"Карло Анчелотти: Предпочитаю кубок"

Футбольная и околофутбольная литературка.
Ответить
Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

"Карло Анчелотти: Предпочитаю кубок"

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 19:44

Warning ! Это нужно знать
http://www.chelsea.com.ua/forum/viewtop ... =10&t=1042
**********************************************************************************************************************************
взято с сайта acmilanfan.ru

Автор перевода IVA


"Карло Анчелотти: Предпочитаю кубок"


Представляем отрывки авторского перевода книги Карло Анчелотти и Алессандро Альчато «Preferisco la Coppa» («Предпочитаю Кубок»), которая посвящается родителям Карло, Джузеппе и Чечилии, а также другу и бывшему партнеру по команде, Стефано Боргоново, больному боковым амиотрофическим склерозом. Книга была издана в 2009 году, и вся прибыль от ее продажи пошла в Фонд Боргоново.


ГЛАВА 1. ВЫЗВАННЫЙ К АБРАМОВИЧУ. НАЧАЛО

Этот таксист начинает меня немного напрягать. Он пристально смотрит в зеркало заднего вида, в действительности же - не прекращает изучать мою физиономию, пытаясь найти ответы, которые я не в состоянии дать. По крайней мере, не сейчас. Я тайно бегу от любви («Милана» - прим. переводчика), или, может, так только кажется: странное ощущение, несвойственное мне. Тренер «Милана» на секретном задании. Но я в порядке, возможно, потому, что голова забита мыслями о работе и немного футболом.

Я совсем как агент 007. Сижу позади водителя с лицом киллера. Может быть, все еще вернется назад, потому как здесь, в некотором смысле, на кону - моя судьба. Мое будущее. Кажется, что я не в такси, а в машине времени: из Миланелло на «Стэмфорд Бридж», из дня вчерашнего в день завтрашний, от одного, красно-черного, дьявола к другому. Ах, вот я уже и в Париже, еду к Роману Абрамовичу, русскому, появившемуся из ниоткуда, и, что касается лично меня, богатейшему владельцу «Челси», который подыскивает нового тренера.

Никто об этом не знает, но мы уже виделись с ним пару недель назад в Швейцарии, в одной большой гостинице в Женеве, расположенной недалеко от центра города. Я бы сказал вам ее название, но клянусь, не помню его. Должно быть, старею. Все организовал Чарли Стиллитано - мой друг, который работает в сфере футбола в Соединенных Штатах. Он знаком с Питером Кеньоном, исполнительным директором «Челси», который сразу же по окончании сезона выразил желание встретиться со мной. Сказано – сделано. Я отдыхал на озере, пытаясь заглушить пресной водой горечь от непопадания «Милана» в Лигу чемпионов. Абрамович приехал ко мне - хороший знак, но… сколько же у него телохранителей! Они тормознули меня и сопроводили к Большому Боссу и Кеньону. Комитет по встрече был укомплектован еще каким-то клерком, адвокатом и переводчиком. Мы расположились, сердечно поздоровались друг с другом, а затем начали разговаривать о футболе. И ни о чем, кроме футбола.

Для любителей дат скажу, что шел май 2008 года. Абрамович хотел знать все обо мне, моих методах работы, моей философии. Он был поглощен идеей создания команды с ярко выраженным почерком: «Мой «Челси» - это, конечно же, не «Манчестер Юнайтед», не «Ливерпуль» и не «Милан». И пока он говорил, во мне росло любопытство. Абрамович не был похож на того монстра, каким сделала его пресса. Совсем наоборот. Первое, что я отметил - его застенчивость. Второе – его компетентность в вопросах футбола. А третье – его жажду успеха: «Дорогой Анчелотти, я хочу выиграть. Все». Мне это тотчас же напомнило кое-кого, другого президента. Ну, вы понимаете, о ком я… В конечном счете, Абрамович произвел на меня хорошее впечатление. Пролетел час. Час, в течение которого никто так и не заикнулся о деньгах. «До свиданья, до скорого».

И вот мы на месте. «George V» - большой отель в двух шагах от Елисейских полей с великолепной террасой с видом на Париж, а в особых случаях также и на Лондон. Прощаясь с таксистом-психологом-убийцей, я дал ему чаевые на всякий пожарный случай и продолжил свое секретное путешествие. Абрамович и я, действие второе.

Все должно оставаться в тайне - об этом мы сразу же договорились. Надев солнцезащитные очки, я оглядываюсь по сторонам с видом заправского секретного агента, проверяя, нет ли перед входом в отель фотографов. Как раз вчера, в нескольких минутах ходьбы отсюда, они застукали обедающих Массимо Моратти и Жозе Моуринью – президента и будущего тренера «Интера». Не хотел бы я, чтобы со мной случилось подобное. Горизонт чист, ничто не вызывает подозрений, и я могу войти. Какой красивый холл, какая атмосфера роскоши. Не может быть…твою мать! Не верю своим глазам. Там внизу, в углу, сидит Федерико Пасторелло, итальянский футбольный агент, которого, к тому же, я хорошо знаю. Представляете ли вы, какая музыка звучит в телевикторине, когда участник дает неправильный ответ? Так вот, в этот самый миг именно она гремит у меня в голове. И какой-то тоненький голосок, очень похожий на мой собственный, шепчет: «жопа». Нет, не так. Жопа. С большой буквы.

Что же мне теперь делать? Пожалуй, я спрячусь. Там, внизу, есть крошечная гостиная, которая, думаю, идеально мне подойдет. Ускорив шаг, захожу туда. Все, я в безопасности. Но не тут-то было. Снова слышится грохот музыки из телевикторины и голосок. Может быть, я попал на шоу «Скрытая камера»? В комнате я вижу своего дражайшего коллегу и приятеля – другого итальянского тренера (Роберто Манчини - тренер «Интера» - прим. переводчика), который работает в городе, навсегда покорившем мое сердце. Улыбаюсь.

«А что ты тут делаешь?»

«Нет, что ты тут делаешь?»

Снова улыбаюсь. Что-то в этом импровизированном убежище становится слишком тесно. На какое-то мгновение ощущаю себя так, будто бы нахожусь в супермаркете. Мы все, приехавшие поговорить с Большим Боссом, словно товары, выставленные на продажу. «Скамейка запасных» для двоих, троих, сотни, Бог знает, скольких из нас. Наступает прозрение. Это несколько охлаждает меня, но я все равно встречусь с ним. Спускаюсь на этаж ниже. Меня ожидают в огромном конференц-зале, рассчитанном на куда большее количество народа, чем те несколько человек, что сейчас сидят за столом. Ба, знакомые (по Женеве) все лица!

Сразу же вношу ясность: «У меня контракт с «Миланом». Мне там хорошо. Если и доведется работать с «Челси», то это произойдет только с согласия «Милана».

И опять говорим только о футболе. Неизбежный вопрос: как изменится стиль игры «Челси», если тренером стану я?

«Господин президент, Ваша команда хорошо подготовлена физически, так что она должна играть более разнообразно в центре поля».

Предлагаю пару имен: Франк Рибери и Хаби Алонсо - футболисты, которые принесут ощутимую пользу команде. Третье имя, над которым он размышляет – Андрей Шевченко. О нем беспокоится особенно сильно: «Мне не понятно, почему он не играет. Почему с тех пор, как его привезли в Англию, он больше не тот Шева, каким был раньше; в чем его проблема?»

«Господин президент, я не знаю наверняка». Говорим, говорим и опять говорим. Я непринужденно болтаю с Абрамовичем. Не мешает даже то, что он произносит, изменившись в голосе: «Мы только что проиграли в финале Лиги чемпионов, только что уступили в Чемпионате. Меня это не устраивает! У «Челси» нет индивидуальности. Я хочу побеждать в каждом матче, в котором участвует моя команда, но сейчас я ее просто не узнаю». Результат при красивой игре. И опять он мне кое-кого напоминает. Пролетели другие сорок минут. «Спасибо, Анчелотти. Созвонимся!» И ни слова о деньгах. ОК, все понятно: дело – табак.

Поднимаюсь наверх и вижу свет. В истинном значении этого слова. Но уже не встречаю ни Пасторелло, ни моего друга и коллегу тренера. Все куда-то исчезли. Исчезаю и я. Пойду пройдусь, город так и манит. Проходит пара часов, и тут звонит телефон.

«Алло, это Галлиани. Как Париж?» Пауза. «Как там Ваши шашни с Абрамовичем?»

Он уже все знает. Меня поймали на горячем, как Моратти с Моуринью. Это не было тайной поездкой, теперь-то мне все стало ясно, и поэтому тотчас же ему говорю: «Я приехал, чтобы встретиться с Абрамовичем. Когда владелец такого большого клуба зовет тебя, будет правильным хотя бы съездить и выслушать его».

«Так Вы не уходите?»

«Я не хочу уходить».

Было любопытно познакомиться с влиятельной персоной моего мира, но эта встреча не вызвала острого желания покинуть «Милан». Тогда нам было хорошо вместе.

Ах, эта волшебная парижская ночь - прекрасная возможность вернуться на несколько шагов в прошлое, чтобы кое-что освежить в памяти. Всякий раз когда я, будучи тренером, стоял перед важным выбором, он никогда не был легким для меня. Были и щекотливые ситуации, а иногда даже комичные. Как сейчас, например, когда я пустился наутек, словно вор, только чтобы не подписывать контракт.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 19:51

ГЛАВА 2. ЧУДЕСА, ДА И ТОЛЬКО


Все началось в Стамбуле, и уже тогда я должен был бы понять, что на этот город наложено проклятие, пока не будет доказано обратное. Когда меня выставили из «Пармы» (июнь 1998-го, по прошествии двух лет из трех, обозначенных в контракте), спустя всего три дня после окончания чемпионата на горизонте нарисовались турки с предложением от «Фенербахче» - клуба с двадцатью миллионами тифози, который поддерживает вся азиатская часть Турции. Они, вопреки стереотипам, не курили, зато швырялись деньгами, так как действительно хотели заполучить меня. У клуба были богатые спонсоры, а его президент Азиз Йылдырым владел компанией элитной недвижимости, проворачивающей дела с руководством военных баз НАТО (на территории Турции – прим. переводчика). Он был малый не промах, я же тогда стал главным объектом его устремлений. Вот только одна незначительная деталь: подобная идея как-то не привела меня в щенячий восторг.

Они заявились ко мне домой и лестью выманили следующее обещание: «Я приеду на три дня просто посмотреть ваш спортивный центр, без каких-либо обязательств. И, конечно же, эта поездка должна остаться в секрете». Все совсем как в Париже. Тайное путешествие, начавшееся с вылета из Пармы на частном самолете, продолжилось в аэропорту Стамбула торжественной встречей нескольких тысяч тифози, буквально превозносящих меня до небес. Размещение в Президентском люксе отеля «Kempinski» с ванной, по размеру напоминающей «Стадио Олимпико». Нескончаемая вереница каких-то незнакомых людей, несущих мне в дар ковры, много ковров. Ужин на Босфоре. Водная прогулка с фотографами, примостившимися на деревьях. Мое имя на первых полосах всех газет. Пробыть сорок восемь часов в шкуре императора – обычное дело для того, кто хочет остаться незамеченным.



За ужином накануне отъезда мне наконец озвучили то предложение: «Даем 3 миллиона долларов за каждый сезон в течение трех лет». Мать моя женщина, какие деньжищи! Поясню: в «Парме» до того момента я получал 700 млн. итальянских лир за сезон ($403,000* – здесь и далее прим. переводчика) без учета бонусов (за первый год - 150 млн. итальянских лир ($ 86,000*), если победим в Кубке Италии, 250 млн. итальянских лир ($144,000*) за победу в Кубке УЕФА и 500 млн. итальянских лир ($288,000*) за скудетто). Все суммируем и получаем непреложную истину: «Фенербахче» предлагает мне уйму денег.

Но тогда не они имели для меня первоочередное значение. Я тренировал в Серии А всего два года, а это слишком недолгий срок, чтобы вот так запросто все бросить и уйти. Хотелось сразу сказать нет, но лучше избрать другой путь. Меня осенила идея: стану торговаться, требуя все больше и больше, и таким образом надоем им хуже горькой редьки.

«Я бы хотел виллу на море».

Ответ: да.

«Хочу машину с водителем».

Ответ: ok

«Вы должны оплачивать мне все перелеты в Италию».

Ответ: конечно.

«Сам подберу технический персонал и не потерплю никаких возражений с вашей стороны».

Ответ: не дай Бог!

«Пожалуйста, прекратите задаривать меня коврами».



Они поколебались, но, в конце концов, согласились и с этим требованием. Просите, и дано будет вам! Стало очевидно, что я допустил тактическую ошибку и потерпел поражение на всех фронтах. И хоть моя поездка была лишь обычным визитом вежливости, однако «Фенербахче» горел решимостью получить мою подпись любой ценой: «Отсюда сможешь свалить, только поставив автограф под контрактом». Я - пленник, хорошо хоть без оков и клетки.

К счастью, несмотря на то, что я уступил свое место на тренерском посту Альберто Малезани, мой контракт с «Пармой» действовал еще в течение целого года. Это меня и спасло, или, точнее сказать, меня уберегла одна маленькая ложь: «Формально я не могу сейчас что-либо подписывать. Отпустите меня на несколько дней в Италию для расторжения соглашения с «Пармой, а после я вернусь обратно». Сказать-то сказал, но при этом подумал: «А вот хрен вам!».

Короче, кое-как удалось улизнуть: Турция – Эмилия (часть региона Эмилия-Романья, где расположен, в том числе, и город Парма – прим. переводчика), билет в один конец. Теперь осталось только известить Азиза Йылдырыма о том, что я передумал. Мне не хватило мужества, и я упросил жену позвонить ему по телефону. А еще мне было немного стыдно.

Однако он не отказался от своих намерений и направил эмиссара по мою душу. Другой билет в один конец: Стамбул – мой дом. Наводящий страх посредник Бильжич прибыл на такси в Фелегару, я же тем временем, аки тать в ночи, удрал на машине в Парму, только чтобы не встречаться с ним. Беги, Карло, беги!

Я сошел с ума? Нет, все гораздо проще: я был новым тренером «Ювентуса». Вот уже несколько часов. Во всем виноват телефонный разговор с Лучано Моджи, состоявшийся накануне моего отъезда в Турцию, и который, я уверен, никто не перехватил. «Алло, это Лучано. Мы должны увидеться завтра».

«Но завтра я не могу, лечу в Стамбул».

«По делам?»

«Да, там есть некто, желающий пообщаться со мной».

«Не предпринимай ничего, пока не встретишься со мной. Как вернешься – дай знать…».

Я подумал, что он хочет обсудить некоторых игроков. Едва избежав турецкого гнета, я позвонил ему, и мы договорились о встрече на следующий день в Турине перед отелем «Principi di Piemonte». Как вы уже догадались, тайно. Там меня ждала машина, которая и отвезла нас к дому Антонио Джираудо (исполнительного директора «Ювентуса» - прим. переводчика). Итак, сидим. Я - по одну сторону, он, Моджи и Роберто Беттега (вице-президент «Ювентуса» - прим. переводчика) – по другую. Триада в полном составе. И не тратя попусту времени, они прямо так говорят: «Мы хотим, чтобы ты стал тренером «Юве».

«Но когда?»

«Мы знаем, что ты еще на год связан контрактом с «Пармой», поэтому со следующего сезона».

«Извините, а как же Липпи? Он лучше всех!»

«Ему все не в радость, он устал от пребывания тут, поэтому решил, что отработает в «Ювентусе» последний год. Мы подумали о тебе».

Я же, наоборот, решил, что они - сумасшедшие, а с теми, как известно, лучше во всем соглашаться: некоторое время спустя мы подписали контракт. Мое первое впечатление: три умных мужика, три талантливых руководителя.

Контракт был написан от руки на фирменном бланке синими чернилами, всего 23 строки, не считая подписей. Вот некоторые выдержки из него:

Синьор Карло Анчелотти принимается на работу в качестве тренера, несущего ответственность за техническое управление и обучение главной команды футбольного клуба «Ювентус», начиная с сезона 1999/2000 и до 30 июня 2001 года.
За выполнение указанных обязанностей футбольный клуб «Ювентус» оплачивает синьору Карло Анчелотти в лирах 1 800 000 (один миллиард восемьсот миллионов) чистыми за сезон 1999/2000 и 1 800 000 (один миллиард восемьсот миллионов) чистыми за сезон 2000/2001 (из расчета, что в 1998 году средний курс 1 доллара США = 1736 итальянских лир).
Синьор Карло Анчелотти предоставляет футбольному клубу «Ювентус» право в одностороннем порядке продлить данный контракт на сезон 2001/2002 и не возражает против установления заработной платы, неподлежащей в дальнейшем пересмотру, в размере 2 000 000 (два миллиарда лир).

Цифры в контракте были написаны с ошибками - в миллионах вместо миллиардов: в каждой не хватало трех нулей. На мое счастье, для банковских переводов обязательным реквизитом является сумма прописью, указанная в скобках. Три подписи слева и одна справа: Беттега и я расписались черными чернилами, а Моджи и Джираудо синими. В общем, на этом листе бумаге было написано, что я стану преемником Липпи.

Я вернулся домой в Фелегару, созвал родных и друзей. Меня так и распирало от гордости. Выпятив грудь, точнее пузо, я важно заявил: «Я - тренер «Ювентуса». На что мне в один голос ответили: «Зашибись, похоже, ты совсем из ума выжил!» После такого я ни на минуту не расставался с документом. Какой кошмар, достиг соглашения с «Ювентусом», которое вступит в силу в следующем сезоне, а мне никто не верит! Но в реальности на скамейке «бьянконери» я оказался даже раньше, чем рассчитывал, в феврале 1999-го: дела у Липпи пошли совсем плохо, и он ушел, но это уже совсем другая история.

Каждый раз, когда я соглашаюсь тренировать новую команду, приходится делать нелегкий выбор. Кроме, пожалуй, одного раза, когда я переходил из «Реджаны» в «Парму» - не раздумывал ни секунды. Во всех остальных случаях - из национальной сборной, где был вторым тренером у Маэстро Арриго Саки, в «Реджану» - я уходил в неизвестность, покидая насиженное место, а между «Пармой» и «Ювентусом» еще и удирал от таких напористых турков.

Потом, в ноябре 2001-го, «Милан» - я ускользнул от Стефано Танци, который хотел вернуть меня назад в «Парму». Я ничего не делаю преднамеренно, все происходит само собой, но когда я чего-то хочу, все еще больше ускоряется. Мы случайно встретились в пятницу, достигли устного соглашения и решили вновь увидеться в следующий понедельник в «Parmalat», чтобы расставить все точки над i. В субботу я отдыхал. В воскресенье вместе с моим старинным другом Вильямом Векки смотрели по телеку «Торино»-«Милан». Главное, что увидели, был Стефано Танци, вещающий на «Domenica Sportiva» о том, что, начиная со вторника, я приступаю к обязанностям тренера «Пармы». Каждое слово - правда. Я уверен, что эта программа не осталась без внимания Адриано Галлиани. В понедельник утром я отвез моего сына Давиде в школу, а потом поехал в Коллеккьо.

«Сожалею, Карлетто, придется подождать. Синьор Танци на встрече. Он будет занят еще час».

«Никаких проблем - поеду домой, ведь живу в десяти минутах отсюда. Когда он освободится, позвоните мне, и я вернусь».

Сижу в машине, звонит телефон. Думаю, что это Танци, но ошибаюсь: «Алло, это Галлиани. Анчелотти, вы сейчас где? Уже подписали контракт с «Пармой?»

«Нет еще, но все уже на мази».

«Остановитесь, запритесь в доме, дождитесь меня. Мы приедем к вам с Ариедо Брайдой (генеральным директором «Милана» - прим. переводчика). Вы должны стать тренером «Милана» вместо Фатиха Терима».

Ну вот, опять двадцать пять! Первым делом отрубаю все телефоны. Галлиани с Брайдой привозят готовый контракт, на мое убеждение уходит всего тридцать секунд, и я уже ставлю свою подпись на соглашении прямо на кухонном столе. С 6 ноября 2001-го по 30 июня 2004-го. Это было не только начало моей большой любви, но также начало истории моих побед. Вторая часть сумасшедшего романа, завязавшегося еще тогда, когда я был простым игроком в Миланелло, и ставшего причиной бешенства Танци, кстати, абсолютно оправданного.

А еще я мог бы оказаться в мадридском «Реале»: я и Флорентино Перес, тортеллини и меренги («Los Merengues» – одно из прозвищ футболистов мадридского «Реала» - прим. переводчика), но об этом расскажу позже. Я не сбегу, обещаю.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 19:55

ГЛАВА 3. СВИНЬЯ СВЯЩЕННА. И ДАЖЕ МОЖЕТ ТРЕНИРОВАТЬ


Люблю набить пузо, и в этом мое счастье. Чемпион Италии, Европы, мира, но пустите меня в тратторию и увидите, что я сразу же выпаду из реальности. Гарниры в расчет не берутся, важно то, с чем их ешь. Короче, я - это то, что я ем. Этакий философ-обжора с идеей, достойной Нобелевской премии: не салями творит зло, а нож.

Как-то вечером на «Сан-Сиро» я не захотел менять Кларенса Зеедорфа, за что подвергся жуткой критике со стороны тифози. Особенно усердствовал один мужик, оравший:

«Возвращайся в Парму жрать тортеллини!»

«Пошел на хрен!»

Он кричал по-итальянски, я же ответил ему по-французски. И сделал это даже не ради Зеедорфа, просто тортеллини неприкосновенны!

Мысленно переношусь в детство. Я родился в крестьянской семье и очень хорошо помню воскресные обеды. Классика жанра. Тортеллини были коронным блюдом того дня, единственным и исключительным, священным временем, проведенным в кругу родных, атмосферой родного дома. Атмосферой уюта. Мы были бедны, но благовоспитанны и даже не знаю, было ли у нас что-то, на что стоит посмотреть. Я и моя сестра Анжела, папа Джузеппе и мама Чечилия, дедушка Эрминьо, которого мы называли Карлино, и бабушка Мария – все усаживались вокруг стола, на котором стояла миска с тортеллини. Церковь и дом, сначала причащаемся гостией (гостия (у католиков) аналог просфоры (у православных) – используется для таинства Святого Причастия – прим. переводчика), потом тортеллини, и всегда только в такой последовательности. Тортеллини, вино и свинина – вот неизменное меню, за которое не нужно было платить. Свинина в то время была самой распространенной крестьянской едой. Брали поросят, откармливали в течение года, затем зимой их забивали и употребляли до последнего кусочка. Мясо было просто отличным, мы ели его все 365 дней в году, и ни у кого никогда не было проблем с холестерином. Напротив, я даже думаю, что холестерин изобрели позже. К чему все это говорю? Да к тому, что, думая о свинье, я представляю нечто прекрасное, почти священное животное, как корова в Индии, или Златан Ибрагимович для тифози «Интера».

Но это совсем не то, что думали тифози «Ювентуса» по данному вопросу. Так, в памяти сохранилось одно яркое воспоминание, которое посещает меня время от времени. В первую неделю моей работы в Турине, куда я вроде как уже переехал, я обратил внимание на обелиск на piazza Crimea (офис «Юве» в то время располагался по адресу: пьяцца Кримеа (Крымская площадь), 7 – прим. переводчика). Величественный, он поразил меня необычной надписью, сделанной аэрозольной краской: «Свинья не может тренировать!» «Сuminciom ben», - как говорят в Пьемонте - хорошенькое начало! В офисе же меня ожидали все лидеры ультрас, приглашенные Лучано Моджи: «Вы должны помириться с Анчелотти, поняли?» Нет, они не поняли. Да и бесполезно им что-либо объяснять, только потратите время и деньги.

Я был футболистом «Ромы» в 1980-е, и нашим противником был «Юве»; я выступал за «Милан», и нашим соперником снова был «Юве»; я тренировал «Парму», и в борьбе за скудетто нам противостоял, конечно же, «Юве»: ультрас видят во мне только врага. Все, точка! Прошлое нельзя изменить, да я бы и не отказался от него ни за какие коврижки. Они просто кучка лузеров посреди многочисленного сброда, что само по себе довольно слабое утешение. Им же был предназначен и средний палец, выставленный в один из вечеров в мою бытность тренером «Милана» в направлении curva Scirea (курва Ширеа – южная трибуна на «Стадио делле Альпи», названная так в честь Гаэтано Ширеа – трагически погибшей легенды клуба - прим. переводчика). Только люди со скудной фантазией могут с завидным постоянством твердить одно и то же: «Свинья не может тренировать!» Как серпом по яйцам! И вообще, что за ужасное неуважение к свиньям!

Поскольку свинья может тренировать. Может, без всякого сомнения! Также как и побеждать, несмотря на все эти вопли и плохо скрываемое недоверие со стороны двух моих друзей из Пармы, истинных тифози «Ювентуса», к которым испытываю глубокую симпатию. Именно их я вспомнил первыми после победы над «бьянконери» в финале Лиги Чемпионов на «Олд Траффорд». Благослови Боже последний пенальти Андрея Шевченко в Манчестере! Я купил две салями, красиво их упаковал и передал по назначению, снабдив записками: «Вам – салями, мне – Coppa» (Coppa в итальянском языке имеет несколько значений, одним из которых, в том числе, является кубок (чаша, бокал), а другим – коппа - сорт колбасы. В свете этих событий название книги приобретает несколько двусмысленное значение – прим. переводчика). Они посмеялись, но поняли все правильно, поскольку изучили меня лучше, чем все остальные. Так, они знали, что coppa для меня почти всегда означает еду, но в исключительных случаях - победу, достигнутую благодаря силе духа, унаследованной от моей семьи, и философии жизни, полученной от родного края. Свинина и тортеллини: в конце, как ни крути, я всегда возвращаюсь к истокам.



Если бы не мои мама и папа, их титанический труд, я стал бы заурядным человеком. В те далекие времена обработка земли требовала колоссальных усилий, так как все операции осуществлялись без каких-либо машин, вручную, и огромных затрат времени. То, что посеяно, будет собрано только через год, то есть результат видно не сразу, и требовалось адское терпение, чтобы не пасть духом в трудные моменты.

Родители трудились на обычных полях, я же - на футбольных. В конце сезона они получали урожай, я же - скудетто или какой-нибудь Кубок. Вроде бы такие разные миры, но как они похожи! В общем, меня воспитали два превосходных тренера. Продуктом, приносящим хоть какой-то доход, было молоко, но деньги за него они получали только после того, как сыроварня продавала готовый сыр. А на это мог потребоваться целый год или даже полтора. В течение всего этого периода нужно было проявлять терпение и чудеса самоконтроля. Искусство сохранять спокойствие стало основным, чему я у них научился, и оно сослужило мне хорошую службу как игроку, когда я получил травму, а как тренера вообще выручало несчетное число раз. Оно же помогает мне держать себя в руках, и не дает гневу затуманить мой разум даже тогда, когда я испытываю напряг из-за поведения какого-либо футболиста, критики со стороны тифози или общественности, а также из-за СМИ. Нужно всегда сохранять здравый смысл, в противном случае ты обречен.

Как ты строишь отношения с командой, таков ты и есть. Я предпочитаю разговаривать с футболистами, а не орать на них, хотя после некоторых матчей и приходится. Не возношу себя на недосягаемую высоту, но и не прогибаюсь ни перед кем, ощущаю себя частью команды. Если у кого-то возникают проблемы, он всегда может со мной поделиться. Если чем-то недоволен (или просто-напросто взбешен), может потребовать объяснений, хотя иной раз достаточно трудно аргументировать принятое решение. Так, выбирать между игроком, который тренируется, и тем, который не тренируется, легко. Но все совсем не так просто, когда перед тобой два одинаково хороших футболиста, которые на поле занимают одну и ту же позицию. В подобном случае разумнее будет промолчать. Я им не отец, а друг и безотказный психолог. У меня, слава Богу, никогда не было серьезных конфликтов с игроками, зато могу припомнить множество забавных случаев, когда мы все вместе смеялись.

В Дубае во время зимних сборов с «Миланом» вся команда так и лопалась от смеха кроме, пожалуй, Матье Фламини, который стал жертвой игры «Главарь разбойников». Хоть эти сукины дети и жестоко над ним прикололись, но розыгрыш сам по себе просто потрясающий. Выбирается объект, как правило, кто-то жутко обидчивый (в нашем случае - Фламини), и вокруг него выстраивается целая история. Моя работа заключается в том, чтобы рассказать ее всем и каждому: сначала итальянцам по-итальянски, потом бразильцам по псевдо-итальянски и, наконец, Дэвиду Бекхэму жестами. Сюжет всегда один и тот же. Я – рассказчик истории, а футболисты – ее герои: король, королева, кучер, помощник кучера, королевские гвардейцы, разбойники и, разумеется, их главарь.

Как-то после ужина ко мне походит Дженнаро Гаттузо и просит: «Мистер, а давайте сыграем в «Главаря разбойников». Будет весело, к тому же среди нас есть те, кто еще не знает, что это такое».

Я поднимаю бровь, что выходит очень естественно и отвечаю: «Нет, хватит! Оставьте меня в покое! Я устал и не хочу играть!»

И тут все остальные хором: «Мистер, мистер, мистер!»

Вот оно! Сигнал к действию. «Ладно, сыграем, но только в последний раз».

Начинаю объяснять правила, хотя делаю это только для Фламини, который единственный, кто не знает, о чем идет речь. Также нужно распределить роли - по одной на каждого футболиста. Все идет как по маслу, пока очередь не доходит до выбора главаря разбойников. И вот тут-то начинается веселье.

Снова Гаттузо: «Сегодня вечером главарем разбойников хочу быть я».

Вскакивает Филиппо Индзаги, швыряет на пол салфетку: «Рино, да ты совсем охренел! Ты же уже был им, сегодня я хочу!»

Вмешивается злющий Каха Каладзе: «Конечно, всегда эти любимчики. Дайте и мне хоть разок сыграть!»

Пора и мне вступить в игру. «Ну, все, все, успокойтесь. Пусть главарем разбойников побудет кто-нибудь из новичков».

Каладзе: «Я голосую за Бекхэма».

Какá: «Но Бекхэм не знает итальянского. Ты думаешь, он что-нибудь поймет?»

Теперь моя реплика: «Что ж, пусть будет Бекхэм».

Тут все поворачиваются к Фламини, который, кажется, проникся происходящим и едва не кричит: «Давайте главарем разбойников буду я! Давайте им буду я!»

Вот и все. Он попал.

Розыгрыш начинается с моих слов: «В одном прекрасном замке живет…»

Паоло Мальдини с вилкой в руке: «...король».

«И, естественно, что он женат на…»

Марко Боррьелло тоненьким голоском: «…королеве».

«Из замка эта парочка выезжает в карете, запряженной превосходными лошадьми, которыми правит…»

Желько Калач, сидя на стуле, изображает, что держит в руках вожжи: «…кучер».

«Но кучер не один, рядом с ним сидит…»

Кристиан Аббьяти, пританцовывая: «…помощник кучера».

Я замолкаю на секунду, успевая подумать: «И вот с этими я должен выиграть скудетто. Боже мой!»

«А чтобы вся эта славная компания не испытывала страха, проезжая через полный опасностей лес, их всегда сопровождают…»

Эмерсон, Пато, Какá, Дида, Роналдиньо и Зеедорф, вооружившись ножами, в один голос: «…королевские гвардейцы».

«Потому как в этом лесу живут…»

Джанлука Дзамбротта, Даниэле Бонера, Лука Антонини и Марек Янкуловски, повязав салфетки на головы: «…разбойники».

«А разбойниками руководит…».

Тишина. Фламини медленно поднимается и еле слышно шепчет: «…главарь разбойников».

«Нет, Матье, так не пойдет! Что это такое? Ты должен говорить более энергично, скажи также громко как Мальдини».

И заново: «А разбойниками руководит…».

Фламини, немного повысив голос: «…главарь разбойников».

Мальдини: «Ты что, так ни черта не понял? Нужно про-кри-чать!»

Бог любит троицу. «А разбойниками руководит…».

Взбешенный Фламини вопит: «…главарь разбойников!»

Секундная пауза. Все, от Бекхэма до Шевы, поднимаются со своих мест, и весь «Милан» хором оглушительно орет: «…который у всех сосал!»

Всеобщий гогот. Гаттузо загибается от смеха. Матье (прекрасный человек, отличный товарищ) смотрит на меня как-то очень нехорошо. Настолько нехорошо, что я даже догадываюсь, о чем он думает: «Свинья не может тренировать!»
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 20:01

Дорогой Карлетто. Глава 4. Обмани себя сам


Нильс Лидхольм с одинаковым успехом мог быть как тренером, так и выступать в «Comedy Club». Но он выбрал нечто среднее: устраивал шоу прямо в раздевалке. Он был моим первым наставником и, возможно, также моим первым главарем разбойников. Лидхольм – истинный предводитель, а мы – настоящая банда. Перефразируя слова песни: «Roma, capoccia der monno infame» - «Рома», возвышающаяся над этим гнусным миром, с Бароном, который там был царь и бог. Он никогда не повышал голос, но особенно много возился с молодыми футболистами - такими, как я. Лидхольм доводил меня до изнеможения техникой. «Бей по воротам», - и я бил. «Бей правой», - и я бил правой. «Бей левой», - и я бил левой. «Уворачивайся», - и я чувствовал себя Густавом Тони с мячом.«Обводи его», - и я начинал спотыкаться. «Обводи себя», - и я вел мяч, делая вид, что понял сказанное им. На самом же деле я практически сломал голову, пытаясь уразуметь, какого хрена он от меня хочет.

Лидхольм был необычайным человеком, который мог заставить смеяться, оставаясь при этом невозмутимым. Мы пребывали в постоянном страхе потерять его, причем подобная возможность была наиболее вероятна при поездках в Милан. Поезд из Рима отправлялся с Термини (Roma Termini) в полночь, что было крайне неудобно для Лидхольма. Поэтому обычно к десяти вечера его кто-нибудь подвозил до вокзала Тибуртина (Roma Tiburtina), там он садился в стоящий у платформы вагон и засыпал. В половину двенадцатого ночи этот вагон цепляли к составу, следовавшему до главного вокзала Рима, где его с надеждой ждали мы, полностью готовые к путешествию. Мы всегда уповали на то, что Лидхольм едет в этом поезде вместе с нами, что его ошибочно не прицепили к локомотиву, идущему, скажем, в Амстердам или Реджио-ди-Калабрию. Каждый раз – лотерея. Утром, прибыв в Милан, мы чувствовали себя совсем разобранными, Лидхольм же был единственным, кто выглядел отдохнувшим. Он, кажется, мог бы выспаться даже во время ядерного взрыва в Хиросиме, окажись тогда там.

«Парни, все хорошо?»

«Все в порядке, Мистер».

А потом мы отправлялись в гостиницу - играть в карты и… поджигать номер.

Как-то вечером накануне матча «Интер»-«Рома» в 1981 году в «Grand Hotel Brun», находящемся по соседству с «Сан-Сиро», мы действительно были очень близки к этому. После ужина наша компания – я, Роберто Пруццо и Бруно Конти – расположилась в гостиничном номере. Пруццо, небрежно развалившись на кровати, читал «Corriere dello Sport». Вдруг на Конти, этого непризнанного гения, снизошло озарение: он взял зажигалку, поднес к газете и поджег ее. Пруццо, заметив огонь, тут же наложил в штаны и отбросил прочь горящий шар, да так мастерски, что попал прямо в занавеску позади себя, которая сразу же воспламенилась. В общем, случился пожар такого масштаба, словно сам император Нерон был среди нас. Служащие отеля носились как угорелые в поисках огнетушителя. С огромным трудом удалось потушить сначала комнату, а потом Конти, который хотя и оплатил отелю причиненный ущерб, но так и не купил другую газету Пруццо.

Спасибо Лидхольму - он давал нам много свободы, из-за чего однажды мы всей командой оказались в больнице, куда нас доставили на носилках. Мы должны были ехать в Авеллино на игру Кубка Италии. Распорядок дня был самый обычный: утренняя тренировка, обед в Тригории, а потом отъезд. К сожалению, на этот раз мы шли с опережением графика, и нашего тренера посетила блестящая идея: пойти посмотреть на «Лацио» на «Стадио Фламинио». «Парни, в путь!» «Li mortacci su», - или как говорят в Риме - да пошел он…этот «Лацио»!

Явились мы без приглашения, и, как бы точнее выразиться, не остались незамеченными: ярким желто-красным пятном выделялись на фоне наших врагов. Тифози увидели нас и встретили так, как и полагается настоящим кузенам - скандируя: «Merde! Дерьмо!» Все на стадионе повернулись к трибуне, где мы сидели, и так в течение восьмидесяти минут. За десять минут до окончания матча мы ушли. Наш автобус был припаркован в двухстах метрах от стадиона. У Лидхольма же было двое телохранителей, и он забаррикадировался в их грузовичке, предоставив нам самим выпутываться из ситуации. Тихо спустившись с трибуны, мы дошли до парковки и обнаружили там поджидающих нас тифози «Лацио». Какая прелесть! Мы направились к автобусу, они же стали пинать нас ногами. Тогда мы ускорили шаг, и они стали нас оскорблять. Мы побежали – они стали ставить нам подножки. Нападение разъяренной толпы, приятного мало. Они всем скопом набросились на нас, и я в первый раз применил на практике то, чему учил меня Лидхольм. «Бей правой», - и я дал пинка под зад какому-то «лациале». «Бей левой», - пинок по другой заднице. «Уворачивайся», - и я счастливо уклонился от пары «бьянкадзурри». «Обводи его», - и я ускользнул еще от двух других. «Обводи себя», - я почувствовал, что у меня совсем не осталось сил. Мы выглядели просто ужасно, когда с трудом добрались до автобуса и выяснили, что Лидхольм еще не пришел. Тифози «Лацио» стали поднимать с земли сосновые шишки и швырять их по окнам. Кого-то из наших ранило осколками стекла, пошла кровь. Мы не знали, что делать, и чтобы хоть как-то защититься, улеглись вдоль прохода между сидениями. Кромешный ад! В какой-то момент из ниоткуда нарисовался Лидхольм, одежда которого была в полном порядке, с идеальной прической и в сопровождении двух охранников.

«Парни, что случилось?»

На что мы ему ответили хором: «Шел бы ты в жопу!»

Лидхольм был личностью. Феноменом. Так, перед важными играми он всегда заставлял доктора Аличикко рассказывать нам в раздевалке анекдоты, но в тот вечер ходячим анекдотом были мы сами: однажды «Рома» в доме «Лацио»… В отделении «Скорой помощи» нам наложили так много швов, что ниток хватило бы на пошив формы для всей команды.

Вот такая она - «Рома». Мое прозвище в команде было «Il Bimbo» - ребенок, «Il Bimbo» я и остался. Однажды стану ее тренером, так как перед ней в долгу. Мне понравилось в «Роме» сразу же. С того самого дня в 1979 году, когда Лидхольм, возвращаясь со своей супругой с отдыха в Сальсомаджоре, остановился в Парме и забрал меня к себе. Трансфер составил один миллиард двести миллионов лир ($1,444,000* – прим. переводчика). Что ж, вполне справедливая цена. С первой же минуты в «Роме» я понял, что оказался в особом месте, потому как первое впечатление – самое верное.

Я прибыл в Рим на вокзал Термини из Сан-Бенедетто-дель-Тронто, снабженный четкими инструкциями: «Бери такси и поезжай до via del Circo Massimo. Сбор команды будет там. Советую взять желтую машину с надписью «TAXI». Не садись к частнику – он сдерет с тебя больше». Ладно. Следую инструкции, таксист меня не узнает. Доезжаем до места и видим впереди обезумевшую толпу - около четырех тысяч человек. По результатам трансферной компании 1979 года в «Рому» только что прибыли Туроне и Бенетти, из аренды вернулся Конти, а в защиту взяли Романо. Какое же это прекрасное ощущение - быть одним из них! Собираясь выходить из такси, спрашиваю водителя, сколько должен. «Десять тысяч лир». Достаю кошелек, вынимаю деньги и протягиваю их ему. Но тифози этого не поняли. Видя, что я расплачиваюсь, они пришли в ярость и набросились на бедного таксиста. «Грязный лациале!» «Ты не должен брать с него деньги!» «Мудак, «Рома» - священна!» Потом они окружили машину и без какой-либо видимой причины стали ее раскачивать взад и вперед… вместе со мной внутри. У меня началась морская болезнь. Видно так уж на роду написано, что лица некоторых таксистов я просто не смогу забыть. Этот был напуган: «Выходи! - закричал он. - Поездка бесплатна. Исчезни! Убирайся!» Вот я и добрался до нового места, где в скором времени должна была начаться моя карьера.

Только была одна незначительная деталь – контракт со мной до сих пор не был подписан. В «Парме» я получал 10 миллионов лир в год ($12,000* – прим. переводчика), в «Роме» же решил попросить 100 миллионов. Я уже несколько дней находился в тренировочном лагере в Брунико, поэтому пошел поговорить непосредственно с президентом Дино Виолой, величайшим человеком, умевшим считать деньги.

«Сколько вы хотите, Анчелотти?»

«100 миллионов лир, господин президент».

«Да вы с ума сошли!»

Затем три недели абсолютной тишины. И вот в последний день перед началом нового сезона сам Виола вызвал меня: «Анчелотти, вы не передумали?»

«Ну ладно, могу немного уступить…»

В итоге опустился до 24 миллионов лир ($28,800* – здесь и далее прим. переводчика) «грязными» (до вычета налогов), а ведь начинал со 100 миллионов лир «чистыми» (после вычета налогов). 24 миллиона лир «грязными» - примерно столько же мне платили в «Парме». Продолжительность переговоров – приблизительно 29 секунд. Результат - полная катастрофа. Впрочем, как и мой дебют в Серии А на «Стадио Олимпико» в матче против «Милана», действующего чемпиона Италии. На поле я испытывал огромное напряжение, сильное волнение, меня посещали сомнения в способности бросить вызов этому огромному миру. Спустя минуту после начала игры Конти проходит по флангу и делает передачу на дальнюю штангу, Пруццо пробивает головой. Я вхожу в штрафную площадь, Альбертози каким-то чудом парирует удар, и мяч оказывается в полуметре от меня. Не могу поверить своему счастью – такое фантастическое везение в дебютной игре в Серии А! Я закрываю глаза и со всей дури бью по мячу, что даже нога заболела. Альбертози подпрыгивает и отбивает лицом. Ни хрена себе, парировать лицом! Мяч улетает за пределы поля, итоговый счет 0:0. Я смущен, немного не в себе, но почти счастлив. Где-то глубоко внутри какая-то часть меня ликует. Наконец-то я понял, наконец-то все усвоил. Именно этим голом я и обвел себя. Вокруг пальца.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 20:04

Глава 5. АХИЛЛЕСОВО КОЛЕНО


Пеппе не нужно было притворяться. Похоже, у него прихватило сердце, и он того и гляди откинет тапки. Если бы он действительно умер от инфаркта, виноват в этом был бы исключительно Бруно Конти. Ведь именно он стоял там, обернутый туалетной бумагой, словно дерьмо в оригинальной упаковке.

Пеппе был нашим кладовщиком, а попал он в «Рому» после одного случая, произошедшего во время матча «Рома» - «Интер». Когда на последней минуте в наши ворота был назначен пенальти, он не смог сдержаться и перемахнул через ограждение на «Олимпико». Он что-то кричал в исступлении, но закончилось все плачевно: его сильно избили на глазах пятидесятитысячного стадиона. Руководство клуба умилилось его поступку и во избежание других дурацких выходок взяло его на работу. Пеппе был крошечного роста, ужасный трудяга, и у него была одна странность, которую я больше ни у кого не встречал: он высовывал язык и сильно выдыхал, а потом делал вид, что сплевывает. Заканчивалось же это представление всегда одинаково – двукратным повторением фразы «В жопу «Лацио», в жопу «Лацио»! А в чем он был неправ?

Как-то вечером в тренировочном лагере мы решили немного подшутить над Пеппе. Я, Пруццо и Скарнеккья обмотали Конти туалетной бумагой от макушки до пяток. Он был настолько мал, что хватило нескольких рулонов. Бруно Конти – десять слоев мягкости, десять рулонов комфорта! (фраза из рекламы туалетной бумаги Scottex – прим. переводчика). Он реально стал похож на мумию. Мы также нарисовали на нем меркурохромом пару пятен, имитирующих кровь (меркурохром – антисептик алого цвета – прим. переводчика). В два часа ночи притащили его к комнате Пеппе, постучали в дверь и быстренько убежали. Когда этот бедняга открыл, Конти зловеще завыл: «Уууоооаааааааа». Пеппе в ужасе отшатнулся, шутка удалась. Даже слишком – было видно, как он сильно побледнел. Парализованный страхом, он только открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова. «Пеппе, это же я. Это я – Бруно». Эти слова, видимо, его совсем доконали, так что мы были вынуждены вызвать врача. Пара пощечин, и он пришел в себя.

По идее, я должен был бы на коленях вымаливать у него прощение, но потом, хорошенько подумав, сказал себе: «Давай, умник, но если ты это сделаешь, ты больше не поднимешься». У Ахиллеса была пятка, у Пиноккио и Тассотти – носы, а у меня – колени, которые точно не были моей сильной стороной. Я это заметил только в «Роме», когда получил две серьезнейшие травмы. У меня плохая память на даты, но 25 октября 1981 года я помню. Тогда мы играли против «Фиорентины», и меня опекал Казагранде – жесткий полузащитник, который однажды уже ломал мне нос, будучи еще футболистом «Кальяри». Передача с фланга, я сделал какое-то неестественное движение после остановки мяча грудью, колено подвернулось, а мои партнеры набросились на Казагранде с криками «Ублюдок!» В действительности же он был ни при чем – на повторе эпизода по RAI было четко видно, что он меня даже не коснулся.

Что только не приходит на ум в течение нескольких секунд, тех нескольких секунд – просто кошмар какой-то. Мне вот вспомнился Франческо Рокка, по прозвищу Кавасаки, мой кумир и первый сосед по комнате в «Роме». Я был свидетелем его страданий после серьезной травмы, особенно тогда, когда целыми сковородками поглощал феттучини, которые готовила его мама в Сан-Вито-Романо после каждой тренировки. Честно говоря, я сначала подумал о пасте и только потом о нем, поскольку у каждого из нас свои приоритеты в жизни. Как бы то ни было, я только что порвал крестообразную связку, но поскольку мениски были в порядке, было решено попробовать восстановиться без операции. Я был месяц обездвижен, потом вернулся к жизни, и на матч против «Наполи» меня уже посадили на скамейку. Разумеется, на поле не выпустили. Днем позже, когда я пинал мяч у боковой линии во время тренировки с Примаверой, внутри колена что-то щелкнуло. Еще раз, пожалуйста. Щелк. А, спасибо, я все прекрасно понял. Пара звуков, и нога осталась в согнутом положении. Лежа на диване в Тригории, я позвонил доктору Аличикко. «Эрнесто, со мной что-то не то. По-моему, я повредил мениск».

«Не думаю».

«Ну же, приди и посмотри».

«Еду».

Начав меня осматривать, он, как всегда, излучал уверенность: «Это не может быть мениск, потому что мениск у нас вот тут». С этими словами он дотронулся до колена пальцем – я подскочил до потолка. Ненавижу признаваться в этом, но уже тогда я всегда оказывался прав.

Меня прооперировали, реабилитация же стала сущим кошмаром. Это сегодня Гаттузо по прошествии пары месяцев уже бегает, а тогда спустя два месяца после операции можно было лишь проклинать всех и вся. Судите сами. 45 дней я пролежал с загипсованной ногой, подвешенной под углом в 45 градусов. Потом еще на месяц наложили гипсовую лонгету, которую снимали каждое утро перед физиотерапией. А в течение последующих 30 дней мне разрешалось лишь ставить ногу на пол без нагрузки. Итого: 105 дней без возможности ходить и безумные боли во всем теле. Тем временем Рокка завершил карьеру футболиста, но, будучи крупнейшим специалистом в области травм нижних конечностей, остался в «Роме», чтобы поработать над моим восстановлением.

Ведя малоактивный образ жизни, я немного раздобрел – невероятно, но факт. И тогда Франческо решил посадить меня на диету. Летом в Брунико я тренировался с ним отдельно от команды. Каждое утро начиналось со взвешивания, но весы упорно показывали, что я не худею. Совершенно. Это сводило его с ума – он не мог понять причину.

«Почему ты не худеешь? Карлетто, в чем я ошибся?»

«Франческо, я не знаю. Но это, безусловно, твоя вина».

И заслуга тифози. В Брунико не все футболисты жили в главном корпусе, многие из нас разместились в пристройке, где в каждой комнате была оборудована кухня. По вечерам нам всегда хотелось есть, и тифози приносили нам грибы, а в полночь мы готовили феттучини. Если бы грибы оказались ядовитыми, в Риме была бы только одна команда. В общем, аппетит у нас был волчий, и ели мы много. Я вернулся на поле в октябре 1982 года округлившийся, но счастливый. Вернулся в самое подходящее время, чтобы включиться в борьбу за скудетто, хоть и пропустил Мундиаль. «Мы - чемпионы мира. Чемпионы мира. Чемпионы мира. Чемпионы мира». Они. Я же стану чемпионом позже – с «Миланом».

Думаю, что Беардзот взял бы меня в Испанию. Я дебютировал в Национале в январе 1981 года в Монтевидео на Mundialito* против сборной Голландии, где забил гол на седьмой минуте, а также получил приз от организаторов – золотые часы. Партнеры по команде, особенно те, кто был постарше, отнеслись к этому философски: «Ну ты и задница!»

После игры я решили прогуляться по городу в компании Тарделли и Джентиле, а потом и поужинать. Естественно, мы вернулись поздно. Первое, о чем я подумал: «Ну я же с Тарделли и Джентили, так что никаких проблем». Второе, что пришло мне в голову, когда я увидел Беардзота у входа в отель: «Никаких проблем? Твою мать!»

Мы вошли через черный ход, вызвали лифт и поднялись на четвертый этаж. Дверь открылась, мы были в безопасности, ну или почти. Мы бы точно спаслись, если бы не наткнулись на Беардзота, караулящего нас. Старик собственной персоной: «Вы двое, Тарделли и Джентиле, можете идти. Я поражаюсь, главным образом, тебе, Анчелотти». Произнеся эти слова, он ушел. Мне поплохело. Я побледнел. Не хотелось ничего говорить. Меня парализовало от страха. Я бы упал к его ногам и на коленях молил о прощении. Все это я уже когда-то видел. Конти ржал в нескольких метрах от меня. К счастью, на этот раз он не был переодет в мумию.
================================================================================================


* На стыке 1980 и 1981 годов, к 50-летнему юбилею Чемпионата мира, был проведён турнир между всеми странами-обладателями кубка на тот момент. Честь проведения турнира выпала Уругваю, как первому чемпиону и первой стране-хозяйке чемпионата. Англия (чемпион 1966 года) снялась с соревнований, и её место заняла сборная Нидерландов, на тот момент одна из сильнейших сборных в мире. Шесть команд были разделены на две группы по три команды каждая. После одного круга победители групп играли между собой финальный матч. Победителем турнира стал Уругвай, обыгравший сборную Бразилии (2:1).
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 20:10

ГЛАВА 6. СОБАКА - ЧЕМПИОН ИТАЛИИ


Рим – сумасшедший город, столица моего сердца. Я ничего не знаю про Милан, зато про Рим мне известно все. Там я научился побеждать, но у меня довольно странные отношения с теми прекрасными моментами: я их плохо помню. В футболе, как и в жизни – даже частной – в твоей памяти остаются все больше разочарования, о которых совсем не хочется говорить. Скудетто 1983 года стал моей первой победой, однако воспоминания о нем подобны вспышкам. И их не так уж много. «Рома» стала чемпионом Италии спустя сорок лет, и это событие даже сейчас приносит мне дивиденды – есть места, где со мной всегда обращаются, как с королем. Мы часто ели «У Пьерлуиджи» на рiazza de’ Ricci, туда я могу зайти и сегодня, не беря с собой кошелек. Мне просто не позволят платить – скудетто навсегда!

В решающий момент сезона мы встречались дома с «Ювентусом», нашим главным противником, и проиграли. Активность Платини за несколько минут до конца матча, удар головой Брио, гол. Пять очков преимущества превратились в три, мы, конечно, облажались, но и Брио настигла заслуженная кара. Какая-то полицейская собака укусила его в туннеле, и это было меньшее, что могло с ним случиться. В тот момент все были возбуждены, кое-кто громко кричал, поднялся такой гвалт, что немецкая овчарка не выдержала. Серджо был персоной, не особо любимой футболистами «Ромы», потому как играл уж слишком жестко. После победы он прыгал, смеялся, кричал. Скорее всего, бедное животное, увидев этого ликующего великана, испугалось. Собака бросилась прямиком к нему и укусила за задницу. Какое зрелище! Мы чествовали пса, с триумфом носили его на плечах. Забавно, но когда я думаю о скудетто, эти кадры – первое, что всплывает в памяти.

Потом были празднования. Мы возвращались в Рим из Генуи, где играли решающий матч. Аппиева дорога была полностью блокирована: от аэропорта Чампино до центра города. Люди ждали нас, сидя в машинах, в то время как мы проезжали мимо на автобусе. Невероятно! Симфония автомобильных гудков. Улицы оставались празднично украшенными в течение четырех или пяти месяцев. Наша победа стала отличным поводом, чтобы не работать. Капучино, рогалик и Forza Roma! В первую же ночь я повязал шарф, надел берет и очки, чтобы меня не узнали, сел на мопед и катался в течение нескольких часов по Риму – этому особенному месту, где действительно трудно побеждать, потому что здесь в избытке и хорошего, и плохого. Тут нелегко сохранить равновесие. Тем не менее, этот город остается единственным в своем роде.

«Романиста» сильно отличается от остальных – у него отличное чувство юмора. Мне очень нравится слушать людей в Риме, потому что иногда они выдают просто гениальные вещи. Однажды, когда я уже играл за «Милан», мы приехали в Рим. На «Олимпико» велись строительные работы перед Чемпионатом мира 1990 года, поэтому на разминку мы отправились на «Стадио дей Марми». На стадионе разрешили присутствовать публике, и мы слышали все, что говорилось вокруг. Когда Пьетро Паоло Вирдис вышел из раздевалки, один из зрителей, увидев его усы, закричал: «Это же «Bialetti!» Потрясающе! Он был прав – Вирдис действительно напоминал человечка из рекламы кофеварок. В другой раз, перед игрой «Рома» – «Ювентус», из туннеля вышел Брио – знаменитый Большой Серджо. Вместо собаки, вцепившейся ему в зад, с ним был Руй Барруш. Один высоченный, другой – практически карлик на его фоне. Эффектная парочка, нечего сказать! Какой-то остряк выкрикнул с трибуны: «Эй, Брио, что ты принес с собой? Зажигалку?» Последовали 92-минутные аплодисменты.

Однако никто не аплодировал, когда я получил вторую травму, оказавшуюся намного тяжелее первой. Правда, теперь это было уже левое колено. В декабре 1983 года чемпионы Италии встречались в Турине с «Ювентусом». Я подпрыгнул, чтобы сыграть головой после длинной передачи, а Кабрини, находясь сзади, схватил меня рукой за плечо, и я потерял равновесие. Неудачно упал на колено. Щелк. Как щелк, снова? Да, щелк. Увы, колено говорило со мной, и новости были скверные. Нижняя часть ноги меня не слушалась, как и в первый раз. Ну вот, опять! Ужасное ощущение. Новая операция у профессора Перуджи и новый курс физиотерапии у Силио Музы. По прошествии шести месяцев у меня все еще не получалось выпрямить ногу. Профессор Перуджа обнаружил там спайки: «Мне жаль, но мы должны будем сделать еще одну маленькую операцию. Она называется «манипуляции под наркозом». Едва я услышал это, как по спине толпами забегали мурашки: «Сделай эту операцию своей сестре!» Дабы удостовериться, что я чувствую себя настолько плохо, насколько это вообще возможно, меня вызвали в клинику на следующий день после проигранного в Риме финала Кубка чемпионов против «Ливерпуля». Фактически профессор сэкономил на анестезии, хоть я и смотрел матч с трибуны. На Villa Bianca мне все были очень рады: «Снова к нам, Карлетто? Как приятно тебя видеть здесь!» Они были очень искренними, но я все равно послал их по известному адресу. Мне выпрямили ногу, загипсовали ее, а ступню вывернули набок – сумасшедшая боль! В конце концов, как бы то ни было, я поправился.

В то же время был травмирован еще один футболист «Ромы» – Джованелли. Мой друг. В отличие от меня у него был разрыв задней крестообразной связки. Даже после шести месяцев лечения он не преуспел – так и не мог полностью согнуть ногу. Вот тогда он и услышал фразу, которая мне была хорошо знакома: «Мы должны сделать тебе операцию под наркозом». В этот момент сестре профессора Перуджи наверняка икнулось, я же спросил себя: «Если мне, для того чтобы полностью выпрямить ногу, пришлось ее загипсовать, то что же сделают c ногой Джованелли, чтобы она полностью сгибалась?» Все оказалось очень просто: его усыпили, прооперировали, ногу обмотали бинтами так, что она стала похожа на салями. Увидев ее, я сразу почувствовал голод. Инстинкт толкал меня сожрать ее, но чувство дружбы победило. Джованелли выл как раненый зверь, я же высмеял его: «У тебя нет яиц. Боли не существует».

Я не шучу, боли действительно нет. Такова моя теория, и она работает. Колени – это враги, с которыми приходится бороться. Война началась давно и продолжается по сей день. Когда я хочу пробежаться, мозг отдает команду, и я бегу. Колени опухают, но мне пофиг, ведь это они страдают от боли, а не я и не моя голова. Во время бега колени причиняют некоторое беспокойство, ведь теперь там нет менисков, поэтому они подвергаются большей нагрузке, но я не сдаюсь. Я многое вытерпел по их вине, но сейчас пришло мое время, и я их наказываю, часто бегая по лесу, взбираясь на пригорки. А еще на беговой дорожке или какой-то другой твердой поверхности: как же им это не нравится! Но чем сильнее колени опухают, тем больше я бегаю, и это идет им на пользу. Я всегда с ними разговариваю и даже оскорбляю. По пальцам можно пересчитать разы, когда я с ними не общался. Возможно, по мне плачет психушка, но даже если я там и окажусь, то буду вполне доволен жизнью, ибо мои колени попадут туда со мной. Так и вижу заголовок в газете: «Карлетто, побежденный несуществующей болью». И интервью с Брио: «Что я почувствовал, когда меня укусили за жопу».

Все, шутки в сторону, это отличное психологическое упражнение. Трудности – не помеха, вы можете и должны преодолевать их. Кроме моей второй травмы случился еще Свен-Йоран Эрикссон, который тем временем – в июне 1985 года – сменил Лидхольма на посту тренера «Ромы». Он был молод, швед по национальности, уже успел выиграть Кубок УЕФА с «Гётоборгом», приехал к нам из Португалии, и было ни хрена не понятно, когда он говорил по-итальянски. Как, впрочем, и сейчас. «Tre muuuu tre». Первое время некоторые думали, что он говорит: «Три раза по три», - и переспрашивали: «Девять?» Потом мы догадались, что он хотел сказать «трое на трое». Впоследствии на тренировках мы сыграли множество двусторонок «tre muuuu tre», а потом и «quattro muuuu quattro». (Quattro – четыре - прим. переводчика).

Эрикссон привнес много нового в методики работы с командой. Он был хорошо подкован, преисполнен уважения к окружающим, всегда открыт для общения с футболистами и вообще был такой душка. По утрам, едва приехав, он обменивался рукопожатиями со всеми игроками, пока некоторым, в частности, Пруццо, это не надоело. Однажды Эрикссон протянул руку Пруццо, а тот, сделав то же самое, сказал: «Очень приятно, я – Роберто».

Мне было достаточно комфортно, даже несмотря на то, что я впервые начал понимать, каково это – сидеть на скамейке. Я восстановился после травмы, но Эрикссон не давал мне играть, так как больше верил в Стефано Дезидери и Джузеппе Джаннини, которые пришли из молодежной команды. Я чувствовал себя забытым, думал, что тренер меня не замечает и больше на меня не рассчитывает. Но это было не так. Я вернулся в стартовый состав, а годом позже мне даже было предложено стать капитаном, потому что Агостино Ди Бартоломеи ушел в «Милан», а Бруно Конти не горел желанием брать на себя такую ответственность. Так я стал капитаном «Ромы», представлял команду и три четверти города, потому что «лациале», мягко говоря, были в меньшинстве.

Как-то перед матчем мы зашли в раздевалку – я не помню, что это был за стадион – и нас сразу же затошнило от запаха. Вонь стояла жуткая. Чиччо Грациани бросился к душевым и в своей обычной манере, очень тактично, попытался установить виновника: «Эй, чего ты нажрался? Крыс из Тибра?» Открылась дверь, и появился весь красный Эрикссон. «Спокойно, парни! Это ваш тренер обосрался». Как и Лидхольм, он никогда не выходил из себя. Он был его истинным преемником. По правде говоря, Эрикссон – молодец. Одной из причин охлаждения моих отношений с «Ромой» стало решение руководства клуба выгнать его в апреле 1987 года. Годом раньше мы сенсационно проиграли скудетто в знаменитом матче против «Лечче», хотя и показали красивый футбол. Одиннадцать на одиннадцать.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 20:12

ГЛАВА 7. «АЛЛО, ЭТО СИЛЬВИО. Я ХОЧУ ВЫИГРАТЬ ВСЕ»


У меня отбили всякое желание оставаться в команде. Все чувства к клубу умерли, исчезла былая страсть. Творилось что-то странное, а главное – «Рома» приобрела Лионелло Манфредонию и Руди Фёллера. В результате она осталась без денег, поэтому срочно требовалось продать кого-нибудь из игроков. Единственным, на кого имелся спрос, был я. Жертва трансферных ошибок.

В 1987 году в «Милан» пришел молодой тренер Арриго Сакки, который, не знаю почему, был буквально одержим мной. Он желал заполучить меня во что бы то ни стало, даже больше, чем Гуллита и Ван Бастена, которые уже были куплены. Я потихоньку зверел, так как надеялся, что переговоры пройдут очень быстро. В действительности же пришлось томиться в ожидании: моя судьба решилась в последний день трансферного окна. Я отдыхал на Сардинии, когда позвонил секретарь синьора Боргоньо – генерального директора «Ромы»: «Тебя продали. Возвращайся в Рим. Вот адрес, где состоится встреча с руководством «Милана».

Палаццо Велабро – апарт-отель, расположенный в историческом центре города. Именно туда мне и предстояло явиться. Добрался до него, вошел внутрь. Все любопытственнее и любопытственнее. Портье, не говоря ни слова, вручил ключ от номера и подмигнул. В тот момент я еще не знал, что бы это значило. Понимание пришло позднее. Я поднялся наверх, нашел нужную дверь, открыл ее и попал в огромную гостиную. На столе увидел шампанское и большое блюдо с пирожными. Алкоголь пить не стал, а вот сладкое умял. Неожиданно, словно из ниоткуда, в комнате появился мужчина. Он выглядел довольно-таки молодо, хотя на его голове не было ни волоска. Ни единого – я проверял. Это был Адриано Галлиани, исполнительный директор «Милана», известный также как Lo Zio – «Дядя». Вспомнив поведение портье, я прикинул, что он мог там себе напридумывать, и содрогнулся. Он видел, как в отель прибыл лысый синьор, который заранее попросил принести в номер шампанское и пирожные. Потом пришел я, Карлетто, прозванный Il Bimbo – «Ребенок». Теперь я понял, почему портье мне подмигивал: он решил, что мы – педики.

Вот так я в первый раз увидел Галлиани. Мы говорили о его философии, «Милане», будущем: «У нас большие планы». Фраза, которую я слышал тысячу раз. «В следующем году мы хотим выиграть чемпионат, завоевать право участия в розыгрыше Кубка чемпионов, через два года выиграть Кубок чемпионов, а через три – Межконтинентальный кубок». А вот это уже что-то новенькое. Я бросил взгляд на часы. Галлиани говорил так, словно был пьян, но ведь было еще слишком рано, чтобы он успел напиться! Может, он просто сошел с ума? Немного погодя я также пообщался по телефону с Сильвио Берлускони. Впервые.

«Алло, это президент».

«Добрый день».

«Здравствуйте. Как ваши колени?»

Он не стал ходить вокруг да около, а сразу же взял быка за рога.

«Нормально, господин президент».

«Мы очень на вас рассчитываем. Хотим выиграть чемпионат в следующем году, через два года – Кубок чемпионов, а через три – Межконтинентальный кубок».

Официально заявляю, это было какое-то повальное опьянение. Что за хрень они пили в Милане? Берлускони много шутил, наш разговор воодушевил меня. «Что ж, до свидания, господин президент».

«До свидания, Карлетто. Надеюсь, что на медосмотре сюрпризов не будет».

Я скрестил пальцы на удачу.

По сути, медосмотр должен был стать своеобразным заключительным ритуалом. Я против коленей, моих заклятых врагов. На следующий день в Рим прилетел Монти, врач «Милана». На самом же деле осмотр проводил профессор Перуджа – тот, кто меня оперировал. Должен сказать, что Монти остался недоволен увиденным, поняв, что от моих коленей нельзя требовать многого. Однако, невзирая ни на что, меня взяли в «Милан».

Поездка из Тригории в Миланелло была подобна путешествию на другую планету, где я, наконец, познакомился с этим чокнутым – Арриго Сакки. Однако через некоторое время я понял, что он – гений. Действительно великий человек. Мой второй учитель. Первое время в «Милане» было очень трудно. Обычно в межсезонье, а также в любое свободное время я продолжал тренироваться, но этим летом, зная, что мне точно придется уйти из «Ромы», я себя ничем не утруждал. Как следствие, я был в ужасной форме, и первая тренировка с Арриго стала сущим кошмаром. Его методы были абсолютно новаторские. Если раньше я выкладывался, допустим, на двадцать процентов, то в Миланелло – на все сто. Почувствуйте разницу, так сказать. Короче, вкалывали мы как проклятые. Настоящим же адом для всех стала лестница, ведущая к спальням, по которой мы карабкались, стискивая зубы. Наша Голгофа! Наверное, тогда мы реально напоминали зомби.

Обычно всю дорогу от столовой до раздевалки мы канючили: «Может, сегодня не будем тренироваться?» Но все всегда заканчивалось одинаково – мы шли на тренировку, причем нагрузки с каждым разом возрастали. Проблема была еще и в том, что для нас день не кончался в семь часов вечера – после второй тренировки. Сначала был ужин, а потом, после кофе и до отбоя, Сакки устраивал собрания, которые были посвящены отнюдь не тактике, а психологии. К нам приходили психолог Бруно Де Микелис и некто Дзаккури, руководитель кадровой службы компании Fininvest (холдинговой компании Берлускони – прим. переводчика).

Де Микелис: «Назовите мне 50 предметов. Я буду записывать их на доске, нумеруя от одного до пятидесяти».

Первое, о чем мы дружно подумали: «Да они там все сумасшедшие!» Потом все-таки начали перечислять: хлеб, дом, мяч, тортеллини (догадайтесь, кто это сказал), гол, стадион, воробей, машина, кофе и так далее до пятидесяти.

Ди Микелис: «Теперь я переверну доску и назову все предметы по порядку, не подглядывая». И понеслось: хлеб, дом, мяч, тортеллини, гол, стадион, воробей, машина, кофе... Он ни разу не ошибся. «А теперь я перечислю все предметы в обратном порядке: кофе, машина, воробей, стадион, гол, тортеллини, мяч, дом, хлеб». Невероятно!

Мы решили над ним немного приколоться:

«Простите, а что там было под номером 30?»

«Лист».

«А под номером 20?»

«Ручка».

«А номер 47?»

«Диван».

Слава богу, что он не сказал: «47 – говорящий мертвец» («47 morto che parla» – итальянская комедия 1950 года со знаменитым Totò в главной роли – прим. переводчика).

Так мы узнали, что человеческий мозг способен запоминать огромное количество предметов. С тех пор для нас стало правилом ежевечерне, после двух тренировок, посвящать еще полтора часа своего времени подобным упражнениям. Потом настал черед знакомства с техниками расслабления – мы учились достигать релаксации с помощью музыки и слов. Сначала нам рассказали все в теории, а после мы перешли к практике, которая заключалась в прослушивании музыки, чаще всего из кинофильма «Огненные колесницы», в комнате с приглушенным светом. При этом Де Микелис и Дзаккури нараспев произносили: «Расслабь свое тело, слушай биение сердца. Представь себя на поле, ты видишь тифози на трибунах. Вот-вот начнется матч. Ты ощущаешь запах травы». Прямо парочка гипнотизеров! Однако это действительно работало, и даже сейчас я пользуюсь их методикой в моменты стресса. Обычно первым из реальности выпадал Франческо Дзанончелли. Он не просто засыпал – отрубался. Его можно было тыкать вилкой, такой он был вареный. Обычно к концу занятия спала уже половина команды.

Вот таким был «Милан», которому в этом сезоне предстояло выиграть скудетто, в следующем – Кубок чемпионов, а потом и Межконтинентальный кубок. Мы были готовы. Когда включался свет, мы поднимали безжизненную тушу Дзанончелли и тащили его в спальню. Приехав в Миланелло, я весил 84 килограмма, когда же уезжал домой – лишь 78. Я долго стучался в дверь, но моя мама не хотела пускать на порог незнакомца. «Что они с тобой сделали? Одни кожа да кости…»

Мы становились все более сильными в психологическом плане. Не последнюю роль тут сыграло еще и то, что выдерживать Сакки было совсем нелегко. Он мог говорить о схемах даже ночью, перед сном, рисуя их прямо на дверях комнаты. А его попытки объяснить тактические расстановки Гуллиту и Ван Бастену, не понимающим по-итальянски, вообще были незабываемы. Выходом из положения стал английский, но, слыша, как они общаются на нем, было невозможно оставаться серьезным. Первые заседания клуба любителей английского языка стали настоящей пыткой. Мы с Тассотти с трудом сдерживали смех, фыркали, притворялись, что на нас внезапно напал жесточайший приступ кашля. Потом к нам присоединились и другие.

Сакки говорил: «Its nesessari tu ev a sciort tim», что дословно можно перевести, как: «Необходимо иметь короткую команду». Фактически же это значило: «Необходимо избегать разрывов между линиями».

«Uen de boll arraivs, uan go e uan cam». Что же он имел в виду: «Во время получения мяча один приходит, один уходит?» Ничего не понятно.

Кульминацией всего этого стало собрание команды накануне товарищеской игры в Парме. Очередная предматчевая установка. Боже, очередной кошмар! Что Сакки нам еще сейчас наговорит? Что мы будем делать? Мы вошли в зал, увидели там колонну, за которой и расположились все вместе – все 22 человека. Если бы вдруг кого-то разобрал смех, его вряд ли бы застукали. Это была первая колонна в мире – обладательница сорока четырех ног, по шесть в ряд, плюс две в остатке. Сакки, как обычно, говорил сам с собой. Мы не могли больше его слушать и признались: «Мистер, ваш английский – полный отстой!»

Он был лучшим – il numero uno. Даже когда спал. Он не просто видел сны, он в них жил, тренировал, руководил, кричал. Во сне он издавал такие кошмарные звуки, что казалось, будто его режут. Время от времени среди его воплей можно было услышать: «Диагонааааааль!» или «Назад, назад, назаааааад!» Господи, этот человек никогда не останавливался, он все время был в игре. Это и был секрет его успеха, а, быть может, его проклятье.

Каждый вечер около половины одиннадцатого Сакки, перед тем как впасть в транс, по ошибке именуемый сном, обходил наши спальни. Мы слышали, как он шаркает тапками у дверей, и тут же гасили свет, ныряли в кровати, накрывались одеялами, притворяясь спящими. Как всегда, худшим был Даниэле Массаро. Сначала мы думали (и говорили) про Сакки разные гадости, но это продолжалось лишь до тех пор, пока он не выстроил свою идеальную команду. Еще неизвестно, где бы мы могли оказаться, если бы не его маниакальная одержимость работой. Некоторые его методы вряд ли можно назвать нормальными. Они были бесчеловечными – взять хотя бы наши тренировки. Но все это было частями одного плана, включая непрекращающиеся тактические занятия.

Мне он всегда говорил: «Ты – тот, кто много бегает. Но я хочу, чтобы ты стал дирижером. Ты должен изучить мелодии и ритмы. Мы будем исполнять произведение, партитуру которого ты должен будешь знать наизусть». Моими ритмами стали остановка мяча и его передача. Остановка и пас. Остановка и пас. Иногда, чтобы выпустить пар, я специально делал на одно касание больше. Например, останавливал мяч и не пасовал, ожидая, что Сакки заметит это и велит начинать все заново. Мы занимались часами, только я и он, делая самые простые вещи – на уровне детского сада. Может, немного дриблинга, а? Нет, только остановка и пас. Остановка и пас. К концу наших занятий я точно знал, что должен делать – Сакки меня хорошо выдрессировал. Я стал тихим и спокойным, научился стандартным маневрам. Теперь я всегда знал, куда мне бежать, если с мячом был Тассотти, или Мальдини, или Барези, или Ван Бастен. Или противник.

Так в 28 лет я стал центральным полузащитником. Сакки открыл для меня новый мир. Благодаря нагрузкам и нашим совместным занятиям я начал превращаться в такого же чокнутого, как он сам. Тренировки мне уже не казались каторгой. Много раз, когда заканчивался матч, мы бесились. Мы орали на арбитра, когда он, по нашему мнению, слишком рано давал финальный свисток, а мы еще не наигрались. Уже тогда мы были тем Непобедимым «Миланом», просто еще об этом не знали.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вс фев 15, 2015 20:16

ГЛАВА 8. «МИЛАН» САККИ КАК «БОЛОНЬЯ» МАЙФРЕДИ!


Если верно, что по утру можно судить, каким будет день, то на горизонте бушевал шторм. А еще шло цунами. А в самом центре цунами всегда был вертолет президента. И Берлускони спускался с небес (ему бы это понравилось…).

На деле же картина была еще та – настоящий Апокалипсис, ибо мы развлекались, а результатов-то не было. Наихудшая ситуация для того, кто за все платит. А конкретно – для Него. Он с трудом приземлялся на поле в Миланелло – из-за турбулентности. В воздухе явно пахло революцией, переменами, особенно после нашего вылета от «Эспаньола» в Кубке УЕФА, а ведь было еще только начало сезона. Поползли разные нехорошие слухи о тренере «Милана» – вот так невидаль! Поскольку Сакки был его выбором, его любимчиком, его воплощением среди нас, простых смертных, Он в этой ситуации держался молодцом. Очень хорошо. Берлускони безгранично верил в своего тренера и поэтому всегда его защищал, в частности, от нападок прессы. Левой, я полагаю. Некоторые старые журналисты во главе с Джанни Брерой всегда его резко критиковали: Сакки был новатором, и они так и не смогли его понять. Им не нравились его методы работы. Сакки постоянно был под прицелом, однако у него была отличная защита – Он.

Берлускони часто приезжал на тренировки, разговаривал с нами, расспрашивал о работе. Иногда он оставался в Миланелло на целый день и вел беседы сначала со всей командой, а потом с каждым футболистом в отдельности, чтобы понять отношение к тренеру. Свой первый опрос он провел, когда мы уже знали, кто победил: «Парни, я не выгоню Сакки». Это было ясно с самого начала, и он был прав. Мы не выигрывали, но всех в раздевалке не покидало ощущение, что вскоре дела наладятся. Это было совершенно очевидно. Всю неделю мы вкалывали на тренировках, однако были счастливы, поэтому не могло все идти наперекосяк бесконечно. Наша игра была полностью подчинена схемам, и нам требовалось только время, чтобы привыкнуть ко всем тактическим маневрам. А в этом-то как раз и была проблема.

В прошлом Берлускони было очень много в жизни клуба. Но это было в прошлом. Каждое решение он принимал лично, предварительно посоветовавшись с футболистами. Чаще всего со мной и Барези. Однажды, весной 1988 года, мы испытывали трудности по вине Клаудио Борги, который в то время был последним увлечением президента, в действительности же – тем еще фруктом. Берлускони увидел его во время Межконтинентального кубка в 1986 году, и это было как удар молнии (на самом деле финал Кубка состоялся 8 декабря 1985 года – прим. переводчика). Он приобрел его, но в виду того, что оба места для иностранцев уже были заняты Гуллитом и Ван Бастеном, аргентинец отправился в аренду в «Комо». Мол, прояви себя там и потом вернешься. В конце сезона у нас появилась возможность взять еще одного футболиста-иностранца, поэтому Он настаивал на Борги, в то время как Сакки просил Райкарда.

Он: «Арриго, возвращаем Борги».

Сакки, с отвращением на лице: «Господин президент, принимая как должное, что вы всегда правы, а также, что вы – величайший знаток футбола в мире, и ваш выбор всегда точен, о чем свидетельствует ваше отношение к тренеру, но, возможно, игрок, который принесет больше пользы нашей команды – Райкард».

Он: «Арриго, но Борги – это Борги».

Сакки: «Точно».

В результате они пришли к компромиссу: в конце первого сезона Сакки в «Милане» Борги приезжает в Миланелло, где тренируется несколько дней, а потом принимает участие в двух товарищеских матчах – дома против мадридского «Реала» и в Манчестере против «Юнайтед». Двойная проверка, но нам заранее было известно, что по своему стилю игры он не вписывался в нашу команду. А чтобы жизнь не казалась медом, прямо перед матчем «Милан» – «Реал» Борги умудрился повредить лодыжку, но все равно хотел играть. На поле он страдал от боли, однако ему удалось забить.

Он: «Ты видел, Арриго? Борги забил гол».

Сакки: «Да, но кроме гола он ничего больше не сделал».

Хромающий Борги напоминал этакого Лазаря от футбола, но с одной существенной разницей: хотя он и воскрес, но ходить не мог. Передвигался он, весь скрючившись, на него было невозможно смотреть. Лодыжка распухла, приближался матч с «Манчестер Юнайтед», но Борги не сдавался: «Буду играть». Сакки: «Полностью согласен с тобой, играй». Мы все знали, что он хотел выпустить аргентинца на поле только затем, чтобы подгадить ему.

Борги вышел в стартовом составе вместе со мной и по полю перемещался зигзагами, как пьяный, но судьба, видимо, была на его стороне. Дубль. Один гол, а потом другой. Борги-Борги, чтоб ты сдох! В Манчестере, в матче против «Юнайтед». Он улыбнулся, но ничего не сказал – плохой знак. Сакки же не говорил, и не улыбался – очень плохой знак.

В тот момент в игру вступили мы. Сакки часто собирал нас и старался убедить, что Борги совершенно не подходит «Милану», что он – игрок без позиции: «Мистер, ты абсолютно прав. Мы думаем точно так же. Мы все с тобой». Потом нам позвонил Берлускони и утверждал, что Борги – это новый Марадона: «Господин президент, вы абсолютно правы. Мы думаем точно так же. Мы все с вами».

Мы были вынуждены лицемерить, поскольку у всех были семьи. Мы были искренними с тем, кто нас тренировал, и чуть меньше с тем, кто был источником средств к существованию. Я так никогда и не понял, как Сакки заставил Берлускони изменить мнение. Безусловно, не обошлось без довольно серьезных словесных баталий. Одно я знаю точно – в конце концов Он сдался. В том смысле, что отпустил Борги и купил Райкарда.

Непобедимый «Милан» также стал «Миланом» Великих голландцев. С большой буквы в знак уважения, поскольку все вместе они были чересчур сильны. Гуллитрайкардванбастен – настоящая скороговорка. Произнеси ее без запинки и узнаешь секрет бессмертия. А Он и вовсе прозрел.

Тем временем без Райкарда и с Борги, который все еще находился в «Комо», мы завоевали скудетто. Сакки стал чемпионом Италии с первой же попытки. То наше ощущение стало реальностью, и мы радостно помахали нашим соперникам. Прежде всего, «Болонье» Майфреди, нашему кошмару. Никто этого не знает, но теоретически она должна была быть образцом для той нашей команды. Современниками, которые нас вдохновляли. Не «Интер» Эрреры, а «Болонья» Майфреди! Сакки, словно заезженная пластинка, повторял: «Они – те, кто знают, что делать с мячом».

Было невыносимо, ибо он твердил это каждый день да еще по несколько раз, шепелявя и не выговаривая букву z: «Ragassi – Друссья – вы должны попытаться играть, как они. «Болонья» Майфреди – самая прекрасная команда из всех существующих».

Реакция Ван Бастена с самого начала всегда была одна и та же: «А кто такой этот Манфредо?» Марко ведь привык к «Аяксу» Йохана Кройфа. История про то, что Сакки показывал Барези видеозаписи с игрой Джанлуки Синьорини, чтобы тот копировал его движения, вымысел от первого до последнего слова. А вот то, что он постоянно говорил нам о «Болонье Манфредо», наоборот, грустная и непреложная истина. Сакки удалось заставить нас возненавидеть команду, которую ненавидеть было не за что. Команду легендарного Виллы и всех остальных. И он нас постоянно дразнил. До того дня, когда справедливость, наконец, восторжествовала.

26 декабря 1987 года Сакки устроил товарищеский матч на выезде именно с «Болоньей». Мы вышли на поле с налитыми кровью глазами. Особенно я, поскольку был вынужден пропустить обед в честь Дня Святого Стефана. Что ж, дорогая «Болонья Манфредо», сегодня ты у меня досыта наешься! Перед тем, как выйти из раздевалки, мы предельно ясно дали понять Сакки: «Сейчас мы покажем тебе, кто умеет играть в футбол, а кто – нет».

Мы стерли их в порошок, 5:0 в нашу пользу. Побили без жалости. Ван Бастен – тот, кто хуже всех из нас переносил схемы, поскольку любил играть, повинуясь инстинктам, – был травмирован, но когда мы вернулись, он неожиданно стал ироничным: «Мистер, пожалуй, лучше «Милан» Сакки». И тот был счастлив, несмотря на то, что был неправ.

Товарищеский матч придал нам сил, остальное – заслуга Арриго. Прежде чем попросить нас что-то сделать, он всегда объяснял мотивы. Он мог найти причину для всего. Мы прессинговали по всему полю, и соперники не знали, как им быть. Они ничего не понимали. Они пытались играть, а мы душили их высокой линией обороны. По сравнению с Римом, люди тут были другие: не было того духа братства, а вне поля каждый был больше сам по себе.

Второй матч, который изменил нашу жизнь, был тот, что мы играли против «Наполи». На «Сан-Паоло», на третьей с конца неделе сезона 1987/88. В турнирной таблице нас разделяло всего одно очко, но мы знали, что их раздевалку трясло. И их беспокойство намного усилилось, поскольку мы только что победили в дерби. Перед игрой мы знали, что для нас все закончится хорошо, точно так, как наши соперники были убеждены, что проиграют.

Чемпионат подходил к концу, и на финише нас ждал скудетто. Марадона заявил прямо: «Я не хочу видеть на стадионе ни одного красно-черного флага». Но там были мы, и этого оказалось достаточно. «Наполи» – «Милан», 2:3, это мы, это мы, мы – чемпионы Италии. Мы с Ним. Тем временем Ван Бастен допытывался у какого-то стюарда: «Извините, а вы видели Манфредо?»

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пн фев 16, 2015 20:01

Тренер – это я


Как тренер я дебютировал в Серии Б с «Реджаной», и меня чуть было не выгнали уже через три месяца, поскольку после седьмого тура мы бесславно замыкали турнирную таблицу. У нас была уникальная команда: мой помощник, например, большую часть времени проводил за чтением иллюстрированного альманаха кальчо, нашим тренером по физической подготовке был вышедший на пенсию диджей, но у нас была и настоящая звезда – француз Марко Ди Костанцо, такой Марадона для бедных... Как бы то ни было, в итоге мы сумели пробиться в Серию А, так что это был очень удачный этап в карьере.


Когда я работал с «Пармой», нас буквально выкинули из борьбы за Скудетто в матче против «Ювентуса»: мы вели со счетом 1-0, когда Пьерлуиджи Коллина вдруг назначил липовый пенальти в наши ворота. Я крикнул с места:

«Какое классное решение!».

Он мне ответил на это красной карточкой. После игры я зашёл поговорить с ним, чтобы понять, за что я был удалён. Он мне разъяснил:

«Я прочитал по губам, что ты назвал меня идиотом».

Я ответил:

«Ты ошибаешься, я действительно так подумал, но только этого я не произносил».

С тех пор я понял, чем велик Коллина – он умеет читать мысли.



По приезду в Турин фанаты поприветствовали меня надписью «Свинья не может тренировать», и я подумал, что в «Юве» у меня всё пойдёт непросто. Моджи пытался утихомирить фанатов, но меня сразу же встретили как врага – за этим стояла радикальная фанатская группировка Curva Cirea. Самое интересное, что когда я приезжал в Турин будучи тренером «Милана», они продолжали встречать меня теми же плакатами про свинью и её неспособность к тренерской работе – вот уж действительно, нет уважения ни к людям, ни к свиньям.


Меня часто спрашивают про стамбульский финал Лиги Чемпионов 2005 года. Спрашивают, что я чувствовал, когда «Ливерпулю» удалось отыграть три мяча. Я отвечаю всегда одинаково: я не чувствовал и не испытывал ничего – было какое-то опустошение. Я никогда не стану пересматривать тот финал, и дело не в боли и старых ранах, а просто я не вижу в этом смысла. Сейчас я воспринимаю тот результат, как обычное поражение.


У меня, наверное, был шанс познакомиться с английской королевой, но я его упустил: на финале Кубка Англии присутствовал принц Уильям, он пожелал нам удачи. Я хотел спросить его, не мог бы он представить меня своей бабушке, но у меня не хватило смелости. Мне было бы интересно познакомиться с английской королевой, но, откровенно говоря, не могу себе представить ситуацию, что я звоню в Букингемский дворец и говорю: «Алло, это Анчелотти. Позовите, пожалуйста, к телефону Елизавету».


Хочу официально заявить, что всегда и везде, где бы я ни работал, все решения относительно состава команды принимались исключительно мной – в этом вопросе я хочу поставить точку раз и навсегда, чтобы больше к нему не возвращаться. Действительно, Сильвио Берлускони со своей стороны иногда просил меня дать объяснения, почему я поставил в основу одного игрока, а не поставил другого, его любимчика. Нам случалось вести дискуссии, когда кто-то из фаворитов хозяина «Милана» оказывался на скамейке запасных. К таковым относились Роналдиньо, Руй Кошта, Кака, а в более ранние времена – Марко Ван Бастен и Деян Савичевич. Если президент требует от тебя объяснений, то ты должен ему их предоставить, это нормально, потому что он – твой начальник.


Я думаю, что никогда, ни в одной команде я не чувствовал себя спокойно – моя задница испытала на себе все подземные толчки по шкале Рихтера. Я работал под постоянной угрозой отставки, но мне кажется, что это участь любого тренера, сидящего на тренерской скамейке большого клуба.



Моя карьера в качестве тренера «Милана» началась с поражения 0-2 от «Болоньи» – мы играли откровенно убого, и этот матч стоил мне больших нервов. Я никогда не давал такого сильного выхода эмоциям: я стучал кулаком по столу, разбил бутылку, хлопнул дверью, орал на всех, оскорбляя личное достоинство игроков и суля им самые страшные кары... Это подействовало, и команда начала стремительно прибавлять.


Когда возникала необходимость в решающие моменты брать ситуацию под контроль, как это было, например, в финале Лиги Чемпионов 2003 против «Ювентуса», я всегда призывал к двум принципам: собранности и единству. Один раз в рамках подготовки к тому финалу против «Ювентуса» я устроил для игроков вместо запланированного тактического занятия кинопоказ: я показал им сцену из фильма «Каждое воскресенье», в котором герой Аль Пачино, тренер по американскому футболу, настраивает свою команду перед решающим матчем:

«В игре, как и в нашей жизни, всё решают дюймы и миллиметры, поэтому цена любой ошибки очень высока. Или мы выстоим все вместе как команда, или же умрём поодиночке».

Затем я показал им фрагменты нашего пути к финалу, после чего включил свет и сказал:

«И теперь нам остался лишь один шаг».

Думаю, что за то мероприятие я был вправе рассчитывать на «Оскар» за лучший сценарий.



Когда я говорю, что футбол – это как обед с друзьями: чем больше ешь, тем больше хочется, я не пытаюсь нисколько принизить футбол. Можно быть чемпионом Италии или чемпионом Мира, но чтобы понять и оценить человека, необходимо сходить с ним в тратторию и хорошо поесть. Я уверен, что человек – это то, что он ест. Я обожаю вкусно поесть, для меня свинина так же священна, как для индусов корова или же для болельщиков «Интера» Златан Ибрагимович.


У меня всегда была одна и та же проблема, когда я приходил работать в клуб, я сразу же становился его фаном номер один. Я не умею отделять свою страсть от исполнения тренерских функций, нельзя работать с командой и не быть её фанатом – в этом плане я не бизнесмен, а романтик. Я проникаюсь обаянием и величием клуба, в котором работаю и считаю, что тренер должен быть не генералом на поле боя, а человеком команды в полном смысле этого слова, человеком, сознающим себя частью великого единства.


У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пн фев 16, 2015 20:32

Сезон 2005/06 был просто каким-то проклятием, по крайней мере, для нас, простых смертных, которые, конечно, не чета Великому, Всезнающему, Несравненному Королю пресс-конференций и Величайшему провокатору, Особенному тренеру, с которого никто не имеет право спросить (хотя хотелось бы узнать, например, почему, при всех успехах у «Челси» под его руководством так ничего и не вышло в Лиге Чемпионов). Он всё же один раз снизошёл до нас и с сильным португальским акцентом изрёк:

«У «Милана» – ни одного титула, на будущий год их тоже не предвидится».

Вылететь из Лиги Чемпионов от «Интера» было для меня настоящим ударом (Анчелотти на тот момент тренировал «Челси» – прим. ред.). Подчёркиваю, что именно от «Интера», а не от Моуриньо. В Италии мы говорили друг другу жёсткие вещи и откровенно друг друга недолюбливали. Позже, когда я оказался в Англии, я изменил своё отношение к Моуриньо – он, без сомнения, сделал историю «Челси», и его архив тренировок не раз служил мне добрую службу. Мы с ним решили заключить своего рода перемирие перед играми на вылет 24 февраля 2010 года: мы встретились в коридоре «Сан Сиро» и сказали друг другу:

«Довольно ссор и скандалов».

Мы пожали друг другу руки и за десять секунд уладили конфликт. Не думаю, что мы когда-нибудь станем друзьями с Жозе, но теперь в наших взаимоотношениях появилось хотя бы профессиональное уважение друг к другу. Когда я выиграл чемпионат Англии, он мне прислал смс:

«Шампанского!»

Когда же он взял Скудетто, я написал ему своего рода ответ:

«Шампанского, но не слишком много!».



Нильс Лидхольм был человеком уникального артистизма и моим первым тренером (Лидхольм был тренером Анчелотти в период его выступления за «Рому» в 1979-1984 годах – прим. ред.). Он был буквально наполнен спокойствием и уверенностью в себе и при этом умел проводить какие-то невероятно изматывающие тренировки, в которых основную роль уделял работе над техникой. До сих пор помню, как он гонял нас до седьмого пота, приговаривая:

«Так, теперь обводка с левой ноги, а теперь с правой. А теперь – обводим на скорости».

И ты весь в мыле нёсся вперёд как Альберто Томба (знаменитый итальянский горнолыжник – прим. ред.) с горы, пытаясь при этом ещё кого-то обвести. Его знаменитое: «Финтите, финтите», я, неверное, буду помнить до конца своих дней.


Если Лидхольм был повёрнут на технике, то Сакки был апологетом тактики: с ним мы работали над тактическими схемами буквально днём и ночью, мы рисовали тактические схемы даже на дверях наших комнат. Мне ночами снился тренер, который мне что-то кричал про диагональ. Тем не менее, он был, конечно, гением, а не сумасшедшим, и я это хорошо понял, оказавшись под его руководством в 1987 году – его погружённость в работу была просто потрясающей, и именно благодаря своему упорству он сумел создать такую выдающуюся команду, как «Милан» конца 80-х. Но это не отменяет бесчеловечность его тренировок.


Фабио Капелло – выдающийся мастер организации командной игры, тут я снимаю шляпу – тренер он действительно выдающийся. Но как человек он – личность малоприятная: ворчун, брюзга, не умеющий общаться с игроками. Он раздражался, когда ему задавали вопросы относительно тактики и крайне неохотно вступал в диалог с футболистами. Один раз он своим бестактным заявлением (необоснованно обвинил Рууда Гуллита во лжи) создал конфликтную ситуацию, едва не закончившуюся дракой. Кстати, именно после его конфликта с Гуллитом в команде пропало былое единство. Но, надо отдать ему должное, подобные эпизоды Капелло переживает очень легко и быстро о них забывает.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Пн фев 16, 2015 20:40

О том, как в 2006 году Карло чуть не заключил контракт с «Реал Мадрид».


В 2006 году я принял предложение от мадридского «Реала». Не буду говорить, что это было тяжёлым решением – наоборот, думаю, что работать с «Мадридом» – это мечта каждого тренера. Это было ещё до афинского финала Лиги Чемпионов 2007 года, когда мы обыграли «Ливерпуль», и мне хотелось сменить обстановку и поработать в более спокойных условиях. Я видел, что руководство «Мадрида» в меня поверило и обратилось ко мне с конкретным предложением:

«Ты лучший, и поэтому мы хотим видеть тебя в нашей команде».

Они сказали «лучший», потому что прилагательное «особенный» было уже занято Жозе Моуриньо. Я подписал предварительное трёхлетнее соглашение с «Реалом», по условиям которого я получал бы зарплату вдвое большую, чем имел в «Милане». Да и потом, мне захотелось приземлить свою задницу в менее шатающееся тренерское кресло.

Переговоры с «Реалом» проходили просто замечательно: я лично общался с Хосе Анхелем Санчесом, отвечавшим тогда в «Мадриде» за контракты. Я попросил выслать соглашение на мой личный факс, а не в Миланелло, чтобы лишний раз не нервировать руководство «россонери». Я подписал контракт и уже рассчитывал на скорый переезд в Мадрид, но, к сожалению, этот вариант не сложился, и не сложился он только потому, что я настоял на том, чтобы в контракт был включён пункт об обязательном согласии «Милана» на мой переход в «Реал». Я связался с Адриано Галлиани, чтобы ввести его в курс дела, но он быстро остудил мой пыл:

«Ты никуда из «Милана» не уходишь – ты остаешься здесь и мы улучшаем условия твоего контракта. Ты проделал хорошую работу, и никуда мы тебя не отпустим».

Я ему ответил на это:

«Что же, если вы во мне заинтересованы, то тогда я остаюсь».

После этого я позвонил в «Мадрид» и честно рассказал им про разговор с Галлиани, извинился и сказал, что интерес со стороны такого клуба как «Реал» – огромная честь для меня. Так оно и было на самом деле – не случайно я храню то предварительное соглашение с «Реалом» среди самых ценных вещей.


По иронии судьбы новый главный тренер мадридского «Реала» Карло Анчелотти в бытность свою футболистом «Милана» под руководством Арриго Сакки принимал самое непосредственное участие в разгроме мадридского «Реала» в полуфинале Кубка Чемпионов сезона 1988/89. Именно он, последовательно убрав на замахе двух футболистов «Мадрида», отправил первый гол в ворота «сливочных» в поединке на «Сан Сиро», который закончился с крупным счётом 5-0.

Хотя, конечно, основной функцией Анчелотти в том выдающемся «Милане», который в конце 80-х дважды подряд останавливал «Реал» в главном европейском клубном турнире, было вовсе не забивание голов, а цементирование центра поля и взаимодействие с более креативным игроком полузащиты Роберто Донадони и ведущим центральным защитником команды Франко Барези. Однако гол Анчелотти в ворота «Реала» надолго запомнился болельщикам «россонери», а его бурное празднование стало своего рода визитной карточкой нечасто забивавшего полузащитника.

Карло Анчелотти перешёл в «Милан» из «Ромы» в возрасте 28 лет и успел выиграть с командой Арриго Сакки два Скудетто, два Кубка Чемпионов, два межконтинентальных Кубка и два Суперкубка Европы. Оставаясь человеком Арриго Сакки, он так и не смог сработаться с Фабио Капелло и в 1992 году завершил карьеру игрока. Примечательно, что тренерскую карьеру Анчелотти начал при прямом участии Сакки: он был помощником тренера «скуадры адзурры» на чемпионате мира 1994 года в США, а главным тренером той команды был как раз Арриго Сакки.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 20 гостей