стадион, даже не предъявив билет!

Я слышал, что якобы беспорядки начались с того, что итальянцы стали бросаться камнями в нас, игроков. Вот фаны и бросились защищать кумиров. Глупость несусветная! Когда начались беспорядки, мы были в раздевалке. Кто-то сказал, что вроде бы на стадионе проблемы. Я пропустил эти слова мимо ушей, потому что никогда не обращаю внимания на слухи - только факты, только по делу. Я вообще очень плохо себя чувствовал перед матчем, и моё участие в нём было под большущим вопросом. Я был разбит гриппом - валялся на столе массажиста и ни на что не реагировал до тех пор, пока не дали команду выходить. Я был в полудрёме и ничего не знал о развитии событий. В раздевалке наверняка говорили о том, что творится на трибунах. Но лично я ничего не видел.

Мы были готовы к началу матча, когда вошёл представитель УЕФА и обратился к нашему тренеру, Джо Фэгэну: "Не спешите, на трибунах есть некоторые проблемы". "Некоторые проблемы" всегда сопровождаются хаосом, из-за чего узнать, что же происходит на самом деле, практически невозможно, очень трудно отделить зёрна от плевел, а правду от лжи. Никто из нас действительно не был в курсе событий. Вообще, в подобных ситуациях игроки являются самыми неинформированными. Нас будто бы оборачивают в кокон, ограждая от внешней информации, которая могла бы повредить нашему состоянию. Наш удел - терпеливо ждать окончательного решения.

Некоторые игроки самовольно шмыгали на поле, но и они не поняли ни черта. Они даже не подозревали, свидетелями каких событий являются. Мой приятель, присутствовавший на трибуне, сказал, что не имел ни малейшего понятия о масштабах трагедии. Он вообще не был в курсе, что случилось страшное, пока не развернул утреннюю газету!

Когда нашего капитана Фила Нила попросили обратиться с речью к болельщикам, я точно знаю, что он не имел ни малейшего представления о том, что случилось. Его попросили успокоить публику, и всё. Убеждён, что и Гаэтано Ширеа ничего не знал. Если бы представители УЕФА прямо сказали игрокам, что есть погибшие, я нисколько не сомневаюсь в том, что мы отказались бы играть. Но я клянусь, что нам не сказали ни слова!
(Какое вопиющее расхождение, противоречие с воспоминаниями Платини... Так готовы были футболисты играть или нет?! -Ред.)

Мы знали, что случилось что-то серьёзное. Просто так начало матча не перенесли бы. Но что именно произошло на трибунах "Эйзеля"? Люди, которые следили за трансляцией по телевидению, наверное, знали больше. Но не мы.

В конце концов, когда страсти улеглись, УЕФА приняла решение играть. По-моему, правильное решение, по крайней мере, это единственное решение, которое можно более-менее внятно объяснить. Если бы игра не состоялась, при том уровне безопасности, который был на "Эйзеле", очень вероятно было продолжение беспорядков. Хотя повторюсь: если бы мы, игроки, знали, что умерли люди, мы бы не стали играть.

Едва обе команды вышли из подтрибунных помещений, как почувствовали - что-то действительно не так. Хотя лично я не заметил той горы кирпичей, где погибли люди. Я видел, что одна из трибун за воротами существенно поредела. Потом мы поняли, что нет ничего удивительного в том, что люди не стали дожидаться футбола, а ушли. Лично я поступил бы точно так же - какой уж тут футбол, когда на твоих глазах погибли люди?!

Когда мы появились на после-матчевом ужине, некоторые из наших жён говорили, что видели из VIP-ложи, как откапывали и выносили тела людей из развалин трибуны. Но о том, что случилось на самом деле, я достоверно узнал только из утренних новостей БиБиСи. Когда мы покидали гостиницу, наш автобус окружили итальянские болельщики. Они были вне себя от ярости, и мы уже понимали, почему. Они готовы были растерзать нас, и нужно было вмешательство полиции, чтобы оградить нас от этого. Я до сих пор помню одного паренька, которого увидел из окна автобуса. Он плакал и что-то кричал...

Эти тифози были уверены, что в гибели их товарищей виновен "Ливерпуль". Но разве это так? Разве не "Ливерпуль" предупреждал УЕФА о возможных последствиях беспечности организаторов? Я могу понять реакцию болельщиков "Ювентуса", потому как в их представлении команда олицетворяла тех, кто был виновником трагедии. Но было бы правильно им хотя бы сейчас направить часть своего гнева на УЕФА и бельгийские власти.
Однако всю вину взвалили на "Ливерпуль" и Англию...


Вспоминают очевидцы.

От редакции. Слово "очевидцы" здесь особенно уместно - мы с вами ведь уже выяснили, что футболистам особо доверять не следуют. Они рассказывали с чужих слов...


Homesick

Я до сих пор не могу прийти в себя. За несколько часов до матча мы гоняли мяч с болельщиками "Юве" на дороге недалеко от стадиона. Потом мы вытаскивали их тела из завала...

Я не знал, что цементная глыба может быть такой тяжелой. Но когда она лежит на груди пожилого мужчины, ты даже не знаешь, откуда берётся эта сила, чтобы поднять, чтобы помочь, чтобы спасти. Я пробовал потом, в неэкстремальной ситуации поднять такой же груз. И не сумел...

Приятель того несчастного что-то лопотал мне по-итальянски. Потом он стал кричать, опустился на колени и заплакал.

Чёрт возьми, что происходит вокруг?!

Я присутствовал на том матче как сотрудник одной из ливерпульских радиостанций. Меня откомандировали на матч, дав задание сделать репортаж с трибуны, чтобы оживить репортаж моих коллег из дикторской кабинки. Был ли я рад такому заданию? Разумеется! Я ведь помимо всего ещё и болельщик "Ливерпуля"!

Я отправился в путь поездом вместе с обычными фанами. В моём чемодане лежали сменное бельё, зубная щётка, немного шоколада и пива. К стадиону мы пришли задолго до начала матча. Повсюду царила атмосфера праздника. Откуда-то взялся мяч, и мы стали гонять его вместе с болельщиками "Ювентуса". Они оказались весёлыми и компанейскими ребятами. Футбол умеет объединять людей. К сожалению, он также умеет их убивать...

Где-то в половине четвёртого мы по полуразрушенным ступеням попали на нашу ветхую трибуну -как раз за одними из ворот. Жара стояла неимоверная, а до начала матча было ещё три часа. Особых занятий у меня не было, кроме как глазеть на всё, что происходит вокруг. Я сразу заметил, что на нашей трибуне много болельщиков "Юве", но помню, как поймал себя на мысли - ничего страшного, ведь самые отъявленные тифози-хулиганы из группировки Ultra Force развесили свои полотнища за противоположными воротами.

Мы самозабвенно пели наши гимны, когда атмосфера неожиданно изменилась. В нас полетели ракеты. Рядом со мной стояла типичная ливерпульская бабуся: в вязаной шапочке с кисточкой, с хозяйственной сумкой, в которой лежала фляга с чаем, с лентой из цветов команды на груди. Когда началась паника, плохонькие барьеры стали рушиться, и народ кубарем покатился вниз. Я хотел защитить бабульку, но не смог - её сбили с ног. А тифози ещё и затянули что-то издевательское в наш адрес. Потом полетели бутылки и камни.

Наши болельщики, подогретые пивом, виски и наглым поведением итальянцев, легко преодолели смешное заграждение и пошли врукопашную. Полиция бездействовала. Недалеко от меня стоял мой знакомый - переодетый "бобби" из Ливерпуля. Я окликнул его, и он грязно выругался в адрес своих бельгийских коллег: "Да что же они делают? Шесть мерсисайдских полицейских сдержали бы эту толпу со связанными руками!" Вместо этого стражи порядка, находившиеся ближе других к эпицентру драки, предпочли удрать! В полном обмундировании - с щитами, шлемами, дубинками... Да что это за полиция такая?

Никто не хотел убивать итальянцев. Тогда почему, Господи, это случилось? События разворачивались, будто в ужастиках Стивена Кинга. Будто какой-то невидимый киномеханик прокручивал трагедию в замедленных кадрах. Только кровь и боль, в отличие от фильма, были реальны.

В Ливерпуле моя супруга смотрела трансляцию, но по традиции слушала звук моей радиостанции. Мои друзья, радиокомментаторы, сообщили, что на трибуне находится их коллега, то есть я, но с ним нет никакой связи. Моё оборудование вышло из строя в толчее, а сам я в тот момент не думал о журналистском долге. Вместе с другими фанами "Ливерпуля" я пытался спасти раздавленных людей. Мы руками разгребали кирпичные завалы, вместе с медбратьями вытаскивали оттуда людей. Я действовал, словно робот, не зная усталости и не обращая внимания на ужасы. Помню, как пытался удержать и привести в чувство бившуюся в истерике итальянку, рядом с которой лежал задавленный возлюбленный.

Я пришёл в себя только за пределами стадиона. Мы брели по дороге, на которой играли в футбол и плясали вместе с болельщиками "Ювентуса" всего лишь несколько часов назад.

Внезапно на нас налетела полиция и принялась метелить, не спрашивая, без разбору, больно, со злобой и остервенением. У меня до сих пор шрамы на ногах. Я повалился на дорогу и получил несколько ударов ногами.

Затем появились те самые хулз из Ultra Force. В масках. С велосипедными цепями. Мы пустились наутёк. Добежали до железнодорожной станции. По-моему, она называлась Йетта. Впрыгнули в электричку, как оказалось, до Остенде. Все молчали. Я не помню, как я добрался в Ливерпуль. Я только помню бар в Остенде и чьи-то слова о том, что "Ювентус" выиграл 1:0.
Мне было наплевать...

John_Mac

Я очень долго ничего не говорил и не писал об "Эйзеле". Наверное, потому что всё, что я мог сказать, было бы воспринято как защита болельщиков "Ливерпуля". А СМИ и простой народ хотели слышать другое. Никто до конца не исследовал и не понял причин той трагедии...

Но мои воспоминания честные. Я не хочу никого реабилитировать и обелять.
В понедельник был выходной, поэтому у нас была масса времени, чтобы добраться до Брюсселя. Мы - четверо молодых парней из Кёрби - отправились на игру, не имея на руках билетов. Сейчас это кажется невероятным, но в те времена было в порядке вещей. Мы никогда не задумывались о билетах - в конце концов, так протиснемся! А мой приятель, Деннис, даже паспорт с собой никогда не брал!

Рано утром мы отправились от лондонского вокзала в Дувр, где паромом нас должны были перебросить на континент. В те времена поезда были чуть ли не дармовым видом транспорта: смотаться в Бельгию и обратно стоило какие-то 25 фунтов. Многие парни решили остановиться в Брюгге и Бланкенбурге, но мы выбрали Остенде.

Как обычно, поездка сопровождалась обильными возлияниями и мелким воровством. Стибрить то, что плохо лежит, для нас, с одним фунтом в кармане, было не просто способом впрыснуть в кровь адреналин, но и раздобыть ещё пинту-другую пива. Это называлось ездить по подписке: когда в лавку или в бар вламывалась толпа датых парней, набивала карманы товаром и мигом испарялась. И что мог против нас несчастный продавец? Так же, к слову, и на матч без билетов попадали...

В барах Остенде уже гуляла братия скоузеров (жители Мерсисайда. - Ред.). Мы нашли дешёвую гостиницу и вселились вчетвером в однокомнатный номер. Весь следующий день прошёл в беспробудном пьянстве и гусарстве. Толпы болельщиков "Красных" кочевали от бара к бару, отвлекаясь на возможность попинать мяч с местным населением. Конечно, кое-кто перебрал и оказался в полицейском участке, но в целом атмосфера была карнавальной и безобидной.

В среду утром мы решили двигать на стадион. Как-никак, но надо было сделать попытку обзавестись билетами - всё-таки финал Кубка чемпионов! Улизнуть из гостиницы, не заплатив, не получилось, но мы научились экономить на спичках.
В девять утра мы были на "Эйзеле". Мы без помех попали на стадион, зашли в подтрибунные помещения, забрели в музей. Вы ещё не обалдели? Только спустя полчаса нас удосужились остановить и потребовать документы! Вот это служба безопасности!

Затем мы выбрались на трибуны. М-да... Финал Кубка чемпионов, говорите? Я не хочу вспоминать о Риме, "Уэмбли" или Париже. Достаточно того, что "Эйзель" был хуже, чем стадион "Уолсолла" или даже "Карлайла"!!! Мы быстро сообразили, что на матч можно легко попасть даже без билета. И похвалили себя за выдержку - возле станции метро нам пытались впарить билеты на трибуну "Ювентуса" за 30 фунтов! Кстати, это были не первые и далеко не последние барыги, которые попались нам в день игры.

Мы вернулись в центр города, чтобы чего-нибудь перекусить и, разумеется, выпить. Бухло текло рекой - полноводной и быстрой. Однако никакой агрессии ни со стороны скоузеров, ни со стороны тифози не наблюдалось. Наоборот, все вели себя дружелюбно и с удовольствием гоняли мяч. Если и были какие-то драки, то с барыгами. Хотя бы потому, что были наслышаны, как они получали билеты. Нападали на небольшие группы болельщиков из двух-трёх человек и силой отбирали тикеты, чтобы потом перепродать их. Но были и другие способы добычи билетов. Об одном из них мы и узнали, когда обзавелись этим счастьем.
На наших билетах стояло клеймо Liverbird. Что значило - эти билеты были из тех, что выдаются для внутреннего распространения среди игроков и функционеров клуба! Давайте не будем наивными и не станем притворно удивляться - как это они попали к барыгам?!
(Вот вам еще один намек... И очень даже в английскую сторону. - Ред.)

В метро мы ехали в одном вагоне с тифози. Было шумно и весело. Стадион за два часа до игры уже почти заполнился. Причём в секторах с болельщиками "Юве", где был растянут огромный баннер "Красные животные", нередко мелькали наши стяги. Кстати, о стягах. Мы были шокированы поведением полиции, которая на входе больше беспокоилась по поводу баннеров и знамен, чем билетов. Я очень сомневаюсь, что на трибуны люди прошли исключительно по билетам. Никаких турникетов, никакого контроля. Главное - отобрать древки от флагов! У меня до сих пор лежит дома непогашенный билет с того финала - я протянул его контролёру, но тот даже не взглянул на него. А чего на меня смотреть, у меня-то с собой стяга не было!

Очень скоро мы стояли в секторе X, через сектор от того самого Z, который был предназначен для нейтралов. Как оказалось, трибуна Z была набита тифози. Можете считать меня плохим писакой, но в воздухе и вправду чувствовалось напряжение. Кто-то вспомнил Рим...

Трибуны были до того обветшалыми, что рисковали развалиться прямо под нами. Каждый шаг приходилось делать аккуратно, так как ступени являли по сути гору щебня, по которой приходилось карабкаться наверх. Перед игрой я слышал, что наш клуб жаловался на состояние "Эйзеля", но даже не мог себе представить, что всё настолько плохо! Края трибуны были ограждены каменной стеной - такой же ветхой, как и всё здесь. Когда фаны "Ливерпуля" перешли в наступление, бедолагам некуда было деваться. Они уткнулись в стенку, которая, разумеется, не выдержала веса нескольких тысяч тел и рухнула.

И тогда, и после я слышал, что нас в секторе Z атаковали тифози. Я лично ничего такого не видел. Зато я был свидетелем, как агрессивно настроенные болельщики моей команды перескочили заграждение и пошли крушить всех и вся. Полиция? Полиция отступила и стала стеной у решёток, которые отделяли трибуны от поля. Итальянцам и туда ход был заказан...

А драка сама по себе не была чем-то выдающимся по массовости и жестокости. Всё, как обычно.

Начался бардак. Люди со всего стадиона высыпали на поле. Кое-кто пытался затеять драку, кто-то откровенно развлекался. Я видел, как фаны "Ливерпуля" принялись гонять мяч возле противоположных ворот.

К микрофону подошли капитаны команд и призвали к спокойствию. Тогда-то и поползли слухи о пострадавших и погибших. Я не верил в это, хотя и находился недалеко от событий. Когда же команды вышли на поле, я окончательно убедился, что ничего страшного не случилось...

Едва мы покинули стадион, как слухи стали обретать всё более реальную форму. Осознав это, каждый из нас попытался связаться с родными, чтобы заверить их - с нами всё в порядке. Когда мы вернулись в гостиницу, обнаружили, что наши нехитрые пожитки выброшены на улицу. Единственное, чего каждый из нас хотел - унести отсюда побыстрее ноги.

В Англии мы первым делом скупили все газеты. И в каждой были проклятия, каждая из них не пожалела чёрной краски, чтобы представить нас самым презренным скамом на земле. Когда мы поднимались на эскалаторе на ЖД-вокзале Лондона, какая-то женщина плюнула в меня и грязно выругалась. Думаю, в тот день каждый, не только я, добирался домой, втянув голову в плечи и не поднимая глаз.
Последовавшие после "Эйзеля" месяцы были самой настоящей пыткой. Британская пресса устроила охоту на ведьм. Для полиции каждый ливерпудлианец стал потенциальным убийцей, которого надо мочить дубьём. Чужие стадионы пели нам "Убийцы! Убийцы!"

"Эйзель" - это. сплошное враньё. Лгали чиновники УЕФА, когда признали годным для проведения финального матча Кубка чемпионов стадион, на котором было опасно проводить пионербол для школьниц. Лгали бельгийцы, которые прекрасно знали, что "Эйзель" в его тогдашнем состоянии был бомбой замедленного действия, но продолжали стричь капусту со стадиона, не выделяя на его модернизацию ни шиша. Лгала бельгийская полиция, которая утверждала, что предприняла все меры для обеспечения безопасности. Лгали и болельщики, которые перекладывали ответственность друг на друга.

Единственное, на что я надеюсь и о чём я молюсь - пускай из этого кровавого урока будут сделаны правильные выводы! Я хочу, чтобы каждый понял - человеческая жизнь важнее всего на свете и уж тем паче важнее алчности и коррупции, которые управляют футболом и обществом в целом.
Вечная память. You'll Never Walk Alone.