Игорь Рабинер. Правда о «Зените» .

Футбольная и околофутбольная литературка.
Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 22:13

Как и везде, в Питере доброго мнения о Бышовце далеко не все. Врагов он в достатке плодил везде и всегда. В своей книге Бышовец пишет:

«Перед тем как принять "Зенит", я попытался найти контакт с Сергеем Дмитриевым, которого знал раньше. "Сереж, Денис Зубко уходит, скажи на правах старшего, чтобы остался. Будут другие условия, перспективы…" Но Зубко ушел. Пришлось уйти и Дмитриеву, поскольку после пары эпизодов я понял, что этот игрок — мне не помощник. Сергей восстанавливался после травмы, ему предстояло тяжело входить в сезон, и однажды на тренировке он грубо ответил тренеру Бурчалкину, который сделал ему замечание. Дескать, я сам знаю, как себя готовить! Что ж, пришлось ему предоставить возможность готовиться самому. Но уже в другой команде».

Дмитриев трактует взаимоотношения с Бышовцем иначе:

— При Морозове и Садырине у нас стукачей не было. А вот Бышовец специально подбирал молодых игроков и прямо им говорил: хотите играть — докладывайте обо всем, что происходит в команде. Когда он пришел в «Зенит», сказал Вале Егунову, что тот должен рассказывать все, что Дмитриев говорит о Бышовце. Егунов тут же пришел ко мне. Я ответил: «Говори ему, что Дмитриев все время называет Анатолия Федоровича великим специалистом».

В свое время у нас с Бышовцем был серьезный конфликт в «Динамо». Поэтому, когда Мутко позвонил мне и сказал, кто будет тренером «Зенита», я схватился за голову. И вдруг — звонок Бышовца: «Сережа, помоги разобраться — здесь столько подводных течений!» Каюсь, принял его слова за чистую монету — думал, может, человек оказался выше того, что было раньше. Я рассудил так, потому что привык к Садырину — вспыльчивому, но не державшему зла. Тут оказалось по-другому.

При первой же возможности он меня из команды выгнал. Это в его стиле: сначала попользоваться, а потом вышвырнуть. Он увидел: в команде у меня слишком большой авторитет, и в городе тоже. И подумал: а вдруг у меня не попрет, и Дмитриев меня подсидит. Лучше я его выгоню заранее.

Бышовец всюду видел провокацию. Помню, в Израиле мы поехали в Иерусалим к Стене плача, а на обратном пути попали в банальную пробку. Так Бышовец воскликнул: «Провокация! Это специально делается, чтобы мы не успели на тренировку!» Спортивным директором «Зенита» работал Морозов — так Бышовец все время говорил, что Юрий Андреевич вставляет нам палки в колеса.

В книге Бышовец частично пояснил, что он имел в виду:

«В "Зените" оставил след Роман Максимюк. До приезда в Питер его никто не знал, а потом наперебой хотели "Локомотив" и киевское "Динамо". В итоге киевляне его взяли. В Киеве всегда пристально наблюдали за тем, что происходит в "Зените", и делалось это, естественно, с помощью Юрия Андреевича».

Морозов был другом и многолетним соратником Лобановского, что в глазах Бышовца было смертным приговором.

В своем отношении к Бышовцу Дмитриев не одинок. Я спросил директора школы «Зенит» Шейнина, правда ли то, что он участвовал в назначении Бышовца. «Да, было», — ответил он. И разразился на эту тему монологом:

— В то время меня как раз с Мутко поближе познакомили. Сделал это один из акционеров клуба Леонид Туфрин, очень приличный человек. Как-то разговаривали с Виталием Леонтьевичем, обсуждали варианты. И решили позвонить Бышовцу. Никто же не знал, что он за фрукт! У меня были не идеальные отношения с Садыриным, но Пал Федорыч по человеческим качествам Бышовцу сто очков вперед даст. Для Бышовца вообще ничего святого нет. Он такие вещи творил!

Приехал в Питер, подписал контракт. Одним из пунктов была трехкомнатная квартира. Но ее нужно было подобрать, и вначале Анатолия Федоровича поселили в гостиницу «Астория». И вот на Новый год (то есть чуть больше, чем через месяц после подписания контракта) он приглашает в Санкт-Петербург всех своих родственников, человек 15–20, устраивает их в «Асторию» и говорит клубу: «Оплатите. И ужин новогодний тоже». Представляете, во сколько все это могло обойтись клубу?

«Зенит» отказывается. И знаете, что тогда говорит Бышовец? «Если бы вы вовремя сделали мне квартиру, эти расходы были бы не нужны. Знали бы вы, как моя Наталья Ивановна готовит! Да я бы и думать забыл о вашей гостинице. А сейчас мучаюсь, ем неизвестно что».

Еще одно условие, которое поставил Бышовец, — чтобы квартира была с видом на Летний сад. Дескать, жена привыкла бегать по утрам в саду, а другого сада, кроме Летнего, я в вашем городе не знаю. Еще — поставить ему домой огромный телевизор. «Лучший тренер мира должен смотреть "Ювентус " — "Аякс " в нормальных условиях!» — до сих пор эту его фразу помню. Ему возражали: «Да у вас и так японский, 72 сантиметра по диагонали, лучше сейчас нет!» — «Я могу сам лучше найти». И нашел. За соответствующую цену. И «добил»-таки руководителя «Лентрансгаза» Сердюкова, чтобы тот ему этот телевизор оплатил. Премиальные за победы выбил себе вдвое больше, чем у футболистов. Даже за стрижку на сборах он предоставлял счет в клуб!

Меня назначили начальником команды, но шансов работать с Бышовцем я не имел никаких. Это сумасшедший интриган. Все время кому-то что-то на ухо шепчет, о чем-то договаривается… Он говорил мне: «Я не могу с тобой работать. Только начинаю о чем-то говорить — а ты уже знаешь, что ответить. Все футболисты идут к тебе, ко мне ни по каким вопросам не обращаются. А я привык руководить всем процессом. Два сильных человека работать в одной команде не могут». В конце концов, он добился того, чтобы Мутко меня убрал.

Бышовец был очень тщеславен. Постоянно пускал окружающим пыль в глаза. На сборах в Италии садимся на завтраке — он, Давыдов, Бурчалкин, врачи, я. Подходят официанты — и Бышовец им по-итальянски что-то говорит. Потом другие подходят — он опять. А я прислушался и понял, что он три раза одну и ту же фразу с разными интонациями повторил. Все головами качают: «О, Бышовец дает, по-итальянски!» — а мне смешно. Говорю ему: «Анатолий Федорович, вы не могли бы дать мне свой разговорничек, потому что мне нужно пойти купить замораживающие вещества для тренировки». Он вскинулся: «Какой разговорник?» — «Да тот, которым вы перед завтраком пользовались». Он очень обиделся. Толя Давыдов потом смеялся — мол, доиграешься. Но мне было все равно.

Помню, как он, чтобы произвести впечатление, во время тренировки московского «Динамо» залез на крышу «Петровского» и смотрел в бинокль, работает ли с командой Гришин. Я тогда подумал: полез бы туда Садырин?

Все истории, которые о Бышовце рассказывали, — что он приходит и бегает вокруг поля, где играет правительство Москвы, — именно о нем. Для него главное — это «понты».

Татьяна Садырина:

— Бышовец любит показать себя. Пройтись по Невскому, прогуляться по Летнему саду, обдумывая тактику и стратегию игры. И быть при этом в галстуке от одного дизайнера, рубашке от другого, носках от третьего… Павел Федорович был в спортивном костюме и не шел по аллеям Летнего сада, а мчался на машине на какую-нибудь сугубо футбольную встречу, о которой не напишут и не покажут по телевизору. В этом и заключалась разница между ними.

Вдова Садырина, как видим, затронула ту же тему — «быть или казаться». И все же мне кажется, что эту проблему нельзя упрощать, говоря только о крайностях. Не вижу ничего плохого в том, что человек хорошо одевается, умеет себя выигрышно подать, обладает тонким вкусом и чувством прекрасного. Главное, чтобы это было не фальшиво и делалось не на публику, а для себя. Потому что этой внутренней красоты требует сущность твоей личности. Так же, как у других — не требует.

Одним людям важно только содержание, для других не менее принципиальна форма. Как один, так и другой подход имеют полное право на существование. Главное, чтобы форма не подменяла содержание, не становилась завесой для пустоты, которая стоит за всем внешним шиком. Вот эта пустота и есть — то самое «казаться».

Но Бышовец-то — вовсе не пустой человек!

Шейнин не упомянул об одном: на все свои «понты» Анатолий Федорович имеет право. Лучший бомбардир сборной СССР на чемпионате мира 1970 года и вообще блистательный форвард. Тренер, выигравший во главе советской сборной Олимпиаду-88 в Сеуле (с тех пор мы ни на один олимпийский футбольный турнир вообще не попали). Да и просто умный, образованный, яркий человек, к которому тянутся интеллектуалы. Из бывших футболистов такие получаются, что греха таить, редко. И общаться с ним — безумно интересно.

Но верно говорят, что недостатки человека являются продолжением его достоинств. Богатый интеллект Бышовца оборачивается хитростью и поисками заговоров. Слово, которое чаще всего можно услышать из уст Анатолия Федоровича, — «интрига». После каждого разговора с ним у меня возникает ощущение, что я не знаю даже одной тысячной части того, что в действительности происходит в футболе. Но минует часок-другой, мысли приходят в порядок, начинается анализ — и ты понимаешь, что сам Бышовец видит (а может, преподносит тебе) гораздо больше этих самых интриг, чем их даже теоретически может быть на самом деле.

Бышовца можно не любить — что многие активно и делают. Но без него всем нам было бы тоскливее жить. И он, уже второй год после ухода из «Локомотива» безработный, это понимает. Когда я встретил его в Лужниках после отборочного матча чемпионата мира-2010 Россия — Азербайджан, Анатолий Федорович так и сказал: «Ну что, скучно без меня в премьер-лиге?»

И я совершенно искренне ответил: «Конечно!»
* * *

«Зенит» ему пришлось строить едва ли не с нуля — слишком много ключевых игроков ушло. Да еще и работать ему приходилось в обстановке враждебности со стороны едва ли не всего Санкт-Петербурга. На карту для Бышовца, к тому времени давно не практиковавшего в России, было поставлено очень многое.

Заочная война с Садыриным шла еще долго. В книге Анатолий Федорович подчеркивает:

«Помимо проблем с составом, имелись и бытовые неурядицы. Когда меня в первый раз привезли на базу в Удельной, я обратил внимание на то, как неуютно живут футболисты в одной комнате по четыре человека. Зашел в кабинет Садырина, там все на высшем уровне, уютно, чисто, евроремонт. Мутко спрашивает: "Анатолий Федорович, вам нравится?" — "Нравится. Но я здесь жить не буду". — "Как так?!" — "Нужно переделать комнаты для игроков на двухместные, заменить кровати…" От замысла до осуществления все-таки должно было пройти время, поэтому мы переехали на сборы в гостиницу на Крестовском острове. Там было ужасно, но, во всяком случае, игроки жили в номерах по двое, и работать было проще».

То, что Бышовец, придя в команду, захотел поменять там решительно все и не оставить даже духа своего предшественника, подтверждается еще одной цитатой из его воспоминаний:

«Война бывшего тренера и президента закончилась тем, что в "Зените" оставалась группа игроков, которая была на стороне первого. Она негативно влияла на коллектив, я даже могу назвать фамилии — Дмитриев, Попов, Кондратов. Любой приходящий в команду и конкурирующий с ними за место в составе попадал под страшный прессинг. Первые впечатления, словом, были ужасные».

Несколько шагов, которые сделал Бышовец, оказались крайне небанальными. Какими и должны быть методы антикризисного менеджера, в роли которого оказался Анатолий Федорович.

Кому, к примеру, могло прийти в голову, что он пригласит 42-летнего экс-капитана «Зенита» Анатолия Давыдова, на протяжении многих лет игравшего в Финляндии и Китае? Причем на роль не только одного из своих помощников, но и… действующего игрока?!

Бышовец пишет в книге: «Увидел я тренерские задатки и в Анатолии Давыдове, пусть на тот момент он был и безработным, и без тренерской практики. На тренировках увидел, что он вполне может пригодиться нам и как футболист (Давыдов только что вернулся из Китая), и начал исподволь, незаметно для него самого готовить его к тому, чтобы включить в состав с учетом сложившейся ситуации недобора. На самом деле, сделал я это не экстравагантности ради, а потому что у нас был некомплект в обороне.

Анатолий сам не знал, что я его заявлю на чемпионат, и был немало удивлен! Что уж говорить о прессе, которая писала что-то о рекордах Гиннесса, потому что в одной команде вместе на поле выходили отец и сын, Анатолий и Дмитрий Давыдовы. У Толи был колоссальный опыт, играл он цепко и агрессивно. А главное — руководил обороной».

Давыдов:

— Я приехал из Китая и зашел в клуб за информацией по Саше Панову, которого я хотел предложить в одну из команд. О том, чтобы работать в «Зените», даже не думал. Но разговор вдруг зашел о том, чтобы я вошел в тренерский штаб. Анатолий Федорович предложил подумать день-два. Все это было очень неожиданно, но через день я согласился, о чем совершенно не жалею. Наблюдения за Бышовцем, за его манерой общения с футболистами, многое дали. Потому что невозможно работать только по конспекту, надо быть еще и педагогом, и психологом.

А о том, что я вновь вышел на поле… Здоровьем Бог наградил. И когда я участвовал в упражнениях, Анатолий Федорович решил, что мой опыт может пригодиться и в игре. И у меня сразу появилась ответственность не только за себя, но и за него. Потому что когда тренер заявляет человека в 42 года, то идет на риск. И я не должен был его подвести.

Взял Бышовец в команду и молодого «проблемного» форварда Панова, последним местом работы которого, как и у Давыдова-старшего, был Китай. Вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте! Если бы Кулик не ушел в ЦСКА, Зубко — в «Ротор», а на Дмитриеве не поставил крест сам Бышовец, вакансий в линии атаки «Зенита» не было бы. И тогда страна не получила бы нападающего, которому в июне 99-го суждено будет забить два незабываемых гола на «Стад де Франс» в матче сборных Франции и России.

Давыдов:

— Знаю Сашу Панова с восьми лет. Они с моим сыном Димой играли в одной детской команде, а поскольку возил сына на тренировки и забирал его оттуда именно я, то смотрел и все игры мальчишек. Уже тогда Панов мне понравился — маленький, быстрый. Нам на таких вообще везет — взять того же Аршавина.

У нас с Бышовцем зашел разговор про Сашу, я предложил Анатолию Федоровичу его просмотреть. Панов, которому никто не давал гарантий, зацепился за шанс. Осваивался, правда, очень тяжело, приходилось даже делать обратные замены. И вплоть до конца 98-го года мне приходилось с ним много разговаривать, успокаивать.

Бышовец пишет, что «второе пришествие» Панова в «Зенит» не было тихим-мирным:

«Мне говорили о нем немало негативного — курит, что-то там еще неправильно делает. Я дал ему шанс встать на ноги, помочь семье, сделал приличную зарплату и пообещал: "Через три года будешь в сборной". Панов пошел подписывать новый контракт к спортивному директору Юрию Морозову. Вдруг я слышу мат-перемат, крики. Юрий Андреевич врывается ко мне в кабинет и кричит: "Какой-то, понимаешь…. приходит ко мне и говорит, что ему надо платить тысячу долларов (тогда это были деньги. — Прим. А. Б.)". Насилу успокоил Морозова, сказал, что надо подписывать контракт, что этот парень — наша перспектива.

Он вообще был своеобразным парнем. Его побаивался даже губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев, который иногда приезжал в команду. Приезжал и первым делом взмаливался: "Саша, только, пожалуйста, не задавай мне вопросов про петербургские дороги!" И Панов однажды сжалился: "Ладно, теперь не буду, раз вы автобус нам подарили".

У него ведь были большие проблемы в адаптации. Но он и их решал с юмором. Мы выполняли на сборах беговую работу, и Панов все время рвал вперед. Так на него сзади начинали бухтеть: "Куда помчался, так твою росток!" Так Саша оборачивался, показывал на огромного Кондрашова, который старался не отставать, и говорил: "Это, между прочим, моя "крыша"!"

…Самый живой и адекватный человек, которого я помню, был, пожалуй, Панов. Он постоянно искрил какими-то шутками, приколами, обращал в юмор любые ситуации, в том числе и бытовые».

Панов:

— У меня еще с досадыринских времен был подписан контракт с «Зенитом» на пять лет, а в Китае я был в аренде. То есть платить за меня не надо было. Бышовец понаблюдал за тем, как я проходил предсезонку, и был в восторге, насколько я физически сильный.

Это у меня от Китая. Там было по три тренировки в день, каждая из которых — больше двух часов. Первые две — чисто беговые, а с мячом только третья. Нагрузки были такими, что я приходил после занятия и час не мог встать с кровати.

Отношения в том «Зените» были жесткие. Нас, молодых заставляли какие-то вещи делать, но теперь я за это опытным ребятам благодарен. Сейчас скажи молодому мячики с тренировки унести, он тебя пошлет куда подальше. Контракты, агенты… А в наше время сетку с мячами или сумку доктора молодежь брала без слов. И это было правильно. Поведи себя кто иначе — пришлось бы иметь дело с Олегом Дмитриевым, Бабием, Вернидубом, Поповичем, Кондрашовым…

Конечно, никто тебя не стал бы откровенно избивать. Просто подошли бы, один раз по-хорошему предупредили, а если не понял, сказали: «Надевай щитки и берегись!». И начали бы ловить тебя на тренировках — прыгать, бить по ногам Спросите у Осипова, как ему доставалось. Впрочем, и так прыгали. Потому я и отыграл без травм всю карьеру, что на тренировках не возился с мячом, а быстро от него избавлялся. А уж если ты, пацан, ветерану между ногами мяч пробросишь — уж точно держись. Я же такие фокусы любил.

При этом за пределами поля атмосфера у нас была сплоченная. После побед и поражений собирались вместе, без тренеров — было у нас излюбленное место возле базы. Каждый высказывал свое мнение, могли кого-то отчитать очень жестко. И попробуй не прийти — будь у тебя хоть жена, хоть двое детей. Как минимум на час ты появиться там был обязан. Это было и при Бышовце, и при Давыдове. А когда я в 2006-м в «Зенит» вернулся, многие футболисты делали из себя таких звезд! Даже персонал базы «звездный» ходил — я в шоке был. Поменялся клуб, стал более сытым, западным, вальяжным. У нас все было намного проще.

Если бы это говорил игрок «Зенита» времен 84-го года — можно было бы сделать скидку на то, что с тех пор резко изменились времена. С 90-х и начала 2000-х, когда сверкал Панов, они, конечно, изменились тоже. Но этот форвард и в сборной успел блеснуть, и во французских и швейцарских клубах поиграть. То есть знает, что такое западный подход. И все же скучает по «Зениту» времен его молодости.

Из его слов можно сделать вывод, что здоровую атмосферу в команде Бышовцу наладить удалось. Хотя на вопрос о стукачах Панов ответил:

— Ну а как же без них? Такого дерьма в каждой команде хватает.
* * *

Бышовец привлек в «Зенит» множество новых игроков — большей частью с Украины. Летом 97-го к ним присоединились опытнейшие Герасимец с Кульковым (спустя годы они станут ассистентами Бышовца в тренерском штабе «Томи» и «Локомотива»), еще один украинец Попович, а также боевитый и трудолюбивый Горшков из сочинской «Жемчужины». Кто мог подумать, что последний через 11 лет, будучи 38-летним, сыграет за «Зенит» в полуфинале Кубка УЕФА против «Баварии»?..

Звезд в том питерском призыве не было и быть не могло. Тому «Зениту» нужно было одно — выжить.

Футбол, в который заиграл «Зенит» Бышовца, с эстетической точки зрения вряд ли мог сильно понравиться кому-то из питерских болельщиков, привыкших к лихим атакам времен Морозова и Садырина. Теперь все было крайне осторожно и рационально.

Давыдов:

— Да, тот футбол не был романтичным. Но он полностью соответствовал задачам становления команды. В нее приехали жесткие, неуступчивые ребята, главным достоинством которых была самоотдача. К тому же, как новой команде сразу играть в атакующий футбол? Можно, конечно, полететь вперед, забить гол-два и пропустить пять. Кому это нужно? Первым делом надо было плясать от печки. А со временем можно уже делать больший акцент на атаку.

Тем не менее в оборонительный футбол «Зенит» играл оба года работы Бышовца. На матчи против сильных соперников порой выходило до шести (!) защитников, а в нападении тренер и вовсе изобрел ноу-хау — при двух крайних полузащитниках наконечником копья… не был никто. Номинальные форварды — Панов и Попович — часто оставались в запасе и выходили на замену.

Панова это страшно бесило. Он признается:

— Я все время на Бышовца злился! Он меня выпускал на поле большей частью благодаря болельщикам, которые начинали кричать: «Панов! Панов!» Они видели, что когда я выходил, появлялась острота. А когда весь стадион требует выхода игрока, тренеру трудно его проигнорировать.

Не могу сказать, что мы с ним конфликтовали. С Анатолием Федоровичем сложно ругаться. Он внешне спокойный, хитроватый, себе на уме. Всегда взвешивал то, что скажет в следующую секунду. От него никогда не исходило агрессии — поэтому и ты, футболист, вынужден был общаться с ним спокойно. Хотя мне сделать это было непросто, потому что я считал его политику странной. Я знал, что сильнее многих из тех, кто выходит на поле. И, думаю, что вырос бы быстрее, если бы мне давали больше играть. По-настоящему я раскрылся у Давыдова. Но могло это произойти и раньше.

Вообще же с назначением Бышовца мы, бесспорно, выиграли. Уверен: тот фундамент, который он заложил, позволил нам в 99-м, уже без него, выиграть Кубок России.

Застегнутый на все пуговицы, зато очень организованный и строгий футбол Бышовца, как бы он ни был непривычен для Питера, плоды дал быстро. Новая команда, которую мало кто воспринимал всерьез, весной 97-го ухитрилась на выезде обыграть «Аланию» — 2:0, а в день рождения тренера, 23 апреля, в Москве победила «Торпедо». Для Анатолия Федоровича последнее было особенно сладко — и из-за того, что команда так поздравила его с праздником, и поскольку незадолго до того «Торпедо» разгромило садыринский ЦСКА со счетом 5:0.

После матча в раздевалке, открывшей двери перед телекамерами, Бышовец в своем неподражаемом стиле сказал игрокам: «Каждый из вас сегодня был мужчиной, а не рабом!»

Затем в четвертьфинале Кубка был обыгран «Спартак», и впервые за 11 лет «Зенит» пробился в полуфинал турнира, в котором питерцы проиграют «Динамо».

Но потом начался провал — четыре поражения подряд, но, главное, проигрыш ЦСКА — 0:2. Причем оба гола — вот совпадение! — были забиты после ошибок Березовского. Второй мяч отправил в его ворота бывший зенитовец Кулик…

Во втором круге, на «Петровском», Бышовец взял у Садырина реванш с тем же счетом. А после матча состоялась уникальная пресс-конференция, на которой два больших тренера, демонстративно отвернувшись друг от друга, обменивались выпадами, словно фехтовальными уколами. Сейчас таких пресс-конференций не бывает: тренеров, особенно если они — враги, разводят по времени. 90-е годы были более неформальными.

Садырин: «Мы договорились с "Зенитом": они там проиграют, мы — здесь (смех в зале). Как господин Мутко утверждал, что мы все время договаривались — вот мы очередную договорную игру и сыграли…»

Бышовец: «Вокруг этого матча создавался нездоровый ажиотаж, накалялись страсти. Было очень много грубости. Самоотдача наших футболистов решила исход матча, хотя потенциал игроков ЦСКА на сегодняшний матч намного выше, чем у нас. Поздравляю с победой всех истинных болельщиков "Зенита"!..

Нам мешали травмы, судейство. Но мы выжили! Мы отдали трех игроков в ЦСКА, я их не выгонял, они ушли сами…»

Садырин: «Анатолий Федорович, извините, давайте не будем читать лекции. Журналисты все знают. Что вы рассказываете сказки, кто куда ушел (смех и шум в зале). Давайте говорить по игре, а не о том, сколько вы взяли народу — с Украины или еще откуда (шум). Если вы хотите его слушать, я уйду» (шум усиливается).

Бышовец: «Все-таки продолжу ту мысль, которую хотел высказать. Мы выжили и будем идти вперед. Еще раз поздравляю болельщиков: это был хороший реванш».

Далее Садырин заявил, что изменения в составе ЦСКА в межсезонье будут значительными, поскольку половина игроков соответствует уровню… второй лиги. А затем шоу продолжилось.

Бышовец: «Не могу утверждать, был ли забит первый мяч из положения "вне игры" или нет. Но то, что мы не работаем с судьями, это факт. Абсолютный, на двести процентов».

Садырин: «Ну какой тренер вам скажет, что он работает с судьями!» (смех в зале).

Бышовец: «Я хочу дожить до того момента, когда тренеры у нас начнут говорить правду. Тогда футбол в стране станет футболом. Я лично не боюсь говорить правду. Как может вырасти наш футбол, когда команды играют по 15 договорных матчей! И вы свидетели того, что происходит у нас в футболе!»

«Зенит», завершивший сезон-97 на восьмом месте, оказался в таблице выше ЦСКА. Для Бышовца и Мутко этот факт, думаю, был в том году едва ли не самым важным. Как и то, что питерцы заняли более высокое место, чем годом ранее, при Садырине.

Это подтверждают слова Мутко в телеинтервью: «В 97-м году" Зенит" решил практически все задачи. Прежде всего, команда заняла место выше прошлогоднего. 97-й был для "Зенита" годом становления клуба, который поставил перед собой цель создать в Петербурге команду европейского класса».

Высказал в том интервью Мутко и мысль, за которую ему стоит поаплодировать:

«Наша позиция с 93-го года проста и ясна: не может быть сильной футбольной команды, если за ней не будет серьезной экономики, организации, футбольной пирамиды, начиная от основной команды и заканчивая детскими спортивными школами».

Сегодня подобные слова кажутся банальностью, а в те буйнопомешанные годы о детском футболе и его взаимосвязи со взрослым не говорил почти никто. О Мутко можно думать что угодно — но эти слова (а точнее, время их произнесения) объясняют, почему спустя восемь лет именно этот человек возглавил РФС.

Экс-президент «Зенита» оказался хватким человеком. И не только стратегом, но и практиком.

Шейнин:

— Будучи вице-мэром, Мутко даже представить не мог, какие трансферные суммы фигурируют в футболе и как клубу и его руководителю за них надо биться. Но он очень быстро все понял, «въехал» в процесс. В межсезонье-96/97 в ЦСКА продали Бокова, Кулика и Хомуху — считаю, за гораздо меньшие деньги, чем должны были. Для Виталия Леонтьевича, который только набирался опыта в этой сфере, тот случай стал хорошим уроком. Сейчас его никто, как говорится, на кривой кобыле не объедет. С точки зрения футбольного бизнеса он стал очень грамотным человеком.

В 97-м судьба Мутко как футбольного деятеля висела на волоске. Случись после скандальной отставки Садырина провал — и очевидно, кого бы Санкт-Петербург обвинил во всех смертных грехах. Но, сыграв ва-банк, президент если и не одержал ослепительную победу, то, по крайней мере, не остался «в минусе» — что уже было расценено как успех.

И в этом ему, бесспорно, очень помог Бышовец. Прав Орлов: этой фигурой Мутко смог «прикрыть» увольнение обожаемого городом Пал Федорыча. И постепенно Нева, от ярости жителей закипавшая и выходившая из берегов, вернулась в привычное русло.

Место в восьмерке не было легким. В начале второго круга «Зенит» опустился на 13-е место. И в тот момент, когда вопрос о пребывании команды в высшей лиге мог встать ребром, команда выдала один из самых феерических матчей в своей истории.

К концу первого тайма домашней встречи с «Торпедо» питерцы «горели» — 0:2. Перед самым перерывом торпедовский бразилец Карлос, исполняя пенальти, попал в штангу. Но в 18-минутном отрезке между 72-й минутой и финальным свистком случился головокружительный питерский порыв (который станет фирменным знаком при Морозове и Петржеле). Герасимец, Кульков и Попович тремя ударами принесли «Зениту» суперволевую победу, от которой ошалел весь Петербург.

В своей книге Бышовец рассуждал: «Важно то, как ведут себя тренеры. Условно, Тарханов, Вортманн или Слуцкий могут при 2:0 прийти в раздевалку и попросить футболистов спокойно доиграть матч. Я наоборот, всегда, даже в самой комфортной ситуации старался искать для подопечных дополнительные импульсы».

Анатолий Федорович верен себе: походя задев коллег, он не упустил возможности сказать пару теплых слов о себе. Откуда с таким подходом у него в тренерском корпусе может быть много единомышленников? Впрочем, он к этому никогда и не стремился.

Возвращаясь же к матчу с «Торпедо», можно сказать, что в тот день болельщики окончательно и приняли Бышовца. Они и представить себе не могли, что до расставания с ним осталось меньше года.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 22:16

Чемпионат-98 начался с сенсации. «Зенит» на «Петровском» со счетом 2:1 обыграл «Спартак», который несколькими днями ранее в четвертьфинале Кубка УЕФА блестяще переиграл амстердамский «Аякс». Казалось, такой «Спартак» в России не способен проиграть никому. Но Бышовец победил Романцева.

«После этого 5 лет "Зенит" дома не мог справиться с красно-белыми», — пишет Бышовец в своей книге. Память его подводит. Потому что следующая домашняя победа питерцев над «Спартаком» — с тем же счетом 2:1 — состоялась спустя три года, летом 2001-го. В том матче свой первый гол за «Зенит» забьет Кержаков.

Прошло шесть туров, а «Зенит» — на первом месте! Такого не было много-много лет. Петербург не верил своим глазам и готов был смириться с оборонительной доктриной Бышовца. Правда, несколько не реализованных моментов заставили вице-президента «Газпрома» Петра Родионова бросить по телевидению реплику: «Ребята научились бегать, научились бить по мячу. Теперь надо научиться попадать в ворота, и все будет в порядке».

Эту тираду, исполненную тонкого понимания футбола, комментировать даже не хочется. Представляю, как трудно было Бышовцу общаться на профессиональные темы с такими «тузами». Но ему для этого хватало природной дипломатии. Зато становится вдвойне понятно, что же так выводило из себя Садырина…

Чем выше были притязания «Зенита», тем выше становился градус болельщицких эмоций. Когда калининградская «Балтика» сравняла счет на «Петровском» на 7-й минуте добавленного времени, зрители закидали пивными банками московского (что для них было весьма принципиально) судью Хусаинова.

КДК постановил провести следующий матч на «Петровском», против ЦСКА без зрителей. А глава «Лентрансгаза» Сергей Сердюков кипел:

«Есть люди, которые создают футбол. Мы не стесняемся заявлять, что вкладываем в него деньги. А есть люди, которые этими же деньгами футбол разрушают. Это полностью негодный судейский корпус».

Благосклонности этого самого корпуса такими заявлениями явно не добьешься. Ирония судьбы заключалась еще и в том, что именно Хусаинов помог Мутко выйти на Бышовца.

«Зенит» возглавлял таблицу до конца первого круга. Правда, у «Спартака» было несколько матчей в запасе, которые он педантично и выиграл. В результате к середине сезона красно-белые опередили сине-бело-голубых на очко. И в первом туре второго круга лидеры встретились в Москве между собой.

Тут-то и начались разговоры, что Бышовцу поступило предложение возглавить сборную России.

Сам тренер от них на первых порах открещивался. Полузащитник сборной Андрей Канчельскис в своей книге «Моя география» вспоминал:

«Бышовца сразу назвали в числе вероятных кандидатов, но сам он в одном из интервью сказал, что возглавить команду в такой ситуации может только безумец или авантюрист».

Анатолий Федорович всегда был сильным аналитиком. И ситуацию ту он первоначально оценил, что называется, не в бровь, а в глаз.

В фильме о сезоне-98 Генусов предпослал к матчу со «Спартаком» такой комментарий: «Перед игрой Бышовец заверил команду, что его уход из "Зенита" и переход в сборную — досужие разговоры, не более».

Панов:

— Да, Бышовец говорил нам, что в сборную не пойдет. Помню, приехали на игру со «Спартаком», остановились в гостинице «Измайлово». Он собрал нас и сказал, что никуда не уходит, и чтобы мы спокойно работали. Поверив его словам, мы уверенно сыграли в Москве вничью — 0:0. А вскоре он извинился и сообщил, что ему поступило предложение, которое он не может не принять.

Ясности — по крайней мере, — публичной — не было до последнего момента. 23 июля было объявлено о назначении Бышовца, а еще 18-го он говорил:

«Наша беседа (с Колосковым) продолжалась 45 минут. Она была жесткой, и я сказал все, что считал нужным. Напомнил Колоскову, каким было его отношение к Игнатьеву еще три месяца назад и каким оно стало теперь. Сказал, что не хочу стать очередной жертвой системы. Несмотря на то, что считаю его предложение формальным и запоздалым, взял время на раздумья».

Бышовец предпочел не говорить, что сам Колосков никакого предложения не делал, и вопрос был решен на совсем другом уровне.

23 июля на заседании исполкома РФС кандидат от футбольного союза, Михаил Гершкович, неожиданно взял самоотвод, и Бышовец без конкуренции стал главным тренером сборной.

«До конца сезона остаюсь в "Зените", и только потом будет принято решение», — сказал он журналистам. Еще не догадываясь, что спустя несколько месяцев останется без обеих должностей. За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.

Первый звонок прозвучал за день до заседания исполкома. «Зенит» на своем поле проиграл ЦСКА. Объясняя неудачу, Бышовец сделал упор на то, что матч проходил без зрителей, и «Зениту» не хватило эмоций болельщиков. Все это можно было бы принять за чистую монету, если бы той же ночью Анатолию Федоровичу не предстояло ехать в Москву на исполком РФС. И игроки об этом знали.

А Мутко в телеинтервью с явным недовольством заметил:

«Сыграло роль, что очень много разговоров вокруг главного тренера. Все же это слышат, все это видят. И у Анатолия Федоровича определенные мысли. Бесконечные встречи, звонки — все это отвлекает от работы».

Из этих слов стало ясно, что президент клуба на совмещение постов пошел с неохотой. И его мрачные ожидания подтвердились. Вскоре начался обвал: в августе из пяти встреч «Зенит» не выиграл ни одной. Следующая победа будет одержана через два месяца. При другом тренере.

После того, как «Зенит» был разбит «Локомотивом» — 1:3, Бышовцу пришлось весьма нелицеприятно пообщаться с Мутко и Сердюковым, которые специально для этого нанесли визит в Москву. В те же дни Анатолий Федорович дал интервью «СЭ», где по привычке объяснил случившийся кризис интригами: «Чтобы бороться за высшие места, нужно, чтобы все структуры клуба работали в единстве. В "Зените" после того, как я стал главным тренером сборной, в этом смысле произошли большие изменения. Утрачено главное — рабочая атмосфера. После моего назначения в Питере создалась благодатная почва для того, чтобы разыгрывать разнообразные сценарии».

Возможно, назначение Мутко президентом РФС, а может, какие-то другие причины побудили Анатолия Федоровича со временем изменить свою точку зрения. От него крайне редко можно услышать признание собственной ошибки, но в книге «Не упасть за финишем» оно, по сути дела, прозвучало:

«Мы подошли к теме моего ухода из "Зенита", о чем я периодически очень крепко жалею. С Мутко у меня в целом были хорошие отношения, хотя и острые углы периодически появлялись…

Уходил я тяжело. На первых порах, когда было совсем трудно, Мутко великолепно держал удар. Он доверял мне, не позволял себе вмешиваться в дела команды, пусть иногда что-то и комментировал. Все изменилось, когда я начал работать со сборной России. Нам стало трудно уживаться, особенно когда страсти вовсю подогревались в прессе».

Панов:

— Возглавив сборную, Бышовец стал намного меньше времени находиться с нами. И команда без тренера сразу распустилась. Анатолий Федорович поступил с нами неправильно, считаю, он не должен был этого делать. Вот если бы мы уже завоевали медали — другое дело. Но мы были только на подступах к этому. В итоге же он прогадал и там, и здесь. А мы ни чемпионами не стали, ни даже в тройку не попали.

Иногда Бышовец приезжал, проводил тренировки, но обстановка на них была уже совсем другая, напряженная. У него были очень серьезные разминки, которые всех доканывали. Нужно было носить партнера на себе, ноги непонятно куда забрасывать… Когда он работал каждый день, мы терпели. Во время его частых отлучек в сборную уже начали от них отвыкать — а когда он с ними же возвращался, стало возникать недовольство. Для нас он уже не был главным тренером. И когда он уходил, мы сказали ему, что жалеем о том, что мы вместе не довели дело до конца. Но, как говорится, рыба ищет где глубже, человек — где лучше.

До того, как уйти в сборную, Бышовец для нас был беспрекословным авторитетом. Мы его слушали, уважали и без обсуждений выполняли все указания. Но потом увидели, что главное для него — уже другое. И отношение изменилось.

А насчет внутренних течений (я процитировал Панову выдержку из интервью Бышовца в 98-м году. — Прим. И. Р.) …Анатолию Федоровичу вечно заговоры мерещатся. Просто ему трудно признать, что он тогда сделал ошибку. Если бы он это понял, то разобрался бы, в чем причина неудач «Зенита» той осенью.

Как видим из книги, которая вышла уже после разговора с форвардом — похоже, разобрался. Хотя напрямую об ошибке так и не сказал.
* * *

Единственный успех до ухода Бышовца пришел к «Зениту» в выездном кубковом матче с саратовским «Соколом». Причем за три минуты до конца основного времени питерцы проигрывали — 0:2. Удары Бабия и Максимюка чудом перевели игру в овертайм, а в серии пенальти удар Кулькова вывел «Зенит» в следующий раунд. В мае 99-го, когда Питер впервые за 55 лет будет праздновать победу в Кубке, мало кто вспомнит о том, самом тяжелом шаге к трофею.

Остальное же было — мрачнее некуда. Мрачнел и Мутко. После домашней ничьей с «Динамо», одним из аутсайдеров, когда у «Зенита» вновь было шесть защитников, президент разразился критической тирадой: «Дома надо играть в атакующий футбол! Пусть даже проиграть. Я бы меньше огорчился, если бы мы весь матч так играли — и проиграли 1:2».

Перед матчем с «Жемчужиной» Бышовец не мог находиться с командой в процессе подготовки. Генусов это прокомментировал так: «Игроки осознали: интересы сборной для Анатолия Федоровича выше». «Жемчужина» выиграла — 2:1, что означало: менее чем за два месяца «Зенит» с тренером-совместителем опустился со второго места на седьмое.

Этого руководители и акционеры клуба вынести уже не смогли. Мутко, Сердюков и генеральный директор Петербургской телефонной сети Валерий Яшин объявили игрокам: в оставшихся матчах сезона руководить командой будет Давыдов. При этом главным тренером формально остался Бышовец. Но все уже понимали, что де-факто он и «Зенит» пошли разными дорогами.

Панов:

— Мы уже и не думали, что Бышовец останется в команде. Видя, что он уделяет нам все меньше и меньше внимания, переключились на Давыдова. Мутко и сам не скрывал своего недовольства таким поворотом событий. Мне кажется, он имел основания обидеться на Бышовца. Считаю, что в той ситуации решение поменять тренера было правильным.

С совмещением постов на этом было покончено. Сосредоточение Бышовца на сборной не сильно ему помогло — если во время совмещения он проиграл отборочный матч Euro-2000 Украине, то, оставаясь в «Зените» лишь формально, потерпел еще два поражения — от Франции и Исландии. А в декабре, после разгрома в товарищеском матче от Бразилии — 1:5, был уволен и оттуда.

Бышовцу по сей день хочется представить ситуацию в благородном для него свете. Он пишет:

«Уходя в национальную команду, я фактически пожертвовал контрактом с "Зенитом" еще на два года, который, по сути, был уже подготовлен. Как-то Мутко меня спросил: "Почему вы его не подписали?" "Потому что это было нечестно", — ответил я. Как можно было, зная, что ты собираешься в сборную, подписывать контракт с "Зенитом"?

Наверное, я все-таки поступил неправильно, не согласившись на совмещение. Но мое решение рискнуть со сборной подпитывалось сразу несколькими факторами. Во-первых, накаленной, пропитанной духом патриотизма атмосферой вокруг национальной команды. Во-вторых, верой в то, что мне все-таки разрешат совмещение. В том, что этого не случилось, думаю, сыграла свою роль фигура Колоскова, его, так скажем, обмен мнениями с Мутко. И это в тот момент, когда" Зенит" шел на первом месте, ситуация была безоблачной, Питер мог занять одно из призовых мест.

И здесь принято решение — не совмещать! Формально я был в команде, но это было уже не то. В конце концов, Мутко — политик, и он просчитывал ситуацию на несколько ходов вперед. Он как будто чувствовал, что в любом случае создан задел, и, если помните, на следующий год не имеющий опыта работы Давыдов выиграл Кубок. Общение с Колосковым принесло плоды — вскоре Мутко стал президентом премьер-лиги. Затем пошел еще выше. Сейчас вспоминаю, что уже тогда ловил себя на мысли: уж если кто и будет преемником Колоскова, так это Виталий Леонтьевич».

Если переводить эзопов язык Бышовца на общедоступный, то выходит, что Мутко «разменял» его, ненавистного Колоскову, на перспективы карьерного роста.

Но обнаруживается в этом фрагменте нестыковка. Тезис первый: «Наверное, я все-таки поступил неправильно, не согласившись на совмещение». Тезис второй: «…вера в то, что мне все-таки разрешат совмещение. В том, что этого не случилось, думаю, сыграла свою роль фигура Колоскова».

Так кто все-таки не согласился на совмещение постов — сам Бышовец или те, кто его на эти посты нанимал, то есть Колосков и Мутко? Во втором своем тезисе, мне кажется, тренер проговорился. И красивая версия номер один как-то сразу поблекла.

Непохоже на то, что на Мутко могло подействовать мнение Колоскова. Одно только решение нанять Бышовца уже говорило о том, что президент «Зенита» плюет против ветра. Может, конечно, контакт между ним и тогдашним президентом РФС в конце концов и наладился, но Виталий Леонтьевич исходил в первую очередь из интересов своего клуба, за который готов был любому глотку перегрызть. Новый контракт с Бышовцем действительно был готов — но все говорит за то, что после решения тренера уйти в сборную со стола переговоров его снял именно Мутко. Потому что увидел: «Зенит» Бышовец рассматривал как трамплин для прыжка на более высокий уровень.

А еще одну деталь поведал Орлов:

— При Бышовце в команде появлялось много украинских футболистов, и цены на некоторых из них, насколько я слышал, вызвали вопросы у акционеров. Они и Мутко стали наводить справки и выяснили что-то, после чего решено было мягко, бесконфликтно, поэтапно с Бышовцем разойтись. Анатолий Федорович какое-то время сидел уже не на скамейке, а в ложе для почетных гостей, хотя еще назывался главным тренером.

Тем не менее роль Бышовца в подъеме «Зенита» велика — одно то, что клуб и город вспомнили, каков вкус первого места, дорогого стоит. Да и тем, что при нем отец и сын Давыдовы вместе выходили на поле, Анатолий Федорович вошел в историю.
* * *

На радостях от появившейся определенности «Зенит» одержал три победы подряд и за два тура до финиша вернулся на четвертое место. Которое, казалось, гарантировало ему место в Кубке УЕФА.

Давыдов:

— На играх Бышовец присутствовал, а тренировки в основном пришлось проводить мне, хотя он давал программу на какой-то микроцикл. Я выполнял требования, которые ставил передо мной главный тренер, и состав на игры определял он.

Как развиваются события в клубе, я знал мало. У меня была своя работа, я не сторонник каждый день вынюхивать, что происходит. Думаю, Бышовец владел большим объемом информации. Но я не стремился ее выведать.

Анатолий Федорович сам сказал: это была его рекомендация, чтобы меня оставили главным тренером. У меня перед Бышовцем совесть чиста, я честно и добросовестно работал вторым тренером и не думал о повышении в статусе. Этот человек вернул меня в «Зенит», доверил мне — вплоть до того, что выпустил на поле. Как я мог что-то дурное ему сделать? К Бышовцу люди по-разному относятся, но я не собираюсь подстраиваться под этих людей и перечеркивать то время, те отношения и ту совместную работу, которая у нас была.

О Давыдове все говорят, как о скромном и порядочном человеке. Эти его слова, по-моему, о том и свидетельствуют. Может быть, Бог не даровал ему какой-то внутренней свободы, яркости и харизмы, необходимых главному тренеру топ-клуба — отчего он и задержится во главе «Зенита» лишь на полтора года. Но за честное отношение к жизни и труду он будет вознагражден первой большой победой «Зенита» более чем за полвека. И этого у Анатолия Викторовича, или дяди Толи, как его называли молодые игроки команды еще в 84-м (!) году, не говоря о 97-м, уже никто и никогда не отнимет.

Сам Бышовец слова Давыдова в своей книге подтверждает:

«Разговор о преемнике рано или поздно должен был состояться. Мы собрались, и я свой выбор сделал в пользу Давыдова, потому что у Бурчалкина к тому моменту уже были проблемы со здоровьем, пусть по своему опыту и знаниям он был ближе к должности главного тренера, чем Анатолий. Зато Давыдов проявлял инициативу, переполнялся желанием работать и объективно мог поддерживать ту линию, которая разрабатывалась при мне. В конце концов, это и принесло плоды, "Зенит" выиграл Кубок и стал тем самым самобытным" Зенитом", который все начали узнавать».

Бышовец и здесь высказывает спорную точку зрения. Безусловно, своими успехами в 98-м он вернул Питеру веру в то, что команда с берегов Невы может быть на самом верху. Но «тем самым самобытным "Зенитом"», лихим и яростным, команда стала уже позже, при Морозове и Петржеле. Хотя, допускаю, без фундамента, в труднейшее время заложенного Бышовцем, до этого могло бы и не дойти.

Окончательное назначение Давыдова состоялось еще до финиша сезона-98 — 23 октября, после заседания Совета директоров. Оставалось два матча против аутсайдеров, чье расставание с высшим дивизионом было предрешено, — с «Балтикой» и «Тюменью». Победа в любой из этих встреч гарантировала «Зениту» четвертое, еврокубковое, место. И акционеры решили официально узаконить перемены, не дожидаясь конца турнира.

На команду это повлияло самым неожиданным образом. В Калининграде «Зенит» уступил — 2:3. Но уж «Тюмень» — то на «Петровском» не обыграть было просто невозможно! В 29 предыдущих матчах эта команда дважды победила и столько же раз сыграла вничью. Все остальное проиграла, через раз — крупно. В общем, как говорят в Испании, «сладкая булочка».

Это был тот самый матч, о котором потом в десятках интервью вспоминал Мутко: мол, стоило заплатить небольшую сумму — и «Тюмень» отдалась бы со всем сладострастием. Но в «Зените» деньги на эти цели не выделялись.

Панов:

— «Тюмень» в том матче стимулировал «Ротор», который имел призрачные шансы на четвертое место. Но это нормально, команда честно билась за ничью, умирала — и завоевала ее. Деньги со стороны — не оправдание нам, как и куча загубленных голевых моментов, потому что не обыграть такую команду, как та «Тюмень» — просто дикость.

Давыдов:

— Моментов у нас было море. Каждые две-три минуты! Но ничего не залетало, хоть тресни. 6:0 или 7:0 должно было быть как минимум. А вышло — 0:0. Так бывает в футболе. Отчаяние после финального свистка у команды, конечно, было страшное.

Может быть, где-то сказалась большая ответственность, которую я почувствовал после объявления, что меня назначили главным тренером. Работал себе спокойно исполняющим обязанности и не чувствовал какой-то экстремальности. А потом совет директоров — и ты понимаешь, что ты уже полноценный главный тренер, и на тебе другая мера ответственности.

В декабре, впрочем, оказалось, что о «Тюмени» можно забыть, как о кошмарном сне. В этот день специальный комитет УЕФА реформировал еврокубковую систему. И по выделенной России квоте 4-е место больше не предоставляло возможности участия в Кубке УЕФА. Радость «Ротора», как и горе «Зенита», оказались преждевременными.

Кто тогда мог знать, что «Зенит» все-таки попадет следующей осенью в Европу, выиграв Кубок?

Несмотря на конфуз с «Тюменью», Мутко и акционеры в межсезонье не стали искать более опытного тренера, чем Давыдов. И в награду получили трофей.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 22:20

В межсезонье-98/99 «Зенит» пополнил опытнейший футболист, которому суждено будет на три года стать стержнем, а, в конце концов, и капитаном команды, — Андрей Кобелев. Человек, который произведет на Мутко такое впечатление, что президент будет пророчить ему… кресло президента РФС.

Может, когда-нибудь такое действительно случится — хотя Кобелев для этого ведет себя слишком скромно. И вполне удовлетворен должностью главного тренера «Динамо», с которым он в 2008 году завоевал бронзовые медали. А в кресле руководителя футбола вполне комфортно чувствует себя сам Мутко.

Вряд ли Виталий Леонтьевич сейчас задумывается о том, что путь в это кресло во многом проложил для него Давыдов, а также автор обоих зенитовских голов в том финале Панов. Потому что та победа стала в карьере футбольного функционера Мутко первой. Бронза и серебро «Зенита», а в бытность президентом РФС — бронза сборной на Euro, два Кубка УЕФА, Суперкубок Европы, золото юношеского первенства континента — все это было еще впереди. А началось — с Кубка-99. С финала против «Динамо».

Именно две эти команды встречались в финале Кубка СССР 1984 года. И аутсайдер, «Динамо», побил одного из лидеров. Теперь все повторилось с точностью до наоборот. «Динамо» шло наверху таблицы, а «Зенит»…

Давыдов:

— Перед финалом мы шли на 14-м месте. Но в кубковых матчах как-то собирались, и чем ближе был финал, тем мощнее оказывался настрой. Игры Кубка отбирали у нас и энергетику, и здоровье — к матчам чемпионата команда подходила выхолощенной. Но я не жалею, что так вышло — ведь чувства, которые испытал после победы, были лучшими в моей спортивной жизни.

А перед финалом я сам ребят немножко завел. Когда нас привезли в Лужники на предыгровую тренировку, почему-то нам не дали основное поле. И мы тренировались на каком-то непонятном, запасном, которое даже футбольным полем назвать было нельзя. И я сказал тогда: «Ребята, имейте в виду — нас боятся!»

Панов:

— С нами перед тем финалом такую политическую работу провели! Приезжала масса людей из «Газпрома», губернатор Яковлев. Я у него автобус еще попросил. А что? Все сидят, молчат, а он спрашивает: «У кого-нибудь есть вопросы?» А мы ездили черт знает на чем. Я и попросил. Он посмотрел на меня и спрашивает, кто я такой. Я ответил, что Панов. Яковлев пообещал сделать. И через некоторое время нам прислали хороший автобус, вся команда была очень довольна. Еще Боярский с Мигицко приходили, положительной энергией нас заряжали.

Да мы ведь вообще не должны были в том розыгрыше Кубка до весны дойти! Боролись за четвертое место, а на кубковый матч в Саратове, честно говоря, не настраивались — не слишком хотели ехать в Сочи после того, как чемпионат закончится. Не то чтобы «сливали» откровенно, но и выигрывать особо не рвались. В перерыве, проигрывая, сидели в раздевалке и размышляли: отпуск из-за игры с «Жемчужиной» оттянется… Решили: будь как будет.

И вдруг в конце, при счете 0:2, Саша Бабий и Рома Максимюк сравнивают счет, и мы выигрываем по пенальти. После этого сели и решили, что раз нам так поперло, раз мы вытащили мертвый матч, значит, это какой-то знак свыше. Поехали в Сочи, разгромили там «Жемчужину» — 4:1, и закончили сезон на хорошей ноте.

А перед финалом меня поразило то, что условия нам были созданы просто идеальные. Поселили «Зенит» в газпромовской гостинице. Мне сняли огромный одноместный номер — сроду в таких не жил. Может, это тоже поспособствовало тому, что два гола забил.

На предматчевой тренировке нас на какой-то «кочкодром» определили. У меня тогда, помню, еще колено заболело, перед игрой пришлось укол делать. В первом тайме мы очень плохо играли. Пока только вникали, куда попали, Писарев забил нам гол, и на перерыв мы уходили полностью потухшие. Видели бы нас со стороны — сидят 20 человек, и у всех головы вниз, суслики какие-то.

Ну, я на правах одного из лидеров говорю: «Чего вы тут носы повесили, создавайте моменты, и мы сейчас забьем!» И как-то так все изменилось за 15 минут, что на второй тайм выходили с настроем: «Сейчас пор-р-рвем это "Динамо"!»

Первый гол красивый получился. Бабий забрасывает мяч на Поповича, я начинаю рывок. Гена, как всегда, скидывает головой дальше. Но как-то так, что принять мяч я не могу, он мне за спину улетает. И я первым касанием перекидываю мяч себе через голову правой ногой — и сразу бью с левой. Даже сам не ожидал, что все так классно получится! Этот гол «Динамо» и надломил. Вскоре Березовский выбил мяч от ворот, Попович опять поборолся, мяч полетел на меня, я вышел один на один — и там уже надо было только попасть в ворота.

Что творилось в раздевалке? Радовались, конечно. Но, честно сказать, я был в этот момент уже больше настроен на финал Лиги чемпионов «МЮ»— «Бавария», который проходил тем же вечером. Безумно хотел успеть его посмотреть. Очень боялся за «Манчестер», за который болел. И только когда, проигрывая 0:1, Шерингем и Сульшер в последние минуты забили два гола, и «МЮ» выиграл, у меня появилась настоящая радость! Какая-то общая — от того, что и мы выиграли, и «Манчестер»!

Это признание Панова для сегодняшних игроков и болельщиков звучит почти невероятно. Оно ведь тоже — символ времени. До какой же степени все мы тогда боготворили европейский футбол, а собственный считали каким-то другим видом спорта, что даже за своим триумфом, первым в истории клуба, его главный герой больше думал о финале Лиги чемпионов! И в полной мере почувствовал вкус победы «Зенита» только после того, как выиграл еще и «Манчестер»!

Представить бы тогда тому же Панову, что девять лет спустя «Зенит» обыграет «МЮ» в матче за Суперкубок Европы…

Интересный момент финала вспомнил вице-премьер Сергей Иванов:

— Я тогда уже работал в Москве и финал смотрел в Лужниках. И как сейчас помню эпизод. Счет — 3:1, пошло добавленное время. «Динамо» всеми силами бросается в атаку — но получает контрвыпад, и Кобелев «вываливается» из центрального круга один на один с вратарем. Мы в восторге вскакиваем со своих мест, но Кобелеву, игроку возрастному, при всем к нему уважении сделать рывок на такое расстояние в конце игры было уже непросто. И вот он бежит, а защитник Точилин пытается его догнать.

Но не успевает — и перед самой штрафной летит Кобелеву в кость! Тут восторг от предвкушения четвертого гола резко сменяется ужасом: он же его сломал! Точилина удалили, серьезной травмы у Кобелева, к счастью, не было. Но жалко его было страшно. Как и то, что счет не удалось сделать крупным. Вот видите: десять лет с того времени прошло — а эпизод в память врезался. Не ключевой, заметьте, эпизод. При том, что уже ясно было: Кубок — наш!
* * *

А потом началась «раздача слонов».

Многие зенитовцы по сей день вспоминают о первом в российской истории общегородском футбольном ликовании. И мало кто уже помнит, что состоялось оно не сразу, а лишь спустя несколько дней.

Панов:

— Из Москвы почему-то поехали не домой, а в Нижний Новгород — на следующий матч чемпионата, который состоялся через три дня. Эмоций после Кубка не осталось никаких, все было выплеснуто без остатка. Проиграли — 0:1. Настроение было не ахти, и, когда мы летели в Питер, нам даже в голову не могло прийти, какой прием нас ждет!

Сначала — огромная толпа болельщиков в аэропорту. Затем — сплошной рев клаксонов и приветствия на всем пути из Пулкова в центр города. А там по задумке Мутко мы переселив открытые автомобили и отправились в поездку по Невскому. От Московского вокзала до Дворцовой.

Лимузинов, кажется, было пять. Я ехал вместе с двумя руководителями — Мутко и Родионовым, а также с Березовским, Кондрашовым и Поповичем. Служба безопасности сделала все, чтобы обошлось без эксцессов — что при таком столпотворении было непросто. Ехали аккуратненько, Кубок держали, шарфы растянули. Красивое было шествие!

Наверное, первый раз со времен Октябрьской революции, когда по Дворцовой площади бегали матросы, она была полностью забита — там стояло около ста тысяч человек. Для нас специальную трибуну сделали. Мы от всего этого просто ошалели — такого же в России никогда не было! 55 лет со времени завоевания предыдущего Кубка, конец века — все сошлось, и нам решили подарить такой праздник.

Ну и на подарки клуб не поскупился. Двоим — Горшкову и мне — «Зенит» выделил две бесплатные квартиры, как бонус от «Газпрома». Мне досталось не абы что, а четырехкомнатная квартира в очень «крутом» районе на Крестовском острове. Клуб повел себя очень достойно, и когда вскоре Олег Романцев начал звать меня в «Спартак», о переходе даже и речи быть не могло. Да, выигрывал бы там чемпионаты, играл бы в Лиге чемпионов. Но, во-первых, эмблема «Зенита» и понятие клубного патриотизма для меня не были пустым звуком, а перейти из Питера именно в «Спартак» значило бы сильно обидеть болельщиков. А во-вторых, после того, как я получил эту квартиру, у меня уже не было морального права переходить в другой российский клуб. В этом случае меня посчитали бы рвачом.

Давыдов:

— До сих пор не могу забыть, как болельщики сломя голову бежали за нами по всему Невскому. А рядом бежали охранники — и аккуратно, чтобы болельщиков не обидеть, раздвигали их в стороны, чтобы под колеса лимузинов не попали. Мы не нервничали, поскольку чувствовали, что нас оберегают. Так и доехали до забитой до последнего метра Дворцовой.

О том, что будет эта поездка по Невскому, мы и узнали-то, только когда вышли из автобуса около Московского вокзала. Такой сюрприз был! Вынырнули из какой-то улочки, взглянули на Невский — и оторопели. Ради таких моментов стоит приходить в футбол…

Думаю, каждый, кто тогда это пережил, часто возвращается к тем дням. В этом году (мы общались с Давыдовым ноябре 2008-го. — Прим. И. Р.) в годовщину финала звонил автор третьего гола Рома Максимюк, вспоминал, как все было. И другие ребята тоже звонят. Здорово, что мы пришли к победе, о которой помнят и спустя много лет. Приятно встречать ребят в аэропортах или на стадионе, даже пересекаться с ними где-то на считанные минуты, да просто смотреть им в глаза.

По-моему, Виталий Леонтьевич тогда по решению акционеров каждому то ли по 13, то ли по 20 тысяч долларов заплатил. На следующий год после дефолта 98-го года это были большие деньги. Ну так ведь «Зенит» и выиграл Кубок впервые за 5 лет! Хотя я не считаю, что подъем клуба начался с этой обеды. Будем объективны: это произошло чуть раньше…

Скромный Давыдов умолчал об одном факте, который сделал его успех особенно весомым. Можно сказать, даже уникальным. Кубок России разыгрывается с 1993 года — так вот, обеда «Зенита» в 99-м стала первой, которой смогла добиться немосковская команда. До того по два раза трофей завоевывали «Спартак» и «Локомотив», по разу — «Торпедо» и «Динамо». Более того, даже финалисты за все эти годы были только столичными, исключая волгоградский «Ротор» в 95-м. Москва и другие города жили в те годы, словно на разных планетах. И не только в футболе.

В этой центростремительной тенденции, надо заметить, мало что изменится и в XXI веке. Из девяти розыгрышей Кубка России, прошедших после 1999 года, четырежды выиграет ЦСКА, трижды — «Локомотив», однажды — «Спартак».

И лишь один приз, в 1994 году, достанется периферийной команде. Правда, весьма непростой, политически чрезвычайно важной — «Тереку» из Грозного. Команду из Чеченской Республики в связи с этим успехом принял в Кремле президент Путин. Ни один другой клуб после победы в Кубке глава государства таким образом не привечал — только ЦСКА в 2005-м после триумфа в Кубке УЕФА.

«Зенит» в победном 99-м даже близко не был командой истеблишмента. За ним тогда не стояло никаких влиятельных политических сил — и тем ценнее успех Давыдова и его парней.
* * *

Впрочем, молодому тренеру суждено было руководить «Зенитом» еще лишь десять месяцев.

Что случилось? Да ничего особенного. Для начала «Зенит», как положено по традициям 84-го года, как следует погулял в ознаменование победы, решив, что сезон по большому счету уже удался. Демократ Давыдов вовремя щелкнуть хлыстом не смог, и пробуждение произошло только во втором круге. Итог — 8-е место, то есть откат с результатов предыдущего года на три позиции.

Давыдов:

— Может быть, я был не настолько жестким и требовательным, как Анатолий Федорович. И после победы в Кубке повел себя чуть-чуть демократично. Со многими из них я же еще выходил на поле в 97-м году, и где-то подсознательно они воспринимали меня как партнера по команде. А в те времена наш футбол и самосознание игроков еще не позволяли тренеру быть демократом. Но для того, чтобы это понять, у меня было мало опыта. А чтобы набраться его, нужно было время, которого не дали.

Обид на Мутко у меня теперь нет, хотя поначалу они в какой-то мере и были. Это жизнь. Наоборот, в некоторых ситуациях он меня поддерживал — скажем, после моего заявления об уходе предложил остаться на время в дубле, подумать, осмотреться. Антагонизма с его стороны я не чувствовал. Может, поначалу он и воспринимал меня как неопытного тренера — но искренне хотел, чтобы у меня получилось. Виталий Леонтьевич — дальновидный руководитель. И не всегда, кстати, он был диктатором. Мог по душам, как обычный человек, поговорить с любым футболистом или тренером. Сейчас мы, когда встречаемся, нормально разговариваем, с удовольствием вспоминаем какие-то приятные моменты. А их было немало.

Панов:

— Давыдова мы, конечно, уважали. И требования его выполняли. В конце концов, я по-настоящему и раскрылся как футболист при нем. Но для нас он был скорее как друг, свой мужик. Трудно было забыть о том, что еще недавно он был игроком и вторым тренером. У главного тренера должен быть непререкаемый авторитет, его решения не должны обсуждаться.

Как мы отреагировали на выигрыш Кубка? Для нас тогда двери были открыты в любое заведение. Игроков «Зенита» все знали и любили. Куда бы ни приходили — тут же стол накрывали, за честь считали. Выгоняли людей, которые сидели зa столами: мол, поймите, ребята, звезды пришли. И мы это воспринимали как должное. Коллективу нас был отличный: с Поповичем, Кондрашовым, Лепехиным, Березовским по сей день теплые отношения сохранились.

Но той дисциплины, какая была при Бышовце до ухода в сборную, при Давыдове все-таки не было. Викторыч сыграл немалую роль в том, что мы выиграли Кубок, но измениться так, чтобы мы начали его полностью воспринимать как главного, не смог. Видимо, до конца не был уверен, как надо теперь себя вести — и иногда, когда надо было быть строгим и серьезным, шутил, а когда нужно было расслабить футболистов — наоборот, закручивал гайки.

Вот молодых, помню, он на сборах гонял безжалостно. Того же Аршавина бедного, Акимова, Нагибина. Ну это, может, и с лучшему. Если бы не гонял — может, Аршавин привык бы к расхлябанности?

Ремарка Панова насчет Аршавина (словосочетание «бедного Аршавина» звучит фантастически, не находите?) наверняка будет Давыдову приятна. Хотя при нем будущая европейская звезда не сыграла ни одного официального матча. Но то время придет совсем скоро.

А в канун сезона-2000 Мутко решил укрепить тренерский штаб, позвав на роль помощника Давыдова опытнейшего Юрия Морозова.

Давыдов:

— Я сам разговаривал с Морозовым на эту тему. В предыдущем сезоне мне помогали ровесники — Коля Воробьев, Сережа Приходько. Мутко предложил мне на выбор два варианта опытного помощника — Морозов и Бурчалкин. Я остановил выбор на Юрии Андреевиче. Мы с ним встретились около его дома в кафе, посидели. Он сказал: «Викторыч, ну давай работать! Это для меня будет лебединая песня».

Почему я на такое вообще пошел? Потому что был одним из самых молодых тренеров, и Виталий Леонтьевич думал, что мне в помощь нужна опытная рука. Объективно говоря, в то время я не был так уж готов к роли главного тренера, и поэтому отнесся к такому решению спокойно. У Морозова я сам еще выступал как игрок, и его тренерский опыт был известен всем.

Со стороны Юрия Андреевича я не чувствовал никаких подковерных игр. Уверен, что их и не было. Он не «копал» под меня, хотя я не ожидал, что уходить мне придется так быстро — после всего лишь пяти туров чемпионата-2000. Результаты-то были совсем не катастрофические — две победы, ничья и два поражения (Давыдов чуть ошибся: две победы и три поражения. — Прим. И. Р.). Тем более что в то межсезонье мне пришлось отказаться от группы опытных ребят — Вернидуба, Бабия, Кулькова, закончил карьеру Зазулин. Омоложенная команда требовала времени на притирку. Мне в той ситуации, возможно, не хватило опыта, а руководство ждать и терпеть было не намерено.

В результате я написал заявление об уходе, и тут Юрий Андреевич предложил мне остаться у него вторым тренером. Я решил отказаться, потому что понимал: чтобы Морозов почувствовал себя спокойнее и увереннее, бывший главный тренер не должен быть в штабе первой команды. И старался не лезть, не мешать, лишний раз не попадаться на глаза. Потому что это было бы некорректно.

Считаю, что поступил правильно. Ушел в дублирующий состав одним из тренеров, и Юрий Андреевич часто подходил и спрашивал: кто, по моему мнению, у дублеров выделялся, на кого бы я рекомендовал обратить внимание. У нас сохранились хорошие человеческие отношения, и мне это было приятно.

А то, что превратился из главного тренера первой команды в одного из тренеров дубля… Тогда я об этих моментах, связанных с самолюбием, как-то не думал. Сейчас, наверное, поступил бы иначе, а в то время остался в системе «Зенита». Потому что просто служил своему родному клубу, за который верой и правдой отыграл 15 лет. Считал так: надо «Зениту» — буду главным тренером «основы», надо — вторым в резервном составе.

Такой вот человек Анатолий Давыдов. От слова «пиар», по-моему, его передергивает. Все, кто его знает, подтверждают: то, что он сказал, — не рисовка, а суть натуры Анатолия Викторовича. Он не воспользовался великолепным шансом выстроить свою карьеру — в том числе и в финансовом плане — за счет выигрыша Кубка России. Кажется, ему ничего подобного и в голову не приходило — настолько по-старому, в чем-то по-советски, он воспитан. Давыдов всегда был «солдатом партии», то есть «Зенита», и делал работу, которую ему поручали.

Делает и сейчас — в роли главного тренера молодежной команды «Зенита». Так теперь официально именуют дублирующий состав. Похоже, правда, что Дику Адвокату дубль абсолютно безразличен — выигрывать ему надо здесь и сейчас. Но раз другой голландец Арно Пайперс, зимой 2009-го возглавивший систему детско-юношеского и молодежного футбола «Зенита», оставил Давыдова на его месте — значит, убедился в его профессионализме.

Весной 2000-го Мутко в интервью «СЭ» так прокомментировал отставку Давыдова:

«Выдвигая на должность главного тренера достаточно молодого человека, не имевшего опыта работы с командами высшего дивизиона, мы предоставили ему шанс, которым Давыдов по ряду причин воспользоваться не сумел. Видимо, не хватило опыта и знании, которые приходят с годами. Безусловно, решение Давыдова об отставке — мужественный поступок. Он, до мозга костей преданный "Зениту", настоящий патриот клуба, в какой-то момент почувствовал, что не сможет на данном этапе обеспечить выполнение высоких задач, и решил уйти. Мы ни в коем случае не собираемся отказываться от его услуг — Давыдов непременно продолжит работу в штате клуба».

Тут Виталий Леонтьевич сказал — и сделал. Хотя в том, что инициатива ухода принадлежит самому Давыдову, он, конечно, слукавил. Но это уж — что называется, правила игры. Сор из избы на сей раз решено было не выносить. Уроки отставки Садырина, от смрада которой едва не задохнулся весь Петербург, были учтены. Мутко как футбольный руководитель становился все опытнее.

«Чего не хватило Давыдову, чтобы стать главным тренером ведущих команд? — переспрашивает давний поклонник его таланта и характера Розенбаум. — Жесткости. Только жесткости. По отношению к другим Толя всегда был очень мягким человеком. Это к себе он, когда играл, относился предельно требовательно. К работе на тренировках, даже к внешнему виду. Но властно руководить другими людьми, по всей видимости, он не может. А очень жаль — потому что это человек высокой культуры и с богатым внутренним миром».

Что ж — каждому свое. Кто-то скажет, что Давыдову не хватило амбиций. А кто-то посчитает, что постоянное нахождение в эпицентре внимания и многотысячных эмоций ему просто не по нутру. Он сделал свой выбор — и не похоже, что жалеет о нем. Но Кубок России-98/99 принадлежит ему навсегда.

Хотя сам Давыдов никогда не скажет: «Мне».

Он скажет: «Зениту».
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 22:24

Недавно Александр Кержаков давал интервью радиостанции «Маяк». И сказал:

«Сейчас у меня в планах открыть в Петербурге футбольную школу имени Юрия Андреевича Морозова. Нужно отдать дань памяти людям, которых с нами уже нет. Они посвятили советскому и российскому — в том числе питерскому — футболу лучшие годы своей жизни. Я лично хочу дать детям то, чего не хватало мне в свое время. Это искусственные поля, хорошие раздевалки, душевые… Хочу, чтобы родители знали, что с их ребенком ничего не случится. Потому что все организовано так, чтобы дети не думали ни о чем, кроме футбола».

За этими словами форварда стоит много детских воспоминаний. Одним из них он поделился с моими коллегами по «СЭ» Юрием Голышаком и Александром Кружковым:

«В 13 лет ездил через весь Питер на тренировки. В автобусе болтался час, а зима стояла лютая. Одевал два свитера, три пары носков, еще штаны. В интернате у нас была комната с огромными окнами, отопление слабенькое. А рама ходуном ходила. Помню, как спал в шапке и носках. Это был ужас…

До 16 лет тренировался на чудовищном поле, на улице Бутлерова. В тамошнем дворце спорта "Зенит" газон не менялся с 76-го года. Это и впрямь был кошмар. У одного нашего мальчишки ожоги от того ковра вообще не проходили, ему спать было больно. Защитник — все время летел в подкате. Были там и следы от луж — осенью и весной протекала крыша…»

То, в честь кого Кержаков хочет назвать свою будущую школу-конфетку, показывает, какую роль сыграл Морозов в футбольной истории города. Сейчас, когда у юных воспитанников местного футбола почти нет шансов пробиться в первую команду «Зенита», о его трепетном отношении к питерской молодежи с ностальгией вспоминают многие. Хотя в начале 2000-х это отношение для всех было в порядке вещей.

В своем последнем матче во главе «Зенита», финале Кубка России против ЦСКА, уже серьезно болевший Морозов выкинул очередной фокус, на какой был способен только он.

12 мая 2002 года в Лужниках Юрий Андреевич выставил в стартовом составе 18-летнего полузащитника Владимира Быстрова. Сюрреализм ситуации заключался в том, что для худенького воспитанника школы «Смена» этот матч стал первым во взрослом футболе. Это, наверное, единственный человек в мире, который дебютировал в финале Кубка страны!

Первый блин вышел комом: несмотря на поддержку 15 тысяч (!) болельщиков, приехавших из Питера, «Зенит» армейцам безоговорочно уступил — 0:2. А Быстров был вчистую переигран своим визави на фланге Андреем Соломатиным, опытнейшим бойцом, до того уже выигравшим четыре Кубка с «Локомотивом». Но нельзя смотреть на жизнь только через призму результата. В тысячу раз важнее, что Морозов видел юный талант и хотел дать ему дорогу в большой футбол. Возможно, понимая, что его время на исходе и такого шанса у него больше не будет. Уверен: бронзовый призер чемпионата Европы-2008 Быстров прекрасно помнит тот день и ценит тот сумасшедший, на первый взгляд, поступок Деда.

Аршавин, Кержаков, Малафеев, Быстров, отчасти Денисов — не факт, что всех этих видных людей российского футбола мы бы узнали во всем их блеске, если бы не суровая рука Юрия Андреевича. Первые двое, тогда совсем мальчишки, по итогам чемпионата России 2001 года вошли в символическую сборную «Спорт-Экспресса». Честь, которой 19-20-летние юноши не удостаиваются почти никогда. А тут — сразу двое!

Сейчас, когда главным тренерам в России платят совсем другие деньги, чем в начале 2000-х, никому из них и в голову не приходит сделать такую массовую ставку на молодежь, всегда связанную с очень большим риском. Так поступил только Владимир Федотов в «Спартаке». Потому что, как и Морозов, был человеком старшего тренерского поколения, думавшим не о деньгах и собственной карьере. А о футболе и его будущем.

Шейнин:

— Когда главный тренер — тот же Адвокат — приходит работать в клуб, у него в контракте не записано, сколько молодых игроков он должен ввести в основной состав, его задача — дать результат. Дал — значит, прав. Но с тем же Морозовым, как бы мы ни спорили с пеной у рта по тому или иному вопросу, всегда были едины в одном: «Зенита» не может быть без своих воспитанников.

Панов:

— Думаю, Юрия Андреевича сделали главным тренером в 2000 году не только оттого, что у него был большой опыт и авторитет. А еще и потому, что все знали о его умении раскрывать молодые таланты, которых в Питере тогда было немало. И он это свое мастерство подтвердил.

В связи с этим нужно отдать должное и Мутко. За стремлением к сегодняшнему результату президент клуба никогда не забывал о том, что будет в «Зените» завтра. Оттого и пригласил человека, который у многих ассоциировался со словом «вчера». Такой вот парадокс.

Бышовец в своей книге подчеркивает, что и он в бытность главным тренером «Зенита» не был чужд проблемам детского футбола в Питере:

«Сейчас детей привозят в школы на дорогих машинах богатые родители, потому что футбол — это престижно. Тогда же в "Смене" было очень много ребят из необеспеченных семей. И сначала я немного денег отдавал директору Дмитрию Бесову сам, потом начали собирать их командой, чтобы поддержать тех, кому не хватает на жизнь. И Бесов потом отчитывался передо мной за каждую копейку так рьяно, что мне бывало даже неудобно».

Тем не менее при Бышовце крена «Зенита» в сторону своих воспитанников не было: преобладали варяги с Украины. Другое дело, что приехали они в Питер не шабашничать, а честно трудиться на благо клуба. Но факт, что тот же Аршавин во времена Бышовца не поехал с основным составом ни на один сбор — не говоря уже о выходах в официальных матчах. А Морозов не боялся выпускать на поле 18-летних мальчишек, чьи имена говорили о чем-то только ему.
* * *

«Лебединая песня», — так Морозов охарактеризовал в разговоре с Давыдовым свою миссию в «Зените» начала 2000-х. Тренер-ветеран, третий раз вошедший в ту же реку в 65 лет, вложил в исполнение этой песни все свое сердце.

Результат не заставил себя ждать — несмотря на отъезд летом 2000-го во французский «Сент-Этьен» Панова. Казалось, что лучшего форварда, блестяще проявившего себя и в сборной, заменить будет некем. Фамилии Аршавина и Кержакова тогда что-то говорили только узкому кругу специалистов в Питере.

Бышовец в своей книге пишет:

«Аршавин при мне был в дубле и уже тогда находился в поле зрения. Он и его компания носили на себе пометку "перспективен"».

Эти слова, на первый взгляд, выдержаны в классическом духе Анатолия Федоровича, который обладает потрясающим умением найти в судьбе любой звезды хоть какое-то свое участие. Но если уж Бышовец отметил чью-то роль в воспитании яркого игрока, это — высший комплимент. А он написал:

«А после прихода Морозова они (Аршавин и его сверстники. — Прим. И. Р.) получили дополнительный импульс. Кстати, для меня очень важно, что уже перед смертью Юрий Андреевич сказал как-то, что Бышовец должен был возглавить после него команду. Мы были абсолютно разные люди, по стилю общения, по характеру. Но такое примирение для меня было ценнейшим событием, и оно лишний раз подчеркивает, с каким фанатизмом Морозов относился к своему делу».

Флюиды этого фанатизма передавались от тренера к команде. А от нее — к болельщикам, которые в 2001-м, пожалуй, впервые постоянно заполняли «Петровский» до отказа. И поддерживали «Зенит» так, что у любого соперника начинали трястись поджилки. Футбольное сумасшествие в Питере именно при Морозове вышло на новый уровень.

Бронза 2001 года, отмеченная салютом на «Петровском», стала первым попаданием «Зенита» в тройку призеров со времен золотого 84-го. Спустя 17 лет команда уже не из Ленинграда, а из Санкт-Петербурга вернулась в элиту уже не советского, а российского футбола. Первый шаг победой в Кубке 99-го сделал Давыдов, второй — Морозов. А его медальное «долгожительство» (21 год — от бронзы 1980-го до бронзы 2001-го) превзошло даже великих Аркадьева с Якушиным, уступив лишь Бескову и Маслову.

Наконец, Морозов нарушил пусть и недолгую, но монополию московских клубов на пьедестал почета: с 1997 года, когда волгоградский «Ротор» занял второе место, ни одна команда из-за пределов столицы в первую тройку не попадала.

Первым достоинством того «Зенита» был нерв, который заводил и болельщиков. А может, наоборот, — он передавался от публики к футболистам. Но главное, что этот нерв был!

Мне довелось побывать на «Петровском» 30 июня 2001-го, когда питерцы одержали волевую победу над чемпионом — «Спартаком». Вот отрывки из репортажа, опубликованного в «СЭ» под заголовком «На Неве — как на Босфоре»:

«В ушах до сих пор стоит стон раскаленного от жары и страстей стадиона. Эту победу "Зенита" вполне могут записать на свой счет невероятные питерские болельщики, которые в дни футбольных матчей (особенно против московских команд) превращают неторопливо-рассудительную Северную Пальмиру в кипящий Стамбул. Формы выражения чувств волнуют распалившуюся публику меньше всего — стадион добивается, чтобы его энергия перелилась в энергию команды.

С тем, что победа досталась "Зениту" по справедливости, не согласятся только самые необъективные из числа спартаковских болельщиков.

Перечитал эту фразу и понял, что одно слово выглядит в ней неуместным. "Досталась" — значит, упала с небес. А ведь ничего такого на "Петровском" не было. "Зенит" выиграл не потому, скажем, что на исходе первого тайма необъяснимая игра рукой Ширко при наличии желтой карточки оставила чемпионов вдесятером.

"Зенит" победил потому, что играл так, будто это финал чемпионата мира. Казалось, что этот матч для него — последний, и если зенитовские футболисты его не выиграют, то умрут от горя прямо на поле. Убежден, что именно эта сила чувств, а вовсе не какой-то, даже важнейший, фактор из области игровой технологии, принесла победу клубу из Санкт-Петербурга. Ведь "Спартак" был хорош.

Если бы внутри технико-тактической оболочки не скрывалась человеческая страсть, "Зениту" вряд ли суждено было обыграть тот "Спартак", что вышел на чудесное поле "Петровского". И не забили бы тогда восьмикратным чемпионам России Кержаков и Катульский — игроки, для которых эти голы стали первыми в высшем дивизионе. Рационально объяснить этот факт не представляется возможным. Зато, если вспомнить, что оба — местные воспитанники, а 17 лет назад чемпионский "Зенит" Павла Садырина почти полностью состоял из коренных ленинградцев, многое станет ясным. Когда в твоем городе за тебя так болеют, можно, наверное, без страховки забраться на Эверест.

…А потом нет предела петербургскому счастью — и по Невскому торжествующе катится сине-бело-голубой паровозик с зенитовской символикой, пару часов назад нарезавший круги по беговой дорожке "Петровского". А под окнами гостиницы, как в том же Стамбуле, до утра жмут на клаксоны обезумевшие от счастья водители с торчащими из машин огромными зенитовскими полотнищами, горланят речевки пьяные фанаты, и заснуть нет решительно никакой возможности. Наверное, ради этого и придуман футбол…»

В том матче «Спартак» открыл счет с пенальти, назначенного за весьма спорное нарушение Овсепяна на Титове. Чтобы вы почувствовали, что творилось в те минуты на стадионе, вновь обращусь к своему репортажу:

«С этого момента обстановка на трибунах "Петровского", до того накаленная исподволь, взорвалась: полетели наполненные водой бутылки, фанат с голым торсом выскочил на поле и едва не добрался до судьи Сухины, трибуны начали хором обвинять арбитра и — "руку Москвы" — Вячеслава Колоскова в нетрадиционной сексуальной ориентации, а зенитовские и спартаковские хулиганы принялись забрасывать друг друга всем, что попадалось под руку. А в адрес Титова понеслись реплики: "Убейте балерину!"»

Из песни слов не выкинешь. Этот рассказ, который вряд ли может вызвать положительные эмоции, добавляет необходимые штрихи к описанию питерской футбольной атмосферы. Ее минусы становились продолжением плюсов. Но плюсов было гораздо больше.
* * *

Один из важных игроков того «Зенита», полузащитник Максим Деменко, спустя восемь лет говорил журналисту Юрию Голышаку:

«Как-то в Самаре выигрываем, сидим в раздевалке. Заходит Морозов — и матом на всю комнату: "Вашу мать, во что играете?!" Я оторопел: "Юрий Андреевич, вообще-то мы выигрываем". — "Ты вообще молчи, слышать не хочу!" Минуты не прошло — Морозов про меня забыл. Выходим на второй тайм, хлопнул по плечу — я уже молодец.

Как-то закончили первый круг, получили три дня отдыха. Я дома, в Краснодаре. Потом должны собраться в Питере, оттуда — на сбор в Туапсе. Я Морозова попросил — зачем мне мотаться в Питер? Лучше в краснодарском аэропорту вас встречу, одним автобусом поедем. Туапсе рядом. Кивает. Через пару дней звонок снова Морозов: "Максим, ничего не знаю, должен быть в Питере". И бросил трубку.

— Чем дело закончилось?

— Не поехал я в Питер. Явился сразу на сбор — Морозов наорал: "Пошел вон отсюда". Пришлось Мутко звонить, тот все утряс. Морозов, правда, со мной на пару дней разговаривать перестал. На третий подходит: "Молодец! Ты же осознал ошибку?" Еще как, говорю, осознал.

— Больше не скандалили?

— Он меня домой к себе приглашал. Супруга его чай наливает: "Так вот вы какой, Максим Деменко! Юрий Андреевич много про ваш характер рассказывал. Вы не беспокойтесь — сам он такой же. Открытый. Ничего в себе не держит"».

Несмотря на всю свою жесткость, в последний период своей работы с «Зенитом» Морозов, похоже, нравом все-таки помягчел. По крайней мере, никто из футболистов команды 2001 года не говорил о том, что характер тренера был невыносим. Кержаков даже сказал:

«Постепенно Морозов становился мягче и мягче. Доходило до того, что он со мной и Аршавиным, 19-летними пацанами, советовался, кого включать в состав!»

От игроков «Зенита» начала 80-х и ЦСКА второй половины того же десятилетия жалобы на лютый нрав Юрия Андреевича звучали постоянно. И для тех времен справедливыми выглядят слова Бышовца:

«Есть вариант — тренер, который создает команду и сам же ее разрушает, и здесь можно вспомнить хорошего специалиста Юрия Морозова. Общение было построено на повышенной требовательности, постоянно натянутых нервах, игроки не могли взять передышку. Но каждый раз — что в "Зените", что в ЦСКА — его очень удачно менял совершенно иной, свойский для игроков Садырин, и добивался результата».

В начале XXI века Морозов построил, но не разрушил. Ушел он из-за тяжелой болезни, доведя «Зенит» до финала Кубка. И вспоминают его только с благодарностью — как молодые игроки, так и опытные. К примеру, капитан той команды Андрей Кобелев недавно в интервью говорил: «В Петербурге при Юрии Морозове атмосфера в команде была замечательная».

В 2001-м в одной из публикаций я подсчитал: Морозов — на 12 лет старше, чем Кержаков, Аршавин и Максим Астафьев, вместе взятые. Тем поразительнее, что суровому, вспыльчивому тренеру удалось достучаться до совсем еще сопливых мальчишек, кое-кому из которых только предстояло вырасти в звезд. А удалось это ему, убежден, потому, что мальчишки видели: Морозов — настоящий. Всыпать по первое число он может, а сделать подлость — нет.

Интересы футбола были для него превыше всего — даже отношений с президентом клуба. Пример из книги Петржелы «Однажды в России» позволяет еще лучше понять характер Юрия Андреевича. Перед тем как приступить к работе с командой, Мутко сам порекомендовал чеху пообщаться с тремя предшественниками — Рапопортом, Бирюковым и Морозовым. Разговор с последним Петржела описал так:

«Настала очередь Юрия Морозова. Уже тогда он тяжело болел, но периодически приезжал в офис клуба, поскольку числился советником президента. Я никак не ожидал услышать от Морозова то, что услышал:

— Никого не слушай, никто тебе здесь помогать не будет. Этот футболист свою карьеру почти закончил. Этот — авантюрист, каких свет не видывал. Полкоманды нужно разгонять и лепить все заново…

Морозов говорил спокойно, уверенно. Я видел на видеокассетах, как "Зенит" под его руководством блестяще играет в сезоне-2001, поэтому у меня не было оснований ему не верить.

В тот день со мной разговаривали и другие люди. Но крепко в голове засело только то, что сказал Морозов. Когда информационный водопад иссяк, я отправился в кабинет Мутко. Тот поинтересовался, что я почерпнул из разговора с тренерами. Мне пришлось сразу вывалить ему все сомнения по некоторым игрокам, о которых говорил Морозов. Сказать, что Мутко разозлился — значит не сказать ничего.

— Зачем ты слушаешь этих неудачников и этого деда?! Ему уже черт знает сколько лет, с головой не в порядке!.. Да ты понимаешь, что, как только у тебя поправится Игонин, проблем в центре поля не будет никогда! Это же наш парень, питерский, мы его растили и пестовали, болельщики его обожают… А Лепехин чем ему не нравится? Этот же вцепится зубами в соперника и не отпустит. Ну зачем ты их всех слушал?!

Погруженный в собственные мысли и эмоциональную речь президента, я не сразу уловил явное противоречие в словах Мутко. То есть что значит — "зачем ты их слушал?" Ты же сам сказал, что нужно узнать мнение всех, кто работал с командой, кто знает ее изнутри! Или эти люди должны были сообщить то, что хотел услышать Мутко?»

Морозов говорил то, что считал нужным сам. Он никогда не предавал себя и не терял своего лица.
* * *

О 20-летнем Аршавине Морозов в 2001-м говорил так:

«(Он) с 16 лет считался "ленинградской звездой". Все время играл "под нападающими", где никакой ответственности не нес. И только в этом году стал превращаться в мужика».

Из этих слов можно сделать вывод о жесткости воспитания по Морозову. Но без нее, этой жесткости, Аршавин сейчас не блистал бы в «Арсенале».

Эмоции в отношении некоторых игроков у Морозова в силу его характера порой брали верх, но при этом он быстро остывал и оказывался готов к компромиссу.

Давыдов:

— Была ситуация с Денисовым. Юрий Андреевич посмотрел пару матчей дубля в Коломягах на искусственном поле — и, может, до конца не разобравшись, сказал о нем: бегает, там, мол, «такой толстозадый, чтобы больше я его в команде не видел». Пришлось объяснить, что это один из лучших ребят 84-го года рождения в Санкт-Петербурге, я его знаю лучше, надо запастись терпением и подождать. Пришлось даже обратиться к Виталию Леонтьевичу с просьбой сохранить Денисова в команде.

Методы, которыми действовал тренер, подчас были даже экстремальными. Одну колоритую историю сам Аршавин поведал журналисту «СЭ» Александру Кружкову:

«В 2000 году за три тура до финиша в матче со "Спартаком" он (Морозов) выпустил меня на замену на 30-й минуте, а спустя примерно полчаса усадил обратно на скамейку. Наутро вышел из здания базы на тренировку. Завидев меня, Морозов неожиданно изрек: "Аршавин, а ты что здесь делаешь? Иди отсюда на все четыре стороны. Не желаю тебя видеть в команде".

И я через парк в Удельной поплелся домой. Сложно описать мои чувства. Шок, опустошение, непонимание, страх перед будущим. В глазах стояли слезы… Оставшийся до конца сезона месяц тренировался с дублем. Врезался в память такой момент. "Зенит" проводил заключительный матч чемпионата на "Петровском", а я в это время шел с мамой по своим делам мимо ревевшего, как всегда, стадиона и думал: "Странно, почему я здесь, а не там?"

— И все-таки Морозов сменил гнев на милость?

— Первым через некоторое время мне позвонил Мутко: "Андрей, у тебя истекает срок контракта, давай подпишем новый. Жду тебя в клубе". — "Зачем? — изумился я. — Меня же тренер выгнал". — "Не беспокойся. Завтра приходи на тренировку, а потом ко мне, оформим документы". Морозов встретил меня, словно ничего не произошло. И впоследствии ни разу не возвращался к тому эпизоду. По-моему, "Зенит" разыграл классическую схему, рассчитанную на то, чтобы урезать игроку сумму нового контракта. Сначала тренер выгоняет тебя из команды, а немного погодя добрый президент говорит: "Мы готовы тебя оставить, но получать, уж извини, ты теперь будешь меньше". Учитывая, что мой контракт заканчивался, руководство, допускаю, могло прибегнуть к этому фокусу.

— А я читал, что Морозов наказал вас тогда в воспитательных целях.

— Тоже возможно. Понимаете, он меня еще почти не знал. А я, если честно, на первых порах подчас произвожу впечатление человека, которому все "по барабану". Морозов, видимо, посчитал, что маленький звездный мальчик возомнил себя бог знает кем, и его надо срочно поставить на место».

Какая из двух аршавинских версий верна — теперь уже не узнаешь. Морозова, который на старости лет не стал бы скрывать правду, с нами уже нет, а большой чиновник Мутко, уверен, даже под пытками не признался бы, что по отношению к главному футбольному достоянию страны разыгрывал какие-то сценарии. Ясно одно: сладкой жизни у Юрия Андреевича можно было не ждать даже самым большим талантам.

Панов в деле воспитания Аршавина ключевой считает роль Морозова:

— Манеру игры Андрея может принять не каждый тренер. В первые годы в «Зените» Аршавин много рисковал и ошибался. Но Юрий Андреевич поверил в него, дал возможность раскрыться. И если бы не он, может, Аршавин и не получил шанса на тот прогресс, который привел к шестому месту в опросе журнала France Football за титул лучшего игрока Европы.

Как видите, неверно считать, будто перед «золотым мальчиком» Аршавиным всегда расстилалась ковровая дорожка к славе. К примеру, его ни разу за все годы (!) не вызвали ни в одну юношескую сборную России. Попадать он начал только в «молодежку», уже будучи игроком основного состава «Зенита».

Аршавин:

— Почему меня не брали в юношеские сборные — вопрос к тренеру команды моего года рождения Александру Кузнецову. В «Смене» мне после одного удачного турнира сказали: ты мог бы сейчас поехать в сборную, но Кузнецов сказал, что ты маленький и не потянешь. Самое интересное, что при этом играл у него футболист такой же комплекции, как у меня. Но на Сан Саныча, который на пару сборов меня все-таки брал, у меня обид нет. Что было — то было.

Вообще я благодарен всем тренерам, с которыми работал. Даже Бурчалкину в дубле «Зенита», хотя его взгляды на футбол не поддерживал. Я считал, что молодых ребят, которые приходят в дубль, нужно учить играть в футбол, а не на результат. Мы же были сориентированы именно на результат, очень много бегали. Мне это не нравилось, зато в тот период я прилично добавил в «физике». И потом пришел к выводу: даже хорошо, что попал в дубль именно тогда, когда там был Бурчалкин. При нему меня не было иного выбора, как здорово окрепнуть.

После фокуса с новым зенитовским контрактом Аршавин понял, что настало время сотрудничать с профессиональными футбольными агентами. И заключил договор с блестящим в прошлом форвардом «Торпедо», прекрасным человеком Юрием Тишковым.

Но прошло всего полгода с момента начала их сотрудничества, как Тишкова застрелил киллер. Которого, конечно, так и не нашли. Известно, что работа с Аршавиным к заказному убийству не имела никакого отношения — у Тишкова были гораздо более проблемные на тот момент футболисты. Однако можно представить, что пережил молодой игрок, потерявший своего первого агента. Аршавин в разговоре со мной высказался по этому поводу лаконично. Но так, что пробрало до костей:

— Тишков был святым человеком. Таких единицы на миллиард, и они не могут выжить в нашем мире. Поэтому их и убивают. Других людей, подобных ему, я в нашем футболе не знаю. Ни одного.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 22:30

«Молодежная» тема заставляет меня перебросить мостик из 2001 года в сегодняшний день.

Рассказывают, что в одном из частных разговоров Аршавин сказал: «Если бы я начинал карьеру в "Зените" сегодня, то мне не дали бы и шанса». Я спросил Андрея, правда ли, что он говорил такое.

— Честно говоря, не помню, чтобы высказался именно так, — ответил Аршавин. — Но сейчас оказаться в команде мне было бы сложнее.

— То, что с 2003 года, после Быстрова и Денисова, никто из питерцев не попал в основной состав, действительно объясняется отсутствием талантов?

— Думаю, что таланты есть. Просто все сделано так, чтобы они не попадали в команду. Определенным людям — к примеру, Константину Сарсания — это не нужно.

— А если сами когда-нибудь станете президентом «Зенита», будете делать ставку на доморощенных воспитанников? И вообще, насколько это сегодня возможно для топ-клубов?

— Буду делать все возможное для того, чтобы наши молодые футболисты смогли реализовывать себя именно здесь. Это не значит, что стану тупо лоббировать интересы питерских игроков. Просто в любом нормальном европейском клубе к своим воспитанникам относятся хорошо. А в российском футболе принято наоборот: для легионеров делать все, а для своих — ничего. Считаю, это неправильно. Свои воспитанники должны чувствовать себя в «Зените» как в родной команде, видеть такое отношение со стороны руководства клуба и ценить его.

— В Питере многие считают, что стена между первой командой «Зенита» и дублем может обернуться разрушением городской футбольной пирамиды. И если однажды из клуба уйдет «Газпром», останется пепелище.

— В этих словах есть доля истины.

О будущем игрока «Арсенала» как футбольного политика говорят многие. Интеллект (по словам бывшего гендиректора «Зенита» Ильи Черкасова, «для футболиста — запредельный») и независимая точка зрения Андрея Сергеевича по любому вопросу дают основания полагать, что однажды его президентство в «Зените» станет реальностью. Вопрос в другом: не превратится ли к этому моменту футбольное здание Санкт-Петербурга в руины.

Сейчас интересы молодых питерских игроков отстаивать некому. Талантливый полузащитник краснодарской «Кубани» Алан Касаев, долго сидевший в дубле «Зенита», недавно через прессу поблагодарил Аршавина за поддержку, которую он всегда выказывал дублерам. По словам Касаева, высокий статус Андрея позволял ему на подобные темы даже и не задумываться — желание же говорить об этом вслух говорит о неравнодушии к будущему питерского футбола.

Рапопорт:

— Последние полтора года я проработал в «Зените» в роли руководителя департамента подготовки резерва. Но ушел, потому что слушать меня никто не хотел. Сейчас в нашей сборной играют четыре воспитанника одной школы «Смена»: Аршавин, Малафеев, Денисов и Быстров. Это же уникально! А есть еще и Кержаков, воспитанник школы «Зенит», которого Хиддинк, правда, в команду не берет. И когда я слышу разговоры о том, что в Питере-де несовременно работают с детьми, отвечаю: сначала сами вырастите четыре-пять игроков сборной, а потом учите, как надо правильно работать!

Во времена Морозова с каждым способным игроком возились, даже если у парня был сложный характер. Те же Денисов с Быстровым — молодые, с непростыми характерами и сумасшедшими амбициями. И в чем-то оказывалось даже хорошо, что у «Зенита» тогда было немного денег. Когда их тьма, всегда появляется соблазн не подготовить игрока, а просто его купить. Это намного легче. Но потом спонсор уходит и оставляет за собой выжженную землю.

А Кержаков, которого мы с Шейниным вместе привезли из Кингисеппа в драных штанах и сандалиях на босу ногу?! Отец каждый раз возил Сашку туда-сюда — а это далеко и тяжело. И мы нашли вариант, чтобы поселить его в общежитии при ПТУ, а потом — в училище-интернате зимних видов спорта. Мы с Евгением Наумовичем следили за тем, чтобы он не ходил голодным, платили за него деньги. Мы были ему как родители. И сам Сашка, и его отец об этом не забывают, они благодарные люди.

Было два парня — Кержаков из Кингисеппа и Жуков из Тихвина. Последний сейчас играет на уровне второй лиги. А тогда мы думали, что из него выйдет больше толку, чем из Кержакова! Мы с тренерами часто о них вспоминаем. И приходим к выводу: все то, чего Сашка добился, скрывалось в его характере. И то, что в нем далеко не сразу разглядели такой потенциал, и какое-то время он в своей команде даже сидел на скамейке запасных, его не смущало.

Помню, как после сезона в команде «Светлогорец» у Казаченка позвали его на просмотр в «Зенит», куда он страшно хотел попасть. Он пришел в жутко истоптанных кроссовках и в таких трусах, будто он в них спал. Тестируем команду на скорость — Кержаков первый. Прыжок в длину — опять первый. Скоростная выносливость — вновь. Наконец, тест Купера — снова лучший! Сомнений, что «Зениту» он подходит, не было уже никаких.

Убежден, что при нынешнем уровне работы в питерских школах три-четыре воспитанника местного футбола в составе «Зенита» могут играть всегда. Но для этого нужно терпение и доверие. У нас же 18-19-летних мальчишек спихивают в аренду, откуда они уже никогда в «Зенит» не возвращаются. А Питер — это особый случай. В здешнем климате, где не хватает солнца и витаминов, ребята мужают позже сверстников. Поэтому до поры и уступают им в физическом развитии, что в этом возрасте неизбежно сказывается на игре. Но дайте им время, и они себя покажут! Как показали маленькие, как казалось, Панов и Аршавин, которых не вызывали в юношеские сборные. Однако люди в клубе, начиная со времен Петржелы и заканчивая сегодняшними, думают только о сегодняшнем дне. Да такого быть не может, чтобы уже шесть лет ни одного игрока уровня «Зенита» город не выпустил!

Вот Кобелев в «Динамо» понимает, какое значение имеет приток молодежи в первую команду. Он играл у Морозова и усвоил его уроки. Поэтому и выходят у него в основном составе братья Комбаровы, Кокорин, Чичерин, Гранат, Смолов… И не случайно главным тренером дубля у Кобелева работает его бывший одноклубник по «Зениту» Денис Угаров. Они говорят: «У клуба должна быть стратегия развития намного лет вперед. И когда в команду приглашают нового главного тренера, то должны познакомить с этой стратегией. И если он с ней не согласен, то пусть ищет себе другую работу».

«Зенит» покупает у «Динамо» Данни с Семшовым, ты думаешь, что закончилось «Динамо» — а тут тебе один забьет победный гол, там — другой. И потери компенсируются. У клуба должен быть фундамент. Мы должны добиться того, что благодаря Мутко было в «Зените» пять-семь лет назад: каждый мальчишка знал, что если ему хватит таланта и здоровья, у него будет шанс. И если он этим шансом не воспользуется, виноват в этом будет только он сам. Сегодня же мы проходим мимо новых Аршавиных, не замечая их.

У Орлова — то же мнение:

— Футбольная пирамида в Петербурге уже разрушена, и это — трагедия, масштабов которой мы пока не понимаем. Хорошо, что сейчас президент «Зенита» Дюков заговорил о воссоздании системы детско-юношеского футбола, но зачем ее было разрушать? Есть закон: если тренер рассчитывает на молодого игрока, то должен ему доверять. Так, как Морозов, упрямо державший в стартовом составе Кержакова, хотя он 15 матчей не забивал. А в сегодняшнем «Зените» такого шанса не дают. Такова политика Адвоката. Но к чему она приводит?

Панов:

— Алексею Миллеру (главе «Газпрома». — Прим. И. Р.) надо пересмотреть отношение компании к «Зениту». Слишком много, мне кажется, он тратит впустую, не на благо футболу города. Развивать одну команду — это хорошо, но нельзя забывать и о школе. А раз воспитанников в составе нет, значит, работа в этом направлении запущена.

Со специалистами согласен болельщик — Розенбаум:

— Все понимаю: футбол сегодня интернациональный, в командах — представители разных стран, и клуба мирового уровня без этого быть не может. Но Питер всегда стоял и, убежден, будет стоять на своем футболе. И если сегодня из школ «Смена» и «Зенит» не вытащить двух-трех талантливых мальчишек, это плохо. Потому что у «Зенита» тогда не будет духа, который был в Аршавине и Радимове, а сейчас — в Денисове, Малафееве. А если не будет духа — потеряется и команда. История успехов «Зенита» зиждется именно на его духе. Никогда он не выедет на одних легионерах!

Александр Дюков все это — по крайней мере, на словах — прекрасно понимает. И во время интервью для этой книги отметил:

— Сейчас мы начали уделять развитию детско-юношеского футбола более серьезное внимание, и все наши последние действия об этом говорят. Так, нам удалось убедить город передать клубу школу «Смена». Там сейчас ведутся работы по реконструкции, обновляется материально-техническая база. Мы пригласили зарубежных специалистов, которые, как нам кажется, принесут пользу в этой деятельности.

— Городские власти передали вам «Смену» безвозмездно?

— Весь коллектив «Смены» стал сотрудниками клуба. А имущество арендуем — город же не может нам его подарить. Но факт, что отныне «Смена» — собственность ФК «Зенит».

— И через сколько лет вы ждете от нее отдачи?

— У нас сейчас новый директор по развитию молодежного футбола. Он подготовит стратегию и бизнес-план, в котором в том числе будут сформулированы основные показатели эффективности деятельности в этом направлении: расходы, результат и отдача через несколько лет.

Человека, о котором упомянул Дюков, зовут Арно Пайперс, он голландец. Мне довелось стать свидетелем занимательной дискуссии, которую в конце прошлого года провели о нем президент «Зенита» и журналист Борис Ходоровский. Коллега недоумевал, зачем нужен голландский специалист во главе школы, если Адвокат не сегодня — завтра из Питера уедет. И какой смысл, дескать, будет в голландской методике подготовки юношей, если главным тренером первой команды станет представитель другой страны?

В ответ Дюков привел аналогию с нефтяной сферой, в которой он, возглавляя «Газпромнефть», является профессионалом. Во второй половине 90-х возникла проблема: при большом количестве месторождений нефти технологии ее добычи в России были недостаточно современными. Выход был найден: пригласили зарубежных специалистов, те за несколько лет обучили местных коллег, а когда увидели, что все в порядке, — уехали. Такой же просветительский процесс необходим, по мнению Дюкова, и в футболе. Пайперс и его помощники обучат питерских детских тренеров современным методикам работы с детьми — а в Голландии они на хорошем счету в мире.

Что ж, в логике Дюкову не откажешь. Давыдов отмечает, что в Голландии тренеры давно уже не ведут в течение десяти лет одну и ту же группу мальчишек, а сменяются каждые два-три года. Существует возрастная специализация, связанная с тем, что методика работы с 8-летними детьми не имеет ничего общего с тренировками 15-летних.

Все так, и знать это надо. Но, во-первых, надо посмотреть, как красивые теории будут воплощаться на практике. А во-вторых, пока в первой команде «Зенита» местные игроки не будут востребованы, эта деятельность все равно будет лишена смысла. Потому что, как верно заметил Рапопорт, у питерских мальчишек сейчас нет чувства, что при должном таланте и работе свой шанс они получат.

И нельзя валить все на Адвоката. С ним просто надо работать. Ненавязчиво, но каждодневно внушать ему эти простые истины. Это — одна из функций руководителей — клуба, которую, к слову, очень хорошо понимали Мутко и Фурсенко. Руководящий «Зенитом» из Москвы Дюков, похоже, пока понимает хуже, отдавая все процессы в команде на откуп главному тренеру. А под лежачий камень вода не течет. Даже если этот «камень» — чемпион России, победитель Кубка УЕФА и Суперкубка Европы.

— Как оцениваете то, что «Смена» стала частью клуба «Зенит»? — спросил я Аршавина.

— Главное, чтобы выпускников «Смены» — часть она клуба или не часть — брали в команду.

Краткость — сестра таланта.
* * *

Вернемся, однако, в межсезонье после бронзы-2001. К том моменту ни разу в истории «Зенита» после успешных сезонов не случалось еще более успешных. Провалы следовали и за бронзой-80, и за золотом-84, и за Кубком-99. Это означало, что футбольному Питеру головокружение от успехов был свойственно в большей степени, чем другим ведущим российским клубам.

Сезон-2002 не стал исключением.

Для начала ушел завершать карьеру в родное московское «Динамо» капитан — Кобелев. По словам Мутко, только туда его могли отпустить — из уважения к мастеру. Которого до такой степени уважали даже соперники, что после решающего матча чемпионата-2001 (в нем «Спартак» обыграл «Зенит»), главный тренер красно-белых Романцев подошел к Кобелеву и обнял его.

Аршавин:

— Пока Коба (Кобелев. — Прим. И. Р.) не ушел, все был нормально. Его все слушались и уважали. Он и ветеранов правильно направлял, и молодых подтягивал. Причем делал все очень грамотно, и ни у кого его лидерство сомнений и обсуждений не вызывало. С его уходом ситуация в коллективе резко изменилась к худшему. А после того, как ушел Морозов, команда и вовсе покатилась по наклонной плоскости. Впрочем, тогда у нас был такой слабый состав, что ничем другим закончиться и не могло.

Предполагал ли я, что Кобелев станет хорошим тренером? Не знаю. Футболист и тренер — совсем разные профессии. Но то, что в 2008 году его «Динамо» попало в тройку призеров и заняло более высокое место, чем «Зенит», меня очень удивило.

Кобелев был не только лидером коллектива, но и мозга команды на поле — юные Аршавин, Кержаков и К°, сверкая пятками, неслись вперед, Горшков, Деменко и линия оборот «выжигали» траву «Петровского», а капитан связывал всех и умными и тонкими пасами.

Его должен был заменить серб Мудринич, чье появление «Зените» было обставлено с помпой. Более того, ему вручили почетный 10-й номер, что весьма задело претендовавшего него Аршавина.

Аршавин:

— Эта история в очередной раз доказала, как в России о носятся к легионерам, а как — к своим игрокам. Мне «впаривали»: мол, хоккеист Харламов играл под 17-м номером, и все знали, что ни под каким другим он выступать не может. И тебя, мол, все уже знают как 15-й номер. Думали, что молодой, на все эти аргументы «поведусь». Говорили мне это все — и Мутко, и Морозов, и его помощники, и администраторы… Цель у всех была одна — не дать мне 10-й номер. Тот, который у меня был с детства.

Мудринича в «Зените» ожидало фиаско. Его приобретение оказалось одним из самых неудачных трансферов клуба.

После сезона-2001, помимо Кобелева, «Зенит» покинули еще два важных игрока — Горшков и Деменко. А главное, начались беды со здоровьем у Морозова. Которые повлияли том числе и на объективность его оценки ситуации в команде.

Рапопорт:

— Горшков до последнего не хотел уходить, несмотря выгодное предложение «Сатурна». Ждал — подпишут ли с ним новый контракт. Странная была ситуация. Столько лет играл в команде, приносил ей пользу — и вдруг оказался не нужным. Морозов говорил ему: «Я не вижу тебя в основном составе. Если хочешь — будешь на скамейке». Уверен: если бы они с Кобелевым и Деменко остались тогда в команде, ни о каком падении не было бы и речи.

Весной Морозов месяц пролежал в больнице. Михаил Бирюков на первых порах, правда, замещал его успешно, одержав четыре победы при одной ничьей. Юрий Андреевич вернулся на кубковый финал. И, проиграв его ЦСКА со счет 0:2, ушел со своего поста. Навсегда.

Удивительные параллели прослеживаются в судьбах Морозова и Садырина: мало того, что оба тренировали «Зенит» и ЦСКА, так для обоих именно поединки против армейцев стали последними в жизни в роли главного тренера. Только Морозов уступил его не так жестоко, как коллега — 0:2 против 1:6…
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 23:25

Грустную весну «Зенита» усугубил еще один неприятный момент. После того, как на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити несколько российских спортсменов были пойманы на допинге (многие помнят постыдный косноязычный шабаш президента ОКР Леонида Тягачева, грозившего досрочным отъездом всей российской делегации в знак протеста), последовала установка: бороться с допингом всеми возможными средствами.

Слухи о том, что в «Зените» им балуются, в футбольных кругах ходили упорные. Наверное, и не могли не ходить. Морозов был ближайшим сподвижником Валерия Лобановского, а у того была репутация крупнейшего «фармаколога» всех времен и народов. О разноцветных таблетках, которые обязаны были принимать все футболисты киевского «Динамо», ходили легенды: врача, разносившего эти горсти по номерам за час до подъема (!), игроки даже прозвали «светофором». Жена Александра Заварова на страницах книги агента Владимира Абрамова «Футбол. Деньги. Еще раз деньги» жаловалась, что после этих таблеток игроки, извините, не вылезают из туалета. При этом ни разу ни один киевлянин на допинге пойман не был.

Нашему футбольному люду свойственна подозрительность: раз у босса такая репутация, значит, его помощник не может не «кормить» своих футболистов чем-то запрещенным. При том, на каких скоростях в 2001 году играл «Зенит», в глазах конспирологов все складывалось по кирпичикам — один к одному.

Убежден: если бы что-то подобное в Питере и было, тот же Аршавин давно бы уже об этом рассказал. С его правдолюбием такое признание было бы сущей ерундой. Но он как раз таки называет ерундой слухи о том, что в «Зените» употребляли допинг. Его репутация слишком серьезна, чтобы после таких слов скептически пожимать плечами.

Но один эпизод, случившийся в марте 2002 года, зародил почву для сомнений. Мини-скандал разразился во время подготовки сборной России к товарищескому матчу в Эстонии. Вот цитата из репортажа в «Спорт-Экспрессе»:

«На первый план вчера вышла проблема, которая нашему футболу всегда была вроде бы чужда. Допинг! Дело в том, что РФС направил на днях во все клубы премьер-лиги и первого дивизиона письма, в которых предупредил о проведении выборочных проверок на применение запрещенных препаратов. Футболистам "Зенита" после встречи с "Торпедо" президент петербургского клуба Виталий Мутко сдавать допинг-тесты не позволил. Зенитовский отказ, естественно, вызвал недоумение и озабоченность у руководства нашей сборной. Российский спорт на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, увы, сильно обжегся, а потому лучше за два месяца до мирового первенства подуть на воду».

— Интересно, как поступили бы руководители «Зенита», если бы на матч прибыли не представители российской лаборатории, а проверяющие из ФИФА, — задался вопросом врач сборной Зураб Орджоникидзе. — В таком случае скандал получился бы грандиозный!

Президент РФС Колосков был в гневе.

— Перед игрой «Зенит» — «Торпедо» я написал письмо в адрес Мутко, что в этом матче будет проведен допинг-контроль, — сказал он. — В начале сезона мы сообщили о подобном во все клубы. Заранее предупредив о допинг-контроле, мы направили в Петербург специального представителя нашего допинг-центра, аккредитованного в МОК. Он приехал, показал мое письмо, но Мутко наложил на него вето, сославшись на то, что подобная процедура не зафиксирована в Регламенте. Странная позиция не только президента отдельно взятого клуба, но и главы такой организации, как премьер-лига. Президент же «Зенита» допустил вопиющее нарушение требований ФИФА и РФС, наконец, он не выполнил прямое указаны президента РФС. Я удивлен его позицией.

Мутко в ответ на просьбу «СЭ» отказался официально прокомментировать отказ в проведении у игроков его команды допинг-теста.

Случись такое сегодня, в пору всевластия Всемирного антидопингового агентства — ВАДА, «Зенит», без сомнений, был бы изгнан из всех официальных соревнований. В 2002 году же ничего подобного не произошло. После четвертьфинал. Кубка России против «Крыльев Советов» два футболиста «Зенита» прошли тест на допинг — и вопрос был тихо «заигран». Как четырьмя годами ранее и темная история вокруг Романа Березовского.

Колоскову меньше всего были нужны скандалы в его вот чине. Избежать их — это, казалось, его главная задача на посту руководителя федерации. Хотя если бы Вячеслав Иванович знал, кто и при каких обстоятельствах унаследует его пост, то наверняка сделал бы все, чтобы «утопить» Виталия Леонтьевича. Тем более что основания для этого — отказ в процедуре допинг-контроля — были у него очень вескими.
* * *

После ЧМ-2002, на котором неплохо проявил себя Кержаков (всего за семь минут в матче с Бельгией он успел отдать голевую передачу своему другу Дмитрию Сычеву), команду возглавил Бирюков. Морозов стал советником Мутко и большую часть времени лечился, но во время некоторых матчей, садился вместе со своим бывшим помощником на скамейку запасных. Кто в этом случае руководил командой — догадайтесь сами.

Аршавин в последний момент был оставлен главным тренером сборной Олегом Романцевым в Москве. 21-летний полузащитник был шокирован таким поворотом событий. По словам Рапопорта, в этой ситуации очень тактично повел себя Мутко:

— Виталий Леонтьевич, надо отдать ему должное, отправил за Аршавиным машину в аэропорт «Пулково», чтоб Андрея встретили и привезли к нему. Президент понимал, что игрок психологически раздавлен, и в этой ситуации ему нужна поддержка клуба.

Тогда еще Аршавину было невдомек, что он в последний момент не попадет и на следующий большой турнир сборной — Euro-2004. Зато все эти невзгоды будут с лихвой компенсированы в 2008 году, куда Гус Хиддинк дисквалифицированного на два первых матча Андрея все-таки возьмет. И футболист выдаст два невероятных спектакля против сборных Швеции и Голландии, попадет в символическую сборную чемпионата Европы, а следующей зимой уедет в «Арсенал». Все, что ни делается, — к лучшему.

Знаменитый классический пианист, лауреат Международного конкурса имени Чайковского Денис Мацуев, восторженный почитатель таланта Аршавина, в конце марта 2009 года пришел поздравить его на церемонию вручения ежегодного приза «Звезда», который газета «Спорт-Экспресс» вручает лучшему футболисту года стран СНГ и Балтии. И в разговоре со мной Мацуев рассуждал о превратностях аршавинской судьбы:

— Когда Романцев не взял Аршавина на чемпионат мира-2002 в Японию, я очень жалел. У меня было внутреннее чувство, что там сверкнет не только Сычев, но и Андрей. То же самое — и в 2004-м. С другой стороны, может, все так и должно было сложиться, чтобы он стал сегодняшним Аршавиным? В 94-м году я на 30 минут опоздал с подачей заявки на конкурс имени Чайковского. То ли продолжительность поездки на метро не рассчитал, то ли еще что-то — но мне сказали: «Мальчик, до свидания». Я плакал, у меня истерика была! Готовился много лет к этому конкурсу, это была мечта моей жизни. Но кто знает, если бы я в нем тогда принял участие, получил ли первую премию, как это произошло на том же конкурсе в 98-м году? Пришлось ждать четыре года — это ведь как Олимпиада или чемпионат мира по футболу. Спортивный характер у меня есть. И у Аршавина — тоже. И вот теперь я подхватил арсенальскую «заразу»: недавно был на гастролях в Японии — так ночью смотрел матч с «Ньюкаслом.

В 2002-м до бронзы Euro и отъезда в «Арсенал» Аршавина было еще далеко. Андрей и сам мне признался, что в то время видимо, как раз после того, как его «отцепили» от ЧМ-2002 он на какое-то время разуверился, что сможет вырасти в игрока уровня сборной России. И не верил в это еще пару лет.

Моральный удар по Аршавину стал еще одной причиной неудачного сезона «Зенита».

Недолгосрочное пребывание популярнейшего голкипера Бирюкова в роли главного тренера запомнилось матчем в Москве со «Спартаком». В бесшабашном бою красно-белые взяли верх — 4:3. При этом два красивейших гола забил Кержаков, возглавлявший гонку снайперов первенства. В 15-м туре, забив в ворота «Сатурна» свой 13-й гол, нападающий заставил журналистов обсуждать вопрос — будет ли побит по итогам сезона рекорд личной результативности чемпионатов России. Достижение это — 25 голов — принадлежало Олегу Веретенникову из «Ротора» и было установлено в 1995 году.

Увы и ах. Два тура спустя он забил победный мяч тому же «Сатурну» — и словно переключил «канал» на матчи международного масштаба. В оставшееся до конца года время он составе сборной России поразил ворота команд Швеции, Ирландии и Албании, а в составе «Зенита» забил швейцарскому «Грасхопперу» в поединке Кубка УЕФА. А вот к чемпиона России Кержаков словно потерял интерес, после 3 августа так больше ни разу и не забив. Его безголевая серия составила 14 матчей!

Учитывая, что как раз в те сроки в Санкт-Петербурге вышла автобиография форварда (в 19 лет!), общественного диагноза «звездная болезнь» избежать ему было невозможно.

В чем-то он соответствовал действительности. Тогдашний агент игрока Константин Сарсания рассказывает:

— Делами Саши я как раз стал заниматься в 2002 году. И бывали ситуации, когда приезжаю на считанные часы в Питер, заранее договорившись с Кержаковым о времени встречи. Но тут он перезванивает и говорит: «Давай через пару часов». Один раз объясняет, что книгу надиктовывает, другой — что клип записывает…

В конце концов, осенью я не выдержал и сказал: «Саня, хочу заехать к тебе домой, поговорить с тобой и твоими родителями». И сказал при них, что он ведет себя неправильно. «Тебе 19 лет — а ты уже книгу написал. Ты лучше вспомни, когда последний раз гол забил?»

Попытался объяснить ему, что в этом возрасте есть выбор: либо он будет писать книги, либо — играть в футбол. И добавил, что буду решать все его бытовые и социальные вопросы, вести переговоры с клубом о повышении зарплаты, его же дело — только играть. Но время писать книги, сниматься в клипах и открывать рестораны наступит после окончания карьеры. Иначе как быстро он начал играть, так же быстро и закончит. Сашины родители меня поддержали. Прислушался и сам Кержаков. Он пересмотрел отношение к жизни, вновь стал забивать — и его карьера вновь пошла вверх.

Рапопорт:

— Сашу я знаю с детства, у нас прекрасные отношения. Сейчас он сам понимает и признает: тогда его, что называется, занесло. Он и тренироваться нормально перестал. Причем не думаю, что это было связано с моим приходом на должность главного тренера. Это случилось бы, даже если бы Юрий Андреевич оставался.

Перед моим приходом у Кержакова с Бирюковым произошел конфликт. Саша сказал, что не полетит в Андорру на матч квалификационного раунда Кубка УЕФА с местным «Энкампом». А еще добавил, что с Мутко на этот счет уже переговорил. Михаил Юрьевич просто обалдел от такого заявления. И ведь не полетел! Мол, зачем — и без него там обойдемся.

Сам Кержаков признает:

— То, что я не мог забить на протяжении 14 игр, говорит само за себя: мысли, наверное, были не о том, что нужно. Хорошо, что продолжалось это всего месяца три.

— Кто заставил вас встряхнуться?

— Как-то само собой все прошло. Наверное, понял, что происходит что-то не то.

— То есть можно говорить о том, что после чемпионата мира появилось что-то вроде «звездняка»?

— Наверное. По-другому сложно все это объяснить.

— Если бы у вас сейчас был выбор, воздержались бы, к примеру, от выпуска книги?

— Нет. Я же сам ничего не писал, а просто на диктофон наговаривал. А в вину это мне вменили только потому, что неудачи пошли. А было бы все нормально — никто бы и не вспомнил.

— Повлияли на вас и на команду две смены тренера? При Рапопорте вы не забили в чемпионате ни одного гола.

— Я очень хорошо отношусь к Борису Завельевичу. Он был завучем школы «Зенит», когда я туда только пришел, и вообще у нас с ним всегда были прекрасные отношения. Но в команде все понимали, что это тренер на время. Более того, нам и сказали, что это временная мера. А раз все об этом знали, то и отношение к его требованиям было… сами понимаете какое. Были уверены, что не вылетим, — а больше уже ничего не волновало.
* * *

Итак, Морозова сменил Бирюков, а того — Рапопорт. Мутко в свойственном ему стиле представил его: «наш Дель Боске». Тогда история перевоплощения вечно второго тренера «Реала» в победителя Лиги чемпионов была очень популярна. А тут еще и пышные усы, которые для Дель Боске и Рапопорта, казалось, были изготовлены на одной фабрике.

Вот только на тренерской скамейке вышло у них по-разному.

Рапопорт:

— Во-первых, хотел бы опровергнуть фразу из книги Петржелы, что якобы я сказал команде, когда меня назначили: «Ребятки, я тут человек временный». Это вранье, ничего подобного я не говорил. Другое дело, что само назначение стало для меня неожиданным.

У команды был выезд в Саратов, где сыграли какую-то невнятную ничью. И, видимо, у Виталия Леонтьевича иссякло терпение. На совет директоров пригласили и меня, в ту пору спортивного директора клуба. Там были Мутко, Сердюков и Давид Трактовенко, который к тому времени уже стал одним из основных акционеров «Зенита». На их вопрос о моем видении состояния команды я ответил: «На этот вопрос должен отвечать Михаил Юрьевич. Но лично я никакой трагедии не вижу».

А это был конец августа, и всем уже стало понятно, что высокого места мы не займем. Куда больше волновало то, что в команде началась ломка, смена поколений. Многие из тех, кто выиграл бронзу, ушли из команды, другие были травмированы. Ситуация была очень непростой.

Через какое-то время приехал Бирюков. Я ушел с совета директоров, уже собирался уезжать из офиса — как вдруг опять звонит Мутко и вызывает по селектору. Прихожу — а Михаила Юрьевича уже нет. Насколько понял, они хотели с ним предметно пообщаться о происходящем в команде, но Бирюков, у которого нервы были на пределе, не сдержался и начал разговаривать с ними в жестком тоне. Акционеры этого не поняли и отреагировали соответствующе. Бирюков потом на меня обиделся — хотя никаких «телодвижений», чтобы возглавить «Зенит», я не совершал.

В общем, зашел я туда второй раз, и Мутко сказал, что акционеры пришли к выводу: в том состоянии, в котором Бирюков находится, он командой руководить не может. После чего предложил мне возглавить «Зенит», причем без всякой приставки и.о. Для принятия решения у меня было всего 15–20 минут. И я не мог сказать «нет». Понадеялся и на то, что мой предыдущий опыт в тренерской деятельности был удачным — пусть и не на таком уровне. С череповецкой «Северсталью», к примеру, вышел из второго дивизиона в первый — правда, в итоге команда снялась с соревнований из-за отсутствия финансов.

Согласившись возглавить «Зенит», я при этом допустил одну серьезную ошибку. Нужно было сразу поставить условие — подписание контракта на полтора года. Думаю, скажи я об этом — так бы и поступили. Но, видимо, из-за дефицита времени — не подумал. В итоге контракт был подписан moлько до конца сезона, и команда об этом знала. Не было в соглашении и никаких юридических моментов, связанных с условиями его разрыва. И Виталий Леонтьевич, поскольку руки у него оказались совершенно развязаны, очень скоро начал вслух говорить, что нужно искать тренера.

Обнаружилось, что без Кобелева и Горшкова, цементировавших коллектив, команда развалилась на три группировки. Аршавин с Кержаковым, совсем юные, превратились из молодых игроков в звезд. Такой резкий переход не может сделать этот процесс безболезненным, а осадить их было некому. Впрочем, думаю, что и этот период ребят чему-то научил, не прошел впустую.

Отсутствовал лидер, каким на следующий год станет Радимов. Зато полно было игроков, друг с другом вообще не контактирующих, не бьющихся на поле друг за друга. Был бы здоров Игонин — проблем возникало бы меньше. Но у него бы серьезная травма.

Дней десять я во всем этом разбирался, И понял, что надо делать. Позвонил Виталию Леонтьевичу. Они с Поваренкиным (гендиректором клуба. — Прим. И. Р.) приехали в Удельную, я рассказал им о ситуации в коллективе и высказал свое мнение. Одним из предложений было расстаться с людьми, которые тормозят развитие команды, и ввести в состав молодежь. Поскольку в этом сезоне все равно уже ничего добиться, надо наигрывать людей на будущее.

Это была ошибка. Виталий Леонтьевич, видимо, еще питал какие-то надежды на более-менее успешный исход сезона, и от резких шагов настойчиво посоветовал воздержаться. Надо было поступить иначе — так же, как сделал летом 2003 года Петржела, когда безо всякого согласования с Мутко поставил на матч с «Аланией» молодежь. Не нужно было советоваться с президентом — надо было поступать так, как считал нужным. Вводить Макарова, Николаева, Лобова и других.

Рапопорту вдобавок еще и бешено не везло. В первом же его матче, с «Торпедо-Металлургом», на 90-й минуте при ничейном счете Кержаков не забил пенальти. Видимо, не выиграть во главе «Зенита» ни одного матча — это была его судьба.

Рапопорт:

— С Мутко у нас и сейчас нормальные отношения, но тогда мне не понравилось, что он, не скрывая, начал искать тренера. Причем он так себя повел уже после второе ничьей — с «Торпедо». Команде все сразу стало ясно. Придирки шли по любому поводу. Скажем, в игре с ЦСКА у армейцев удалили Семака, а через три минуты вторую желтую карточку — как говорится, для уравнивания составов — дали Аршавину. Так Виталий Леонтьевич обрушился на меня: мол, почему не заменил Андрея? Как это можно было успеть за три минуты? И процитированную в книге Петржелы фразу в его адрес: «Ты такой же слабый, как и Рапопорт», Мутко действительно говорил — имеются свидетели. Конечно, было обидно. Но это жизнь, эмоции. Я на Мутко не в обиде.

Жалею ли, что пошел в команду главным тренером? Легко рассуждать задним числом. Во-первых, у меня не было времени подумать. Во-вторых, принимая предложение, я не представлял себе, насколько плоха обстановка в коллективе. Одно дело — ездить иногда с командой в роли спортивного директора, и совсем другое — оказаться внутри. Я не чувствовал и по сей день не чувствую своей вины в том, что тогда произошло. Мы с Мельниковым, которого позвал помощником, делали то, что было в наших силах. Но все было слишком запущено.

Итогом сезона-2002 стало десятое место. На первый взгляд, — с учетом того, что в премьер-лиге 16 команд, — не такая уж катастрофа. По крайней мере, опасности вылететь в первый дивизион над командой не нависало ни секунды.

Но как-то незаметно для себя «Зенит» кардинально изменил свой менталитет. Волнения времен 96-97-го — восьмое место или одиннадцатое? — остались в прошлом. После Кубка 99 и бронзы-2001 любое место в середине таблицы расценивалось как провал.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 23:30

Глава VI.
Комета по имени Петржела



Была у провала 2002 года еще одна причина, о которой на тот момент не было известно почти никому.

Орлов:

— К тому моменту, как владельцем «Зенита» стал «Промстройбанк», денег у клуба не было вообще. По сути, он умирал. Средств, которые выделял «Газпром» как акционер, уж не хватало — в чемпионате России началась гонка бюджетов. К тому же в «Газпроме» тогда произошла смена власти, и новые люди денег сначала не давали. Город не помогал — всем известны были отношения Мутко и Яковлева, а ко всему прочему Виталий Леонтьевич в 2000 году возглавлял предвыборный штаб Валентины Матвиенко, которая те выборы Яковлеву проиграла.

И в 2002 году Мутко сам говорил: «Надо под кого-то "ложиться"». Под бандитов он категорически не хотел, это была его принципиальная позиция. А легальных денег в тех объемах, которые были необходимы для полноценного существования «Зенита», долго найти не могли. Поэтому с полным основанием можно утверждать, что «ПСБ» в лице его руководителей Владимира Когана и Давида Трактовенко спас «Зенит». Причем, как я слышал от близких к ним людей, инициатива принадлежала… отцу Когана, старому болельщику «Зенита». Он якобы и убедил сына взять на себя содержание команды.

Версия гендиректора «Зенита» середины 2000-х Ильи Черкасова в главном совпадает с тем, что рассказал Орлов.

— К 2002 году обладатель Кубка России-99 и бронзовый призер чемпионата-2001 «Зенит» фактически стал банкротом, — говорит Черкасов. — Честь и хвала Мутко: в 90-е годы он подобрал, по сути, никому не нужную команду, с бременем долгов. И вытащил ее наверх. После чего произошел качественный скачок чемпионата России — а значит, резко возросли расходы на содержание его успешных клубов.

Условно говоря, в 2000 году Мутко тратил 10 долларов, с в 2002-м должен был потратить 50. ЦСКА, «Локомотив» «Спартак» начали гонку бюджетов, которую клуб с такими же амбициями игнорировать не мог. Но таких денег у него объективно не было. Отсюда — десятое место. Но роль середняка Виталия Леонтьевича не устраивала, и он начал поиск энтузиастов, способных спасти «Зенит» от банкротства.

У Мутко был божий дар — находить спонсоров. Даже «Газпром» не был готов вкладывать те деньги, которые давал все эти годы как акционер. Переговоры всегда шли долго и мучительно. Но Мутко уверенно говорил: «Ребята, извините, у вас такая-то доля в бюджете, и вы за нее отвечаете!» И так, напором, брал свое. Молодец! Но в 2002 году ситуация стала тяжелейшей.

Банкирский дом «Санкт-Петербург», в состав которого входил «Промстройбанк», был в Питере весьма заметной структурой. Мутко искал партнеров достаточно лихорадочно, перебирал всех, у кого есть деньги. В Петербурге, в отличие от Москвы, выбор не столь велик — грубо говоря, все выросли на одном пятачке. Поэтому не пересечься в какой-то момент они не могли. Тем более что, по-моему, «ПСБ» был обслуживающим банком мэрии города времен Собчака. А значит, и Мутко. С кем-то из руководителей банка у президента «Зенита» еще с тех пор были хорошие отношения.

Меня к этому процессу привлекли еще на том этапе, когда «ПСБ» изучал возможность приобретения клуба. Мы с Коганом учились в одном классе, вместе ходили в походы. Он мне доверял и привлек к работе в «Зените» (до того Черкасов бы администратором Мариинского театра, и появление человек из мира искусства вызвало у многих в футбольных кругах раздражение. — Прим. И. Р.). В сентябре 2002 года я целый месяц просидел в офисе Мутко, пытаясь понять истинную финансовую ситуацию «Зенита». Летом, когда разговор на эту тему зашел в первый раз, речь шла о возможных вложениях порядка 5 миллионов долларов. Для банка это была не слишком существенная сумма. Тем более — на «Зенит», который в Питере знают все!

Но когда я начал разбираться, что к чему, выяснилось: все гораздо серьезнее, и траты предстоят совсем другие. Одно дело — закрыть какие-то примитивненькие долги за 2002 год, и совсем другое — вложиться по полной программе в бюджет 2003-го, размер которого уже тогда вырисовывался ближе к 20 миллионам. Так в конце концов и вышло: если не ошибаюсь, в 2003-м бюджет составил 20, в 2004-м — 25, в 2005-м — 45 миллионов.

Но в конце концов Банкирский дом пошел на это. Думаю, основную роль в этом решении сыграли чувства Трактовенко как настоящего зенитовского фаната. При этом, изучив принципы существования западного футбола, мы сформировали концепцию бизнес-проекта — за это дурацкое, на взгляд многих, буквосочетание меня тогда долбали на каждом углу. Как это: любимый всем городом «Зенит» — и бизнес-проект? Я к этим истерикам относился спокойно — наоборот, поддерживал ложную легенду, что футбол мне всегда был безразличен, и я ничего в нем не понимаю. Такая позиция «чайника» была для меня удобной ширмой, позволявшей по-менеджерски правильно выстраивать отношения с футбольными профессионалами.

Именно благодаря той программе действий по созданию бренда мы одели весь Питер в сине-бело-голубые шапочки, шарфы и майки, причем не только в дни матчей. При больших расходах нашей целью было максимально увеличить доходную часть, чтобы минимизировать потери, — и тем, что мы сделали, считаю, можно гордиться.

Что же касается версии про роль отца Когана в покупке «Зенита», то она мне больше представляется байкой. Вполне возможно, что он действительно что-то сказал Володе. Но решающей мне все же представляется роль Давида. Хоть он был и младшим партнером Когана в банке, но достаточно близким — и по статусу, и по дружеским отношениям. Для Трактовенко «Зенит» был страстью, для Когана — скорее политической «фишкой», и тут их вектора совпали.

Что же касается Мутко, то мы повели себя по отношению к нему абсолютно порядочно. Весь год он оставался президентом «Зенита» — и был таковым при получении серебрных медалей за сезон-2003. Все это соответствовало нашим договоренностям. При этом весь тот год Виталий Леонтьевич отсутствовал в офисе клуба как класс. Ни малейшего фактического отношения к «Зениту»-2003 он не имел. Команда заняла десятое место при Рапопорте, затем Мутко с подачи Сарсания привел Петржелу, купил Радимова — и все. На этом его миссия закончилась. В том году он занимался новой избирательной кампанией Матвиенко. Никаких рычагов управления «Зенитом» — права финансовой подписи, печати и т. д. у него не было. Собственно, одной из моих первых задач было максимально быстро и при этом корректно все эти инструменты управления клубом у него отобрать. Чего в первый момент Виталий Леонтьевич, думаю, не понял.

Но в глазах всей страны Мутко оставался одним из творцов нового взлета «Зенита», и с учетом его прежнего вклада в успехи клуба это было справедливо. В нашей стране такое лояльное отношение акционеров не слишком принято. Но мы договорились и выполнили свои обязательства. И только после вручения серебряных медалей Виталий Леонтьевич, назначенный в Совет Федерации, официально простился с клубом.

До прощания с президентом «Зенит» пережил один из самых бурных сезонов в своей истории. Во время которого команду бросало по волнам успехов и неудач с бешеной амплитудой. И в итоге впервые в российской истории выбросило на второе место.
* * *

Без влияния Мутко 2003 год мог бы все же сложиться для «Зенита» по-другому. Хотя бы потому, что у главного тренер не исключено, было бы привычное русское имя.

Приглашение иностранца стало прорывом. Нынче и сборную России возглавляет голландец Хиддинк, и тот же «Зенит» — голландец Адвокат, и ЦСКА — бразилец Зико. Но шесть лет назад даже малоизвестного чеха у руля «Зенита» представить было невозможно. И именно его успех открыл дорогу в Россию зарубежным тренерам.

Это был рискованный шаг, который, однако, себя оправдал. И Мутко как его инициатору за это нельзя не отдать должное — как бы дальше ни сложились отношения между ним чехом.

Правда, сперва рассматривалась другая кандидатура. В 2005-м Мутко рассказал мне:

— Перед сезоном 2003 года я приглашал на должность главного тренера «Зенита» Александра Старкова, который возглавлял сборную Латвии. У нас уже была назначена дата решающего разговора — а накануне Старкова пригласила президент Латвии. Сказала ему: мы, мол, идем первыми в отборочной группе, имеем уникальный шанс попасть на чемпионат Европы. А что получится, если вы сейчас уйдете? И он остался. А на совмещение не мог пойти уже я — особенно держа в памяти историю с Бышовцем. Когда человек концентрируется на одном деле, это приносит гораздо больше пользы.

Последняя фраза в контексте нынешнего совмещения самим Мутко постов президента РФС и министра спорта звучит особенно пикантно.

На первых порах появление Петржелы вызвало в городе настороженность. Михаил Боярский в 2003-м говорил мне:

— Изначально я надеялся, что придет Бышовец. Чешский тренер был для меня котом в мешке, но с каждым публичным выступлением вызывал все большее любопытство, уважение и приязнь.

О том, как Петржела оказался в «Зените», мне подробно рассказал человек, ближе которого к той истории не было никого. В ту пору — влиятельный футбольный агент, а впоследствии — спортивный директор «Зенита» Константин Сарсания.

— С Мутко меня познакомил Бышовец, когда принял «Зенит». Представил как человека, с помощью которого клуб может укрепиться. С Анатолием Федоровичем мы знакомы с очень давних времен — по юношеской сборной СССР, в которую он меня, юного игрока, вызывал. Когда я уже стал агентом, мы с Бышовцем столкнулись в Бельгии, куда он привозил сборную Кореи. Контакт возобновился и привел к знакомству с Мутко.

Правда, потом мы с Виталием Леонтьевичем год не общались. Подозреваю, что в какой-то момент Бышовец, человек специфический, мне сказал одно, а президенту — другое. Но в конце концов выяснили с Мутко отношения и начали работать. Я нашел для «Зенита» Спивака и многих других.

В конце 2002-го Мутко обратился ко мне с просьбой. После отказа Старкова он решил, что клубу нужен зарубежный тренер.

Мы пришли к выводу, что «Зениту» подойдет человек с близким к нашему менталитетом, который сможет говорить по-русски. Мутко хотел с ним общаться лично, поэтому и выдвинул такое условие. Посылали запросы и на румын, и на поляков — но акцент решили сделать на чехах. Их сборная успешно выступала на больших турнирах, ведущие игроки были на заметных ролях в сильнейших чемпионатах. От того, чтобы привезти человека из Западной Европы, отказались сразу — слишком далеки мы тогда были от них.

В пражской «Спарте» тренером по физподготовке работал россиянин Владимир Поторочин. Я позвонил ему, попросил подготовить досье на тренеров из Чехии, которые могли бы возглавить «Зенит». Дал почитать его Мутко. Но для себя отметил две реальные кандидатуры — во-первых, Петржела, во-вторых, Йозеф Хованец, бывший главный тренер сборной Чехии. Акционеры сделали выбор в пользу Петржелы.

Помню вопрос Трактовенко: «Чего нам ждать от Петржелы?» Я ответил, что, во-первых, команда будет играть агрессивно, организованно и с полной самоотдачей. А также — что в период его работы в чешских клубах каждый год в основном составе появлялось по два-три молодых футболиста. «Это нас устраивает», — сказал Трактовенко. И жизнь показала, что характеристики были верными.

Помню первый приезд Петржелы. Простой такой мужичок из глубинки, в костюмчике из галантереи, в ботиночках, каких давно уже никто не носит. Взгляд зашуганный, Москвы после своего Либереца как огня боялся. Он прибыл со своим агентом Виктором Коларжем и готов был согласиться почти на любые условия. И, по-моему, на 300 тысяч долларов в год пошел не торгуясь: лишь бы только быстрее контракт подписать. В Чехии у него такого не было бы никогда! Да и в России на тот момент это был пятый-шестой показатель среди тренеров.

В Питере тогда все говорили, что гонорар Петржелы вдвое меньше, чем был в «Зените» у Бышовца. Если так, то понятно, почему был возмущен Мутко, когда Анатолий Федорович захотел совмещать посты…

Вспоминая яркого, эксцентричного, обожавшего находиться в центре внимания Петржелу времен «Зенита», в рассказ Сарсания поверить трудно. Но Черкасов слова агента подтверждает:

— Петржела, конечно, не Гарвард закончил. Но Банкирскому дому в рамках уже упомянутого бизнес-проекта была важна красивая «упаковка» команды. Один из ее элементов — главный тренер должен быть публичным человеком, достойно и уверенно держаться при общении с людьми любого уровня.

При Мутко концепция была другой. Виталий Леонтьевич очень сильно тянул одеяло на себя. Он сам по себе — красавец, персонаж для обложки. Остальные должны были оставаться на втором плане. Мы избрали другую стратегию развития бренда — через футболистов, тренеров. Сначала — пинками, палками, за руку. А потом им понравилось, в том числе и Властимилу. Была театральная премия «Золотой софит», на которой Петржела с Валентиной Матвиенко разговаривал — так я его до этого неделю «реанимировал», чтобы он туда пришел. Власта умел быть мил, обаятелен, импозантен. И это работало.
* * *

Все это было уже потом. Сначала Петржеле предстояло поставить себя в самом «Зените».

Пересказывать, как это происходило, не вижу смысла: книг чеха «Однажды в России» повествует об этом более чем подробно. Отмечу лишь то, что кнут, необходимый разболтанной на тот момент команде, Петржела удачно сочетал с пряником. Футболисты были поражены, когда уезжавших с первого сбора из-за травм Радимова и Катульского тренер погладил по голове и изрек: «Мне будет вас не хватать». К такому обращению они не привыкли.

В то же время Петржела запросто мог сказать в интервью Кержакове: «Сколько времени он играет в "Зените"? Два сезона? И уже думает, что он большая звезда!» Мог публично обвинить его и Аршавина в том, что они играют на себя и друг на друга — но не на команду. Вряд ли хоть один российский тренер — даже из числа самых жестких — пошел бы на заведомое обострение отношений с молодыми лидерами команды. Петржеле же надо было призвать их к общей дисциплине, он подчеркнуто играл на том, что приехал из другой страны и ни о каких Кержакове и Аршавине слыхом не слыхивал.

Чтобы методы хитреца-тренера стали для вас нагляднее, приведу рассказ соавтора Петржелы по книге Ивана Жидкова о первой встрече чеха с Кержаковым:

«Я сидел и ждал появления Кержакова, предвкушая столкновение характеров. Наконец, раздался один небрежный дежурный удар в дверь, который почему-то получился очень уж громким. Я сразу понял, кто сейчас войдет. И действительно: в кабинет нарочито небрежно ввалился Керж, коротко кивнул и сел напротив тренера. Петржела деланно вытаращил глаза и бросил в сторону по-чешски:

— Кто это, как баран?!

И потом, после паузы, громко добавил:

— А-а, я знаю! Ты — Аршавин!

На сто процентов уверен, что Петржела ошибся нарочно — мол, спутал я вас, ребята. Это для Петербурга вы "звезды", а для меня, человека из Европы, где о "Зените" не особенно слышно, между вами нет никакой разницы. Поэтому надо унять спесь, слушаться меня и работать. Этот психологический этюд подействовал безотказно. Кержаков стал тише воды, внимательно слушал и подробно отвечал».

Сам Кержаков, правда, эту историю опровергает:

— Да не называл Петржела меня Аршавиным! Точно такого не было! Там еще написано, что, зайдя к нему, я чуть ли не ногой дверь открыл (тут уже сам форвард, как видим, преувеличил — речь шла только о громком ударе. — Прим. И. Р.). Не было и этого. Я адекватный человек и понимаю, что, если приходит новый тренер, так себя вести нельзя. Может, мы стояли с ребятами за дверью и шутили — но за порогом кабинета сразу становились серьезными. А развязное поведение, когда ты знакомишься с человеком, вообще неприемлемо.

Можно, конечно, поверить Кержакову, а не Жидкову. Но, по словам Сарсания, «прессинг» его тогдашнему клиенту новый тренер действительно устроил жесткий:

— Керж — парень самолюбивый. В связи с этим на первых порах после приезда Петржелы между ними случались инциденты. Власта мог наорать на Сашку при всех. Кержаков звонил мне из Турции и жаловался, что тренер ему «пихает», и все это слышат. Я Власте сказал: «Он очень переживает, что ты это при всех делаешь. Если чем-то недоволен — вызови его отдельно и скажи все то же самое». Проблема была снята, и Керж начал прибавлять. У них с Петржелой был такой союз, когда без каких-то особых симпатий и минимуме индивидуального общения оба были довольны работой друг с другом.

Кержаков:

— У нас с Петржелой отношения строились так, что и на предматчевых установках, и на послематчевых разборах он уделял мне мало внимания. За время нашей работы он понял, что для меня лучше, если обо мне ничего не говорят — ни хорошо, ни плохо. Ставят в состав — и все. Тогда я ни о чем не переживаю и играю в свою силу. Нам с Петржелой удалось подобрать идеальный для меня и моей игры вариант общения.

Непросто пришлось и Аршавину. Не раз и не два ему приходилось выходить на замену или вовсе оставаться на скамейке запасных. Петржела видел его на правом фланге полузащиты, тогда как своенравный игрок настаивал, что должен выступать в центре, «под нападающими». Итоговый выбор буде сделан в пользу… третьего варианта. Аршавин станет блистать на позиции второго форварда, действующего чуть позади Кержакова. Так в спорах рождается истина.

Петржела в конце 2005 года рассказал мне:

— Когда я пришел, мне все говорили: в центре полузащиты Аршавин — супер. А я увидел, что для этой позиции в моей схеме он был физически не готов. Начал ставить его направо, но там он играть не хотел. В нападении хорошо действовали Кержаков и Гартиг. Андрей сел на скамейку. А потом я вернул его в состав и поставил в нападение (вместо чеха Гартига. — Прим. И. Р.). И команда, и Аршавин стали играть все лучше. Как-то говорю ему: «С такой игрой скоро сможешь вернуться на твою любимую позицию. Думаю, ты готов». Он отвечает: «Нет, лучше играть в нападении». Так и остался!

Аршавин:

— Петржела принес большую пользу команде. Во-первых: перестроил ее игру, мы стали действовать, как было принято в Европе: четыре защитника в линию, схема 4-4-2. Мне на него не стоит жаловаться еще и потому, что он дал мне на поле много свободы. Сначала, правда, ему «впарили», что я правый полузащитник. Но потом он понял, что я тоже немножко понимаю в футболе. Никогда не боялся сказать ему то, что думаю — как, впрочем, и всем тренерам. Когда ты в порядке, когда забиваешь и отдаешь голевые передачи, можешь говорить все, что угодно…

Но даже в не лучшие для себя дни Аршавин высказывал тренеру то, что считал нужным — и Петржела относился к этому с пониманием. Потому что видел: игрок не отделяет себя от команды, переживает за нее. В майском матче с «Торпедо» именно он еще до игры придумал в случае победы отметить ее… коллективными отжиманиями. Места в стартовом составе Петржела ему тогда не доверил, выпустив на замену лишь на 90-й минуте. Но после финального свистка Аршавин метнулся к партнерам, чтобы напомнить о договоренности. После чего весь «Зенит» на потеху «Петровского» превратился в группу школьников на уроке физкультуры.

А ведь победный гол в том матче забил прямой конкурент Андрея за место в атаке — Гартиг. И слухи о возможном переходе якобы разочарованного своим положением в «Зените» Аршавина в «Спартак» достигли апогея.

Атмосферу в команде можно понять, взглянув на то, как на голы и победы реагирует скамейка запасных. Петржеле удалось добиться того, чтобы в «Зените» все были заодно. Чтобы команда состояла не только из тех одиннадцати, кто находится на поле, а из всех, кто в ней числится.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 23:33

И в книге, и в интервью Петржела рассказывал, что для ознакомления с командой Мутко предоставил ему видеокассеты с матчами — вот только не 2002-го, а… бронзового 2001 года. Увидев «Зенит» вживую, чех наивно спрашивал президента: а где номера 8, 10, 33? То есть — Горшков, Кобелев и Деменко, которых не было уже больше года. Но пути назад не было: таких денег, как в Петербурге, Петржеле все равно бы никто не заплатил. Пришлось работать с теми, кто есть. И чех рьяно взялся за дело, попросив руководство клуба даже усложнить ему задачу на сезон — сменить пятое место на третье.

Руководство этого делать не стало. А Петржела занял второе…

Радимов:

— Считаю его очень хорошим тренером. Если бы Петржела работал так же, как в своем первом сезоне, он мог бы возглавлять «Зенит» до сих пор.

Во втором туре «Зенит» в Москве обыграл действующего чемпиона — «Локомотив». При этом чех на установке воскликнул: «Я хочу выиграть!» Для команды, которая предыдущий год закончила на 10-м месте, такой максимализм звучал непривычно. Но победа была одержана.

Зато 10 мая в той же Москве Петржелу ждал кошмар 1:7 от «Динамо». Всплыла мрачная статистика: с 1997 года все команды в России, проигрывавшие с разрывом в шесть мячей либо пропускавшие семь голов, вылетали в первый дивизион.

Я поехал в Санкт-Петербург на следующий домашний матч против «Торпедо». А накануне поговорил по телефону с Михаилом Боярским. Актер, певец, чья знаменитая шляпа давно уже стала частью антуража «Петровского», был пылок, как и полагается Д'Артаньяну.

«На матч с "Торпедо" не пойду», — отрезал он. И разразился гневным монологом о том, что не выносит, когда сдаются без боя. Что когда несколько дней спустя он оказался в Москве, то в разговорах с людьми от стыда не мог поднять глаз, внутренне сжимался в предчувствии насмешки.

Спустя полгода Радимов расскажет мне: «Высказывания Боярского сильно задели ребят». Злость — порой весьма: эффективное чувство.

После окончания сезона Боярский вспоминал:

— После треклятых 1:7 я испытывал ощущение, что меня сильно и незаслуженно оскорбили. Казалось бы, какое отношение имею к футболу? Сидел бы дома, читал книги о Станиславском, занимался своей работой. Но ничего не мог поделать со своим состоянием. Не представляю себе чтобы я забыл ВЕСЬ текст на сцене. Ну одно предложение, два, но не всю же роль целиком! Это все равно что, играя на семиструнной гитаре, не попасть ни по одной струне.

Если бы я так сыграл, первым порывом было бы больше никогда не брать гитару в руки. Член правительства после такого должен был бы оставить свой пост. Генералу полагалось бы пустить себе пулю в лоб. Таковы законы чести, и ими я в тот момент руководствовался.

Острую реакцию команды на его слова народный артист России в декабре 2003-го прокомментировал так:

— Если они так болезненно подобные вещи переживают, значит, им не все равно. И играют они, получается, не только для себя, но и для меня, болельщика. И оттого я буду еще больше за них болеть.

— Сейчас готовы принести игрокам «Зенита» свои извинения? — спросил его я.

— Да, и делаю это с удовольствием. Более того, готов всегда извиняться — только бы они выигрывали. И делали это так красиво, как в этом году.
* * *

Верно говорят: главное — не сама неудача, а то, как команда на нее реагирует.

Боярский признавался:

— Думал, что сразу после матча с «Динамо» Петржела подаст в отставку.

Ничего подобного.

— Что Петржела сказал вам в Петровском парке? — спрошу я после окончания сезона-2003 Радимова.

— За него все сказало то, что он пошел на пресс-конференцию и телепередачу. Уникальный для России поступок! А разбирать игру запретил Мутко. Зашел в раздевалку, подозвал оператора и попросил сжечь кассету с записью.

Произошел ли акт сожжения, неизвестно, но то, что футболисты ее ни разу не просматривали, — точно. В критический момент президент «Зенита» повел себя достойно, не став искать крайних.

Достойно воспринял ту мини-катастрофу и Петржела. На мой вопрос, сомневался ли он, стоит идти на послематчевую пресс-конференцию или нет, тренер ответил незатерто и искренне: «Не прийти туда было бы нечестно».

За это его и полюбили игроки и болельщики.

В боксе есть термин — «стеклянная челюсть», означающий неспособность держать удар. У чеха на тот момент челюсть оказалась каменной. В чем я убедился лично, накануне матча с «Торпедо» побеседовав с Петржелой. Мало кто в такой cитуации был бы столь открыт, улыбчив и излучал такую yверенность в себе.

— Скажите честно: не боитесь следующего матча?

— Нет. Боюсь только смерти.

— Сейчас не жалеете, что согласились принять российский клуб? Ведь о многом вы даже не подозревали.

— Я уже люблю «Зенит» и хочу в нем работать. Я сказал, что сделаю хорошую команду, и по-прежнему уверен этом.

С каждым днем отношения Мутко и Петржелы, однако, становились все хуже. Можно представить, как президент мог отреагировать хотя бы на просьбу тренера — не заходить раздевалку ни до игры, ни в перерыве. Чех уже понял, что когда Виталия Леонтьевича «несет», остановить его невозможно. А команде перед игрой, когда нервы натянуты, как струна, нужно совсем иное…

И Мутко, и Петржела не привыкли уступать кому-то первые роли. До некоторой степени повторялась ситуация с Садыриным — вот только власти в руках президента «Зенита» теперь, при новых акционерах, было куда меньше.

А когда после ряда поражений чех решил выставить из «Зенита» нескольких любимцев президента во главе с капитаном команды Игониным (компанию ему составили Овсепян и Осипов), между Петржелой и Мутко началась открытая война.

Сарсания:

— Я тогда был агентом Кержакова, которого хотели купить несколько западных клубов. Но «Зенит» его не продавал. И однажды Пелта, спортивный директор пражской «Спарты», вдруг говорит: «Мы можем Кержакова в аренду взять». Отвечаю: «Вы что, сума сошли? Его даже в "Лион" не продали!» И вдруг слышу: «Да мне Петржела сказал: "Я все решаю, от Мутко ничего не зависит"». Тогда я позвонил Виталию Леонтьевичу: «Что у вас происходит?» Он поблагодарил меня за то, что я ему эту беседу пересказал.

Президенту не помогла и эта информация. Война завершилась победой Петржелы. Неслыханное дело — он обыграл Мутко в кабинетных сражениях! Впрочем, ничего удивительного: от Виталия Леонтьевича к тому моменту зависело куда меньше, чем раньше. Он был министром без портфеля, хотя никак не хотел с этим смириться. Все решал Трактовенко. А ему, человеку спокойному и терпеливому, хотелось довести эксперимент с Петржелой до конца.

Помните альтернативу: «Быть или казаться»? Так вот, Мутко, который никак не мог отвыкнуть от непосредственного и единоличного управления клубом, хотелось хотя бы казаться тем, кем он фактически уже не был. Петржела в этом, похоже, быстро разобрался. Его «деревенский» внешний вид на первой встрече был очень обманчив.

Оставалось встретиться с Трактовенко. Наверное, это было бы сделать сложнее, не совмещай Мутко посты президентов «Зенита» и премьер-лиги. В самый нужный момент Виталий Леонтьевич отбыл в Москву по делам РФПЛ, и теперь уже Петржеле не могло помешать ничто.

В конце 2003-го я спросил Радимова:

— Какую позицию вы заняли в летнем конфликте главного тренера и президента «Зенита» по поводу выставления на трансфер Игонина, Овсепяна и Осипова?

— Одинаково хорошо отношусь и к тренеру, и к бывшему президенту, а потому мне хотелось, чтобы примирение произошло как можно быстрее. Ситуация была ненормальной.

— От позиции опытных игроков — таких, как вы и Cпивак, — многое зависело?

— Мы разговаривали на эту тему со Спиваком и пришли такому выводу: да, ребята многое сделали для футбола, для «Зенита» и могли бы еще помочь клубу. Но если тренер так решил — ему виднее. За результат отвечает он. И если завтра Петржела так же поступит со мной, я признаю: он имеет на это право.

— Если бы вы пошли за Мутко, а не за Петржелой, мог произойти бунт игроков?

— Если бы мы со Спиваком участвовали в этой кампании — возможно. Но мы на это не пошли, несмотря на дружеские отношения с теми же Игониным или Осиновым.

— Они или Мутко вас о чем-то подобном не просили?

— Исключено: они все для этого слишком солидные люди.

Черкасов:

— Игонин был таким русским бультерьером, капитаном, лидером. Но в 2002 году получил тяжелейшую травму — вернувшись, инстинктивно уходил от борьбы. В том же 1:7 от «Динамо» у него после матча майка была сухая! Далек о того, чтобы Лешу в этом упрекать. При этом он был самым высокооплачиваемым игроком «Зенита».

И что же получалось? У нас был капитан, который получал больше всех, но из-за психологических проблем после травмы должен был сидеть на скамейке. Для команды такое было безумием. Снимаю перед Игониным шляпу, что через 4–5 лет он смог побороть в себе страх перед теми фантомными болями и стать лидером «Сатурна». Это маленький подвиг. Но мы не могли ждать пять лет. Тем более что в команде уже проявлялся новый лидер — Радимов.

У Рапопорта иное мнение: Игонину, по его словам, нужно было дать возможность полностью восстановиться, и не бросать его в пекло с начала сезона. «С Лешей поступили по-свински», — считает он.

Может, в этом тоже есть доля истины. Петербуржцами, преданными «Зениту» до кончиков ногтей, разбрасываться очень опасно. Допускаю, что Петржела сделал это не столько по игровым причинам, сколько потому, что подозревал в Игонине «ухо Мутко». Но раз клубу это решение вреда не нанесло, а в роли лидера смог сполна раскрыться Радимов, — значит, чеху в той ситуации не за что себя упрекнуть.
* * *

Власти у Власты становилось все больше и больше.

После обстоятельной беседы с Трактовенко и Коганом, накануне матча во Владикавказе, он заявил игрокам: «Мутко больше делами команды заниматься не будет».

Так и вышло. Вплоть до конца сезона Мутко впервые годы своего пребывания в клубе отошел на задний план, а 10 ноября сложил с себя полномочия, став членом Совета Федерации от правительства Санкт-Петербурга. Он ушел из футбола, чтобы спустя полтора года вернуться в него главой РФС.

Петржела пишет:

«На очередном заседании правления клуба Мутко без обиняков выдвинул предложение о моей отставке, которое принято не было. Я предвидел это. Потому что на встрече с Трактовенко и Коганом я получил свободу и власть — то, чем должен обладать каждый уважающий себя тренер. Потому прямо сказал игрокам во Владикавказе, чего я хочу.

Наш конфликт (с Мутко) был неизбежен. С уважением отношусь к Виталию, но футбол в его представлении уже не имел права на жизнь в "Зените". Тренер, за спиной которого футболисты ходят жаловаться к президенту, — ноль, он не имеет никакого веса ни в чьих глазах».

На следующий день Петржела совершил кадровую революцию в составе и по-морозовски (все в жизни повторяется!) выпустил во Владикавказе группу питерских мальчишек из дубля во главе с новым капитаном — опытным Радимовым. Вспомним эти фамилии: Денисов, Быстров, Николаев, Лобов, Макаров, Власов, Недорезов. В итоге на высоком уровне закрепятся только первые двое.

При этом с главным тренером дубля, Вячеславом Мельниковым, отношения у Петржелы не сложились — как и с очень многими специалистами в городе. Можно, конечно, трактовать это как неприязнь к чужаку. Но невоздержанный на язык чех обладал редким умением плодить врагов.

Мельников:

— Разногласия с Петржелой у нас начались сразу. Приезжает, к примеру, Денисов из молодежной сборной, приходит на тренировку и говорит, что простудился. Измеряем температуру — да, высокая. Не может быть и речи о том, чтобы он на следующий день сыграл за дубль. На матч приходит Петржела, и кто-то ему говорит: «Мельников вам специально Денисова не показывает». На следующий день Властимил звонит Мутко и кричит: «Что у вас за тренер дубля, который не показывает мне перспективных футболистов?»

Мутко, естественно, обращается с тем же вопросом ко мне. Я просто поразился: что, извините, за идиотизм? Какой смысл мне не показывать игрока главному тренеру первой команды? Хотя бы по логике — ведь для тренера дубля престижно попадание его футболиста в «основу». Так вместо того, чтобы напрямую спросить меня, что случилось с Денисовым, он слушает каких-то шептунов и потом звонит Мутко. Как я после этого к нему буду относиться? Потом я подошел к Петржеле и спросил, зачем он это сделал. Он сослался на то, что по-русски плохо понимает, и произошло недоразумение. Но сколько их было, таких недоразумений!

Перед Владикавказом Петржела взял у меня шестерых игроков, и все они внесли вклад в завоевание серебряных медалей. Он удивлялся: «Вот понятливые футболисты пришли: я им два слова говорю — а они уже знают, что делать!» Но вы думаете, мне за это хоть спасибо сказали? Да меня даже на чествование не пригласили! Не то что на сцену — в зал! Потому что к тому времени все Властимилу в рот смотрели, и если он ко мне негативно относился, значит, и окружение — тоже. Было очень обидно.

Окончательно Петржела взбесился после того, как один журналист сказал ему: «За счет дубля выезжаем». После этого он пошел к Черкасову и настоял на том, чтобы меня убрали.

Это было позже. А пока, выпустив во Владикавказе группу дублеров, чешский тренер пошел, казалось бы, на огромный риск.

Петржела:

«Насколько я знаю, у Мутко могли бы найтись определенные рычаги, чтобы убрать меня, проиграй мы в первых после революции состава матчах. Но… люди, которым я не имел оснований не доверять, обещали мне полную моральную поддержку».

Последнее и было главным. Уверен: Петржела достаточно умный и хитрый человек, чтобы не бросаться грудью на амбразуру. «Определенные рычаги», которые он упомянул — скорее жеманство. На самом деле политический расчет тренера был верным. Оставалось только одно — доказать все на поле. Если бы «Зенит» начал проигрывать матч за матчем, у Трактовенко и Когана возник вопрос: а на того ли человека мы сделали ставку?

Во Владикавказе в запасе остался Кержаков — и это была еще одна сенсация. Правда, уже в первом тайме он вышел на замену — вместо травмированного Гартига. О том, как он отнесся к решению тренера оставить его на скамейке, Петржела пишет:

«Видели бы вы, как вылетел на поле Саша Кержаков, когда получил в середине первой половины травму Гартиг! Кержи провел свой лучший матч, носился как угорелый, отдавал передачи (боже, сколько раз его просили, чтобы он хоть немного делился мячами с партнерами), атаковал ворота сам. Мы выиграли 2:0 и испытали невероятный восторг».

Кержаков:

— Опять неправда! Какое там — «вылетел на поле»?! Я, наоборот, демонстративно еле-еле побежал. А до этого еще долго переодевался, медленно зашнуровывал бутсы. Потому что у меня есть самолюбие, и я не считал себя виновником ситуации, которая сложилась в «Зените». Ну а то, что игра удалась — так выходя на поле, обо всем забываешь.

Такая вот нестыковка. Лишний раз показывающая, насколько сложна жизнь, и как по-разному люди могут увидеть один и тот же эпизод.

С той победы — 2:0 — и начался новый, серебряный «Зенит».
* * *

Та команда летала как на крыльях. В клочья, к примеру, разорвала ЦСКА, будущего чемпиона, — 4:1. Возьми «Зенит» разгон чуть пораньше — не факт, что армейцы с их тяжеловесным в ту пору футболом выиграли бы первенство.

Кержаков:

— Когда «Зенит» взял серебро, ощущение было, как будто мы чемпионат выиграли. Играли бесшабашно, на эмоциях, все время атакуя. Иногда сами не понимали, как все так легко красиво получается! А со стороны Петржелы к нам было огромное, безграничное доверие. Все это и вылилось в результат.

Аршавин:

— Почему Петржела тогда стал так популярен, что даже Адвокат за ним долгое время не мог угнаться? Потому что в 2003 году мы играли в хороший футбол. Плюс в той команде было очень много питерцев.

Орлов:

— Петржела сделал «Зенит» лучше, чем он был. О чехе начали говорить, он стал популярным — и заслуженно. Команда играла с таким кайфом, упоением! Когда Кержаков уезжал «Севилью», и я говорил ему: «Зачем? Ты же в "Зените" на два миллиона больше заработаешь!», он отвечал: «Да какая pазница — три миллиона или четыре? Я в футбол играть хочу!» И я понимал, что этот его ответ — из времен раннего Петржелы, которые не может забыть ни один футболист.

Они летели в атаку, и трибуны «Петровского» сходили ума. Очаровательное время! А помните, как они безумно радовались всей командой, когда забивали голы? Я тогда уже говорил, что такого «Зенита» больше не будет. Он может стать сильнее, но это будет другая команда. Так и оказалось.

Радимов:

— Питер — сумасшедший город, в нем пять миллионов mpенеров. Но в тот момент не было ни одного, кто был бы недоволен игрой команды. И во многом это заслуга Петржелы который нас раскрепостил. Он чувствовал, когда дать на нагрузку, а когда расслабить, когда заставить быть серьезными, а когда вместе с нами посмеяться. Властимил дал игрокам свободу, и мы ею очень дорожили.

Приезжаем, допустим, в Москву играть со «Спартаком». Селимся в гостинице «Орленок», а там внизу казино. Вечером идем вместе с Петржелой, играем. Доходило даже до такого, что тренер ставит на красное, а Быстров бьет его по рукам со словами: «Да нет, будет черное!» В 11 вечера звонит Титов и говорит, что в «Спартаке» только что нашу тактику разбирали. Отвечаю: «А мы в казино играем». Егор не поверил, воспринял как шутку. А мы на следующий день вышли и обыграли «Спартак» — 3:0.

Аршавин:

— Ничего плохого в тех походах в казино не было. Да, мы сидели в «Орленке», а потом выходили и спокойно всех обыгрывали. Как-то целый год вообще не проиграли ни одного московского матча.

Пройдет время — и не команду, как это обычно бывает, самого Петржелу походы в казино накроют с головой. И для веселого «Зенита» это станет началом конца.

Но тогда, во второй половине 2003-го, обо всем этом никто не думал. Войны закончились, Мутко формально остался во главе клуба, но фактически от дел отошел, а Петржела и игроки поверили друг в друга.

— Самый смешной эпизод того сезона? — спрашивал я Радимова.

— Когда Боровичка (второй тренер. — Прим. И. Р.) в матче ЦСКА символически «чистил бутсы» Кержакову. Все «травили» Сашу — накануне Nike прислал ему какие-то серебристые бутсы, каких ни у кого в чемпионате не было. Подшучивали: мол, аккуратнее, поле влажное, не дай бог, испачкает. А тот в ответ спросил Боровичку: «Если забью — почистишь?» Чех согласился — и Кержаков, как по заказу, забил уже на десятой минуте!
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 23:36

Ни одна команда не способна преуспеть, если в ее рядах не найдется вожака. В «Зените» им стал Радимов. Удивительная судьба: до 27 лет ни разу не сыграть в родном городе и любимой команде детства, а потом за полгода стать кумире нервного и недоверчивого Петербурга.

Петржела писал в своей книге:

«Задатки лидера в Радимове сразу различить было сложно. Влад сам чувствовал, что не готов, как говорится, давить авторитетом, что он не в форме, еще не может выйти на поле и "всем показать". Поэтому он молчал и работал… Радимов — гениальная фигура, не стесняюсь об это заявить».

Когда поздней осенью 2003-го мы встретились с Влада на хоккейном матче питерского СКА, он вспоминал:

— Это сейчас кажется, что в «Зените» у меня все сложилось легко — а ведь была и травма мениска на первом же сборе, и скамейка запасных во многих матчах первого круга. И критиковали жестко. Говорили, например, что лучше бы за эти полтора миллиона пару хороших полей купили. Но я твердо решил: если не принимать обидные высказывания близко сердцу, а просто хорошо работать — со временем все наладится. Так и вышло.

Зная тонкую, ранимую душевную организацию Радимова представляю, насколько ему пришлось трудно. Но игра стоила свеч. В том же интервью он говорил мне:

— После того, как во время одного матча кто-то письменно посоветовал мне убираться восвояси, на следующую игру люди вывесили плакат: «Влад — наш капитан». Увидел — будто крылья выросли.

Аббревиатура ВНК — «Влад — наш капитан» — вскоре стала питерской классикой. Никому на форумах болельщиков «Зенита» в Интернете не требовалось объяснять, что означает это сочетание букв. Казалось бы, только что Мутко потребовалось два часа, чтобы «зомбировать» Радимова и убедить его перейти в «Зенит» — но вот уже без ВНК никто представить себе этот клуб не может, и все в нем вертится вокруг этого человека.

Для таких эмоциональных людей, как Радимов, очень многое решают человеческие отношения. И слова Петржелы на первом сборе, о которых я уже упоминал, сыграли в этом смысле важнейшую роль.

Радимов говорил:

— Такого со мной вообще никогда не было! Случалось, спрашивали после операции: «Как дела?» Но чтобы новый тренер, иностранец, да еще и на предсезонной подготовке сказал: «Мне будет вас не хватать…» Петржела с Боровичкой зашли к нам с Катульским, главный тренер обнял нас обоих и произнес эти слова. Конечно, это проняло — и вскоре я ответил ему тем же. Мог пропустить следующий сбор на Кипре, остаться для восстановления в Питере — но поехал с командой.

Все почему-то пророчили нам конфликты. Но для меня главное, чтобы тренер говорил все прямо и открыто. Петржела не стесняется признать свои ошибки и всегда говорит правду. Может, поэтому у нас и не было разногласий.

Еще играя в Испании, я понял, что никогда в жизни иностранный тренер не унизит достоинство игрока. В перерыве не будет говорить: «Вот вы зарабатываете огромные деньги, все для вас делают, а вы, такие-растакие, играть не хотите. Вместо этого он постарается перестроить игру, скажет, что надо изменить.

Еще деталь: Петржела не выключает музыку в автобусе, когда мы едем на игру. Наоборот, делает ее громче. Слушайте, мол, что хотите, только на поле будьте самими собой! Я никогда не понимал мрачной закрепощенности, которую так любили некоторые наши тренеры. И убежден, что классная атмосфера в «Зените» — в первую очередь заслуга Петржелы и Боровички.

Свобода, о которой говорит Радимов, поразила игроков еще в начале того сезона. После разгрома от «Динамо» — 1:7 — все ожидали драконовских мер по ужесточению дисциплины, но их не последовало. Когда я спросил Петржелу почему, он в своей фирменной манере ответил:

— Никакие разгромы не заставят меня обращаться с футболистами как с собаками, со скотом. В игроках надо воспитывать профессионализм. Крутыми мерами этого не сделаешь. Никогда не будет большой команды, если у игроков нет уверенности в тренере, а у тренера — в игроках.

Чех приучал футболистов к самодисциплине, к которой в России не привыкли. И это было большое дело. Другой разговор, что со временем сам Петржела перестал требовать от себя столько, сколько в 2003-м…

После окончания того сезона я беседовал с Боярским. И спросил:

— Как-то написали, что Боярский больше всего на свете любит футбол и женщин. Согласны?

— Я бы только поменял эти понятия местами. А так у них действительно много общего. Неожиданные восторги, обманутые надежды… И хожу я на стадион с таким же удовольствием, как в гости к любимым женщинам. Правда, в последнее время «Зенит» доставляет даже больше радости. Сезон был фантастический, и зимняя пауза без футбола кажется мне невыносимой.

Кстати, сразу же после окончания сезона мы с моим другом Сергеем Мигицко поздравили команду в гостинице «Астория», пели ей куплеты. Свалили всю «вину» на Петржелу — даже за то, что у футболистов жены беременные. Установили памятники Петржеле — и вместо Петра 1, и вместо Ленина…

Нигде и ни за что так не болеют, как в Петербурге за «Зенит». В день матча в городе даже будто климат меняется, и ты вдруг попадаешь в сине-бело-голубую сказочную страну. А сейчас и вовсе творится что-то особенное. Как я обрадовался этому серебру! Может, потому, что от шоу-бизнеса во как (провел рукой по горлу. — Прим. И. Р.) устал. А тут — живое. Не под фонограмму. Настоящее.

Одного боюсь. Не видел в жизни ни одного артиста, которого в таком возрасте так славили бы, как игроков «Зенита» в этом году. Вынесут ли они это, хватит ли и здравого смысла, и силы духа? Я ликую и поздравляю зенитовцев среди первых, но как медные трубы отражаются на спортсменах, мне неведомо. Смотрю на игру Быстрова, любуюсь ею, хочется воскликнуть: это же черт-те что, такого быть не может! Но потом осаживаю себя. В конце сезона в городе начался такой перебор, в частности, в его оценке, что я за парня просто боюсь.

С Быстровым артист попал в точку. «Зенит» же вплоть до осени 2004-го как-то даже не в традициях Питера будет планомерно развивать успех предыдущего года. Но…
* * *

Петржела мог стать в Питере даже не полубогом, а самым настоящим Всевышним. Если бы стал чемпионом России. В том, что в 2004 году этого не произошло, виноват не только сам чех, но и то, что происходило за кулисами стадионов.

Конечно, ему не стоило на пресс-конференции после ничьей с «Локомотивом» в первом круге чемпионата-2005 произносить знаменитую фразу: «"Зенит" никогда не будет чемпионом». Речь не о том, что ближайшее будущее ее опровергло — произошло-то это уже при другом руководстве клуба и тренере, то есть изменился контекст. А о том, что это был акт малодушия, которым Петржела снимал ответственность с себя, а игрокам давал возможность искать оправдания на стороне.

Победители так не говорят — даже на эмоциях. Ничто к уходит в пустоту, и позже чеху не раз припоминали нашумевшую фразу, причем в основном с сарказмом. Так, болельщики «Локо» перед ответным матчем того года в Черкизове вывесили плакат с этой цитатой над сектором… фанатов «Зенита».

В конце 2005-го мы разговаривали на эту тему с Радимовым и Аршавиным. И никто из них Петржелу — на тот момент еще возглавлявшего команду — не поддержал.

Радимов:

— По моему мнению, такие фразы нельзя произносить! Объявлять на всю страну о заговоре судей кажется мне не правильным.

Аршавин:

— Понимаю, что имел в виду Петржела. Московскому клубу чемпионом стать легче, чем «Зениту». Но фраза все равно обернулась против него.

Сам Петржела в нашем разговоре попробовал свое высказывание дезавуировать:

— Я сказал это сразу после матча. Была буря эмоций, с которыми я не смог совладать. Поэтому всегда был и буду против этих пресс-конференций. Там говоришь то, чего позже никогда не сказал бы.

— Так вы верите в то, что «Зенит» будет чемпионом?

— Если бы не верил, давно уехал бы домой. Для меня нет разницы между вторым местом и шестым. Интересно быть только чемпионом. И уверен, что мы этого добьемся.

Добьется этого «Зенит» уже с другим тренером. А традиционная тренерская ссылка на нежелательность пресс-конференций очень контрастирует с его же высказыванием 2003 года о походе на встречу с журналистами после 1:7 от «Динамо: «Не пойти туда было бы нечестно». Изменился ли за это время сам Петржела — или обстоятельства, при которых произносились две взаимоисключающие вещи?

И все же сказать, что, произнося свои знаменитые слова, Петржела был кругом не прав, нельзя. Однажды я спросил Боярского:

— Чего вы не смогли бы простить «Зениту»?

— Договорной игры. Если увижу фальшивый футбол, со стадиона действительно уйду.

«Зенит» времен Петржелы и Трактовенко, продолжая традиции Мутко, словно вывесил эти слова артиста при входе на базу. Грязными делишками команда не занималась принципиально — что во времена дикой гонки бюджетов было особенно ценно. Формула: «Цель оправдывает средства» для многих была аксиомой. Но не для председателя совета директоров «Зенита».

— Чего не хватило Трактовенко, чтобы стать главой клуба-чемпиона? — спросил я Аршавина в беседе для этой книги.

— Думаю, если бы он вложил чуть больше денег, мы бы выиграли тот чемпионат. Но у Давида Исааковича есть свои принципы, которые он нарушать не захотел.

— Принципы, связанные с недопустимостью закулисных дел?

— Да. Трактовенко — человек слова, и если он сказал, что будет так — значит, будет.

Рапопорт:

— Я работал спортивным директором и помню разговоры в клубе, что от некоторых команд в «Зенит» поступали предложения: мол, можем отдать игру. Но Трактовенко и Черкасов эти предложения отмели. Деньги, которые просили эти клубы, были не очень большими, но Давид не пошел на это.

Орлов:

— Трактовенко достоин самых лучших слов: симпатяга, интеллигент, замечательный человек. Они с Коганом очень порядочно вели себя по отношению к игрокам — скажем, если видели, что человек прогрессирует, поднимали ему в одностороннем порядке зарплату. И ни на какие закулисные сделки он не шел.

Кержаков:

— За годы игры в «Зените» я привык к принципиальной позиции Трактовенко — хорошего и адекватного человека. И поэтому, когда перешел в «Динамо», мне было приятно слышать что и в этом клубе существует такая же установка.

Черкасов:

— Не нужно упрощать. Трактовенко — успешный бизнесмен, выросший в 90-е годы. Поэтому не надо представлять Давида Исааковича размазней, бесхарактерным человеком. Вся доброта — до определенного предела. И когда предел наступал, он четко давал это понять. Другое дело, что он относился к футболистам как к детям. Властимил называл их «мальчишечками». Давид до такой пошлятины, конечно, в силу лучшего знания русского языка не опускался, но воспринимал их так же. Если у нас с ним и было распределение ролей — не хорошего и плохого «следователя», — то первая из этих ролей Давиду присуща органически.

Что же касается «экологической чистоты» — да, такая установка у нас была, и мы ей следовали. Правда, реальное предложение мы с Давидом получили только однажды. Это было перед домашним матчем с «Црвеной звездой» из Белграда. На нас вышли некие российские люди с сообщением, что сербы готовы принять такую-то сумму за поражение. При этом у меня нет уверенности, что инициатива действительно шла от клуба. Также четыре раза мы получали предложения простимулировать команды, игравшие с нашими конкурентами. Но ни того, ни другого мы ни разу не сделали.

Почему не простимулировали — что вроде бы не составляет криминала? Назову две причины. Во-первых, если бы мы понимали, что это — общепринятая система, то, возможно, и пошли бы на это, поскольку моральные издержки здесь невелики. Но поскольку за три года было всего четыре таких предложения — значит, это еще не система. То есть решающего результата все равно не даст. А во-вторых, если к концу турнира у аутсайдера возникает мощный материальньй стимул биться с лидером, то это резко повышает травмоопасностъ. А то, что вредит здоровью, по-моему, аморально. Это же, в конце концов, не война, а спорт!

Вот этого-то черкасовского тезиса иные соперники «Зенита» и не приемлют. В современном спорте, особенно отечественном, чаще побеждают те, для кого спорт — война.

Спрашиваю Радимова:

— Можно ли сказать, что Трактовенко оказался слишком порядочным руководителем клуба для того, чтобы «Зенит» выиграл чемпионат?

— Наверное, да. Мы с ним довольно часто общались на разные темы — и могу сказать, что это очень искренний и переживающий за свое дело человек. К игрокам Давид Исаакович относился так, что об этом можно было только мечтать. Каждый футболист, кого бы вы ни спросили, в восторге от него.

Он меня вызывал и говорил: «Ты играешь большую роль для команды, и мы решили поднять тебе сумму контракта». При том что я об этом не просил! И так — каждый год. Причем повышали весьма значительно. Да и в долг в случае необходимости у него можно было попросить — давал всегда.

Еще — сглаживал любые конфликтные ситуации. Однажды меня ночью забрали в милицию. Остановил гаишник, сказал, что я где-то неправильно повернул — словом, откровенно на взятку напрашивался. А я завелся, и в итоге меня отвезли в отделение и до утра посадили в «курятник». Пришел начальник отделения — выпустили. История стала известна в клубе. Приезжаю на тренировку, сидят Петржела и Трактовенко. Тренер кричит: будем отчислять! Трактовенко же сгладил ситуацию в два счета. А Денисов с его скандальным характером, который сто раз ругался с Петржелой, злился, хотел уходить — но Трактовенко с Черкасовым в миг удавалось все это погасить.

А шутки? Узнав Давида Исааковича получше, я как капитан просил его перед каждым матчем приходить в раздевалку — для ребят это было очень важно. И ему удавалось разрядить обстановку даже перед самыми важными матчами. Скажем, отдавал мне заклеенный конверт и говорил: «Я написал, за что сегодня вы получите дополнительные премиальные. Но откроешь только после игры».

Выиграли. После матча, как и условились, открываем. А там: выиграли с разностью в два мяча — двойные премии, сыграли «на ноль» — дополнительная премия вратарю (которая потом делилась на всех). Однажды даже была фраза: «Радимов ушел с поля без желтой карточки — премия всей команде». Все долго смеялись.

Разве что жесткости Трактовенко, пожалуй, не хватало. Слишком уж он был спокойным для руководителя клуба. Думаю, будь Давид Исаакович пожестче, до продажи Быстрова дело бы не дошло. Его же продали в «Спартак» не по игровым качествам, а из-за того, как он себя вел. В какой-то момент у Володи напрочь исчезло чувство меры при общении с тренерами, персоналом клуба и базы. Мутко, узнав об этом, подошел бы и сказал: «Мы очень тебя любим, но чтобы такая вещь произошла в первый и последний раз». Но Трактовенко — иной по характеру, чем Мутко.

И чем Фурсенко тоже. Сергей Александрович даже выглядел намного жестче, а когда нужно — злее. И даже многие судьи, глядя на него, начинали понимать, что с этой командой нельзя творить произвол. Не только потому что пришла такая крупная компания, как «Газпром», а потому что вот он, человек, который ее олицетворяет. С ним шутки плохи. С Трактовенко было проще. И команда, которая лидировала за несколько туров до конца, в итоговой таблице оказывалась даже за чертой призеров…

Эта-то незащищенность и породила фразу Петржелы: «"Зенит" никогда не будет чемпионом».
* * *

В сентябре 2004-го «Зенит» уверенно шел на первом месте. Тогда-то и произошел поворотный момент сезона — матч в Ярославле. О его подноготной мне рассказал человек, находившийся в эпицентре событий, который попросил не называть своего имени.

По его словам, «Шинник» вышел на «Зенит» с предложением: дескать, привезите нам 200 тысяч долларов — и игра ваша. Трактовенко не колебался ни секунды: «Нет, я этого делать не буду». Тогда ярославцев щедро простимулировали конкуренты «Зенита». А исход матча решили два неоднозначных решения судьи Михаила Веселовского.

Кержаков до сих пор горячится:

— В конце матча был явный фол на мне в штрафной «Шинника»! Но пенальти назначен не был. Этот судья впоследствии признался мне, что тогда ошибся. Но от этого было не легче, потому что очков было уже не вернуть. Ведь буквально в следующей атаке мы получили пенальти в свои ворота. И проиграли.

После окончания сезона мой уже упомянутый анонимный собеседник беседовал с Трактовенко. И говорил: «В Петербурге живут 5 миллионов человек, и они все равно бы никогда не узнали, что вы купили эту игру. Но при этом вы бы сделали людей счастливыми».

Но председатель совета директоров «Зенита» в своем отношении к околофутбольным махинациям остался непреклонен.

Черкасов:

— Историю про 200 тысяч от «Шинника» слышал от многих, но у меня никто эту сумму не просил. Если бы Трактовенко это со мной обсуждал — точно бы запомнил. Вообще, что касается договорных игр, то их влияние на российский футбол составляет, на мой взгляд, не 95 процентов, как считают некоторые, а наоборот — не более пяти.

Петербургские парламентарии, разгневанные происшедшим, написали обращение на имя тогдашнего премьер-министра России Михаила Фрадкова и президента РФС Вячеслава Колоскова. «Судейский беспредел, творящийся на матчах с участием "Зенита", позволяет говорить о неком тайном заговоре, направленном против того, чтобы чемпионом страны стал клуб из Санкт-Петербурга, — утверждалось в нем. — Коррупция и теневая политика глубоко поразили российский футбол, владельцами некоторых футбольных клубов являются олигархи, которые, не стесняясь, закладывают в клубные бюджеты статью "на работу судьями"».

Колосков назвал то заявление бредом, не заслуживающим комментариев. Хотя, если разобраться и «обнулить» свойственную некоторым петербуржцам паранойю в виде поиска заговора (интересно — ЦСКА с «Локомотивом», злейшие конкуренты, договаривались?), элементы правды в запальчивом заявлении были.

С неудачи против «Шинника» началось крушение питерской мечты. Перед важнейшим домашним матчем с ЦСКА начудил Петржела, сделавший в прессе эпатажное заявление: армейцы, дескать, играют в «конский» футбол. Имелось в виду — грубый, примитивный. Кстати, к тому моменту, в отличие от 2003-го, действительности это уже не соответствовало: стиль ЦСКА изменился в лучшую сторону.

В стане армейцев слова Петржелы вызвали ярость. Главный тренер Валерий Газзаев озвучил их футболистам, которым после этого дополнительного настроя уже не требовалось. «Зенит» был разорван — 0:3. И вновь не обошлось без грязны слухов — дескать, кое-кто из зенитовцев был соблазнен «золотым тельцом»…

— Не оштрафовали Петржелу за ту несвоевременную фразу? — спросил я Черкасова в 2005-м.

— Я бы не стал говорить о несвоевременности. Бестактность, выходящая за рамки не просто корпоративные, но человеческие, — во все времена бестактность. А штрафов не было. Поскольку не думаю, что это как-то отразилось на судьбе чемпионства.

У Рапопорта иное мнение:

— Еще как отразилось. У меня были нормальные отношения с Валерием Георгиевичем (Газзаевым. — Прим. И. Р.), и по каким-то делам подъезжал на тренировку армейцев за день до того матча. Они там все были взвинчены тем интервью Петржелы. Я, честно говоря, даже не был в курсе его высказываний — так мне быстро все объяснили. Тренер взял и на ровном месте настроил соперника против себя вдвое сильнее, чем это было до того.

После разгрома от ЦСКА шансы у питерцев на золото стали куда ниже, но безнадежными назвать их было еще нельзя. И тут последовал «контрольный выстрел».

Парой недель ранее в российском футболе произошел грандиозный скандал: поединок в Раменском между «Сатурном» и ЦСКА закончился дракой «стенка на стенку», за которую, согласно всем футбольным законам, едва ли не полным составам обеих команд грозили длительные дисквалификации. Но это бы означало исключение ЦСКА из гонки за титул. И КДК РФС, побоявшись взять на себя такую ответственность, отстранил от матчей всего по два футболиста из каждой команды, оставив подавляющее большинство безнаказанными. Конкуренты ЦСКА справедливо негодовали, обвинения в коррупции звучали одно за другим. Но ужесточения наказаний не последовало.

В итоге после разгрома от ЦСКА, давая интервью, вспыльчивый Радимов не сдержался и произнес фразу, тут же ставшую хитом: «КДК — дебилы». За что тут же и получил от этого самого КДК пятиматчевую дисквалификацию. Это и забило последний гвоздь в гроб «Зенита»-2004.

Радимов:

— До сих пор считаю, что если не по форме, то по сути был прав. Зато выражение вошло в историю, а болельщики «Зенита» мне даже игрушку с этой крылатой фразой подарили.

Мне ни за что не стыдно в своей карьере. Да, ругался с судьями, назвал КДК дебилами. Но все это было честно. Думаю, вся страна знает, что случай с матчем «Сатурн» — ЦСКА был настоящим произволом. Как такое может быть, чтобы дрались 22 человека, а дисквалифицировали четырех!

Радимова дисквалифицировали — и питерцы не просто выпали из гонки за чемпионство, но в последнем туре упустили даже третье место. Оно досталось «Крыльям Советов» из Самары.

И все же благодарные болельщики не забыли месяцев лидерства. И на последнем матче сезона — в Кубке УЕФА с «Севильей» — вывесили баннер: «Спасибо за красивый сезон».

За футбол, который показывала команда, болельщики готовы были простить ей все. Суть этого футбола Петржела в паре фраз сформулировал мне в конце 2005 года:

— На игру от обороны смотреть невозможно. Мой «Зенит» так играть не хочет. Я не хочу. Потому что футбол — игра для болельщиков, они платят за то, чтобы видеть красоту, а не строительство баррикад у своих ворот.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Вт июн 07, 2011 23:52

Беда в том, что словосочетание «мой "Зенит"» из уст Петржелы, начиная с 2004-го и особенно в 2005 году, все менее соответствовало действительности. Он выпустил ситуацию в команде из-под контроля, начал раздавать публичные пощечины игрокам в прессе. О румыне Кирицэ сказал, что в другой клуб его «может отдать бесплатно». Даже о Радимове после рядового инцидента на тренировке было сказано: «Такого рода болезни лечились всегда просто. Я таких игроков выгонял из команды. Может, он хотел показать, какой он великий?»

Радимов стерпел. Молодой и горячий Быстров — не стал. Скандал внутри «Зенита» его продажа летом 2005 года в «Спартак» за 4 миллиона евро вызвала необычайный. И показала, что счастливого и вдохновенного «Зенита» Петржелы больше нет.

Взрыв случился в матче с «Рубином», когда Быстрова выпустили на замену в концовке, и «Зенит» пропустил гол после углового от футболиста, за которого должен был отвечать именно он.

Петржела в печати заявил: «Быстров как футболист не будет прогрессировать». Игрок вспылил — и уже через пару дней за четыре миллиона долларов оказался в «Спартаке». Выстрелив в качестве «дембельского аккорда» жестким интервью в адрес Петржелы.

Аршавин, друг Быстрова, отреагировал на случившееся неожиданно. В следующем туре, забив три мяча в ворота «Амкара», Андрей не подумал радоваться хотя бы одному из них. Это был самый мрачный хет-трик в истории футбола, и демонстрация игрока посвящалась именно продаже Быстрова. Мало того, в те самые дни весь Питер стоял на ушах из-за слухов о возможной продаже «Спартаку» самого Аршавина…

Тут же Радимов в интервью для «СЭ» автору этой книги сделал шокирующее заявление, что после истории с Быстровым решил сложить с себя полномочия капитана «Зенита». Словом, город на Неве охватило, как поет культовый питерский музыкант Юрий Шевчук, «предчувствие гражданской войны».

— Кто, по-вашему, прав в конфликте игрока и тренера — Быстров или Петржела? — спросил я Радимова.

— Полагаю, вину они должны разделить. Фраза Петржелы в печати, что Быстров не будет прогрессировать, некорректна. С другой стороны, самому Быстрову, что бы там Петржела о нем ни сказал, надо было сначала позвонить тренеру и поговорить с ним, а потом уже принимать решения. Но он промолчал. Все-таки при этом тренере Володя дорос до игрока сборной России.

Виноват в случившемся и я, причем в немалой степени. Как капитан, мог действовать решительнее и оперативнее, чтобы погасить конфликт. Уход Быстрова подтолкнул меня к решению: сложить с себя полномочия капитана «Зенита». Чувствую, что команде сейчас нужна встряска — как в 2003 году, когда капитаном вместо Алексея Игонина сделали меня. Отдаю себе отчет, что теперь пришел мой черед. Устал. Не хочу больше заниматься примирениями в команде. Тем более что совершил большую ошибку, поскольку не смог примирить Володю и Петржелу. Раз так переживают и Быстров, и Аршавин, и Денисов, думаю, с моей стороны будет правильным ходом отказаться от повязки. Ребята мне доверяли, я не справился. Эпоха Радимова как капитана «Зенита» заканчивается.

— Ситуацию с уходом Быстрова вы «прозевали»?

— Видимо, сделал недостаточно. Когда пойти слухи об уходе Быстрова в «Спартак», разговаривал по телефону и с ним самим, и с Аршавиным. Говорил: «Не надо спешить с подписанием контракта — это можно сделать до 31 августа. Не важно, что клубы договорились, можно сказать" Я не хочу"». Так бы и произошло, если бы Володя действительно не хотел.

Тогда Быстров мне ответил: «Ничего не подписывал. И пока не собираюсь». Договорились встретиться и поговорить на базе. Разговор был, если не ошибаюсь, в четыре. В пять была тренировка — и тут Аршавин говорит, что в шесть Володя уже подписывает контракт со «Спартаком. Словом, не было времени поговорить с Петржелой и уладить ситуацию. Мое мнение: в дальнейшем все пожалеют, что Быстров ушел. «Зенит» тоже, хотя в меньшей степени, Володя в большей.

Тут Радимов попал в «десятку». Нет сомнений, что Быстров, который со «Спартаком» так пока и не выиграл ни одного титула, жалеет, что не остался в «Зените» со всеми его регалиями.

Радимов продолжал:

— Категорически не согласен с его решением дать резкое интервью в «СЭ» после ухода из «Зенита» и тем самым взорвать обстановку в команде. При этом уверен, что мы останемся друзьями. Что же касается финансовой точки зрения, то думаю, что клуб поступил правильно. Четыре миллиона евро за футболиста, который не факт, что заблистает новой команде, — очень хорошие деньги… Володя играл, по сути дела, крайнего нападающего — и при всем его таланте за два года с прострелов Быстрова «Зенит» забил всего один мяч. Что касается интересов клуба, то Быстров — все-таки не Аршавин и не Кержаков, определяющие игру команды. Поэтому с этой точки зрения продажа игрока за такую сумму оправдана.

— Аршавин в интервью резко отозвался о деятельности Черкасова, обвинил руководство «Зенита» в непрофессионализме.

— С Аршавиным мы нередко встречаемся и вне футбольного поля. Не раз ему говорил: бывают ситуации, когда стоит промолчать. Его слушают, он одаренный футболист и очень хороший человек. Но порой Андрей немного перебарщивает.

Но если взять с профессиональной точки зрения подход к делу в «Зените», то какие-то мелочи на нашу работу влияют. Допустим, читал, что в ЦСКА с командой ездит даже диетолог. А у нас… Как вы думаете, сапожник нужен футбольной команде? Если наше главное орудие труда — бутсы? Так вот, у нас такой должности нет. Это о чем-то говорит. О том, что Черкасову и Трактовенко тоже надо меняться. Не потому что они плохие — а потому что время такое. «Зенит» застопорился. И такие детали на это тоже влияют. Ни для кого не секрет, что тот же Черкасов прежде занимался билетами в Мариинском театре. За два-три года в футбольный бизнес войти непросто.

— После случившегося у «Зенита» есть шанс попасть в тройку?

— По потенциалу — есть. «Локомотив» и ЦСКА стоят особняком. Остальное зависит от того, как команда будет играть дальше.

— И от отношений в коллективе?

— Безусловно. Без этого невозможно ничего добиться. Вспоминаю 2003 год, когда в команде была полная идиллия. На каждую тренировку хотелось ехать, и чем больше тренироваться — тем лучше. Сейчас… То, что после крупной победы не возникает удовлетворения — нонсенс. Что-то должно измениться.

Из этого интервью ясно, насколько накаленной стала атмосфера в команде к лету 2005-го. Прелесть «Зенита» тех времен, кстати, заключалась и в том, что никто не боялся говорить все, что посчитает нужным. Питерский мятежный дух сказывался и здесь: люди открыто отстаивали свои взгляды на жизнь. Что сейчас случается крайне редко.

Черкасов в нашей беседе раскрыл деловую сторону продажи Быстрова:

— Перед вылетом команды в Казань в аэропорт приехал агент Аршавина, Быстрова и Денисова — Павел Андреев. Приехал специально на час раньше, чтобы меня поймать. И сказал, что «Спартак» дает за Аршавина восемь миллионов, за Быстрова — три. Про Аршавина я сразу ответил, что это нереально, а от Быстрова надо было избавляться, я бы сказал, из санитарно-гигиенических соображений. Вернее, от кого-то из двоих — Быстрова или Денисова. Но было понятно, что по потенциалу Денисов важнее для команды. Поэтому выбор пал на Быстрова. Добавили миллион и ударили по рукам.

Это ответ на вопрос — как продавали Быстрова. А почем его продали — гендиректор изящно сформулировал: «из санитарно-гигиенических соображений». Тремя годами ранее на мой вопрос, не жалеет ли он о продаже полузащитника (беседа проходила после неудачного окончания сезона-2005), Черкасов ответил:

— Нет. Особенно, извините за цинизм, после матча моледежной сборной в Дании. Володя продемонстрировал всем нашим болельщикам примерно 70 процентов того, что было истинной причиной его перехода в другой клуб.

В том скандальном матче сразу четыре наших футболиста, включая Быстрова, были удалены с поля. Экс-зенитовец — за толчок арбитра. После матча он дал интервью, в котором возмутился: куда, мол, смотрел РФС, позволяя УЕФА назначит на матч против Данни судью-скандинава? Рефери при этом) был… ирландцем. Видимо, в горячке Быстров перепутал Ирландию с Исландией.

Какой раздрай воцарился в «Зените», из всех приведенных цитат понять нетрудно. Демократия Петржелы превратилась в хаос. И в Питере, и по всей России команду с Невы за обилие склок и вынос грязного белья на публику стали называть «Голливудом».

Расставание с Быстровым, воспитанником «Смены», вызвало бурную реакцию в Петербурге — по большей части негативную. Даже едва ли не самый позитивный болельщик команды Сергей Мигицко, который всегда и во всем старается искать хорошее, поздней осенью 2005-го в разговоре со мной не скрывал горечи:

— Меня очень удручила эта история. Такие игроки, тем более питерские воспитанники, — на вес золота, ими не разбрасываются. Все мы сложные люди. Мне кажется, Петржеле стоило проявить мудрость и с ним объясниться. Именно такого быстрого хавбека нам не хватило, когда мы начали проигрывать. И вообще не хватило такой молодежи, какая влилась в состав в 2003-м.

Рапопорт переводит разговор в плоскость клубной политики:

— Когда Мутко пригласил меня на должность спортивного директора, он рассказал мне о приоритетах своей работы. Один из них — делать все, чтобы самые талантливые питерские футболисты играли в своем городе. И пока Виталий Леонтьевич был президентом «Зенита», ему удавалось удерживать всех своих без исключения! И даже приглашать еще — того же Радимова (Мутко звал Радимова в «Зенит» трижды, в частности, сразу после финала Кубка 1999 года, когда Владислав играл за «Динамо». — Прим. И. Р.).

После того, как Мутко ушел, эта идеология рухнула. А ведь за каждым питерским игроком, выступающим за «Зенит», стоит труд большой группы людей, которая с детского возраста делала его мастером. И чем легче человека куда-то продают, тем больнее всем этим людям и тем меньше стимул для них эффективно работать дальше.

Об этом не раз говорил и Аршавин, обвиняя Петржелу чуть ли не в «убийстве» молодых питерских талантов. Сам чех в нашей беседе в конце 2005-го так объяснил свою линию:

— У Аршавина такая функция в команде — за молодых заступаться. Для Андрюши это удобно. Для «Зенита» — нет. Пусть говорит что хочет, но если бы я сделал из дубля основной состав, мы бы вылетели из премьер-лиги.

…Вскоре после интервью Радимова конфликт в команде удалось притушить. По инициативе Трактовенко состоялась «встреча в верхах» в одном из питерских ресторанов — помимо председателя совета директоров, в ней приняли участи Петржела, Радимов и Аршавин. Трактовенко дал понять Радимову, что капитаном его выбирала команда, и уйти сам он не вправе. Еще полтора года капитанская повязка будет на его руке…

После ухода Быстрова «Зенит» не проигрывал в разных турнирах 19 матчей подряд. Самоочищение? Или затишье пере бурей? В шести осенних матчах чемпионата-2005 команда завоюет жалких три очка. И займет лишь шестое место.

Вина за то, что Трактовенко назовет «нонсенсом», а Аршавин — «крахом», во многом лежала на творце этой команды. Петржеле. Который после сезона-2005 все свои недоработки свел к банальному:

— Я недостаточно сильно давил на руководство, чтобы оно летом купило нужных нам игроков. В конце сезона у нас некому было играть.

Проблемы крылись гораздо глубже. И во многом заключались в самом тренере.
* * *

Сарсания:

— Петржела вывел «Зенит» на новый уровень. Но когда он пришел в команду, то был настроен на серьезную работу. А потом его сгубила светскость. Он подумал, что все идет хорошо, болельщики его любят и игроков можно уже не mренировать.

Когда я оказывался в Питере, Власта все время говорил: «Заезжай ко мне». — «У тебя же тренировка!» Он только рукой махал. И когда я приезжал, видел одну и ту же картину: Боровичка проводит тренировку, а Властимил сидит у себя кабинете, копается в Интернете. У него пропала мотивация, он посчитал, что и без тренировок сможет командой руководить. В результате ребята ему на день рождения телескоп подарили. В качестве намека.

Аршавин:

— На мой взгляд, Петржела — хороший тренер. Вообще, европейские тренеры — нормальные люди, они разделяют поле и жизнь. Чех относится к их числу. Адвокат более жесткий и требовательный, но Петржела 2003 года этими качествами тоже обладал. А потом по каким-то причинам стал идти на поводу у футболистов. К тому же состав у нас каждый год становился все слабее и слабее. Почему «Зенит» покупал плохих игроков, надо спрашивать самого Петржелу и Сарсания.

Рапопорт:

— У меня с Петржелой отношения не складывались потому, что я открыто заявлял: недопустимо, чтобы на одного-двух нормальных новичков приходилось по пять-шесть плохих. И дело тут даже не в стоимости. Ошибки в селекции возможны, но когда они принимали массовый характер, то получалось, что клуб методично затаптывал в травку своих, питерских футболистов. То есть два последующих года делал обратное тому, что произошло в 2003 году.

Зарвался он и как человек — взять хотя бы отношение к Боровичке. Как-то проиграли, сделав неудачные замены, и Петржела на пресс-конференции сказал: «Знаю, что если Боровичка что-то говорит, надо сделать наоборот. А сегодня послушал его — и видите, что получилось!» Я был возмущен, но Володя, труженик, хороший парень, только усмехнулся: «Да не обращай внимания, мы же все его знаем». Но после этого я не удивился, когда Петржелу уволили из «Зенита» — а Боровичка остался.

Кержаков:

— Петржела изменился, в частности, в отношении к тренировкам. В 2003 году он на всех присутствовал, а потом перестал. Что произошло? Мне кажется, он никогда не сталкивался с таким большим успехом. А тут вдруг — первый тренер-иностранец и сразу серебряные медали, чего от него в первый год никто и не ждал. Всенародная любовь в городе. Думаю, что Петржела просто со всем этим грузом не справился.

Розенбаум:

— Петржела, безусловно, поднял «Зенит» на новый уровень. Но по отношению к деньгам и славе он и Адвокат оказались совсем разными людьми. Во многом я это связываю с meм, что Петржела — из бывшей социалистической страны. Прожив много лет при социализме, он к большим деньгам оказался не готов.

Сам Петржела на вопросы, почему он перестал бывать на тренировках, утверждал: мол, сэр Алекс Фергюсон в «Манчестер Юнайтед» управляет командой так же, и это не мешает ему быть на своем посту больше 20 лет и почти каждый год добывать какой-нибудь титул. Чех забывал при этом об одной немаловажной детали, которую поведал мне недавно его и израильский коллега Авраам Грант, возглавлявший «Челси». Да, Фергюсон лично в упражнениях участия не принимает и со свистком по полю не бегает. Но на каждой тренировке он присутствует — и, наблюдая за ней со стороны, подмечает каждую деталь!

Чех же понял «метод Фергюсона» слишком буквально и перестал держать руку на пульсе. А в ответ разболталась команда: занятия, которые проводит главный тренер, и тренировки во главе с его помощником — это, как говорят в Одессе две большие разницы.

Был и еще один аспект: половина Питера, глядя на неубедительную селекцию (такие «бриллианты» от Петржелы, как чешский защитник Флахбарт и македонский нападающий Чадиковски, принесли «Зениту» только вред), была убеждена, что чешский тренер «отщипывает» от трансферов.

Черкасов в 2005-м в нашем разговоре сказал:

— Мне надоело слышать по всему Питеру, как «крысятничает» на приобретениях Петржела. Не вижу я этого. К тому же, хотите верьте, хотите нет, на определенном этапе переговорного процесса тренер от него отсекается. И потом некоторые вещи вызывают у него возражения.

— А вы на сто процентов уверены, что Петржела не «крысятничает»?

— Я же не имею права ответить «нет», правда? Поэтому признаем вопрос некорректным и отвечать на него не будем.

По-моему, образованный Черкасов, применив эзопов язык, дал более чем красноречивый ответ.

Тем не менее он по сей день убежден, что жестче вести себя с Петржелой руководству клуба не стоило.

— Вопрос — для чего? — рассуждает он. — Когда ты чего-то требуешь от наемного работника, то должен дать ему «станок». А если в соседнем цеху этот станок лучше, ты должен понимать, что от него нельзя требовать такой же выработки. Мы жили достаточно скудно и не могли дать Петржеле все, что он хотел бы. Так, к примеру, и не купили Колодина, о котором он мечтал. Считаю, что он и так прыгнул выше головы, имея тот набор игроков, который мы могли ему предоставить. О чем можно говорить, если самой дорогой покупкой был Хаген за полтора миллиона! О 20 миллионах долларов, как за Тимощука, или 30 миллионах евро, как за Данни, Петржела и мечтать не мог. К примеру, приобретение за очень небольшие деньги словака Шкртела было целиком его заслугой. Он поначалу представлял собой страшное зрелище, а Властимил сказал, что через пять лет Мартин будет самым дорогим защитником в Европе. Сегодня он играет в «Ливерпуле».

Не согласен и с тем, что мы его распустили. Наверное, нет ни одного тренера без «тараканов» в голове. Вообще, среди творческих людей абсолютно здоровые, без «тараканов» — редчайшие исключения. И к ним, представьте, некоторые даже относятся с раздражением! У меня есть знакомый меломан, который не любит пианиста Дениса Мацуева. За что, казалось бы, его не любить, если не считать того, что он — спартаковский фанат? Этот человек не переносит его за то, что он… слишком здоровый! Музыкант, по его представлению, должен быть с тонкими кистями, бледный, субтильный. А тут — высокий, модный, румяный, получающий явное удовольствие от жизни человек. Творцы, дескать, должны быть другими!

Где-то раз в неделю я не то чтобы доставал книжки по психоанализу и штудировал их — но проводил с Властимлом некие дилетантские курсы психотерапии. Выбирали местечко, чтобы пообедать, побеседовать о жизни, о футболе. Раз в две недели подключал к этому Давида. Шла постоянная работа по приведению Петржелы в норму с точки зрения его недостатков. А «прессовать» его было бессмысленно, потому что мы бы в этом случае Власту потеряли.

Впрочем, Петржелу теряли и так.
* * *

Тайное станет явным уже спустя несколько лет — осень 2008-го. Точнее, выяснятся истинные масштабы бедствия, которое происходило с Петржелой. О том, что он — завсегдатай казино, в Питере не говорил только ленивый. Но то, что игорные заведения разорят тренера и доведут его до лечения от игромании в психиатрической клинике в пражском районе Бохнице, в пору его работы в «Зените» все же не мог предположить никто.

Переводчик, друг и соавтор Петржелы по книге Иван Жидков писал в газете «Спорт день за днем»:

«О том, что Властимил ходит в казино, знали, наверно пол-Чехии и пол-России. Но насколько серьезно это влияет на его жизнь (не будем даже говорить о работе) — вряд ли кто-то мог догадаться. Кроме того, травмы, полученные во время игровой карьеры, и постоянные стрессы, связанные с более чем 20-летней карьерой тренерской, оказались причиной многих заболеваний, спасением от которых стали лекарства. Очень большое количество лекарств. Петржела до последнего пытался доказать самому себе, что ничего не происходит. В итоге он потерял интерес к семье, ему быстро надоедала работа, как это получилось в Оломоуце и Баку. Он ругался руководством, а история о разводе с женой Зузаной стремительно облетела все газеты.

Она, правда, остается единственным человеком в Чехии, помогающим Властимилу и сейчас. К примеру, навещает его в больнице строгого режима, где он проходит множество процедур по очищению организма, соблюдает строжайший режим и имеет право лишь раз в неделю взять в руки мобильный телефон».

Сам Петржела признался Жидкову:

«В какой-то момент стало страшно. Я потерял семью, деньги, возникли проблемы с работой. Можно было либо застрелиться, либо что-то кардинально изменить. Когда шел на лечение, твердо знал, что я прав. И сейчас верю, что вернусь и найду в себе силы продолжить жить, причем совсем по-другому».

Дай Бог ему силы и воли, чтобы выкарабкаться. Ведь разговор тут уже не об игре, а о настоящей трагедии личности. Трагедии, случившейся с хорошим, хотя и далеко не простым человеком. Ему, иностранцу, удалось влюбить в себя весь Петербург, который всегда и во всем предпочитал своих. И Питер, обожавший его в минуты славы, не имеет права остаться равнодушным, когда он оказался в беде. Нет ничего хуже, чем относиться к людям, тем более принесшим столько радости, как к отработанному материалу.

Бывшая жена Петржелы Зузана рассказывала в интервью «Известиям» и «Советскому спорту»:

«Власта всегда был азартным, поигрывал на рулетке и раньше. А зарплата, которую ему выписали в Петербурге, окончательно лишила его тормозов. Эх, если бы ему платили не так много… Свою роль сыграли и антидепрессанты, которые он начал принимать по ходу работы в "Зените". Он просто не осознавал, сколько денег проигрывал. Это увлечение превратилось для него в наркотик.

Виновата не зарплата, а человек, который не научился себя сдерживать. Он в Питере получал очень хорошие деньги. Мужу хотелось показать, что он самый хороший. Властимил всегда был щедрым, но, живя в России, он просто заваливал меня и дочь подарками. У меня было все, иногда я чувствовала себя звездой! А Властимил, вероятно, представлял себя богом…

Уже после того, как мы уехали из Санкт-Петербурга, муж продолжал проигрывать деньги, работая в "Сигме" а затем в "Нефтчи". Стало ясно, что болезнь прогрессирует. Я сказала Власте, что ему необходимо лечиться. Он не слушал. К счастью, спустя некоторое время муж сам понял, что нужно обратиться к врачам. В больнице они максимально ограничили круг его общения. Например, ему нельзя было говорить по телефону, запрещалось слушать музыку…»

Еженедельнику «МК в Питере» Зузана сказала: «Власта проиграл все, что заработал в жизни. Но он мне чужой человек. И потом, я знаю совсем другого Властимила — умного, интересного, талантливого тренера. Когда он пришел и сказал, чтобы я помогла ему устроиться в клинику, то была удивлена. Мне казалось, что он никогда на это решится. Но решился — потому что устал жить в постоянной зависимости от лекарств и рулетки… Если он станет снова играть в казино, то больше его видеть и слышать буду. Я ему так и сказала.

Он понимает, что выбирать из предложений не придется. Но не боится никакой работы. Так и сказал мне: "Я думаю здесь о футболе больше, чем когда-либо в жизни". А ведь он и так сумасшедший фанат футбола. Почти все, кому он помогал, в том числе и деньгами, от него отвернулись, когда Власта попал в беду. Некоторые в какой-то момент стали воспринимать его как банк, куда можно всегда обратиться деньгами и не отдать долг. А он и не спрашивал, когда ему вернут».

Перед выпиской из клиники Петржела с Зузаной дали пресс-конференцию, на которой тренер даже озвучил сумму проигранную им в казино: «Сумасшедшие деньги. Если все вместе, то получится полмиллиарда крон (около 19 миллионов евро). В последнее время у меня на уме была только рулетка. Я все потратил в казино».

Видели ли в «Зените», что игромания влияла на Петржелу?

Радимов:

— Перед московскими матчами в гостинице «Орленок» играла вся команда, но в 11 уходила спать, а Властимил оставался. Один раз мы со Спиваком долго не могли уснуть, и вдруг в половине второго звонит в номер Петржела. И на своем ломаном русском говорит: «Влад, займи мне денег, я тебе Петербурге отдам!»

Сарсания:

— Власта мог прийти к Трактовенко и сказать, что у его жены проблемы в Чехии — деньги срочно нужны, а отправить нечего. Тот давал ему сумму — потом, мол, разберемся. И тот, счастливый, шел в казино. Если бы не Давид, ему было бы сложно.

Не выдержал он всех этих денег и популярности. Однажды его агент Виктор Коларж сказал мне: «Последи за Властой, потому что ему из Чехии возят сильные антидепрессанты, граничащие с наркотиками». И действительно было видно, что иногда он не в себе.

Фурсенко:

— Знал ли я об игромании Петржелы, когда возглавил клуб? Конечно. А кто о ней не знал? И когда у нас состоялся первый серьезный разговор в Праге, одним из условий, которые я поставил, было то, чтобы он перестал играть. Он был ошарашен всем жестким тоном того разговора и в основном молчал. Поэтому четкого ответа по этому поводу не последовало.

Теперь, из признаний самого тренера и его бывшей жены мы знаем ответ: остановиться в своей пагубной страсти он не смог. И падение кометы по имени Петржела в Санкт-Петербурге стало неизбежным.

А тем временем 1 декабря 2005 года в «Зените» произошли кардинальные изменения. Банкирский дом «Санкт-Петербург» продал контрольный пакет акций клуба ОАО «Газпром».
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 00:00

Как принимаются исторические решения? Что для этого должно произойти?

Ответ на эти вопросы дал рассказ одного из участников событий — Сергея Фурсенко:

— «Газпром» тогда был миноритарным акционером «Зенита», и я, возглавив в 2003 году «Лентрансгаз», входил в совет директоров клуба. А значит, отвечал за «Зенит» перед высшим руководством компании. И вот после окончания сезона-2005 сидим мы с товарищем в японском ресторане «Киото» в Питере, и раздается звонок от раздраженного Миллера. Он восклицает: «Шестое место — это уже слишком!». А Алексей Борисович — давнишний болельщик «Зенита» и очень хорошо разбирается в футболе, помнит все матчи едва ли не с детства.

Я тогда ответил ему так: «Не умею управлять машиной, не находясь за рулем автомобиля». Видимо, в этот момент и было принято предварительное решение — приобрести контрольный пакет акций клуба.

На что-то сильно разозлиться и чего-то сильно захотеть, — таков рецепт поворота истории. По крайней мере, футбольной.

Чувства председателя правления ОАО «Газпром» к «Зениту» подтвердил мне и вице-премьер Сергей Иванов:

— Миллер — ярый фанат «Зенита». Это, что называется, медицинский факт, который хорошо известен всем, кто с ним знаком. А я своего земляка знаю достаточно хорошо. Причем так относиться к команде он стал очень давно. «Зениту» повезло, что его старый болельщик дорос до такого поста и приложил руку к тому, чтобы «Зенит» в финансовом смысле чувствовал себя устойчиво.

И вновь вспоминается цитата Гете, которую привел мне Владимир Федотов: «Ничто не может быть великим без страсти». Владелец «Спартака», вице-президент «ЛУКОЙЛа» Леонид Федун болел в детстве за киевское «Динамо» и купил клуб не по велению души — и результаты красно-белых это отражают. Миллера же сподвигла на приобретение «Зенита» давняя страсть.

Но, надо полагать, не только она. Как босс крупнейшей компании, Миллер не мог не просчитывать последствий такого шага. В том числе для бизнеса. Поэтому соглашусь с Дмитрием Баранником, который сказал:

— Каким бы ни был великим «Газпром», «Зенит» и его успехи помогли ему выйти на мировую арену и обрести там все общую известность гораздо быстрее, чем было до того.

В отличие от частных «Спартака» и ЦСКА, контрольным пакетом акций «Газпрома» владеет государство. Можно ли и этого сделать вывод, что Миллер тратит на «Зенит» не свои деньги, а средства налогоплательщиков?

Сергей Иванов с этим не согласен. А его мнение — как одного из руководителей правительства — звучит весомо:

— Хоть 51 процент акций «Газпрома» принадлежит государству, компания является хозяйствующим субъектом. Поэтому говорить, что «Зенит» — государственная структура не верно. Тем более что акции клуба, насколько знаю, не собственно у «Газпрома», а у «Газпромбанка». А это несколько другая структура, прямой зависимости от «Газпрома» у нее нет. Все в рамках закона, в отличие от большинства команд, которые «висят» на субъектах федерации. Рано или поздно этот пузырь либо лопнет сам по себе, либо придет прокуратура и скажет: «На каком основании вы тратите на бизнес деньги налогоплательщиков?»

При этом считаю, что один акционер, каким бы состоятельным он ни был, — это всегда опасно. Западные модели свидетельствуют о том, что великие клубы всегда стоят на нескольких финансовых «ногах». Какой бы мощной ни была, компания, если она «проседает», то, естественно, начинает сокращать расходы.

Схожую точку зрения высказал в нашей беседе для «СЭ» 2007 году тогдашний руководитель экспертного управления при администрации президента России, а ныне — помощник президента Аркадий Дворкович. Я спросил его:

— В январе 2007-го Егор Титов, комментируя приобретение «Зенита» «Газпромом», сказал: «Государственные деньги тратить легко и приятно. Считаю, госкомпании вообще нельзя допускать в футбол». Насколько правильно утверждать, что Тимощук куплен за деньги налогоплательщиков?

— Неправильно. Деньги налогоплательщиков — это те, которые «Газпром» заплатил в виде налогов в бюджет. Из бюджета же «Зенит» не поддерживается. «Газпром» — публичная компания, которая отчитывается перед всеми акционерами — как государством, так и частными, которых почти 50 процентов. Никто, кроме собрания акционеров вмешиваться в эту ситуацию права не имеет, а они не возражали.

Группа миноритарных акционеров «Газпрома» недавно публично выразила резкое несогласие с большими тратам компании на «Зенит», как и на другие побочные от основной деятельности проекты, — что уже говорит об отсутствии единства по этому вопросу. Впрочем, на то они и миноритарные чтобы не иметь возможности управлять процессом.

Председатель Счетной палаты Сергей Степашин, который посетил редакцию «СЭ» в конце 2006-го, также не увидел действиях «Газпрома» криминала, но высказался о них даже угрожающей ноткой:

— В следующем году мы будем проверять «Газпром», и если «Зенит» не займет первого места, я точно напишу Миллеру что это неэффективное использование бюджетных средств.

Повода писать Миллеру у Степашина, как мы знаем, не возникло. Да, думаю, и не могло. Я склонен считать высказывание главного счетовода страны этаким образчиком государственного юмора.

Вот и настало время вернуться к Миллеру, занявшему пост главы «Газпрома» 30 мая 2001 года. Степень влиятельности и уровень связей этого человека можно понять по фрагменту из книги Валерия Панюшкина и Михаила Зыгаря «Газпром: новое русское оружие»:

«Во главе крупнейшей компании страны оказался человек абсолютно лояльный Путину лично… (В 1991 году Миллер попал в комитет по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, который возглавлял тогда будущий президент Путин».)

Журналист Андрей Ванденко в конце 2008 года брал у Миллера интервью для журнала «Итоги» и спросил:

— С кем из двух президентов, выходцев из Питера, познакомились первым?

— С Владимиром Путиным. Я работал под его началом мэрии.

— Кроме музыки, вас с Дмитрием Медведевым (до избрания на пост президента Дмитрий Анатольевич являлся председателем совета директоров «Газпрома». — Прим. И. Р.) объединяет любовь к футболу вообще и к «Зениту» в частности. Смотрю на вашем столе диск лежит с характерным названием: «Даже Миллер говорит: я болею за "Зенит"».

— Группа «Отпетые мошенники» вставила эту строчку одну из песен. Вот мне и сделали подарок.

— И галстук носите клубной расцветки?

— Это он и есть. Самый настоящий. Кстати, коллеги и «Нефтегаза Украины» на днях презентовали футболку с автографом Тимощука, но не привычную сине-бело-голубую, а команды «Волынь», где когда-то начинал карьеру наш нынешний капитан. Подарок оказался с намеком: в Луцке не против чтобы «Газпром» стал спонсором и их клуба…

— Задавая вопрос о сбывшихся мечтах, думал, скажет о Кубке УЕФА, завоеванном «Зенитом».

— Это даже не мечта, а нечто большее, намоленное!

— В каком смысле?

— В прямом. В гимне клуба («Город над вольной Невой». — Прим. И. Р.) есть такие строчки: «Кубок УЕФА наш "Зенит возьмет и победную песню споет». Гимну, наверное, лет тридцать, и перед каждым домашним матчем болельщики исполняют его хором. Представляете, сколько раз за эти годы прозвучала адресованная небесам мольба фанатов? Ее не могли не услышать.

— А вы давно этот гимн знаете?

— С момента его написания. В 7 лет впервые посмотрел игру «Зенита» на стадионе. Это была встреча с «Кайратом» из Алма-Аты, завершившаяся вничью. Собирал футбольные справочники и хорошо знал, кто и где играл, кому и сколько забил. Мои родители — страстные болельщики, папы уже нет а мама по-прежнему переживает за «Зенит», не пропускает ни одной его игры по телевизору.

— Кубок УЕФА-то вы в руках держали?

— И даже шампанское отпил. После Погребняка.

— В очереди стояли?

— Все-таки трофей команда завоевала… Но, к слову, впервые я прикоснулся к Кубку УЕФА еще в 2005 году в Лиссабоне после победы ЦСКА. Помню, загадал тогда: «Вот бы и нам так». Сбылось!

— А Кубок чемпионов потрогали перед московским финалом между «Челси» и «Манчестером»?

— Да, и к нему тоже примериваемся…

Верный признак переживания за команду — память о том какой ее матч в детстве стал для тебя первым. Да и весь текст интервью не оставляет сомнений, что любовь к «Зениту» для Миллера — не напускная.

В середине 2005 года газета «Коммерсант» написала: «Не у всех акционеров одинаковые взгляды на пути развития "Зенита". В частности, как стало известно нашей газете, Алексей Миллер, председатель правления ОАО "Газпром", которому принадлежит 25 процентов акций ФК "Зенит", был буквально вне себя от гнева, узнав о продаже Владимира Быстрова».

«Коммерсант» — слишком серьезное издание, чтобы публиковать о столь влиятельных людях непроверенные слухи. Не в тот ли момент Миллер впервые сказал себе: надо брал штурвал в свои руки?..

Вряд ли Миллер мог принять такое решение единолично, Потому что участие «Газпрома» в каком-либо проекте подразумевает государственный масштаб задач, которые перед ним ставятся.

В послесловии к книге «Газпром: новое русское оружие» ее авторы пишут:

«Все топ-менеджеры "Газпрома", с которыми мы разговаривали, твердили примерно одно и то же: «…"Газпромом" управляет лично Владимир Путин».

— Вы не понимаете, что идет война? Третья мировая, — отвечал нам топ-менеджер "Газпрома", руководитель принадлежащей друзьям президента Путина медиа-империи.

— Энергетическая? — спрашивали мы.

— Идеологическая, — отвечал он.

И нам становилось ясно, что по трубам распространяется не только газ, но и идеология».

Все говорит о том, что частью этой национальной идеологии стал «Зенит». И его победы в чемпионате России, Кубке УЕФА и Суперкубке Европы. Недаром осенью 2008 года уже не президент, а премьер-министр Путин в день рождения Дика Адвоката пригласит голландца в свою загородную резиденцию…

Разумеется, все эти успехи невозможно было гарантировать — на то он и футбол, что в нем может произойти всякое. Но уровень, на котором были поставлены задачи, сделал их осуществление несравнимо более реальным.
* * *

Сменилась у «Зенита» и управленческая стилистика. На смену либералу Трактовенко пришел Фурсенко, человек жесткий и властный. И в высшей степени целеустремленный. Максималист, который не хотел знать ни о каких «объективных трудностях».

По уровню контактов Фурсенко вряд ли уступает Миллеру. Свидетельством тому еще одна цитата из книги «Газпром: новое русское оружие». Посвящена она решению «Газпрома» стать титульным спонсором немецкого футбольного клуба «Шальке-04»:

«Штайнигер (директор отдела маркетинга «Шальке». — Прим. И. Р.) признает, что первым русским, который проявил интерес к "Шальке-04", был глава "Лентрансгаза" Сергей Фурсенко. В Германии о нем знают еще то, что он президент футбольного клуба "Зенит", ставшего в 2007 году чемпионом России, а в России — что он брат министра образования и науки России Андрея Фурсенко и давний друг президента Путина. Фурсенко якобы обратил внимание на то, что у "Шальке-04"и "Зенита" одинаковые цвета.

Было это еще в начале 2006 года, в тот момент, когда имидж" Газпрома" в Европе стремительно ухудшался… Возникла идея улучшить свои позиции за счет футбола. Топ-менеджеры" Газпрома" вспомнили Романа Абрамовича, который благодаря статусу владельца "Челси" стал британской знаменитостью, и захотели сделать "Газпром" коллективным Абрамовичем. Однако купить футбольный клуб по правилам УЕФА" Газпром" не мог, поскольку у него и так уже есть "Зенит". Одному владельцу по правилам не могут принадлежать две команды, имеющие возможность встретиться в одном турнире. Это значит, единственным выходом было взять клуб под свою спонсорскую опеку.

Доподлинно известно (по крайней мере, так уверяют в Гельзенкирхене), что решение "Газпрома" взять из всего множества европейских клубов под опеку именно "Шальке-04 было принято после телефонного разговора Фурсенко и Герхарда Шредера».

Осенью 2006 года на пресс-конференции, посвященной подписанию соглашения между «Газпромом» и «Шальке», с российской стороны присутствовали Путин, Миллер и Фурсенко.

Чтобы добиться своих целей, Сергей Александрович не боялся даже показаться смешным. Не прошло и трех месяцев после прихода Фурсенко в «Зенит», как он дал интервью корпоративному журналу «Газпрома», в котором объявил: «Цель "Зенита" — завоевать три Кубка УЕФА за 10 лет». Смеялась тогда над ним вся футбольная Россия. Но, как известно, хорошо смеется тот, кто смеется последним…

Радимов:

— В команде не просто смеялись — глумились над этим заявлением. Какие три кубка?! Все думали, что человек сошел с ума. А после того, как в Монако взяли Суперкубок, я увидел Фурсенко и сказал ему: «Сергей Александрович, а остался-то всего один трофей за девять лет. Не так много!»

Фурсенко — человек, который предельно сконцентрирован на том, чтобы добиться результата. Представляю, каких трудов ему стоило выбить из «Газпрома» деньги на того же Тимощука. После первой встречи с ним я сказал Тане (Булановой. — Прим. И. Р.): по-моему, этот человек не понял, куда попал. Но он быстро вошел в курс дела, и его заслуга в достижениях «Зенита» огромна.

Сергей Иванов:

— Если не ставить никаких задач, то не будет и достижений. И теперь уже вряд ли кто-то относится скептически к прогнозу Сергея Фурсенко. Но когда Кубок УЕФА уже выигран, можно поставить вопрос и по-другому — а почему на нем-то опять зациклились? Если ставить настоящие цели, надо говорить о Лиге чемпионов.

Будем откровенны: в сильных европейских чемпионатах к Кубку УЕФА относятся без особого рвения. Как и к Суперкубку. Для той же «Астон Виллы» важнее занять четвертое место в чемпионате Англии и попасть в Лигу чемпионов, чем выйти в 1/8 финала «какого-то» Кубка УЕФА. Не надо об этом забывать. Это не бравада или позерство, а правда.

Розенбаум:

— Когда я впервые встретился с Сережей, и он сказал, что «Зенит» будет чемпионом России и выиграет еврокубки, я смотрел на него как на кремлевского мечтателя. Мы с ним дружим, и он это помнит. Но Фурсенко свято верил в то, что сделает это. Абсолютная убежденность в успехе, заряженность на дело и правильное управленческое понимание процессов позволили ему добиться того, о чем он мечтал.

Сарсания развил тему, начатую Радимовым:

— Надо признать, что поначалу Сергей Александрович не был большим специалистом в футболе, у которого — своя специфика. И Петржеле, и мне не раз приходилось ему говорить: так нельзя. Скажем, Фурсенко рассказывал мне: «Спрашиваю Петржелу: "Почему Денисова не ставишь?" — "Он все время с позиции убегает". — "Убегает?! Попробовал бы у меня в" Лентрансгазе" кто-то не выполнить, что я сказал, — завтра же выгнал бы!"» Я разъяснял: «Это футбол, тут так нельзя. Он убегает не потому, что не хочет выиграть, наоборот — потому что слишком рвется это сделать, но тратит энергию нерационально». Это заставило Фурсенко задуматься. Одним из главных его качеств оказалась очень быстрая обучаемость. Очень умный и тактичный человек, он быстро «въехал» в тему.
* * *

Как ему это далось? Слово — Фурсенко, подробная бесед с которым для этой книги стала первым его масштабным интервью со времени ухода из «Зенита»:

— Футбольная и газовая отрасли — совсем разные вещи, но при правильном подходе можно освоить любую специальность. Есть несколько принципов, которыми я всегда руководствуюсь. Первый — никогда не бывает мелочей. В деле, которое тебе вверено, надо понимать абсолютно все до деталей — включая, допустим, то, как сушатся бутсы. Иначе не сможешь быть частью этой команды.

Естественно, в первую очередь это касалось самого футбола. В детстве я гонял мяч с утра до вечера, ходил на cmадион имени Кирова, кричал вместе со всеми: «Лева, давай!» когда мяч подхватывал Бурчалкин. Но для работы во главе клуба этого было явно недостаточно, нужно было познавать футбол изнутри. И я активно общался с игроками — Аршавиным, Кержаковым, Радимовым. Они мне очень помогли. Тот же Аршавин — человек, иногда очень резкий своих высказываниях, но интеллектуальный и умеющий в нескольких словах разъяснить суть. Многие тонкости разъяснил мне Сарсания — в том числе во взаимоотношениях с агентами и других внутренних хитросплетений. Поэтому у нас, пожалуй, не было ошибки ни с одним приобретением.

Если вы хотите изменить жизнь — не только свою, но и окружающих, — то надо заниматься вопросом очень серьезно. Поскольку, чем меньше ты им занимаешься, тем больше шансов упустить детали, которые могут оказаться решающими. В «Зените» у меня была возможность вникать в каждую мелочь, поскольку в «Лентрансгазе» все было неплохо налажено, и я мог в текущих делах положиться на своих заместителей. Время было еще некризисное, что облегчало задачу.

Второй принцип — надо подходить к вопросу системно и понимать механизмы на порядок, а лучше — на два выше того, чем ты занимаешься. Если работаешь в «Лентрансгазе», то должен понимать, как работает весь «Газпром» и какова политика государства в газовой отрасли. Тогда тебе легче управлять своим предприятием — будет ясно, чего и почему от тебя хотят. Так и здесь: ты должен понимать, что происходит не только в «Зените», но и в РФПЛ, РФС, а также в европейском и мировом футболе. Поэтому одной из первых вещей, которую я сделал на посту президента «Зенита», была поездка в «Челси», где мы встретились со всеми руководителями клуба и ознакомились с его работой со всех сторон. К примеру, в юношеских командах каждого возраста тренер после каждой тренировки и игры заполняет персональную карточку на юного футболиста. Представляете, какая картотека на каждого собрана в клубе, насколько легче при ее наличии отследить динамику развития игрока?!

Третий принцип — обещать только то, что можешь сделать. Если ты никогда не врешь, то никогда и не попадешься. Поэтому все, что я обещал кому бы то ни было в команде «Зенит», выполнено на сто процентов (единственный, кто не согласен с этим тезисом — Кержаков. — Прим. И. Р.).

А главное, надо четко понимать — что, зачем и как ты собираешься делать. В свое время я придумал для себя достаточно простую модель: Питер — самый европейский город России («окно в Европу» — так сложилось исторически), и, значит, «Зенит» должен стать самым европейским клубом России. А для того, чтобы это произошло, нужно изменит стандарты. Это — самое важное и сложное.

Одним из шагов к этому и было интервью газпромовскому журналу. Вы что, думаете, это была чистая импровизация, пришло в голову — и ляпнул? Ничего подобного. Это была заданная планка, над которой сначала, может, и смеялись, но теперь уже никто не смеется. Прошло время — и менталитет игроков стал меняться, они начали задумываться. Невозможно просчитать все варианты на десять лет вперед, но возможно поставить цель и к ней стремиться. И мы все уже почти ее реализовали — ведь под кубками УЕФА я подразумевал все трофеи под эгидой Европейской футбольной ассоциации. В том числе и Суперкубок. То есть остался один приз за семь лет.

Помню, когда-то Гарик Денисов бросил фразу: «Неужели мы будем играть с "Барселоной"?» Прошло время — и он же забил победный мяч в Кубке УЕФА, а потом попал в сборную России. Люди, привыкнув к этой мысли, перестали кого-либо бояться! Отсюда и разгром «Баварии», и победа над «Манчестером».

И, наконец, главное еще и в том, чтобы у тебя к своем делу лежала душа. Порой бывает, что люди работают вроде бы одинаково, а результаты — совершенно разные. Все потому, что кто-то делает это из-под палки, потому что поручили, а кто-то — потому что получает от этого удовольствие.

Мог ли «Зенит» добиться того же при предшественниках «Газпрома»? Все, с кем мне довелось пообщаться, уверены: нет. То, что смена владельцев клуба назрела, признает и прежнее его руководство.

Черкасов:

— Два частных лица, Трактовенко и Коган, уже не были способны удержать клуб даже на тех высотах, до которых мы к тому моменту доползли. Это становилось все более очевидно. Даже держаться на том же уровне стоило дороже и дороже. Конкурировать с «Сибнефтью», «ЛУКОЙЛом», РЖД было нереально. И здорово, что мы реализовали клич: «Отдадим щенка в хорошие руки». При этом «Зенит» представлял собой уже готовый, упакованный продукт, которому просто требовался новый уровень вложений. И «Газпром» его предоставил.

При этом все было по-взрослому: прежде чем выкупить контрольный пакет, «Газпром» выдержал пусть недолгую, но достаточно серьезную конкуренцию со стороны ВТБ. А то, что Фурсенко уже несколько лет входил в совет директоров, позволило ему с самого начала не быть дилетантом. А в силу его связей он был более существенной фигурой для лоббирования интересов «Зенита» на уровне руководства «Газпрома», чем его предшественник по «Лентрансгазу» Сергей Сердюков. Или Петр Родионов — газовый генерал, который давал деньги для «Зенита» во времена Мутко.

— Вам известно, сколько «Газпром» заплатил за акции?

— Точно не знаю. Но, по моим представлениям, из примерно 90 миллионов долларов, которые Банкирский дом за три года вложил в «Зенит», половину Коган и Трактовенко достали из своего кармана. Эти-то деньги «Газпром» им и вернул.

За несколько недель до продажи «Зенита» Коган и Трактовенко продали свой «Промстройбанк» ВТБ. Коган принял решение уйти на госслужбу — в Госстрой. Сейчас он курирует возведение дамбы под Санкт-Петербургом.

Тем не менее в случае с «Зенитом» предпочтение было отдано «Газпрому». Переговоры облегчили хорошие взаимоотношения Трактовенко и Фурсенко.

Фурсенко:

— За три года, которые я был членом совета директоров «Зенита», у меня сложились очень хорошие отношения с Трактовенко. Он вообще милый и, я бы сказал, редкий человек. Очень порядочный, интеллигентный и в то же время деловой. Получал и получаю удовольствие от общения с ним.

— Правда ли, что был вариант, при котором Трактовенко мог остаться наемным президентом клуба?

— Думаю, это не более чем слухи. Было совершенно очевидно, что, когда контроль над клубом берет такая компания как «Газпром», его руководителем будет назначен человек из «Газпрома».

— Распространена точка зрения, что если бы Трактовенко, Черкасов и Петржела не подняли «Зенит» до достаточно высокого уровня, «Газпром» его приобретением мог и не заинтересоваться.

— Абсолютно верно. Очень многое для развития «Зенита было сделано и Банкирским домом, и Петржелой — европейским тренером, который привил игрокам определенные навыки и подходы. Он сыграл позитивную роль в развитии команды. Но, став ее владельцем, «Газпром» поставил перед «Зенитом» другие задачи. А для соответствия новым стандартам нужны были новые люди.

Вот мы и подошли к весьма неоднозначному моменту в новейшей истории «Зенита», вокруг которого весной 2006 года был сломано немало копий, — скандальной отставке Петржелы.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 00:04

Хотел ли Фурсенко убрать Петржелу с самого начала, или сам чех спровоцировал нового президента клуба серией скандальных интервью? На этот вопрос, который в Питере долгое время считался ключевым, мне довелось услышать разные ответы.

Сарсания:

— Петржела в своей книге утверждал, будто Фурсенко изначально хотел его убрать. Но я, зная ситуацию изнутри, утверждаю, что таких намерений у Сергея Александровича не было.

С Фурсенко меня познакомил Трактовенко, и на первой же встрече новый президент рассказал, что съездил в Чехию, пообщался с Петржелой. Никакого негатива со стороны Сергея Александровича к тренеру не было — наоборот, он сказал: будем работать с Петржелой. Правда, оговорился: надо присмотреться, насколько Властимил готов соответствовать нашей новой концепции, поскольку «Газпром» пришел, чтобы ставить самые серьезные задачи. На этот вопрос во время первой встречи у Фурсенко четкого ответа не было.

Потом Петржела представил нам список игроков, которых он хочет видеть в «Зените». Несмотря на возможности «Газпрома», купить их было нереально. В этом списке, к примеру, были Гиггз и ван Нистелрой. Мы сделали все, что могли — я, к примеру, разговаривал с агентом Гиггза, у которого в тот момент закончился очередной контракт с «МЮ». Ответ был отрицательным.

В итоге купили одного корейца Хен Ен Мина. Мы с Александром Бокием (бывшим спортивным директором «Зенита». — Прим. И. Р.) ездили его просматривать и привезли диски с фрагментами его игры Петржеле. Тот одобрил. Сам Власта купил чеха Несвадбу — никто не мог понять зачем. Игроков посильнее «Газпром» в тот момент ему действительно не покупал. Думаю, руководство решило выдержать паузу, посмотреть, что к чему.

Петржелу это возмутило, и он, извините, попер на Фурсенко — также, как в свое время на Мутко. Начал раздавать истеричные интервью. Причем вел себя абсолютно непредсказуемо. Однажды звонит мне и, зная, что у меня сложились хорошие отношения с Фурсенко, говорит: «Поговори с Сергеем. Меня хотят снять». — «С чего ты взял?» — «Мне сказали». Я обещал поговорить в ближайшие дни.

А прямо на следующий день после этого выходит первое скандальное интервью Петржелы в «Советском спорте». Я ему звоню и прямо говорю: «Ты что, идиот? Что ты делаешь? Никто тебя не собирается снимать!» Он, как всегда, включил свою привычную пластинку: мол, он сказал не так, и журналисты его неправильно поняли.

Видно, он сам хотел снять Сергея Александровича, но не учел, что Фурсенко — не наемный президент, каким был Мутко, а представитель собственника клуба. Или подумал, что ему, любимцу публики, все можно. Дескать, в Питере не так легко завоевать популярность, но ему это удалось (что было истинной правдой). И эта популярность поможет ему убрать, кого угодно. Тем более — какого-то нового человека, которого никто еще не знает. Я-то понимал, что ничего у него не получится. Но он уперся и ничего понимать не хотел.

Черкасов:

— Когда у клуба менялся собственник, Петржела понял ситуацию просто: сейчас придет «Газпром», принесет «бабла», и у него будет команда-мечта. Но «Газпром» ему никого не купил. Петржела начал выступать. И если мы могли некоторые его высказывания терпеть, то Сергей Александрович — не из таких. Он — натура импульсивная, чуть-чуть большевистская, мыслящая лозунгами. И если изначально в повестке дня избавление от Петржелы у него не стояло (помню, когда я сдавал дела, мы все вместе спокойно сидели телевизора и просматривали игроков), то зимой начались конфликты. Фурсенко не будет терпеть, когда кто-то да да еще и через прессу, будет обзывать его нехорошими словами.

У нас ведь и у самих к концу 2005 года, перед продажей клуба, была кандидатура на смену Петржеле. Это Душан Галис, тогдашний главный тренер сборной Словакии, опередившей в отборочной группе ЧМ-2006 Россию. Это обеспечило бы преемственность и быструю адаптацию — по-русски Галис говорит. С одной стороны, мы хотели свежую кровь, а другой — человека более системного и лояльного, чем Петржела. Потом мы эту идею «сдали» в «Газпром», но им нужен был пафос. Галис — это не пафос, зато Адвокат — самый что ни на есть.

Рапопорт:

— Уже зимой 2006-го Петржела рвался выйти на высшее руководство «Газпрома» — чтобы проделать с Фурсенко то же самое, что ему в 2003 году удалось с Мутко. Но связаться с Миллером ему не удалось. Он не понял, что если Трактовенко к нему хорошо относился и прощал ему все выходки (в том числе и деньги давал безвозмездно), то новые люди ни на что закрывать глаза не намерены. В том числе и на интервью, в которых он поливал того же Фурсенко грязью. Раньше он тоже всякое говорил, и это ему сходило с рук. Давая эти интервью, Петржела уволил сам себя.

Орлов:

— Началось с того, что Фурсенко поехал к Петржеле в Прагу. Зачем — точно не знаю, но, как я понимаю, он ему там сообщил, что ни на какие деньги в долг на казино Властимил может больше не рассчитывать. «Белая» зарплата — и точка. Петржеле это явно не понравилось, но такие деньги, как в «Зените», ему все равно бы платить никто не стал. Поэтому он и остался.

Важную роль в отставке сыграла покупка Несвадбы, если не ошибаюсь, за 500 тысяч долларов. Петржела настаивал на ней, и Фурсенко вынужден был согласиться. А потом этот человек ни минуты не сыграл за основной состав. И не мог сыграть, потому что таких футболистов — сотни. Тем самым он подписал себе приговор. А интервью все только ускорили.

А теперь — слово главным героям. Петржела в своей книге писал:

«Он (Фурсенко) сказал, что специально прилетит в Прагу, чтобы поговорить со мной о будущем сотрудничестве.

— Я представляю "Газпром", который только что купил "Зенит", — с незатейливой простотой сказал мне Сергей. От этих слов я ощутил легкое головокружение, потом тошноту. Нет, в том, что "Зенит" приобрел богатого спонсора, ничего плохого не было. Но это означало смену руководства, чего я больше всего не хотел. Только что я получил третьего президента за три года. По-моему, это чересчур.

Разговор мне не понравился. Тем более что сначала Фурсенко раскритиковал меня за то, что я сказал какую-то ерунду в газетах. Ну сказал и сказал. Что тут такого? Я же в конце концов не на интимное свидание с ним собирался…

Дальше — больше. Хозяйским тоном Сергей заявил, что теперь "трансферами будем заниматься мы". Кто "мы", впрочем, не уточнил. И когда потом, в течение всего межсезонья, нам не везли на просмотр ни одного игрока, я не знал, с кого должен за это спросить.

Второй странный момент в подходе "Газпрома" был в том, что питерским клубом фактически руководили из московского офиса компании. Все судьбоносные решения принимались именно там… Такая ситуация означала одно: у меня нет прямого выхода на руководство, а значит, нет и полного понимания той роли, которую играет тренер в этой команде. Да, Фурсенко президент, но президент-марионетка, который в свою очередь должен беспрекословно слушаться кукловодов наверху, которые не имеют о футболе ни малейшего представления и ориентируются в нем по газетам и телевидению. А и тем и другим, понятное дело, можно легко управлять…

Кроме всего прочего, до меня регулярно доходили новости, что новое руководство активно контактирует с президентом РФС Виталием Мутко. Это, как вы понимаете, вряд ли сулило мне что-то хорошее. Мало того что Виталий оказался мстительным человеком, так он еще имел какие-то обязательства перед голландцем Адвокатом. Вроде бы за то, что сборную России возглавил вопреки его, Адвоката, ожиданиям, не он, а Гус Хиддинк. В результате в пропасть толкали меня, а я какое-то время по инерции еще шел к ней добровольно…

…Фурсенко влезал в чужую кухню все дальше, и однажды настал момент, когда мне пришлось проявить характер. Перед матчем в Севилье он напористо спросил: "А почему ты Хена не ставишь? Он ведь самый быстрый игрок". Тут я пришел в ярость. Такого себе не позволял даже Мутко. Советовать мне, тренеру, каким должен быть состав?! Моя жене Зузана, которая прилетела тогда в Испанию, даже сказало (она умеет говорить правду в лицо): "Сережа, пожалуйста, занимайтесь, в первую очередь, своими делами"».

Еще один диалог между Петржелой и Фурсенко вспомнил соавтор чеха по книге Иван Жидков:

«Ты думаешь, я дурак? — спросил Фурсенко.

— Думаю, что да, — последовал ответ. — Так ты — нормальный человек. А в футболе не смыслишь ни черта!»

На что рассчитывал Петржела при такой манере ведения разговора — непонятно. По всей видимости, нервы к тому времени у него по разным причинам были расшатаны окончательно. Либо он до последнего момента лелеял надежду пообщаться с Миллером…

Все точки над i на тему взаимоотношений с чехом в нашей беседе расставил Фурсенко:

— Едва став президентом клуба, я приехал в Прагу. Там с Петржелой состоялся серьезный разговор, потому что ряд вещей, которые он делал, с нашей точки зрения, были совершенно неприемлем. Вдаваться в подробности не хочу, все о них и так знают. Беседа была жесткая. Думаю, я сильно его озадачил, и после нее он уже был готов к любому исходу. Но у меня позиция такая, что человеку всегда надо дать шанс. И мы ему этот шанс дали. Но потом с его стороны началась газетная возня, и на этом все закончилось.

Почему не купили новичков? Я пытался купить всех, кого можно было купить. В том числе провел переговоры с Томашем Росицким и его агентом. Он поблагодарил за предложение и сказал, что подумает. Учитывая, что в итоге он оказался в «Арсенале», можете представить себе уровень вариантов, которые у него были. Что касается Гиггза, то этот вариант был еще до меня. Трактовенко с ним беседовал, но жена валлийца отказалась ехать в Россию.

Главная проблема заключалась в том, что под Петржелу никто из серьезных людей не ехал, поскольку его в Европе не знали, а при Адвокате была уже совсем другая картина. С одной стороны, работать с Диком интересно многим, с другой, это прекрасная подготовка к европейским клубам, если кто-то со временем захочет отсюда уехать.

В частности, когда ушел Петржела, Виктор Коларж, агент Шкртела, постоянно меня «долбал», чтобы я продал Мартина в Англию. Но у нас с игроком состоялся разговор, в котором я разъяснил: приезжает европейский тренер, с которым он сможет и язык подучить, и требования топ-уровня усвоить. В конце разговора пообещал, что потом мы его отпустим. В итоге через полтора года, когда мы стали чемпионами, обещание было выполнено, и сейчас Шкртел — основной защитник «Ливерпуля». А все потому, что изменились те самые стандарты — очевидно ведь, что квалификация Адвоката несравнимо выше, чем Петржелы. Такую же паузу я советовал выдержать и Саше Кержакову, но он, к сожалению, не прислушался.

Не в обиду Петржеле будет сказано, но в последнее время Властимил купался в славе, популярности, а все остальное отошло для него на второй план. Хотя заверяю вас, что, несмотря на все газетные публикации, каждая из которых была для меня как ножом по сердцу, у нас с Петржелой не было никаких скандалов, жестких «разборок». Даже разошлись мы достаточно интеллигентно, без криков и вообще повышения голоса. А расходиться надо было, потому что после интервью Властимила ситуация вышла из-под контроля, в команде был жуткий климат, никто не понимал, что происходит. И, чтобы окончательно не «похоронить» сезон, надо было со всем этим заканчивать очень быстро. Хотя вплоть до поражения от «Севильи» мы не трогали его, поскольку верили, что он добьется каких-то результатов.

Многие ситуации Петржела «препарировал» достаточно неадекватно. Скажем, перед матчем в Севилье я спросил его, не собирается ли он заявлять на матч Хен Ен Мина. Oн ответил: «Нет». Я сказал: «Смотри, дело твое». А потом прочитал, что, оказывается, вмешивался в формирование состава.

Властимила я бы назвал хорошим пиар-менеджером. Симпатичный дядька, близко общался с болельщиками, в шарфе зенитовском ходил — словом, создавал очень благоприятный внешний эффект. Хотя приехал из Чехии такой скромный, в одном пиджачке и пальтишке. А потом резко изменился. Медными трубами проверяются очень многие, и далеко не все эту проверку выдерживают. К сожалению, Петржела стал одним из самых характерных примеров тому. При этом у меня к нему по сей день очень позитивное отношение. Другое дело, что под ту задачу, которая ставилась «Зениту», он просто не подходил.

Весной 2006-го Петржеле удалось громко хлопнуть дверью не только в пиаровском, но и в спортивном смысле. Первый в истории клуба выход в четвертьфинал Кубка УЕФА, побежденные в феврале и марте «Русенборг» и «Марсель», — это сейчас, на фоне прошлогодней победы в Кубке УЕФА и Суперкубке, кажется обыденностью, а тогда Питер буквально стоял на ушах. И не было предела людскому гневу и разочарованию, когда в Севилье люксембургский арбитр Хамер цинично «убил» безвестный на тот момент в Европе российский клуб. Два удаления (в том числе Аршавина) и пенальти привели к разгрому — 4:1.

Радимов:

— Тот матчу нас, знаю, не показывали. Но поверьте: нас в Севилье уничтожили так, что подобного не может быть даже в России.

Первый серьезный поход за еврокубком закончился, а вскоре подошло к концу и пребывание в клубе Петржелы.

Очередным ударом стало домашнее поражение от «Спартака» — 1:4. А ведь как питерские болельщики ждали того матча! Я шел на «Петровский» и слышал такой монолог фана, обращенный к его друзьям: «Представляете, звонит мне вчера в 11 вечера приятель, пьяный вусмерть, и спрашивает: "Ты на "Зенит" — "Спартак" идешь?". "Иду", — отвечаю. — "Тогда я сейчас за тобой заеду!"»

Точно как у Сергея Довлатова в романе «Зона»: «Жизнь опережает мечту». Мечта обернулась для этих людей невыносимым коллективным забегом игроков «Спартака» к сектору со своими фанатами и швырянием им футболок.

Исполняющим обязанности главного тренера у красно-белых в той игре впервые после отставки Александра Старкова был Владимир Федотов, и игроки бились за этого замечательного человека. В «Зените» же на фоне очередных публичных откровений Петржелы царил форменный хаос. Тренер «Зенита» сжигал мосты. В том числе и с игроками: так, в адрес Аршавина после разгрома от «Спартака» прозвучало высказывание, не подразумевавшее двойного толкования: «Андрюшка не боролся».

После того матча я писал в «СЭ»:

«Это была удивительная, пугающая своим масштабом картина. Молчаливое сине-бело-голубое море из тысяч людей опустив головы и не роняя ни слова, в едином медленном-медленном ритме брело прочь от "Петровского".

Так идут на похоронах.

Наверное, это и были похороны — того" Зенита" Петржелы, который мог провалиться в самый нужный момент сезона и устроить в прессе публичное выяснение отношений, но у которого было свое лицо. Озорное, бесстрашное, чуточку даже скандально голливудское — зато свое».

И вправду, отставки Петржелы долго ждать не пришлось.

На майский полуфинал Кубка России в Москве против ЦСКА тренер не выставил группу ведущих игроков — в частности, Аршавина и Радимова. Это была агония. В книге чех писал: «Андрюша, кажется, одним из первых потерял веру в команду и мое будущее. Так какой смысл?..»

Аршавин говорил мне:

— Больше всего меня обидело его обвинение в прессе, что я сдавал игру «Спартаку». И еще упрек, что назначаю футболистам разные премиальные. Это неправда.

Радимова же Петржела оттолкнул от себя еще предыдущей осенью. В декабре 2005-го капитан рассказывал:

— Я прочитал интервью, где главный тренер заявил: в команде наверняка останутся четверо — Малафеев, Чонтофальски, Аршавин и Кержаков. Он сказал это в тот момент, когда пошла череда поражений. А как же остальные? Читать такое было больно и неприятно. У меня не было агента, и после того интервью Петржелы я позвонил Сарсания с просьбой о сотрудничестве. А что мне было делать после таких слов?

Радимов:

— Мне кажется, Петржела понимал, что работать ему осталось недолго, и решил форсировать события. Показать, что уволили его не из-за работы, а из-за интервью. На команде это в положительную сторону сказаться не могло. Авторитет Петржелы среди игроков был потерян, мы стали проигрывать матч за матчем. После открытого конфликта с «Газпромом» воспринимать его как главного тренера стало сложно.

Петржела во многом сам рвал ту нить человеческих отношений, с помощью которой была создана великолепная команда 2003 года. Так меняются люди. Так меняется жизнь.

Спустя полтора часа после матча ЦСКА — «Зенит», уверенно выигранного армейцами, в московском отеле «Гранд-Марриотт» Фурсенко объявил Петржеле об отставке.

Властимила «сдал» даже его помощник Боровичка, принявший предложение Фурсенко остаться в «Зените». Согласно неписаному моральному кодексу, ассистенты главного тренера должны уходить из клуба вместе с уволенным боссом. Но Боровичка делать этого не стал, сказав:

— Властимил уволен, а потому получит компенсацию за время, которое недоработал до конца контракта. Мне же предложили остаться, и если бы я ответил «спасибо, не хочу» — уволил бы себя сам. И, полетев с Петржелой одним самолетом в Прагу, остался бы в отличие от него без денег. Это не главная причина, но одна из них — тут я честен перед вами. Мы работали вместе десять лет, но тут я решил, что должен поступить по-своему.

Если вспомнить возмущение Рапопорта словами Петржелы: «Послушай Боровичку и сделай наоборот» — можно, думаю, найти еще одну причину…

Недолго проработав исполняющим обязанности главного тренера, Боровичка при Адвокате стал «разведчиком»: ездит на предыдущие матчи команд-соперниц «Зенита» и излагает свои профессиональные наблюдения нынешнему тренерскому штабу.

Когда Боровичка, узнав о том, что Петржела оказался на лечении в больнице, позвонил ему, для бывшего главного тренера «Зенита» это стало огромным сюрпризом. Одним из немногих положительных впечатлений в его новой грустной реальности…

Сложная штука — жизнь. Мало что в ней поддается простым объяснениям.

…Из Удельной Властимил не взял ничего. Свойственным ему широким жестом выставил вешалку с десятками первоклассных костюмов в коридоре базы: разбирайте, кто хочет. Даже домашний кинотеатр подарил водителю Володе.

В аэропорт Петржелу приехали провожать тысячи влюбленных в него болельщиков «Зенита». И еще очень нескоро на «Петровском» перестанет раздаваться оглушительный свист при упоминании Фурсенко, и пройдет больше года, прежде чем трибуны наконец-то примут Дика Адвоката.

Такую любовь одним пиаром снискать невозможно. Талантливая и вдохновенная работа — вот что заставило Питер пасть ниц перед чешским тренером. Жаль, что у него не хватило твердости характера остаться таким же, каким он был в счастливом, романтическом 2003-м.

…История «Зенита», который никогда не купался в деньгах, вышла на принципиально новый виток. А кто-то скажет что повернулась вспять.

Потому что это был уже совсем другой «Зенит». Чьи амбиции и философия в корне отличались от прежнего.

Кто-то тоскует по старому «Зениту», считая именно его на стоящим. Кто-то восхищается блеском нового. Но очевидно одно: парадно-царственного «Зенита» конца первого десятилетия XXI века не было бы без того — шебутного и бунтующего, веселого и рефлексирующего. Чуть-чуть безумного, а главное — очень живого.

Собственно, поэтому новому, холеному «Зениту» посвящена лишь четверть этой книги.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 09:50

Глава VII.
Мечты сбываются. «Газпром»



Заманить в Россию известного западного тренера не так-то просто. Тем более если тот готовит сборную далекой Кореи к чемпионату мира. Но разве «Газпром» может что-то остановить?

Насколько правдива легенда, что Дика Адвоката «Зениту» порекомендовал руководителям клуба лично Виталий Мутко, я поинтересовался у Сергея Фурсенко. И услышал такой рассказ:

— У нас было заседание премьер-лиги. Когда оно закончилось, участники пошли пообедать в ресторан недалеко от московского зоопарка. Помню, все уже ходили без пальто, на дворе был разгар весны.

Я спросил Мутко, как дела с тренером сборной. Он ответил: «Выбрали Хиддинка». — «А что с Адвокатом?» Виталий сказал, что не знает, и посоветовал поговорить с Сарсания. Поэтому утверждать, будто президент РФС настоятельно порекомендовал мне Адвоката — некоторое преувеличение. Так получилось в силу обстоятельств.

К предложению Мутко я прислушался и обратился к Сарсания. Он нас с Диком и познакомил. Мы встретились в аэропорту Амстердама, где он был пролетом — так как в это время тренировал сборную Кореи. Во время той встречи мне удалось убедить его, что ему нужно ехать в Россию. А потом я привез его в Санкт-Петербург, прокатил по городу на машине, из нее же показал Дику базу в Удельной.

Прав Фурсенко: решающее значение порой имеет любая мелочь. Если бы он тогда показал Адвокату базу не из машины, а привел его туда лично, боюсь, «Зенит» не получил бы тренера, с которым потом выиграл Кубок УЕФА. При ближайшем рассмотрении база произведет на голландца такое впечатление, что команда там будет только тренироваться. А предматчевый сбор проводить в пятизвездном отеле «Кемпински» что в считанных шагах от Дворцовой площади.

Если Фурсенко познакомился с Адвокатом только в апреле, то Сарсания знает голландца аж с 1994 года, когда в роли агента привез к нему в ПСВ защитника Сергея Темрюкова. Двумя годами позже Адвокат и Сарсания в Москве провели переговоры о переходе в ПСВ с… молодым игроком ЦСКА Радимовым. Удивительные пируэты порой выдает судьба: спустя 10 лет троица собралась вновь. В «Зените».

Радимов:

— Адвокат сразу вспомнил не только о той встрече, но что я на нее опоздал! А сделка не состоялась из-за более высокой трансферной цены, которую предложила армейцам «Сарагоса».

Все эти годы Сарсания поддерживал контакт с Адвокатом. И к российской эпопее голландца подключился на куда более раннем этапе, чем Фурсенко.

Сарсания:

— Началось с того, что Мутко попросил меня подобрать для сборной иностранного тренера — также, как в свое время я нашел для «Зенита» Петржелу. И я полетел в Kopeю чтобы убить сразу двух зайцев: во-первых, там работал Адвокат, во-вторых, мне нужно было просмотреть двух игроков, которых в итоге купил «Зенит» — Ким Дон Чжина и Ли Хо. Там-то я и встретился с Диком, задав ему вопрос — как бы он отнесся к тому, чтобы возглавить после ЧМ-2006 сборную России. Он ответил, что очень положительно, и готов к переговорам. О чем я и сообщил Виталию Леонтьевичу. Мы вместе полетели в Голландию, встретились там с Диком хорошо, предметно пообщались.

Но в то же время Роман Абрамович с Сергеем Капковым предложили на должность главного тренера сборной Гуса Хиддинка. Виталий Леонтьевич спросил меня, кто из них сильнее. Я ответил: «Оба очень сильны, и решение должно быть за вами». При прочих равных финансовый вопрос предопределил решение в пользу Хиддинка: коль скоро Абрамович его предложил, то и бремя оплаты его контракта взял на себя.

Правда ли, что Адвокат обиделся на Мутко? Если это немножко и было, то не потому, что ему отказали, а из-за формы: ему сказали, что перезвонят в определенный срок, но этого не произошло. Он ждал, ждал, и в конце концов дождался звонка от начальника международного отдела РФС Екатерины Федышиной, которая сказала Дику, что РФС в его услугах не нуждается.

Думаю, Мутко все равно переживал за «Зенит», хоть уже давно и не был его президентом. Дело, скорее всего, не в том, что он чувствовал неловкость перед Адвокатом, а в том, что хотел помочь родному клубу. Да, сборной Дик не пригодился, но для клуба — просто супер! И когда Фурсенко сказал, что собирается искать тренера, Мутко предложил ему поговорить со мной по поводу Адвоката. И уже тогда мне позвонил Сергей Александрович…

Словом, косвенное отношение к «брачному контракту» Адвоката и «Зенита» Мутко имел. На уровне, скажем так, консалтинга.
* * *

— У Аршавина есть шанс стать игроком мирового класса?

— Есть.

— Что ему для этого нужно делать?

— Слушать меня.

Фрагмент из моего первого разговора с Адвокатом, состоявшегося осенью 2006 года в Удельной, точно передает характер Маленького Генерала. Так давно прозвали его на родине, поскольку он много лет ассистировал в сборной Нидерландов легендарному Ринусу Михелсу по прозвищу Генерал.

Адвокат может испытывать сомнения глубоко внутри себя но никогда не демонстрирует их на публике. Во время матче и пресс-конференций он и осанкой, и выражением лица, и безграничной уверенностью в себе (да и невысоким ростом тоже) вызывает ассоциацию с Наполеоном. Не знаю, правда, свистел ли французский полководец во время битв, вложив в рот пальцы обеих рук. Адвокат, привлекая таким образом внимание игроков и пытаясь им что-то объяснить, — свистит. Показывая тем самым, что он — живой и непосредственный человек, а не памятник самому себе.

Мне достаточно было увидеть Адвоката во время тренировки в Удельной, чтобы понять: этот человек приехал в Петербург вкалывать, а не «срубать бабло». В «Спорт-Экспрессе» я описал впечатления от той тренировки так:

«Он произвел на меня впечатление человека невероятной степени энергетики и одержимости. За одно мгновение он успевал сделать столько жестов и произнести столько слов, что казалось: это делают сразу несколько человек одновременно. Тренер с мировой известностью приехал в Россию не прохлаждаться, а работать и добиваться результата.

— Я принял" Зенит", чтобы стать с этим клубом чемпионом России, — первым же тезисом в нашем разговоре Адвокат не оставил себе пути для отступления. И объяснил причину своего выбора:

— Главная причина — наличие такого владельца, как "Газпром". Это не только российская компания, а мировой игрок».

«Трудяга», — точно характеризует голландца Розенбаум. И добавляет:

— Я вообще уважаю голландцев. Они очень работящие люди, не пафосные. Кроме того, в отличие от многих других европейских наций не шовинисты, максимально открыт миру. Поэтому и в России у них получается. А еще, наверное, из-за одинаково непростого климата…

В адрес Адвоката даже в России можно услышать упрек что ему недостает… западного лоска. Скажем, Орлов говорит:

— Адвокат — классный профессионал, но мне не очень нравится, что он, я бы сказал, несветский человек. Больше люблю раскрепощенных творческих людей, которые могут вести тонкую беседу на разные темы, ходят в музеи, театры. Дик же — фанат одного футбола. Он способен сутками смотреть кассеты с записями матчей, а до Эрмитажа, по собственному признанию, все никак не дойдет. Тот же Хиддинк — гораздо более разносторонняя личность. Они с Адвокатом — как два разных государства, хоть оба и голландцы.

С другой стороны, мне в Дике нравится отсутствие зазнайства. Адвокат один и тот же что после победы, что после поражения. Помню, как после знаменитого кубкового разгрома «Динамо» со счетом 9:3 он пришел на пресс-конференцию и вдруг сказал: «Мы сегодня победили команду, в которой не было нескольких основных игроков. К тому же в начале игры соперник имел шанс забить, и тогда матч мог сложиться по-иному. Хорошая победа, но настало время готовиться к следующей игре». Другой на его месте улетел бы в небеса! Вот это мне очень по душе. Как и то, что он никого из команды после матчей публично не выделяет и не «опускает».

По части «несветскости» Адвоката нельзя не согласиться с Орловым. Разговаривать с голландцем интересно из-за его прямоты, но особое эстетическое наслаждение от беседы с ним получить трудно — в отличие от того же Хиддинка, ценящего жизнь в разных ее проявлениях и умеющего об этом увлекательно рассказать. Мне кажется, известное всему футбольному миру (хотя публично и отрицаемое самим Диком) прохладное отношение Адвоката к Хиддинку как раз и объясняется этакой «классовой» неприязнью. Дик по своему стилю жизни и поведения — своего рода пролетарий, тогда как Гус — человек из высшего общества.

Коль скоро оба они — в высшей степени успешные люди, обе модели имеют полное право на существование. А там уж — кому что нравится. О вкусах не спорят.

— Почему, по-вашему, болельщики признали вас далеко не сразу? — спросил я Адвоката в апреле 2008-го.

— В отличие от некоторых других тренеров, (явный намек на Петржелу. — Прим. И. Р.) я нахожусь здесь не для того, чтобы быть популярным. А чтобы сделать хорошую команду. Моя философия проста: при победах я буду популярным, при поражениях — нет. Но специально об этом не думаю.
* * *

К моменту прихода в «Зенит» одним из элитных европейских тренеров Адвоката называть было рано. Очень известным, добившимся успехов — безусловно. Но, скажем, еврокубков он не выигрывал никогда. Это к нему придет именно «Зените». В 60 лет.

Когда стала просачиваться информация о переговорах Фурсенко с Адвокатом, далеко не все были убеждены, что этот выбор — правильный. Сомневался, признаюсь, и я.

Даже главное его достижение — выход в полуфинал Еuro-2004 со сборной Голландии — трудно назвать заслугой тренера. В матче против чехов он заменил лучшего игрока сборной Роббена — и 2:1 превратились в 2:3. После этого болельщики объявили сбор средств для покупки Адвокату досрочного билета обратно в Амстердам и, встречая игроков бурной овацией, на объявление фамилии тренера реагировала негодующим гулом. Работая на первенстве Европы в Португалии, я был тому лично свидетелем. А в прессе сообщалось, что фанаты даже присылали ему по почте письма с пулям в конвертах.

Во время того турнира с Адвокатом конфликтовала голландская пресса, не в восторге были игроки: капитан Филипп Коку позволял себе публичную критику прямо по ходу чемпиона. На всем турнире талантливейшая сборная Страны тюльпанов одержала только одну победу в игровое время — и то над Ливией, — а из группы вышла лишь благодаря Чехии, в ненужном ей матче разгромившей Германию. Не было видно тут творческих достижений Адвоката, хоть убей!

О некоторых методах его работы в книге «Моя география» рассказал бывший полузащитник «МЮ» Андрей Канчельскис, столкнувшийся с Диком в «Рейнджерс» из Глазго:

«Я так и не смог понять его солдафонских методов, которые, думаю, нашли бы лучшее применение в детской команде. Адвокат сажал на входе в столовую одного из своих помощников с секундомером в руках. Штрафовал и за то, что ты появился на собрании команды в носках или майке не того цвета, что у остальных. Никогда с нами не здоровался, никогда не смеялся и даже не улыбался. Во время приема пищи никто не имел права притронуться к своей порции до тех пор, пока тренер не пожелает всем приятного аппетита».

Спустя несколько месяцев Радимов подтвердит мне, что гайки после Петржелы голландец закрутил:

— Главное отличие Адвоката от Петржелы — дисциплина. В раздевалке нужно быть ровно за полчаса до начала тренировки. Однажды я опоздал — застрял в пробке — и был оштрафован на сто долларов. Раньше и на самих занятиях не все выкладывались, кто-то мог постоять. Это было связано с тем, что Петржела не часто посещал тренировки, а Боровичка не главный тренер. При Адвокате же спуска не дается никому.

Аршавин тогда же заметил:

— Многих игроков, которые пользуются авторитетом в нашей команде, Адвокат штрафовал без тени смущения. И все это нормально воспринимают, поскольку видят: он ко всем относятся одинаково.

Когда возможный приход Адвоката только обсуждался, были и другие поводы для опасений, помимо драконовской дисциплины. Национальные первенства до «Зенита» Дик выигрывал в двух странах — Голландии и Шотландии. Первая — дом родной, где не нужно подстраиваться под окружающую действительность, вторая же не относится к числу ведущих футбольных стран Европы. Там две сильные команды — «Рейнджерс» и «Селтик». Одна из них всегда выигрывает. Что делало шансы Адвоката на триумф как минимум 50-процентными.

Ко всему прочему последний из трех выигранных им чемпионатов приходился на 2000-й год — то есть за шесть лет до появления в Санкт-Петербурге. Срок немалый, а возглавил голландец «Зенит» в 59 лет. Незадолго до того ЦСКА и «Спартак» обожглись на титулованных, но уже стареющих и потерявших былой драйв тренерах, — португальце Жорже и итальянце Скале. Даже в Питере было немало людей, предрекавших, что Адвоката ждет та же судьба.

На деле все оказалось далеко не так мрачно. С чувством юмора, например, проблем у Адвоката не обнаружилось. Если уж об этом говорит даже склонный к экстремальным шуткам Аршавин — значит, это действительно так.

Фурсенко в общении с Адвокатом тоже не всегда был серьезен. Зная английский, президент порой позволял себе пошутить над тренером. Один из примеров привел Сарсания:

— Однажды Дик попросил Фурсенко, чтобы тот убрал телохранителя, который его все время сопровождал. Адвокат удивлялся: «Зачем мне охранник, тем более что он совсем не говорит по-английски?» Сергей Александрович нашелся быстро: «Да при чем тут вы? Посмотрите, на какой машине вас возят! Он ее охраняет, а не вас». Адвокат юмор оценил.

Аршавин весной 2008-го рассказывал мне:

— Шучу над Адвокатом порой довольно жестко. Перед домашним четвертьфиналом Кубка УЕФА с «Байером» из Леверкузена, когда он возвращался на скамейку после трехматчевой дисквалификации, сказал ему: «Лучше вам до конца Кубке УЕФА посидеть на трибуне, без вас выигрываем!» Он отреагировал нормально. Адвокат понимает: юмор- это юмор, а дело — это дело.

Радимов:

— Все знают, когда над Диком можно пошутить, а когда — нет. Кроме того, Адвокат обладает самоиронией. Это и игроки оценивают по достоинству. А что до его внешней суровости, то она — в первую очередь для прессы. На тренировках это другой человек. Но при этом он никому не позволяет не занятиях «филонить».

Что же касается профессиональных качеств Дика, то для меня важно, как игроки при нем прогрессируют. Лучший пример — Денисов. При Петржеле у Игоря были очень серьезные проблемы с пасом. А сейчас Денисов обладает хорошей, уверенно поставленной передачей! Все это было достигнуто через каждодневные тренировки Много упражнений построено именно на том, чтобы отдать идеально точный пас партнеру под удобную ногу.

Прав Радимов: Адвокат оказался прекрасным режиссером-постановщиком футбольной игры. В отличие, скажем, от Микаэля Лаудрупа в «Спартаке», он быстро понял, что в России не обойтись без того, чтобы учить людей играть в футбол.

Но сколько проблем ему пришлось решать прежде, чем заняться творчеством в чистом виде!
* * *

В нашем первом разговоре, осенью 2006-го, голландец не делал вид, что попал в рай на земле.

— Нам многое предстоит сделать, чтобы клуб стал профессиональным, — констатировал Адвокат. — Это требует времени. Порой мне кажется, что перемены идут слишком медленно, но потом я себя поправляю: невозможно изменить все за один день. Но думаю, что при поддержке «Газпрома» здесь за пару лет будет выстроен очень сильный клуб.

Известен факт, что после первого же выезда он распорядился поменять старенький газпромовский Ту-134 на новый «Боинг». На первом же гостевом матче против «Москвы» случилась накладка: «Зенит» никто не встретил, поскольку хозяева ошиблись и направили автобус в другой аэропорт. Адвокат тут же заявил: больше от принимающей стороны зависеть не будем, организация транспорта в Москве и других городах становится нашей проблемой.

В том-то и заключается главное отличие отношения клубов к зарубежным и отечественным тренерам, что организационные просьбы иностранцев выполняются с куда большим рвением. И это — далеко не последняя причина их успехов.

Радимов:

— То, что было в «Зените», еще достаточно неплохо. Если бы Дик попал в ЦСКА 1994 года, когда мы летали на военных самолетах с деревянными скамейками вместо кресел, мылись в грязных душевых, жили в отелях с клопами, «Зенит» показался бы ему раем.

Адвокат — человек с именем, и любая его просьба воспринималась руководством правильно. При нем даже придраться стало не к чему. Садимся в Удельной в автобус, едем в аэропорт с машиной сопровождения, в «Пулково» без промедления проходим через депутатский зал, самолет уже разогрет. В Москве автобус встречает прямо на взлетном поле. Селимся в лучших отелях, на стойке регистрации уже ждут ключи от одноместных номеров. Мы пару раз так слетали и сказали администраторам команды: «Даже "напихать" вам не за что!» Мы с Шавой (Аршавиным. — Прим. И. Р.) пару раз даже ловили себя на чувстве ностальгии по тем же рейсовым самолетам. Да, у нас комфортнее, зато там интереснее. Садились в эконом-классе, с людьми общались…

Сарсания:

— На базе Дика поражало, что разметку на поле все еще кисточкой наносят, тогда как в Европе везде давно машины используют. Он любил нам с Фурсенко показывать, как из ведра песочком поле в Удельной посыпают. И смеялся: «Как вы говорите — клуб европейского уровня?»

Но мало-помалу дело двигалось. Осенью 2006-го Фурсенко, Адвокат и Сарсания были приглашены к Миллеру, у которого собрался весь совет директоров «Газпрома». Пять часов (!), которые уделил гостям глава компании, вызвали у Адвоката изумление. Он понял, что на «Зенит» делается серьезная ставка.

Другой вопрос — какова цель? У Шаца на этот счет особое мнение:

— Когда в футбол приходят такие деньги, как у «Газпрома», в этом есть и положительные, и отрицательные стороны. Последняя в том, что, похоже, все силы и средства оказались брошены на достижение сиюминутного результата. Он пришел. Но очень бы не хотелось, чтобы им все и ограничилось. Сейчас очень важно за счет этих денег подтянуть инфраструктуру — как, к примеру, в ЦСКА. Если те же школы начнут давать постоянную отдачу, если дети в «Зените» будут расти в комфортных и способствующих прогрессу условиях, — только тогда можно будет сказать, что все бы сделано правильно.

Еще одним важнейшим решением Адвоката стало то, что все футболисты, внесенные в заявку на матч, включая запасных, должны получать одинаковые премиальные. Для клуба это накладно, для обстановки в коллективе — идеально. Фурсенко пошел и на это.

Аршавин в нашей беседе в апреле 2008-го рассуждал:

— Что отличает Адвоката и Хиддинка от большинства российских тренеров — у голландцев в команде все вместе. В быту нет разделения на основных и запасных. Каждый резервист может обратиться к тренеру с житейской просьбой, и к нему отнесутся так же, как к ведущему игроку. Поэтому все ощущают себя полноценными членами команды.

Адвокат сделал очень важный шаг, настояв на том, чтобы все, кто вошел в заявку, получали одинаковые премиаальные. Уверен, только Адвокату могли разрешить такое. Премиальные по сравнению с контрактами — на самом деле всего лишь заработок на повседневную жизнь, зато у футболистов нет чувства, что их разделили на черную и белую кость.

Сарсания:

— Когда Адвокат просил Фурсенко уравнять премиальные, он говорил: «Нельзя допустить, чтобы в команде люди на лавке не радовались голу своей команды». Фурсенко подумал — согласился.

— Одинаковые премиальные были идеей Адвоката? — спрашиваю Фурсенко.

— Да. Он настаивал на этом. Так ему проще управлять процессом. Легко ли я на это пошел? Тяжело! Каждое решение давалось тяжело — потому что очень непросто, как я уже говорил, задавать новые стандарты, к которым люди не привыкли. Мы общались и спорили постоянно. У нас с Диком и Костей Сарсания сложились прямые и открытые отношения. Мы многое друг другу прощали, но в еще большем шли друг другу на встречу.

С Адвокатом я созванивался каждый день, встречался раз в два-три дня. И, кроме всего прочего, мы в чем-то меняли друг друга. Не стоит так все понимать, будто приехал знаменитый зарубежный тренер, щелкнул пальцами, все быстренько построились и выиграли все турниры. Было намного сложнее. И в процессе работы достаточно сильным трансформациям подвергся и сам Адвокат. Смею вас уверить, что он стал другим.

— В чем?

— Например, выиграл Кубок УЕФА, чего с ним раньше не происходило (смеется)… В адаптации к местным условиям и во многом ином.

У нас с Адвокатом и Сарсанией сформировался очень здоровый триумвират. Каждое решение мы обсуждали и принимали сообща. В том числе благодаря этому сложилась отличная атмосфера в команде. Скажем, мы давали возможность Дику самому озвучить игрокам какие-то важные решения вроде повышения окладов или премиальных. Он-то общается с ними каждый день, и мы посчитали, что для тренера доносить хорошие новости до футболистов важнее, чем для президента. Так было и с тем решением по премиальным.

Адвокат, с которым мы подробно беседовали в апреле 2008-го (то есть уже когда «Зенит» возглавил Дюков), подчеркнул:

— Когда президентом клуба был Фурсенко, у меня с ним сложились великолепные отношения. Именно Фурсенко с Сарсания привели меня в этот клуб, и оба стали моими друзьями. Иные руководители приходят в футбол, чтобы показать себя, в случае же с Фурсенко все делалось именно для клуба.

Когда я приехал, клуб спал. Не скрою: мы сделали многое чтобы создать в нем правильную футбольную атмосферу. Вначале я был просто в шоке. На тренировках никто не аплодировал после удачного удара. Никто никому ничего не говорил во время упражнений. Люди работали механически, слов но роботы. Это было невероятно!

Одним из средств улучшения атмосферы и стало уравнивание премиальных. То ли это, то ли спокойствие, воцарившееся в «Зените» после войн позднего Петржелы, привели к тому, что после прихода Адвоката команда выдала 13-матчевую беспроигрышную серию и с 9-го места к середине осени ворвалась в тройку призеров — хотя такой задачи в том сезоне перед ней не ставилось. А голландский новичок команды Риксен так и вовсе отважился на заявление: «Я не думаю, что мы можем в этом году стать чемпионами. Я знаю это!»

Тогда еще было рано. Прервалась беспроигрышная серия Адвоката как-то слишком художественно. На третьей компенсированной минуте в матче «Спартак» — «Зенит» победньй мяч в ворота питерцев забил их бывший игрок Быстров…

Потом «Зенит» проиграл в Казани. Но кульминация наступила в следующем выездном поединке.

Как по футбольным, так и по околофутбольным качествам «Зенит» в 2006 году недотягивал до бесспорного законодателя мод середины десятилетия, обладателя Кубка УЕФА-2004/05 — ЦСКА. В московском матче с армейцами и произошла история, которая очень сильно повлияла на дальнейшую расстановку сил.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 09:54


Дело не в том, что «Зенит» проиграл — 0:1. Куда важнее то, что сопутствовало результату. А именно — предвзятое судейство бригады арбитра из Петрозаводска Владимира Петтая. Команду из Питера откровенно «убили». По этому поводу поэт Владимир Вишневский вскоре придумал прибаутку, получившую хождение в народе:
Иллюзий больше не питаю
По отношению к Петтаю.

Впрочем, рефери, назначивший решающий пенальти (о его правомерности можно было, по крайней мере, спорить), начудил меньше, чем его помощники, — Бращин из Рязани и Хупавко из Челябинска. Каждый из них из-за выдуманных офсайдов отменил по одному чистому голу Аршавина. И если в одном случае можно было допустить обычную оплошность, то в другом все было шито белыми нитками: в момент паса Аршавин находился метра на два дальше от ворот ЦСКА, чем последний из армейских защитников. Не увидеть такое для профессионала невозможно.

После матча «Зенит» кипел. Так, помощник Адвоката Корнелиус Пот, входя в автобус, воскликнул: «Вы видите, что творится в российском футболе! Об этом надо писать!»

Стали выясняться странные обстоятельства. К примеру, и.о. начальника «Зенита» Федор Луннов заявил, что еще месяцем ранее клуб обратился в РФС с просьбой о назначении на его выездные матчи со «Спартаком», «Рубином» и ЦСКА иностранных арбитров — что в сезоне-2006 происходило сплошь и рядом. Но тут просьбы питерцев предпочли не услышать.

Дальше — больше. Матч, игравший важнейшую роль в судьбе первенства, обслуживали два лайнсмена не национальной, а региональной категории. Невозможно было не задаться вопросом: как этих людей, делавших лишь первые шаги в большом судействе, назначили на максимально огнеопасный матч?

Для начала «Зенит» от имени гендиректора клуба Поваренкина направил президенту ЦСКА Евгению Гинеру (в тот год одновременно возглавлявшему премьер-лигу) официальное письмо с настоятельной просьбой согласиться на переигровку. Регламентом РФС, да и ФИФА, и УЕФА подобные вещи категорически запрещены, и объяснить этот демарш «Зенита» можно было только бушевавшими в Питере эмоциями. Но у тогдашнего президента клуба — другая мотивировка.

Фурсенко:

— Единственной целью письма было то, чтобы происшедшему в матче ЦСКА — «Зенит» была дана правовая оценка. И, в конце концов, это произошло, поскольку судейская бригада была надолго отстранена от арбитража. Мы добились того, чего хотели. Со стороны же ЦСКА мы желали получить хотя бы какую-то реакцию на произвол. Но последовал неадекватный ответ на совершенно другую тему.

Во-вторых, президент клуба демонстративно решил выплатить футболистам «Зенита» полную сумму премиальных, которые они получили бы в случае… победы над ЦСКА. Тем самым показав всем, что моральным победителем матча руководство клуба с Невы считает именно себя.

Радимов:

— Если бы я был президентом, дал бы половину.

Фурсенко:

— Игроки были не виноваты в том, что проиграли. Мы должны были показать наше отношение к этому матчу, и мы это сделали. Идея с премиальными Адвокату не принадлежала. Точно не помню, но, возможно, она была моя. Разумеется, с тренером мы ее согласовали.

В-третьих, депутаты законодательного собрания Санкт-Петербурга выступили с обращением к генпрокурору России Юрию Чайке, призвав его начать антикоррупционное расследование в премьер-лиге. Инициатором стал член фракции «Единой России» Виктор Евтухов, а принято обращение было единогласно. В частности, в нем говорилось:

«Результаты матчей с участием ЦСКА свидетельствуют о том, что армейцы ведут успешную работу с судейскими бригадами. Апогеем антифутбольных действий стал матч ЦСКА — "Зенит", состоявшийся 5 ноября в Москве… В связи тем, что РФС и Федеральное агентство по физической культуре и спорту не могут принять действенных мер по пресечению злоупотреблений в РФПЛ, просим вас провести комплексные проверки деятельности российских футбольных организаций и представителей судейского корпуса на предмет, коррупции, и при выявлении нарушений принять меры вплоть до привлечения виновников к уголовной ответственности».

Ни к каким прокурорским проверкам обращение питерских депутатов не привело. В то же время Петтай был дисквалифицирован на год, а Бращин и Хупавко вообще получил «черные метки». С тех пор на профессиональном уровне они не судят. И этот факт говорит о трактовке официальными органами их работы на матче ЦСКА — «Зенит» весьма красноречиво.

Даже сам Петтай в интервью обмолвился: «Мы с помощниками не были одной командой». Такие фразы случайно не произносятся. Хотя можно счесть это и за попытку свалит всю вину на помощников, а самому остаться во всем белом.

Владельца «Спартака» Леонида Федуна в интервью спросили:

— Что скажете о судействе в матче ЦСКА — «Зенит»?

— Было понятно, что «зарядили» двух боковых, которые подставили довольно неплохого некоррумпированного судью (Петая. — Прим. И. Р.). Все эти ребята никогда больше судит не будут. И теперь другие задумаются, зачем им это надо.

Жесткую оценку случившемуся дал в интервью «СЭ» Мутко:

— Если бы не этот позорный матч ЦСКА — «Зенит»… Позорный прежде всего для нас, организаторов. Я беру вину за него на себя, хотя и не могу вмешиваться в каждый вопрос. Я же не назначаю судей. И тем не менее накануне спросил Зуева (президента Коллегии футбольных арбитров. — Прим. И. Р.): «Вы все продумали? Может, иностранного арбитр пригласить?» — «Да нет, — отвечает. — Последние матчи Петтай хорошо отсудил».

Почему я один должен разбираться, условно говоря, с бригадой Петтая? Неужели мне все будут говорить правду? Эти судьи ведь побывали у нас. Сказали, что ошиблись. Принесли извинения. А обвинить их в нечестности не могу: нет для этого оснований. Но в любом случае больше не собираюсь вести судьями разговоры. Обещаю, что впредь буду безжалостным. Бригада отсудила из рук вон плохо — пусть заканчивает с футболом.

Она и закончила. Главный арбитр, правда, год спустя «вышел по амнистии»…

Впрочем, та игра не давала оснований для того, чтобы поставить под сомнение итоги чемпионата-2006 в целом. ЦСКА был сильнее всех. А кроме того, слоганом «Гинер все купил» конкуренты ЦСКА начали напропалую оправдывать собственные просчеты. Мне это напомнило иронию Сергея Довлатова об образе мышления наших эмигрантов в Америке: «Пожар случился — КГБ тому виной. Издательство рукопись вернуло под нажимом КГБ. Жена сбежала — не иначе как Андропов ее охмурил».

Проблема очищения российского футбола от этого менее актуальной, однако, не стала. Правда, когда у нас в стране предпринимаются какие-то серьезные шаги, только наивный человек объяснит это стремлением к абстрактной справедливости. Чьи-то высокие симпатии или, наоборот, обиды — оружие России гораздо более эффективное.

Скандалом в Лужниках, как выяснилось, был недоволен не только сам «Зенит». И это имело далеко идущие последствия.
* * *

26 декабря 2006 года состоялись выборы президента РФПЛ — ключевой фигуры в организации чемпионата. Последние недели шла жесточайшая конкуренция за голоса клубов между действующим президентом лиги Гинером и главой подмосковного «Сатурна» Михаилом Воронцовым, на которого делали ставку главные конкуренты ЦСКА. Слухи о возможном распределении голосов ходили самые разные, но никто не ожидал того, что произошло. Гинер снял свою кандидатуру, и главой лиги был единогласно избран Воронцов.

Впечатления от поведения участников как до, так и после заседания были однозначными: для них самих ничего неожиданного в подобном повороте не было. В СМИ наивно гадали со счетом 9:7 или 10:6 победит один из кандидатов (чаще назывался Гинер). Но столь дружно держались пришедшие на общую пресс-конференцию Воронцов, Гинер и Мутко; до такой степени клялись друг другу и репортерам в преемственности курса; такой ослепительной улыбкой сиял Гинер; настолько безмятежны были остальные клубные боссы, что срежиссированность событий не вызывала сомнений.

Спрашивалось: если Гинер, по его словам, решил «сконцентрироваться на клубе и строительстве стадиона, уделить внимание семье и детям», то неужели эта мысль озарила столь цельного и не склонного к рефлексии человека прямо на заседании? Или если Воронцова рьяно поддерживали все главные оппоненты ЦСКА — «Спартак», «Локомотив», «Зенит», — то почему глава «Сатурна» не позволил себе выйти на баррикады и хотя бы где-то слегка покритиковать политику Гинера. Почему не ощущалось перед началом собрания даже намека на нервозность и непредсказуемость — ведь решался, исходя из тучи скандалов 2006 года, судьбоносный для российского футбола вопрос?

Общее собрание руководителей клубов напоминало Пленум ЦК КПСС в момент избрания нового генсека. Тем, что при грандиозных подковерных страстях на поверхности была тишь да гладь, единогласное «за» и уверения в идейной устойчивости.

Почему же состоятельные, но такие разные по характера и взглядам, эти люди превратились в единую, идущую строем массу?

Об истинной причине никто не заявлял официально, но все (в том числе и ряд руководителей) говорили «не для печати. А заключалась она вроде бы в том, что судейство бригады Петтая в матче ЦСКА — «Зенит» вызвало острое недовольство oблеченных властью поклонников клуба из Санкт-Петербурга. Вопрос о главе РФПЛ на сезон-2007 в связи с этим якобы решался в очень высоких инстанциях. Из-за этого допустить иной исход «выборов» и было невозможно. С другой стороны, видимость борьбы нужно было изображать до конца — оттого дескать, и не мог объявить Гинер об отказе от участия в выборах почти до их начала. Ничего невероятного в этой версии не усматривалось. Хотя если мы когда-нибудь и получим ее подтверждение от участников событий, то очень нескоро.

Пока же — мнение вице-премьера правительства России.

Сергей Иванов:

— Я ходил на тот матч ЦСКА и «Зенита», хотя поединки двух своих любимых команд почти всегда смотрю по телевизору. Скандал, конечно, был полный. Прекрасно помню момент, когда Аршавин с Денисовым сыграли в «стеночку», и Аршавин вышел один на один с вратарем. Там до офсайда пару метров точно было! Даже все болельщики ЦСКА — не фанаты, а уважаемые люди — сказали, что это, конечно, беспредел, грубейшая ошибка линейного судьи. Решение дисквалифицировать судейскую бригаду на долгие сроки было справедливо. Такой арбитраж портит весь чемпионат, и то, что стали выноситься решения подобной жесткости, — хороший признак. В советское и раннее российское время пожурили бы, взяли на поруки — и не более того.

На том матче мы сидели рядом с Алексеем Борисовичем Миллером. И оба, конечно, выразили возмущение таким грубым ляпом, однозначно повлиявшим на ход матча. Кстати, выходя после игры, в кулуарах — и тому есть свидетели — я сказал: «Думаю, что Петтай надолго потерял право судить». Это было сразу после финального свистка. Никаких административных усилий, чтобы это произошло, я потом не проявлял — вообще, телефонного права не признаю и никогда им не пользуюсь. Но даже я, человек нейтральный, болеющий и за «Зенит», и за ЦСКА, моментально признал, что это была грубая ошибка. Было принято жесткое решение, но не потому, что я или Миллер сказали: «Убирайте». А потому что этот ляп прозвучал на всю страну.

Но при этом хочу подчеркнуть — никаких заговоров там не вижу. Обвинения, что Гинер покупает матчи, — совершенно облыжные. Если мы начнем каждого судью, который ошибся, подозревать во всех смертных грехах — можно далеко зайти. Скажем, в 2005 году мы с Дмитрием Медведевым летали в Монако на матч за Суперкубок Европы «Ливерпуль»— ЦСКА. И там при счете 1:0 в нашу пользу Сисокко сыграл рукой, судья не заметил, и англичане сравняли счет. После чего армейцы проиграли. Мы с Дмитрием Анатольевичем очень переживали. Ошибка была из разряда «петтаевских» — то есть повлиявших на результат. Но мы же не утверждаем, что она была кем-то инспирирована!

Что же касается выборов президента РФПЛ… На мой субъективный взгляд, 80 процентов того, что говорят о футболе, — выдумки и слухи, и только 20 процентов — истина. Недовольство, конечно, было. Но разве после этого ЦСКА перестал выигрывать? Этот аргумент — лишнее доказательство того, что обсуждаемый нами вопрос относится именно 80 процентам.

Знаю, что Гинер и раньше особо не стремился к постам лиге, поскольку плотно занимается ЦСКА. Но, по уму, президент лиги должен быть нейтральным, не владельцем и не президентом любого клуба. С точки зрения управления это самая верная схема.

С 2008 года такая схема и применяется: президентом РФПЛ уже второй год служит Сергей Прядкин, бывший гендиректор РФС и правая рука Мутко.

О странном же судействе матчей ЦСКА больше речи — по крайней мере, на уровне системы — никто не вел.

— Можно ли говорить в контексте последующих событий о какой-то политической воле? — допытываюсь все и у Иванова.

— Нет, конечно. При чем тут воля? Вы, как я понимаю, спросили про «Газпром» как про влиятельного лоббиста. Возможно, на психологическом уровне это и проявляется. В Москве сейчас действительно живет много питерцев, не могу это не признать. И среди них много болельщиков «Зенита», которые ходят на его матчи в столице. Может, на уровне подсознания это как-то и сказывается. Но точно не в виде давления или других недозволенных методов. В конце концов, что особенного «Зенит» выиграл? Один чемпионат и Кубок УЕФА? Это что, супердостижения, уровень «МЮ» или «Челси»? До них и «Зениту», и тому же ЦСКА пока очень далеко, хотя эти два клуба и явно выделяются в России на общем фоне.

— Как относитесь к высказываниям недоброжелателей «Зенита», которые называют его командой истеблишмента? Мол, им предписано было стать чемпионами, поскольку они из Питера.

— Как к полной чуши. По-вашему, я из истеблишмента? Очевидно, да. Но за ЦСКА болею не меньше, чем за «Зенит». Александр Дмитриевич Жуков и Сергей Викторович Лавров из истеблишмента? Тоже. Но болеют за «Спартак». Так что подобные домыслы — очередная ерунда, какой много говорят о футболе.

Леонида Федуна спустя некоторое время после матча ЦСКА — «Зенит» спросили в интервью:

— Вы как-то сказали, что у ЦСКА полсезона был административный ресурс. Что имели в виду?

— Для меня административный ресурс — это то, что находится за пределами футбольного поля. Вы же все прекрасно понимаете, этот ресурс сейчас «сократился». Евгений Леннорович не может влиять на коллегию судей, как делал это раньше.

Когда полтора года спустя, в апреле 2008-го, я спросил Андрея Аршавина, что принес «Газпром» в «Зенит», он ответил:

— Считаю, что в прошлом году «Газпром» наступил на горло ЦСКА, и это хорошо. Административный ресурс был съеден денежным ресурсом.
* * *

2006 год закончился тем, о чем уже полгода говорили и чего хотели в «Зените» все, — продажей Кержакова в «Севилью». Беда в том, что отъезд за границу автора более чем ста голов за «Зенит» оказался обставлен совсем не так, как хотелось бы и самому Кержакову, и клубу.

Канва событий внешне выглядела очень просто: летом форварду поступило не заоблачное, но и неплохое, 7-миллионное (в долларах) предложение от «Севильи» — на тот момент действующего обладателя Кубка УЕФА. Игрок, мечтавший попробовать свои силы в европейском топ-чемпионате, спал и видел себя на Пиренеях, но высшее руководство «Газпрома наложило на переход вето.

Для нового тренера, Адвоката, прежние заслуги Кержакова не имели значения — он жил здесь и сейчас. И рассудил, что таком настроении и состоянии нападающего на большее, чем скамейка запасных, он не тянет. Играть стал купленный в Турции за большие деньги форвард Фатих Текке, пообещавший превратить свой номер на футболке — 61-й — в число забить им за «Зенит» голов. Турок и сегодня, начав четвертый сезон клубе, до этих цифр очень далек.

Поссорился тогда Кержаков и с человеком, который 2002 года его опекал, — Сарсания. Бывший агент, а к тому времени спортивный директор «Зенита» оказался меж двух огней: с одной стороны, теперь он состоял на службе у работодателя, с другой — много лет защищал интересы игрока.

В интервью «СЭ» в конце 2008-го Кержаков говорил с иссякшей дружбе с бывшим агентом:

— Не знаю, кто был виноват. Мне казалось — если человек пять лет со мной работает, должен отстаивать исключительно мои интересы. Когда началась эпопея с переходом «Севилью», у Кости был серьезный выбор. Для него отношения с «Зенитом» оказались важнее, чем со мной.

— Сарсания рассказывал, что хранит прощальную эсэмэску от вас.

— Не думаю.

— Он ее показывал. К тому времени вы уже полгода играли в «Севилье».

— Да? Ха-ха…

Я присутствовал при том разговоре — и видел, сколько разноречивых чувств было вложено в ту усмешку игрока. Чуть растерянную, чуть недоверчивую, чуть ехидную.

В октябре 2006-го мы побеседовали с Кержаковым в Удельной. Его боль и обиду я во время разговора чувствовал почти физически.

— Я не полгода играю в этой команде, — говорил он. — И думаю, что заслужил нормальное отношение к себе. Это мой родной клуб, родной город, я никогда не делал им плохо. И карьеру хочу закончить именно в «Зените». Но, по моему мнению, в клубах хорошего европейского уровня так не поступают. По крайней мере с игроками, которые выступают в них больше двух лет.

В прошлом (2005-м. — Прим. И. Р.) году я понял: деньги для меня в футболе отныне не на первом месте. На первый план вышло стремление попробовать то, что мы видим по телевизору. Можно было бы сейчас подписать контракт с «Зенитом» на десять лет и получить приличную сумму. Но я хочу за рубеж.

— Вас не отпустило высшее руководство «Газпрома»?

— Да, говорят, что высшее руководство.

— Адвоката спросили, ведутся ли переговоры с Кержаковым о новом контракте. Он ответил, что был бы рад видеть вас в «Зените», но для этого нужно желание обеих сторон.

— Летом этот вопрос поднимался, но я отказался.

— А сейчас?

— Пока предложения не было. Но думаю, что свою точку зрения не изменю.

Тогда же стало известно, что на уже упомянутой пятичасовой встрече с Миллером руководители «Зенита» заявили, что считают отказ от продажи Кержакова ошибкой.

— Вы действительно были за то, чтобы удовлетворить просьбу Кержакова? — тогда же, в октябре 2006-го, спросил я Адвоката.

— Да, это так. Он хороший нападающий, и я вовсе не хотел от него избавиться. Но понимаю чувства игрока, когда у него появляется шанс уехать в классную команду за границу. Удержать его здесь — значит, получить неудовлетворенного футболиста, что и произошло.

Когда в 2008-м встанет вопрос об отъезде Аршавина, в апреле (то есть еще до победы в Кубке УЕФА) я спрошу Адвоката:

— В своих интервью Андрей подчеркивает, что хочет играть за границей. Так же два года назад был настроен Кержаков…

— Это два совсем разных типа игрока. Аршавин — настоящий профессионал. Он всегда тренируется с полной выкладкой. Он никогда не травмирован. Все, кто сомневается в его отношении к делу, не правы.

Единственным, кто тогда хоть отчасти понял руководство «Газпрома», оказался Радимов:

— Понимаю Сашу, тем более что сам играл в Испании знаю, как там относятся к футболу. Человек забил сто голов, представляя «Зенит», и заслужил право уехать. Но попробуем поставить себя на место руководства. Приходит «Газпром», сезон начинается ни шатко ни валко. И в этот момент клуб отпускает ведущего нападающего. Как это воспримут болельщики? А если бы дальше команда повалилась? Нельзя говорить, что Кержа обманули, наплевали ему в душу. Что же касается скамейки… Думаю, для него это будет закалка, которая пригодится. Рано или поздно он ведь все равно уедет. Вспоминаю себя: в «Сарагосе» оказался в 20 лет, «золотой мальчик российского футбола», а там — «один из». Не мог понять, как это: я — и на скамейке! А Керж будет лучше подготовлен к битве за место под солнцем.

Аршавин, в свою очередь, произнес пророческую фразу:

— Я бы не хотел оказаться в такой ситуации. Когда человек хочет уйти, и за него предлагают хорошие деньги, сделка должна состояться. Но теперь у Кержакова нет другого выхода, все зависит от него самого. Если будет хорошо играть и забивать, процесс отъезда можно будет «прокрутить» заново.

Хорошо играть и забивать Кержаков в «Зените» уже не начнет, но в «Севилью» спустя пару месяцев все-таки уедет. Вот только без малейшего шанса вернуться в команду, по крайней мере, при нынешнем тренере.

Председатель «летной палаты России питерец Сергеи Степашин весной 2006-го в интервью «СЭ» не стал скрывать, что ситуация с Кержаковым вызвала у него горечь:

«Судьба Кержакова стала проявлением некой болезни питерского клуба. Он сам хотел уйти в "Севилью" и говорил об этом еще год назад. Но абсолютно неправильно то, что Кержакову не давали играть, и ему пришлось просидеть полгода на скамейке в "Зените". Кержаков, как и Быстров, Аршавин, Малафеев, Денисов, — лицо Питера. "Зенит" и в 84-м, когда стал чемпионом страны, и когда поднимался в российское время при Морозове, был командой преимущественно питерской, строящейся на базе школ "Смена" и "Зенит". То, как Кержаков уходил из "Зенита", не красит клуб».

Что же произошло на самом деле? Выносить вердикт не буду, поскольку версии разнятся, а собственными ушами я не мог слышать, кто, кому и что обещал. Поэтому просто предоставлю слово всем сторонам.

Кержаков:

— В той ситуации было много неправды. И нефутбольных игр. В конечном счете я все же уехал, и благодарен, что мне все-таки пошли навстречу и отпустили. Зла ни на кого не держу. Но осадок, конечно, остался. Знаю, кто как относился ко мне, кто говорил правду, а кто обманывал И ни о чем не жалею.

У меня нет претензий к Адвокату. Может, ему все расписали так, что он до сих пор считает меня сложным человеком. Но не отпускал меня из «Зенита» не он. Дик как раз говорил, что понимает меня как футболиста в желании расти. Мне ведь в «Зените» предлагали увеличить контракт вдвое — только оставайся! Но я никогда не чувствовал себя обделенным деньгами — начиная с 2001 года, мне постоянно поднимали зарплату, и в этом смысле ощущал себя вполне комфортно. Думал совсем о другом.

Моя совесть чиста, и по сей день считаю, что все делал правильно. Я тогда четко сказал, что не хочу идти ни в какой российский клуб. Только в «Севилью». Потому что и в ней меня очень сильно желали видеть, и я сам хотел попробовать себя на новом уровне. Я не говорил: «Отпустите, потому что не хочу играть в "Зените"». Я говорил: «Отпустите, потому что хочу играть в "Севилье"». Это большая разница.

То, что якобы я опустил руки, и поэтому Адвокат меня не ставил… Сложный вопрос. Я не так часто потом играл, чтобы так говорили. Если бы выходил на поле и валял дурака одно дело, но мне и шанса-то не давали! На тренировках, двусторонних играх, Адвокат все время ставил меня за второй состав, с дублерами. Первый состав был стабилен, мои же партнеры постояно менялись. Как-то себя проявить, что-то забить при таких раскладах очень сложно. То, что я oтлынивал от занятий, — надумано.

Никогда не говорил Адвокату, что забил за эту команду больше ста голов, а значит, должен играть. Это очередная легенда, созданная с целью убедить общественное мнение моей неправоте. Еще одна — якобы испорченные в 2006 год отношения с ребятами. Когда я вышел против них играть за «Динамо», мы очень тепло друг друга поприветствовали, а с Малафеевым так и вообще общаемся довольно регулярно.

Еще одна глупость из той же серии — что якобы на моем отъезде в «Севилью» настаивала жена, а сам я готов бы остаться в «Зените». Она, конечно, участвует в обсуждении проблем — но никогда не ставила мне условия. Тебя зовут играть за одну из ведущих испанских команд, действующего обладателя еврокубка, ты не хочешь, а жена требует — да это абсурд какой-то!

К Фурсенко у меня сложное отношение. Он нормальный человек, но кое-что мне пообещал и не выполнил. После тоге как летом 2006-го на самом верху было принято решение не отпускать меня в «Севилью», у нас с Сергеем Александровичем состоялся разговор. Он пообещал мне поднять зарплату. А на следующий день вместо этого предложил переподписать контракт — да, с новыми финансовыми условиями, но и с новым сроком окончания. То есть оклад мне поднимали только том случае, если я привязывал себя к «Зениту» еще на несколько лет. Разницу чувствуете? Тогда я понял, что слова у эти людей расходятся с делом. Это еще одна неправда, с которой я тогда столкнулся.

При всех этих обстоятельствах мой переход, наверное, не мог получиться гладким. Но я не ссорился с «Зенитом». У меня были разногласия с несколькими людьми. И даже сейчас, играя в «Динамо» и отдавая этой команде все, что умею, я глубине души по-прежнему переживаю за «Зенит». Он останется для меня родным клубом, который я когда-то предпочел «Шахтеру» и «Ростсельмашу», хотя в Донецке и Ростове условия мне предлагали лучше. Но я с 11 лет занимался в школе «Зенита» и играть хотел только в нем…

Фурсенко:

— Я за Сашу тоже переживаю — это все равно какая-то часть моей жизни, пусть у нас и не получилось до конца понять друг друга. Говорил ему, что нельзя отдавать его в «Севилью» за небольшие деньги, потому что он не будет там играть. Так в конце концов и произошло. А если бы Кержаков остался в «Зените», год поработал под руководством Адвоката, то уехал бы в Испанию за другие деньги, в иных кондициях и с четким пониманием, чего от него в Европе будут требовать. И тогда, уверен, Саша там бы заиграл — потом что парень-то он талантливый. Но новый стандарт он не воспринял и к стабильным выступлениям в чемпионате Испании оказался не готов.

Хронология событий была такой. Когда шли переговоры о том, чтобы Адвокат возглавил «Зенит», мы отправили Дику диски с игрой команды. И одним из его главных условий было, то, что Аршавин и Кержаков останутся в «Зените». Так что, продажа Саши была бы как минимум нарушением изначальных договоренностей с Диком. Как вы думаете — очень мне хотелось начинать совместную работу с тренером подобными действиями?

А потому у нас состоялась встреча, в которой участвовали Кержаков, его отец, Сарсания и я. У нас в тот момент были очень хорошие отношения. И по-человечески сказал ему: «Саша, пойми, я только что пришел и не могу начинать свою работу в "Зените" с продажи ведущего игрока». Рассказал об условиях, на которых пришел Дик. И предложил: давай договоримся с тобой об условиях, при которых ты сейчас никуда не уходишь.

Мы обговорили эти условия. Кержаков сказал — «да», он останется и поддержит меня. После этого я связался с советом директоров, объяснил ситуацию, и было принято коллективное решение — от предложения «Севильи» отказаться. А вскоре после этого Кержаков позвонил мне и сказал, что все-таки решил уезжать. Чем «обнулил» все наши предыдущие договоренности. Как вы себе представляете мои дальнейшие действия? Я же не мальчик, чтобы все время бегать к совету директоров с разными решениями.

После этого Саша начал откровенно валять дурака. Одна из главных вещей в футболе — климат в команде. Рассматривая возможный приход любого нового футболиста, нужно смотреть, как он впишется в коллектив. Поэтому возвращение Кержакова при Адвокате и игроках, которые остались того времени, кажется мне очень маловероятным. Все помнят, что, когда нужно было играть, Саша занимался собой. При этом я по-прежнему очень благодарен ему за наши беседы на первом этапе моей работы в «Зените», которые мне помогли лучше разобраться в сути футбольной жизни.

Сарсания:

— Когда я вместе с Фурсенко встречался с Адвокатом, Дик просмотрел диски и сказал: 10-й и 11-й номера (Аршавин Кержаков. — Прим. И. Р.) должны остаться. Эти ребята супер.

А Керж все время хотел уехать в Испанию. И тут «Севилья» связалась со мной еще как с представителем Кержакова-и заявила, что хочет его купить. Как раз в этот момент Фурсенко и Адвокат предложили мне стать спортивным директором «Зенита».

Я сообщил Сергею Александровичу о предложении «Севильи». Он, думаю, обратился в совет директоров (под эти эвфемизмом, насколько мне известно, все подразумевают Миллера. — Прим. И. Р.). Самому же Саше я сказал: «Дик только принял команду, и я, если честно, не хочу, чтобы ты сейчас уезжал. Но если ты скажешь, что больше совсем невмоготу, и ехать нужно немедленно — что ж, буду этот вопрос решать». Кержаков ответил: «Не хочу вас подводить раз сложилась такая ситуация». Кстати, Дик, узнав о предложении «Севильи», с самого начала был за то, чтобы его отпустить.

Договорились повысить ему зарплату. Команда тем временем при Дике начала с нескольких подряд ничьих. И через две недели Саша вдруг приходит и говорит: «Не хочу играть в "Зените", хочу в "Севилью"». Фурсенко отвечает: «Мы же с тобой договаривались!» — «Нет, не могу, хочу уехать».

Сергей Александрович, насколько мне известно, все-таки сообщил совету директоров эту новость. Но там ответили — нет. И их можно было понять. Компания недавно приобрела «Зенит», пригласила Адвоката. При нем команда еще ничего невыиграла (правда, и не проиграла), четырежды сыграла вничью и идет на 8-м месте. И тут продается лидер команды, один из лучших игроков. Что болельщики бы сказали? Политические риски были высоки.

При этом Фурсенко, возмутившись тем, что Кержаков не сдержал своего слова, в свою очередь, отменил решение о повышении ему зарплаты. И вот тут Керж обиделся, перестал тренироваться. Дик мне говорил: «Ты ему скажи, что мы-то были за его отъезд, понимали, что в такую команду не приглашают несколько раз». Мы это Саше сказали, он ответил: пусть тогда поднимут мне зарплату. Однако тут уже жесткость проявил Сергей Александрович: мол, сделал бы Кержаков, как обещал — получил бы повышение зарплаты. А так — извини, парень, сам виноват.

Я же оказался в самой сложной ситуации. Объяснял ему что являюсь теперь спортивным директором клуба и больше не могу выполнять функции его агента. Он окончательно обиделся и ответил, что его агентом будет отец.

А потом еще нашелся какой-то человечек, «жучок», который связался с «Севильей» за нашей спиной, и они попытались нас обдурить. Не получилось — но и трансферная сумма и личный контракт Кержакова с «Севильей» оказались намного меньше, чем должны были. Когда я, еще будучи его агентом, обсуждал с «Севильей» возможный переход Саши, речь шла об одних условиях, а уехал он совсем на другие. Люди, которые подсуетились и его продали, положили причитающиеся ему деньги себе в карман.

А осенью 2006-го Саша вообще перестал думать о футболе — и закономерно сел на скамейку. Дик говорил ему: «Саша, ты хороший игрок, многое сделал для клуба, забил сто мяч. Но когда я пришел, ты не дал мне шанса! Докажи, что ты — лучший!» Он возразил: мол, я все уже доказал. Адвокат ответил, что доказывать нужно не вчера, а сегодня. И попросил Кержакова, чтобы тот помог команде и самому себе. Дик сказал: «Тогда у нас будет возможность после сезона попросить совет директоров, и ты уйдешь красиво, через парадный вход. А ты пытаешься уйти через заднюю дверь».

Но Керж его так и не понял, и в итоге ушел через черный ход. Во многом поэтому, когда зашел разговор о его возвращении в Россию, «Зенит» не захотел брать его обратно. Не буду называть имен — но когда прошел слух, что Кержаков вернется в команду, некоторые футболисты позвонили мне и Фурсенко и сказали, что это будет неправильно. Говорили мы на тему возвращения Саши и с Диком (мы беседовали с Capсанией осенью 2008-го. — Прим. И. Р.). Он сказал, что пока к этому не готов. Против, словом, были и главный тренер, Фурсенко, и ряд футболистов, и я. Сам же слух объяснялся тем, что, когда Кержаков потерял место в составе «Севильи», Виталий Леонтьевич обронил фразу: «Это игрок сборной, ему нужна игровая практика. Почему бы не вернуть его в родной город?» Но поскольку он некрасиво ушел, даже протекция Мутко не могла ему помочь.

У меня нет к Кержакову никакого антагонизма. Считаю, что сделал для него многое, при мне его карьера все время шла вверх. Но после того, как он поступил, уходя из клубе дружбы у нас нет.

Отличие в ситуациях Кержакова и Аршавина заключается в том, что Андрюха продолжал хорошо относиться к своей работе и не давал ни малейшего повода усомниться в тол что он — профессионал. Кержаков же мог позволить себе не полететь с командой во Владивосток, сославшись на мнимую травму. Или сачковать на тренировках. Дик говорил мне «Спроси у ребят — может, он так всегда тренируется, а выкладывается только в игре?» Я спрашивал Радимова, Малефеева, других. «Нет, — говорили, — это он просто дурака валяет». Потому он и перестал попадать в состав, а не из-за того, что Дик на него обиделся! Саша может говорить все, что хочет, но Адвокат такой человек, что если игрок хорошо работает на тренировках, то будет играть. Аршавин, несмотря на всю свою обиду, работал — и его место в составе сомнению не подвергалось.

А то, что Кержа народ на «Петровском» хорошо встретил — так почему плохо-то? Человек действительно сделал для «Зенита» очень много. Люди смотрят на поле — и далеко не каждому интересно то, что происходит за его пределам! И, наверное, это правильно.

Есть свое мнение о бизнес-составляющей этого конфликт и у Рапопорта:

— Летом 2006-го «Зенит» за достаточно серьезные деньги — кажется, десять миллионов — приобрел Фатиха Текке Его привез Сарсания. Ну и как вы себе представляете: можно его держать в запасе? А если нельзя, то кто должен сесть на лавку?

Мне кажется, в обсуждении темы ухода Кержакова смещены акценты: он захотел активно уехать именно после того, как с ним стали так обращаться. Не случайно Саша как раз в этот период перестал общаться с Сарсанией. Кержаков — совсем неглупый парень, и он понял, что играть все равно будет привезенный за большие деньги футболист. И обида его, уверен, была связана именно с этим. Уверен и в другом: он бы и сейчас вернулся в «Зенит», если бы позвали. Но этого должен захотеть Адвокат.

Обвинение серьезное, но Рапопорту можно предъявить один весомый контраргумент. В межсезонье-2008/09 «Зенит не поскупился на приобретение у «Динамо» полузащитника сборной Игоря Семшова. Нужно было предъявить игроку очень весомые аргументы, чтобы он ушел из клуба, вышедшего пусть даже в квалификацию Лиги чемпионов, в «Зенит», который до этого престижного соревнования не добрался. И чтобы футболист выбрал не «Спартак», где он бы царствовал в центре полузащиты, а команду, где для попадания в состав придется преодолеть огромную конкуренцию.

Оклад Семшову в Питере положили, говорят, едва ли не вдвое больший, чем его как минимум не менее ценным коллегам по сборной России Зырянову и Анюкову. По городу ходило немало разговоров, что это нарушение баланса зарплат вызвало ропот в коллективе.

Тем не менее Адвокат в начале сезона-2009 усадил Семшова на скамейку запасных. И это при том, что хавбек здорово провел два февральских матча Кубка УЕФА против «Штутгарта», в которых появился сначала из-за травмы Денисова, а затем ввиду дисквалификации Тимощука! Но когда я спросил Радимова, кто бы, по его мнению, сидел на лавке, если бы к «Штутгарту» все четверо центральных полузащитников — Тимощук, Денисов, Зырянов и Семшов — были бы строю, экс-капитан ответил: «Адвокат всегда предпочитает вводить новичков в состав постепенно. Поэтому, думаю, Семшов».

Так и вышло. Семшову оставалось тренироваться и ждать запланированного отъезда в «Баварию» Тимощука. Адвокат же тем самым показал, что суммы зарплат игроков не имею никакого отношения к тому, выпускает он игрока на поле или нет. Козыри Рапопорта этот пример во многом бьет.

Спрашиваю Шейнина, поддерживающего приятельские отношения с Кержаковым:

— Кержаков может вернуться в «Зенит»?

— При Адвокате — точно нет. Это даже не обсуждается. Он даже слышать о Саше не хочет. При этом Кержаков, когда уходил из «Зенита», ничего плохого не сделал. Его не отпускали, он нервничал. Потом такая же ситуация повторилась с Аршавиным. То есть это — система.

…16 мая 2007 года Кержаков выиграл Кубок УЕФА в составе «Севильи». В финале против «Эспаньола», выйдя на замену, он заставил защитника соперников получить красную карточку. Несколькими месяцами раньше забил красивый мяч в ворота «Барселоны», да и еще не раз поражал ворота сильных соперников. Казалось, все у него на Пиренеях идет как по маслу.

«Зенит», «Спартак» и «Локомотив» готовы были платить игроку намного больше, чем «Севилья». Но вопреки традициям современного российского футбола, Кержаков выбрал не деньги, а сам футбол. Кто тогда мог подумать, что уже в 2008-м адвокатовский «Зенит» будет играть красивее «Севильи» и сам выиграет Кубок УЕФА?

Футбольная жизнь переменчива. Тренер «Севильи» Хуанде Рамос, приглашавший Кержакова, после победы в Кубке УЕФА принял предложение «Тоттенхэма», а его сменщик Маноло Хименес россиянина в составе не видел. И зимой 2008-го форвард принял предложение своего бывшего партнера по «Зениту» Андрея Кобелева, ныне главного тренера «Динамо». Не в последнюю очередь, думаю, потому, что мечтал попасть на Euro-2008 — а со скамейки «Севильи» сделать это было бы трудно. Но Хиддинк не взял его даже из основного состава бело-голубых. Черная полоса — иначе и не скажешь.

Самое удивительное, что в чемпионате-2008 Кержаков с «Динамо» занял место выше «Зенита» — третье против пятого. Не знаю, принесло ли это форварду какое-то моральное удовлетворение. Более того, на исходе сезона, на последней минуте матча «Зенит» — «Динамо» на «Петровском», Кержаков при ничейном счете вышел один на один с Малафеевым и имел все шансы принести гостям победу. И тогда бы «Зенит» остался на следующий год даже без Кубка УЕФА. Но уставший форвард не смог пробить верхом — и еще один литературный сюжет в реальность не воплотился.

Есть люди в Питере, которые после переезда в Испанию и последующего перехода в «Динамо» о нем не забыли. К при меру, Сергей Мигицко. Кержаков рассказывает:

— Когда я был в «Зените», мы много общались, шутили разыгрывали друг друга. Сейчас, естественно, реже. Но вот недавно позвонил ему. И когда он меня в первую секунду не узнал, я решился на розыгрыш. Сказал, чтобы скоро ждал к себе налоговую. Мигицко стал спрашивать: «Кто это?» Я ответил: «Ну вот, как я погоны надел — так про меня сразу забыли». Он тут же догадался, кто звонит……

Вернется ли когда-нибудь Кержаков в «Зенит»? Я задал ему этот вопрос. И услышал:

— Теперь уже понимаю, что в жизни ничего нельзя исключать. Контракт с «Динамо» у меня заканчивается через две года. Все может быть.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 10:08

К концу 2010 года во главе «Зенита», скорее всего, уже не будет Адвоката. А потому — кто знает?..

Четвертое место, которое занял «Зенит» в 2006 году, по мнению Фурсенко, стало для клуба… благом. И вот почему:

— Быстрые результаты никогда не приходят надолго, — размышляет бывший президент «Зенита». — И если бы вдруг все сложилось так, что уже в 2006-м мы взяли бы золото или серебро, может, и на приобретение того же Тимощука денег мы бы не получили. А так, после четвертого места, на всех уровнях возникло понимание, что селекцией придется заняться по-настоящему.

Занялись — да как! Украинец Тимощук, россияне Погребняк и Зырянов — три ключевых фигуры будущих побед «Зенита» пополнили состав команды именно в то межсезонье. Как и аргентинец Домингес, которому суждено будет сыграть главную роль в решающий миг чемпионата-2007. Кроме того, еще осенью 2006-го было заключено новое соглашение с Аршавиным — на 4 года, за которые, по неофициальной информации, футболист должен был заработать 12 миллионов долларов.

Сейчас-то вся Россия понимает, что Андрей — звезда мирового уровня, которая таких денег (и даже больших) вполне заслуживает. Но когда этот контракт был подписан, большинство и футбольных, и нефутбольных людей в России охватила черная зависть. И лишь единицы рассуждали так, как Розенбаум.

— В гонке зарплат нет элемента безумия? — спросил я его в декабре 2006-го.

— Не люблю расхожую фразу: «Художник должен быть голодным». Ну почему он должен ходить в валенках и жить в однокомнатной квартире?! Совесть у художника должна быть голодная — вот что важно! Когда имярек едет в своем шикарном «мерседесе», замечает людей на остановке, которые 50 минут не могут дождаться автобуса, и испытывает при этом некоторую неловкость — значит, он как человек жив. Когда он этих людей замечать перестает, не говоря уже о том, чтобы демонстративно обрызгивать их из-под колес своего «танка», — пиши пропало.

Это касается и артистов, и футболистов. Не важно, сколько у них денег. До тех пор, пока у них будет совесть, пока они будут за эти деньги рвать жилы, — ничего страшного в гонке зарплат нет. Что, Элтон Джон или Эрик Клэптон мало в своей жизни заработали? Но как они пашут! Не жиреют, пишут новые классные песни. А наши «звездуны» влезут в «горячую десятку», которую сами же и купили, — и море им уже по колено. Та же опасность и в футболе. Когда игроки, получив большой контракт, начинают относиться к работе, как наша попса, — на них можно ставить крест.

К счастью, с Аршавиным этого не произошло. Получив новый контракт, он за два года превратился в одного из лучших футболистов Европы. А то, что при своем статусе по-прежнему продолжает говорить правду и защищать интересы молодых питерских футболистов, говорит именно о том, чего желал разбогатевшим людям Розенбаум. Голодной совести.

А в контракте, к которому многие прибавляли приставку «супер», Аршавин и его тогдашний агент Павел Андреев не настояли на одном очень важном пункте. Однажды это едва не сыграет в судьбе футболиста роковую роль. Но об этом прочитаете уже в следующей главе.
* * *

Как о новом контракте Аршавина, так и о беспрецедентной на тот момент покупке капитана донецкого «Шахтера» Тимощука за 20 миллионов долларов говорила вся страна. Даже в Питере рекордная для России сумма вызвала море споро, в а о Москве и говорить нечего. В публикации по итогам того межсезонья я назвал клуб с Невы в его новом обличье — «"Челси" из Питера». Не в осуждение, а просто в порядке констатации. Той зимой «Зенит» потратил даже больше, чем клуб Абрамовича!

— Как воспринимаете трату таких сумм, как 30 миллионов евро за Данни и 20 миллионов долларов за Тимощука? — спрашиваю Сергея Иванова. Вице-премьер несколько секунд подбирает осторожную формулировку.

— Как великоватые. Вызывающие, конечно, неоднозначную реакцию. Бюджеты ЦСКА и «Зенита» — земля и небо, но какой-то разницы в их результатах я не вижу. Другое дело, что Тимощук оказался очень ценным приобретением.

Председателя попечительского совета «Динамо» и в то же время питерца Сергея Степашина накануне сезона-2007 журналисты «СЭ» спросили:

— Фурсенко сказал, что приобретение Тимощука — вложение во весь российский футбол. Согласны?

— Не знаю. Посмотрим, как он будет играть. На мой взгляд, инвестиции в российский футбол предполагают, прежде всего вложения в детские школы. А 20 миллионов за одного игрока — решение далеко не бесспорное. Такова моя личная точка зрения. В «Динамо» мы в свое время с этим обожглись, и очень серьезно.

Два высказывания государственных чиновников многое говорят о том, какое пристальное внимание было уделено покупке Тимощука. Нет сомнений, что Миллер по этому поводу тоже оказался под серьезным прессом. А значит, права на ошибку у руководства «Зенита» не было.

Напоминания о гигантской сумме не раз слышал и сам Тимощук — пусть даже они чаще всего и были обернуты в «фантик» шутки.

Радимов:

— На тренировках, когда он промахивался, ребята, и я в том числе, говорили: «Толик, у тебя каждая нога по "десятке", а ты по воротам попасть не можешь!» Он оказался очень адекватным парнем и шутки воспринимал нормально. В свое время я тоже приехал в «Сарагосу» в качестве самой дорогой покупки клуба, и один из лидеров команды уругваец Густаво Пойет мне очень помогал. Так же и я относился к Тимощуку. Мы подружились. Хотя я прекрасно понимал, что этот человек куплен на мое место…

Вскоре после сделки стали выясняться подробности. В частности, о том, что даже в совете директоров она была одобрена не всеми. Самая ходовая версия была такой: Миллер, выслушав противоположные мнения, сказал Фурсенко: «Решение оставляю за вами. Но если вы решите его покупать, то под вашу личную ответственность».

Интересно, что чувствует менеджер, услышав такое? Этот вопрос я и задал Фурсенко.

— Все, конечно, было гораздо сложнее, такая трактовка ситуации довольно примитивна. Другое дело, что ответственности с меня никто не снимал с первого до последнего моего дня в «Зените». И, как мне кажется, очень многие вещи произошли именно потому, что ответственности этой я не боялся.

Про личную ответственность можно говорить в том случае, если бы у меня были собственные 20 миллионов, которые я положил бы в банк и сказал: если Тимощук не заиграет — отдаю эти деньги вам. Кстати, как это ни смешно звучит, такая ответственность проще. Гарантировав что-то личными деньгами, ты берешь весь контроль над ситуацией на себя и абсолютно свободен в своих действиях. Если же эти гарантии — на уровне совета или принятия решения, ответственность все равно оказывается распределенной. А это уже сложнее.

Миллер руководит огромной структурой. Дочерние компании действуют согласно правилам и уставам. Другое дело, что очень важно, когда руководитель, помимо профессиональных отношений, поддерживает тебя по-человечески. Так вот могу сказать, что Алексей Борисович всегда такую поддержку мне оказывал, за что я ему очень благодарен. В том числе и в вопросе по Тимощуку — человеку, теплыми отношениями с которым я, без преувеличения, горжусь.

Сарсания:

— Перед тем как покупать Тимощука, Фурсенко попросил моего совета. Сказал: «Дик рано или поздно уедет в Голландию, и даже ты попадешь в другую команду. А я буду за него отвечать. Скажи: стоит или нет?» Я ответил: «Это игрок, который нам нужен. Другой вопрос — 20 миллионов. Знаю, что это переплата. Но если "Газпром" эти деньги найдет, то по спортивной части мы однозначно не ошибемся». В итоге на совете директоров Сергею Александровичу не ответили ни «да», ни «нет», сказав ему: «За такие деньги — только под вашу личную ответственность». И тот согласился.

Фурсенко вообще не боится ответственности. Очень рад, что судьба свела меня с этим порядочным человеком, человеком слова и дела, готовым кому угодно перегрызть горло за свою идею. Я мог бы пойти с ним в любую разведку. Считаю его огромнейшей заслугой, что «Зенит» стал не только чемпионом России, но и обладателем Кубка УЕФА и Суперкубка, хотя тогда Фурсенко формально в клубе уже не было. Он ушел за два месяца до финала Кубка УЕФА, но коллектив был создан именно им.

Подписание контракта с Тимощуком состоялось в Донецке глубокой ночью. В газетах была опубликована совместная фотография президентов клубов — Фурсенко и Рината Ахметова, а также самого игрока, сделанная сразу после заключения сделки. На Фурсенко было страшно смотреть — столько сил и нервов он потратил на это казавшееся невозможным приобретение. Оно (как и цена за него) казалось настолько сюрреалистическим, что в первые дни в прессе прошел слух: дескать, часть трансфера «Зенит» оплатит… газом. Но он был тут же гневно опровергнут. Неудивительно: это был бы уже перебор.

Еще один штрих к портрету Фурсенко. Как минимум двум журналистам, которых я знаю лично, — Орлову и спорт-экспрессовцу Сергею Циммерману — президент «Зенита» дал обещание позвонить, как только сделка по Тимощуку будет завершена. И, будучи человеком слова, педантично набрал оба номера около четырех часов утра. За что разбуженные коллеги по сей день ему признательны.

Покупка Тимощука стала главным шагом на пути «Зенита» к большим победам.

Однажды Валерий Лобановский, вызвав молодого игрока «Шахтера» в сборную Украины, предложил ему на тренировке надеть футболку киевского «Динамо» — маек сборной не хватало. Тимощук наотрез отказался. Зная нрав Лобановского, все пришли в ужас, а великий тренер вдруг сказал: «Уважаю людей с принципами».

Виталий Юрченко, личный пресс-атташе Тимощука, подметил интересное совпадение. В марте 2002-го тогдашний главный тренер «горняков» Невио Скала неожиданно для всех назначил Тимощука, которому тогда исполнилось 23 года, капитаном команды. Спустя пару месяцев «Шахтер» впервые в истории стал чемпионом Украины. 8 мая 2007-го Адвокат назначил Тимощука капитаном «Зенита». В ноябре питерцы впервые выиграли российский чемпионский титул…

Во время нашей беседы в Удельной Тимощук сказал:

— Уверен, будь на кону другая сумма, «Шахтер» бы со мной не расстался. Я же воздействовать на руководство донецкого клуба, чтобы сумма была снижена, не собирался. Меня всегда волнуют интересы клуба, цвета которого я защищал. Теперь это «Зенит», и игра в нем приносит мне удовольствие. К тому же мой основополагающий принцип: игрок должен подчинить свои интересы интересам команды.

Звучит как штамп, но Тимощук такой и есть. Феноменально правильный. И, поработав с ним, партнеры видят, что это не пафос, а истинная начинка. Недаром, когда я спросил Аршавина: «Есть ли у Тимощука-капитана качества, которых нет у вас?», ответ оказался умным и тонким:

— Он проще находит контакт с людьми. Тимощук может разговаривать со всеми, кого любит или нет, если это нужно для дела. Я таким умением не обладаю.

Тимощук стал стержнем «Зенита» и в раздевалке, и на поле. Год и четыре месяца спустя в отеле «Кемпински» накануне полуфинала Кубка УЕФА против «Баварии» Адвокат скажет мне:

— Тимощук, как и Аршавин, — фанатик и тренировок, и игры. Они совершенно разные игроки, но к футболу относятся одинаковой страстью. Тимощук уже был капитаном в «Шахтере», он четко знает, что надо делать в этой роли. А в качестве игрока, контролирующего общекомандные действия, Тимощук — лучший в мире. На нем — баланс всей команды. Проблема «Зенита» в том, что его игроки слишком много хотят быть впереди и слишком мало — сзади. Тимощук этот перекос нейтрализует.

— Вы никогда не задавались вопросом, а что он, собственно, делает в чемпионате России?

— Не задавался, потому что мы быстрее всех заплатил ту цену, которую выставлял за него «Шахтер». И он доказал, что стоит того.
* * *

Капитаном «Зенита» Тимощук стал не сразу. В команде, где играло немало опытных футболистов, такого и не могло быть. Майскому восхождению украинца предшествовала невероятная капитанская чехарда, которая отразила крайне неспокойную обстановку в команде на старте сезона-2007.

Началось с того, что на предсезонном сборе прямо во время контрольного матча, снимавшегося на телекамеры, подрались Радимов и Риксен. Точнее, голландец накинулся на Радимова. Тогдашний капитан «Зенита» жестко выговаривал защитнику Шкртелу за ошибку в игровом эпизоде, когда Риксен решил вступиться за товарища и у всех на глазах ударил одноклубника по лицу. Радимов, понимая, что это происходит на публике, ввязываться в откровенную драку не стал, но инцидент все равно получил широкую огласку. Известно было, что Риксен в свое время страдал алкоголизмом, а потом «зашился», что нередко влечет за собой проблемы с нервами. Но чтобы до такой степени…

Незамедлительно отреагировал и Адвокат. В тот же день он вызвал обоих игроков и объявил, что Радимов отныне не капитан. А главное, что оба отчислены из команды. Но вскоре к тренеру пришла вся команда просить за футболистов, и голландец их амнистировал. Но повязку Радимову так и не вернул, вручив ее Аршавину.

Радимов:

— Думаю, выгонять нас Адвокат не собирался, а то, что объявил об этом, было своего рода позой. Мне кажется, он ждал как раз того, чтобы футболисты пришли к нему и попросили за нас. Это была своего рода проверка коллектива. Ни меня, ни Риксена за тот случай даже не оштрафовали!

Вообще же это была не единственная стычка в команде именно в тот момент. Просто она произошла там, где были телекамеры. А на тренировках было еще много всякого. И дело не в том, что новички конфликтовали со старожилами, а в том, что сбор был очень долгим: заканчивалась третья неделя. Вот нервы у всех и были на пределе. Недаром считается, что сбор должен продолжаться максимум 10–12 дней. Больше выдержать невозможно.

У Аршавина, всегда отличавшегося особым взглядом на вещи, свой взгляд на реакцию Адвоката. Весной 2008-го он говорил мне:

— Возможно, Адвокат уже тогда думал, что Радимов вряд ли будет играть в стартовом составе. И этот эпизод стал возможностью убить сразу двух зайцев.

Радимов:

— Никому не говорил об этом, но у меня в последние годы были очень серьезные проблемы с ахилловым сухожилием. Из-за постоянной боли не мог играть, как прежде, потому в 2007-м и выпал из состава. Но операцию делать не хотел и жаловаться смысла не видел.

— А что думаете по поводу версии Аршавина?

— Доля истины, может, в этом и есть. Но, уже не будучи капитаном, в первом круге сезона-2007 я регулярно выходил на поле, и во втором тоже провел немало игр. Так что никакой интриги там не было. А вот боль в ахилле, не позволявшая играть на прежнем уровне, — была.

Шац, друг Радимова, считает:

— Адвокат всеми своими поступками производит впечатление адекватного и чистоплотного человека. А вообще не отреагировать на ту ситуацию он не мог. Каждый тренер должен как-то утверждаться в коллективе, и это был идеальный момент для того, чтобы показать, кто в доме хозяин. К сожалению, так сложились обстоятельства.

Будь Радимов эгоистом, сосредоточься он на личной обиде — последствия для «Зенита» были бы нешуточными. Он обладал влиянием на значительную часть команды, и если бы началась междоусобица — плохо пришлось бы всем. А такое могло произойти и зимой, и позже, в середине сезона, когда он превратился из ключевой фигуры в запасного. Многие ждали, что экс-капитан на скамейке станет «миной замедленного действия» — но ничего подобного. Наоборот, Радимов помогал команде чем мог, и его поведение во многом поспособствовало формированию чемпионского «Зенита».

Весной 2008-го я спросил Адвоката:

— Тяжело ли далось решение о переводе в запас Радимова, равно как и о лишении его капитанской повязки?

— В начале сезона я пытался совместить на поле Тимощука и Радимова — не сработало. В какой-то момент понял: нужно принимать решение. Да, оно было сложным, но ты, как тренер, должен делать так, как в твоих глазах будет лучше для команды. И я выбрал Тимощука.

— Для вас стало приятным сюрпризом, как на это отреагировал Радимов? Ни намека на недовольство, которое могло бы повлиять на настроение в коллективе!

— Все эти вопросы мы с Влади обсуждали. Более того, убежден, что после окончания карьеры Радимов должен играть в клубе большую роль. «Зениту» нельзя терять личность обладающую таким статусом, авторитетом, человеческими и профессиональными качествами.

Слова тренера обернулись делом. Закончив карьеру игрока, Владислав остался в «Зените» в должности начальника команды. И теперь он точно так же садится на скамейку запасных, как делал это последние полтора года в команде.

В апреле 2008-го Радимов объяснял мне причины своего спокойствия так:

— Я готовил себя к такому повороту. Рано или поздно твое футбольное время все равно уходит. А на Адвоката мне обижаться не на что — он ведет себя честно. Будь на его мест кто-нибудь другой, у меня с ним могла бы произойти такая же история, как у Лоськова с Бышовцем в «Локомотиве». Но такого не случилось, и заслуга Дика в этом велика. Между прочим, именно по инициативе Адвоката летом 2007 года я продлил контракт с «Зенитом». Мы оба прекрасно понимали, что он будет строить новую команду, и я спросил Сарсания «Нужно или нет, чтобы я оставался?» Он ответил, что на их встрече с Фурсенко и Адвокатом сомнений в том, нужен ли Радимов, не возникло.

Уважительное отношение к ветеранам, многое сделавшим для команды, стало одной из причин успеха «Зенита». Из «Спартака» и «Локомотива» всех «стариков» повыгоняли — и обе не бедные команды, лишившись хребта, прозябают среди середняков.

Радимов говорил:

— Приятно удивило меня и то, что тренер советуется со мной и другими ветеранами, несмотря на то, что не ставит нас в состав. Все не от языка и национальности зависит, а от человека. Адвокат футболистам доверяет. К примеру, Тарханов каждый день устраивал взвешивание вплоть до грамма, мерил давление, всматривался в глаза, спрашивал, где вчера был, что пил. Здесь такого нет. И игроки отплачивают тренеру той же монетой.

Счастлив, что остался в команде, радуюсь каждому выходу на тренировку, служу этому клубу. Приятно, когда выхожу на замену — и трибуны встречают петербуржца Радимова аплодисментами. А после своего последнего матча хочу пройти по периметру поля и поклониться трибунам «Петровского», которым я за столькое благодарен.

— А как же прощальный матч?

— Прощальные матчи должны играть футболисты уровня Марадоны и Пеле. Или Аленичева, который выиграл Лигу чемпионов и забил гол в ее финале. Мне же будет достаточно поклониться болельщикам.

Через год после этого разговора, 12 апреля 2009-го, в перерыве матча «Зенит» — «Амкар», Радимов и еще один завершивший карьеру зенитовец, Горшков, пробегут по «Петровскому» круг почета, бросая болельщикам свои футболки. Стадион в исступлении будет реветь, и в какой-то момент люди, прорвав оцепление, бросятся обнимать своих кумиров.

О лучшем завершении карьеры Радимов, как он признался, не мог и мечтать.

А с человеком, который унаследовал у него повязку, — Тимощуком, они остались близкими друзьями. И когда по ходу матча против «Локомотива» за Суперкубок России-2008 Радимова удалили со скамейки запасных за обмен «любезностями» с Торбинским, Тимощук и Погребняк после финального свистка совершили забег в раздевалку — за бывшим капитаном, потому что не хотели, чтобы чествование по случаю завоевания очередного трофея проходило без него.

Радимов:

— Я уже одетый сидел в раздевалке и даже не думал о том что кто-то за мной может прийти. Да и раздевалка в Лужниках находится далеко от поля. Уже должно было начаться награждение, когда вдруг прибежали эти два дурачка (смеется), с которыми мы дружим, и заявили, что без меня кубок получать не будут. Это стало единственным аргументом которым меня можно было вытащить из раздевалки.

А вспыхнул я оттого, что Торбинский едва Тимощуку ногу не сломал, и это было прямо рядом с бровкой, где я сидел. Никаких удалений бы не было, если бы не сумасшедший лайнсмен. Он замахал флажком и начал кричать: «А я все слышал! Такое поведение присуще детям лет десяти, только они могут так ябедничать родителям или учителям. А тут разговаривают два взрослых человека, оба за кромкой поля. Услышав это, я просто ошалел. И не только я: один из руководителей судейского корпуса потом сказал мне, что этот судья на линии повел себя неадекватно. Причем не в первый раз.

Слушаю запальчивый рассказ Радимова, уже завершившего карьеру, — и понимаю, что даже перестав быть игроком, Влад остался самим собой. И слава богу!
* * *

Итак, после Радимова капитаном стал Аршавин. Но ненадолго. В одном из первых туров «Зенит» принимал «Спартак». Федотов вновь оказался не по зубам Адвокату — 1:3. А на следующий день грянул гром: Аршавин, Денисов и Анюков за грубое нарушение дисциплины, допущенное в ночь перед игрой, были переведены в дублирующий состав.

Потом говорили, что нарушителей «поймала» камера видеонаблюдения в отеле «Кемпински», где проходил предматчевый сбор «Зенита». Дело якобы было под утро — при том, что матч начинался в два часа дня.

Позже, правда, выяснилось, что под око видеокамеры попал только загулявший более других Анюков. Двое же его «содельников», остановившиеся намного раньше, признались в содеянном сами — чтобы не оставлять друга в беде. И что вроде как этому поспособствовал их тогдашний общий агент Павел Андреев, рассудивший: раз отдыхали вместе, нельзя всю вину сваливать на одного. Достойная, кстати, позиция.

Аршавин в нашей беседе для книги эту версию лаконично подтвердил:

— Агент сказал: раз были втроем, значит, все должны понести наказание.

Аршавина с Денисовым амнистировали быстро, а вот для Анюкова последствия оказались более серьезными. Следующие полтора месяца он не попадал в стартовый состав, и пошли разговоры о том, что летом его продадут в другой клуб — благо желающих было море.

Спас Анюкова… Хиддинк. В важнейшем отборочном матче Euro-2008 в Загребе с Хорватией главный тренер сборной неожиданно поставил не имевшего игровой практики защитника в стартовый состав, и тот отыграл отлично. После этот вернул его в «основу» клуба и Адвокат.

Возникает вопрос: почему та ситуация вообще стала достоянием общественности?

Готовя эту книгу, я спросил Аршавина:

— Не обижены на Адвоката, что история с «самоволкой» из «Кемпински» вышла в люди?

— Думаю, что не он был инициатором этого выноса.

— А кто, по-вашему?

— Не буду говорить.

Впрочем, чтобы понять, кого он подозревает, достаточно вспомнить фразу Андрея из нашего апрельского разговора 2008 года:

— При Сарсания мне вообще не стоило брать капитанскую повязку.

По отношению к Сарсания, конкуренту Павла Андреева, Аршавин всегда был настроен критически. В частности, в октябре 2006-го игрок говорил мне:

— В «Зените» налицо искусственный отбор. Молодым игрокам одного агента везде зеленый свет, а если агент другой, на их карьере сразу ставится крест.

Радимов:

— Мне кажется, Аршавин несколько преувеличивает роль Сарсания не только в этой истории, но и вообще во всем, что происходило в «Зените».

Сарсания:

— Ту ситуацию не стоило выносить наружу, но не было другого выхода. О том, что камеры наблюдения зафиксировали нарушение, доложили Фурсенко. Было известно, что знают об этом уже многие, и по городу пойдут самые невероятные слухи. А когда информация просочилась в прессу, стало ясно, что деваться некуда. И было принято коллективное решение, что придется хотя бы минимально, но вынести сор из избы.

Фурсенко:

— Издержки в той истории были как с одной, так и с другой стороны, но в результате все получилось только к лучшему. Потому что в любом случае нужно было наводить порядок. И он был наведен.

Во время нашей беседы об истории в «Кемпински» с Адвокатом он расставил все точки над i:

— Подобные вещи случаются абсолютно в каждом клубе. Такое происходило 40–50 лет назад, происходит и сейчас. Все зависит от того, как тренер справляется с этой ситуацией. Мы из нее, полагаю, вышли достойно.

— Для меня оказалась сюрпризом не столько сама история перед «Спартаком», сколько то, что о ней стало известно публике.

— Заметьте: никто так и не знает, что на самом дел произошло. Все это навсегда останется между игроками мной.

— Но разве нельзя было сделать так, чтобы из клуба не просочилось вообще ничего?

— Игроки были переведены во вторую команду, и это сразу породило волну слухов. Я мог оштрафовать их, и тогда та то ни о чем не узнал бы. Но для меня было чрезвычайно важно, чтобы в дальнейшем подобного не повторилось. А это, думаю, был единственный действенный способ.

Наказав нарушителей не только рублем, но и оглаской, Адвокат к этому вопросу больше никогда не возвращался — что многие отечественные тренеры сделали бы наверняка. Более того, о профессионализме каждого из этой троицы голландец впоследствии говорил только в превосходных тонах.

Но и сами футболисты повода вернуться к той истории больше не давали. Похоже, ее огласка стала для них серьезным уроком. Таким образом, клубу удалось обернуть скандал в плюс команде.

Насколько мне известно, вначале рассматривалась идея наказания одного Анюкова. Но Адвокат настоял на том, чтобы получили свое и два «миноритарных» нарушителя. В интересах команды.

Радимов:

— Тогда мне не понравилось, что причина наказания была озвучена на публике. Матчи шли один за другим, и накалять таким образом обстановку казалось мне далеко не лучшим решением. Теперь же считаю, что решение было абсолютно верным. С тех пор все поняли, что дисциплина и контроль в «Зените» настолько серьезные, что подобными вещами лучше не заниматься.

После скандала Аршавин перестал быть капитаном. Мог ли он тогда себе представить, что 2 мая 2009 года в матче «Арсенала» с «Портсмутом» Арсен Венгер доверит ему, пришедшему в команду тремя месяцами ранее, капитанскую повязку «канониров»?..

А весной 2007-го в «Зените» состоялись выборы, и мнения разделились. Радимов, к примеру, уже тогда голосовал за Тимощука. Но большинство (очевидно, полностью состоявшее из легионеров) предпочло… не говорящего по-русски норвежца Эрика Хагена.

Однако и его капитанство оказалось краткосрочным. Через пару матчей брутальный защитник сам почувствовал себя в этой роли неуютно — и отказался от повязки. Тогда Адвокат уже личным решением назначил капитаном Тимощука.

Страна смеялась: четыре капитана за четыре месяца! Вскоре смех умолк. Потому что теперь в «Зените» попали в точку.

Тимощук:

— Я не тот человек, который останавливается перед какими-то трудностями, и в любой момент готов возложить на себя решение той или иной проблемы. Поэтому, когда мне предложили капитанскую повязку, не испытывал сомнений и с удовольствием принял на себя эту ответственность.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 10:12

В матчах с аутсайдерами и середняками «Зенит» с его блестящим составом очки собирал бесперебойно. Недоброжелатели говорили, что победы эти не всегда одерживаются стерильными методами. То же самое звучало несколькими годами ранее о ЦСКА. На все вопросы по этому поводу зенитовцы отвечали, что сильнейшим всегда завидуют. Так же во время бесед для этой книги они говорили и мне. И лишь одна фраза, сказанная Аршавиным в апреле 2008 года, заставляет задуматься. Причем спрашивал я его совсем о другом:

— Как сейчас складываются ваши отношения с Сарсания, к которому вы прежде находились в оппозиции?

Аршавин ответил:

— Его методы мне не нравятся. Но в российском футболе они приносят результат.

Реакция спортивного директора была предсказуема:

— Не знаю, что Андрей имеет в виду.

Илья Черкасов, с которым у Аршавина отношения также складывались не идеально, комментирует это так:

— Андрей придумал себе образ — правдоруба и борца за справедливость. Этот образ нуждается в определенной поддержке и подпитке. Один из инструментов этой подпитки — трескучая фраза, которая оставляет за собой завесу тайны. Все анализируют, морщат лоб: что он имел в виду?..

Задал я тогда же Андрею, еще игроку «Зенита», вопрос лоб:

— Как вы реагировали на ходившие даже в питерской прессе разговоры о том, будто «Зенит» решал вопросы рядом провинциальных клубов за пределами поля?

— Я играл в футбол. Если даже это и было, я ни о чем не знал. А то, что российский футбол далеко не белый лист бумаги, думаю, всем известно.

Так или иначе, с более или менее сильными соперникам «Зенит» в ту пору регулярно оступался. Что-то в смысле качества игры у Адвоката всерьез застопорилось.

Аршавин:

— Думаю, если бы мы играли по схеме 4-3-3 со старта сезона, многое начало бы получаться гораздо раньше. По этой модели мы играли при Адвокате в 2006-м. Но после того как купили Домингеса, начали искать ему место на поле. И долго ставили его «под нападающими», где он играть, на мой взгляд, не может. Из-за этого страдали схема, он сам, все футболисты. Когда же мы вернулись к 4-3-3, все наладилось.

Критический момент наступил 4 августа. «Зенит» вчистую уступил в Москве «Динамо» — 2:4. В последних трех матчах — на выезде со «Спартаком» и «Динамо», а также дома «Амкаром» — было заработано всего очко с общей разницей мячей 3–7. После 19-го тура питерцы отставали от лидера «Спартака», на пять очков и не показывали даже намека на осмысленную игру.

Весной 2008-го Сарсания в нашей беседе для «СЭ» вспоминал:

— Не могу рассказать всего, но ситуация была по-настоящему кризисной. Я прилетел в Питер и понял, что у ребят назрел серьезный разговор с Адвокатом, на который они качестве своего представителя готовы делегировать капитана. Мы с Тимощуком пошли к Дику. Был долгий обмен мнениями.

С одной стороны, Толя откровенно высказал вопросы, которые накопились у футболистов. О том, например, что физические нагрузки на тренировках кажутся им недостаточными. Или что не до конца объясняются тактические детали действий в обороне. Но в то же время Тимощук дал понять: команда хочет работать с Адвокатом. И будет выполнять все его требования. Это была откровенная и по своей сути очень хорошая беседа. После нее Дик почувствовал, что ребята ему доверяют.

Когда Толя ушел, мы остались обсудить происходящее, и я нутром ощутил: этот разговор все в сознании Адвоката перевернул. Спало напряжение — причем с обеих сторон. И спустя два дня в кубковом матче было разгромлено со счетом 9:3 «Динамо»…

Этот рассказ Сарсания вызвал недовольство Адвоката, которое тренер озвучил также на страницах «СЭ». Впрочем, вскоре они помирились, а Сарсания в еженедельнике «Советский спорт — футбол» уже в апреле 2009-го объяснил все так: «Журналист задал мне вопрос, на который в принципе можно было не отвечать. Но я на него ответил. И Дик воспринял это несколько иначе, чем я себе представлял!.. Все быстро разрешилось. В день игры с "Баварией" мы с Адвокатом созвонились и все вопросы урегулировали. Первое, что он сказал мне: "Мы с тобой — друзья, были ими и останемся. Но есть вещи, которые с прессой обсуждать не стоит". Беседу мы завершили довольные друг другом».

Кризис в «Зените» пытались разрешить на всех уровнях. Радимов рассказывал:

— Как-то пообедали втроем — Фурсенко, Тимощук и я. Звали еще Аршавина, но он не смог. Тогда были серьезные проблемы, на команду и тренера вылилось много критики. Договорились забыть все обиды и подчинить себя одному делу — победе в чемпионате. И поддержать Адвоката, которому это тогда было очень нужно.

— Дик знал о встрече?

— Насколько понимаю, нет. Но Фурсенко собрал нас именно с целью его поддержать. А еще объяснить: при любых результатах мы должны быть единой командой. Был потом случай с Текке, который отказался выходить на замену за три минуты до конца матча Кубка УЕФА со «Стандардом». Адвокат хотел его выгнать, но многие футболисты пошли к нему и убедили, что он пригодится в концовке сезона. И Фурсенко тогда повлиял на тренера, чтобы Текке оставили. Турок извинился перед ребятами, и его извинения были приняты А потом сделал решающий голевой пас в матче с «Москвою, который многое решил…

В том «Зените» не сразу, но все-таки сложилась уникальная для России система взаимоотношений. Адвокат привнес западный подход, и в конце концов он сработал: не будучи близкими друзьями в жизни, футболисты на поле бились по-мушкетерски — один за всех и все за одного. От отношений, допустим, в садыринском «Зените»-84 эта модель отличается. Но, оказывается, к большим успехам может привести и она.

Весной 2008-го я спросил Аршавина:

— Анюков в интервью «СЭ» в особой любви Адвокату не объяснялся. Похоже, отношения между ним и команде, можно назвать сугубо профессиональными.

— Да. И между футболистами — тоже. С одной стороны Адвокат может пойти навстречу по какому-то вопросу: скажем, мне нужно было забирать жену с дочкой из роддома, он разрешил пропустить тренировку. Но во многом и отказывает. Он человек упрямый и иногда, как мне кажется, даже понимая, что не прав, не отступается от своего решения.

Наша задача — выходить и играть, а отношения за пределами поля его не волнуют. Файзулин в интервью говорил, что для него отношения в «Зените» стали откровением. Он привык, что в Нальчике все всегда вместе ходят, а здесь такого нет. Но при этом каждый выходит на поле и профессионально делает свою работу.

В своих рассуждениях Аршавин вышел на объяснение феномена победителей Кубка УЕФА. «Зенит», пройдя сквозь тернии, стал европейской командой. Менталитет несентиментального, но прямого и справедливого голландца передался футболистам.

Я спросил Тимощука в апреле 2008-го:

— В рестораны всей командой часто ходите?

— Подобных традиций здесь нет. Не было их, кстати, и в «Шахтере». Иногда по каким-то поводам — вроде рождения ребенка либо дня рождения — собираемся, но не сказать, что регулярно.

Адвокат подтверждает то, о чем говорят игроки:

— Я отношусь к ним, как к футболистам. Ни один не входит в число моих друзей — со всеми соблюдаю дистанцию.
* * *

Тем не менее был момент, когда Адвокат и «Зенит» находились даже не в шаге, а в миллиметрах от расставания. Отчаявшись что-либо изменить, голландец подписал контракт, согласно которому сразу после окончания чемпионата России-2007 должен был возглавить сборную Австралии.

Аршавин вспоминал:

— Мне кажется, Адвокат немножко изменился, когда подписал контракт с австралийцами. И после этого мы почему-то стали лучше играть. Не то чтобы это было ярко заметно, но тренер как-то сбросил с себя груз ответственности, стал спокойнее. И команде это передалось. Нет, на самотек ничего пущено не было — но исчезло напряжение.

Тогда, конечно, мы еще не знали, что он в августе подписал этот контракт. Но на одной из тренировок я обратил внимание, что в ситуации, когда бы месяц назад Дик взвился, он повел себя спокойно. С того момента все стало лучше. Все знали, что делать — и на поле, и в быту. Практически сошли на нет конфликтные ситуации. И мы стали просто хорошей командой, в которой приятно играть.

В то время как команда заиграла в хороший футбол, боссы клуба с тяжелым сердцем принялись подыскивать Адвокату замену, руководствуясь тезисом Фурсенко: «Последующий тренер не должен быть хуже предыдущего».

Сарсания:

— Мы уже начали играть хорошо, когда, кажется, ближе к концу августа Дик сказал мне: «После сезона я ухожу, контракт с Австралией подписан». Вместе сообщили об этом Фурсенко — и Адвокат сам сказал, чтобы искали нового тренера. Теперь уже можно сказать, что мы встречались, к примеру, с французом Улье и итальянцем Дзаккерони.

Фурсенко:

— К Улье мы ездили в Париж. Сначала посмотрели друг на друга в кафе, потом, видимо, контакт сложился, и он сказал «Поехали ко мне домой!» Очень хорошо побеседовали, обговорили практически все вопросы. Адвокат об этом знал, у нас от него не было секретов. Но когда выяснилось, что Дик остается, я связался с агентом Улье и, поблагодарив за уделенное нам время, сообщил, что события повернулись таким вот образом.

Сарсания:

— Также мы отправили Жерару благодарственное письмо. К моменту переговоров с нами он отверг предложение киевского «Динамо», претендовал на него и «Локомотив». Должны были пригласить его с ответным визитом — француз сказал, что работа техническим директором Федерации футбола Франции ему не помешает. Когда у нас ситуация изменилась, мы постарались проинформировать его об этом в максимально корректной форме. Осадка у него, думаю, не осталось.

Дзаккерони же приезжал в Санкт-Петербург, но он помимо очень высокой зарплаты, поставил условие — трехлетний контракт, плюс с ним должны приехать помощник, тренер вратарей и по физподготовке. Учитывая, что взгляды итальянца на футбол в корне расходятся с теми, что исповедует Адвокат, ему все пришлось бы начинать заново, и не факт, что это привело бы к успеху. А когда увольняют не одного специалиста, а сразу четверых, можно представить, каким суммами неустоек это может обернуться. Куда разумнее уговорить прежнего тренера продолжить работу.

Фурсенко:

— Еще одной проблемой было то, что Дзаккерони не владеет английским. А значит, у него не было бы прямого контакта со мной и многими футболистами, которые хоть как-то, но говорят по-английски. В общении с Адвокатом тот же Аршавин очень повысил свой уровень английского. С итальянцем в этом смысле все было бы намного сложнее, хотя у него был плюс в том, что он моложе. Но я уже видел, что Дик развивает людей, с которыми работает, они приобретают не только игровые, но и человеческие качества.

И они уговорили. Сарсания:

— Команда играла все лучше, и в наших каждодневных разговорах Адвокат говорил: «Я сам стал испытывать удовлетворение от работы. Чувствую ее качество на тренировках». Для тренера очень важно ощущать, что он работает не напрасно. И деньги тут — важный, но только дополнительный фактор.

Говорили и с самим Диком, и с его женой. Они уже настроились на окончание карьеры клубного тренера, на то, что в основном будут жить дома, поскольку почти все игроки сборной Австралии выступают в Европе. Но чем лучше играла команда, тем больше Адвокату хотелось остаться. Он говорил: «Единственное — не хочу, чтобы мое имя полоскали. Мне уже 60 лет, у меня хорошая репутация, и скандалы мне не нужны». А когда уже выиграли чемпионат, он на радостях махнул рукой — пусть судятся! Попросил только у клуба, чтобы его оградили от участия в слушаниях.

Весной 2008-го я спросил Адвоката:

— Теперь вы как ценитель футбола получаете радость от того, что делает на поле «Зенит»?

— Конечно! Это одна из главных причин, по которой я решил остаться после окончания прошлого сезона. В какой-то момент уже было определился: уезжаю в Австралию. И тут команда стала играть в гораздо более атакующей и содержательной манере — и в конце концов стала чемпионом.

В том, что команда растет, я убеждался не только в матчах, но и на тренировках. Если бы такого ощущения не было, я бы не остался.

— Трудно далось вам решение отказаться от сборной Австралии? Оно ведь было уже фактически принято.

— Не фактически, а принято: я подписал там контракт. Но уже после этого у меня появилось чувство, что все в «Зените» начало двигаться в том направлении, которого я добивался, и теперь кому-то другому выпадет повести команду вперед.

Эти слова Адвоката свидетельствуют: в нашей практичной жизни еще остается место творчеству. И именно творчество подвигает людей на выбор — уйти или остаться.

Когда Фурсенко сказал мне, что они с Адвокатом многое друг другу прощали, я поинтересовался:

— Что вы ему простили?

— То, что Дик подписал предварительный договор со сборной Австралии, не поставив никого об этом в известность. Я с пониманием к этому отнесся. И стал предпринимать самые активные действия для того, чтобы не дать ему вступить в силу, что в конечном счете и получилось.

Это был очень тяжелый разговор. Я видел, что как игрокам, так и Дику чемпионский сезон давался очень сложно, и в какой-то момент он подстраховался. Непросто было найти в себе силы не разозлиться, а направить и его мысли, и собственные в конструктивное русло. Но раз он остался, значит, это удалось.

Как убедил? Путем последовательных переговоров. Надо не канючить — ну, пожалуйста, мол, оставайся, как мы без тебя! — а четко выяснить ряд вопросов. При каких условиях человек может остаться? Каким он видит дальнейшее взаимодействие с советом директоров? Главным всегда является соотношение «цена-качество». Мы пришли к оптимальному варианту. И улучшать условия пришлось не слишком. Хотя с главным футболистом Австралии (имеется в виду президент Австралийской футбольной ассоциации. — Прим. И. Р.) я отношения испортил напрочь.

Вот что весной 2008-го по этому поводу сказал Сарсания:

— Мы честно пытались решить вопрос с австралийцами полюбовно. Адвокаты Фурсенко встречались с австралийскими коллегами, сам Сергей Александрович разговаривал по телефону с главой тамошней футбольной ассоциации. Там назвали такую сумму неустойки, на которую не были согласны уже мы. Сейчас клубные адвокаты вплотную занимаются этой проблемой, а новый президент клуба Дюков пообещал Дику взять вопрос под личный контроль.

— Все ли проблемы, связанные с разрывом вашего контракта с Австралией, решены? — спросил я тогда же Адвоката.

— Еще нет. Надеюсь, что «Зенит» сделает это как можно быстрее. Честно говоря, я обеспокоен по этому поводу. Потому что все продолжается слишком долго, а я, в свою очередь, слишком много об этом думаю.

— Дойдет ли дело до суда между австралийцами и «Зенитом»?

— Однозначно — да. Дело открыто. Тяжба идет уже пять месяцев, и я жду, когда «Газпром» или «Зенит» разберутся с моей проблемой.

Вялотекущие судебные процедуры продолжаются и по всей день. Фурсенко, хоть уже больше года и не работает в «Зените», говорит:

Что-то происходит где-то в недрах ФИФА. Но наши юристы работают для того, чтобы все закончилось нормально.

В кулуарах поговаривают, что одной из самых веских причин, почему Адвокат решил остаться в «Зените» и на 2009 год, была гарантия его защиты, в том числе и финансовой, со стороны клуба в случае, если судебное решение будет неблагоприятным.
* * *

11 ноября, в последнем туре чемпионата-2007, все для «Зенита» решалось в Раменском. Победа над местным «Сатурном» делала питерцев чемпионами, в случае же ничьей золото доставалось «Спартаку». В том, естественно, случае, если и красно-белые не оступились бы в поединке с земляками динамовцами.

Поскольку более вероятным перед последним туром представлялось все же чемпионство Питера, президент РФС Виталий Мутко к финальному свистку оказался с чемпионским кубком на стадионе «Сатурн». Говорят, больше часа он простоял на полпути между двумя аренами — но ближе к концу матча при счете 1:0 в пользу «Зенита», принял-таки решение ехать в Раменское. Болельщики «Спартака», разумеется, придали этому сделанному заранее выбору подковерный смысл…

Однако в тот конкретный день не было такого смысла. Как же наша действительность научила всех искать черную кошку в темной комнате, даже если ее там нет! По ходу первого тайма на трибунах «Сатурна» то и дело начинали вещать: «Договорняк!»

Но вот на 67-й минуте Домингес падает на газон и начинает симулировать травму. Тимощук выбивает мяч в аут. Аргентинец как ни в чем не бывало встает с газона. Тимощук требует, чтобы соперники подчинились принципу fair play и вернули мяч «Зениту». Но неистовый Вадим Евсеев, видя, что Домингес травму не получал, отправляет Тимощука туда же, куда весь Уэльс в своей знаменитой фразе осени 2003 года. И мяч остается у «Сатурна».

Какой тут, к черту, договорняк!

А вот полузащитник «Сатурна» Каряка на исходе матча лупит с линии штрафной. И лишь блистательная реакция Малафеева спасает «Зенит» от краха.

Окончательно даже самые недоверчивые зрители убеждаются в честности этого матча на последней минуте. Форвард «Сатурна» Гьян после подачи углового наносит неотразимый удар головой в левую «девятку». И у мяча, кажется, нет шансов не влететь в сетку ворот «Зенита». И чемпионство, которое уже в руках, уйдет к «Спартаку». Все тренеры и игроки которого издадут дружный стон, когда увидят повтор этого момента в записи.

Представляю, какая страшная тишина в те мгновения, пока мяч летел в ворота Малафеева, воцарилась на «Петровском». Где собрались полные трибуны, чтобы наблюдать за решающим выездным матчем на стадионном табло.

Но в эту секунду в воздух с линии ворот взмыл маленький Домингес. Тот самый Домингес, который, по признанию Адвоката, не умеет играть в обороне. Тот самый Домингес, который, по словам Аршавина, сломал команде всю схему, и она долго не могла найти свою игру. Тот самый Домингес, который злил всех своих одноклубников хроническими опозданиями после отпусков в родной Аргентине — и в конце концов именно из-за очередного такого срыва зимой 2009-го будет продан обратно в «Рубин», где немедленно начнет забивать гол за голом.

Домингесу стоило переходить в «Зенит» только ради этого мига. Когда он прыгнул так, как не делал этого ни разу в жизни. Траектория его прыжка пересеклась с траекторией полета мяча.

«Все висело на голове у Домингеса», — скажет мне полтора года спустя Сергей Фурсенко. Чьи чувства в те секунды тоже жутко себе представить. О чем говорить, если лицо Радимова, рассуждающего о том прыжке более чем год спустя, вдруг искажает гримаса ужаса: «Мне стало страшно. Там же все могло рухнуть!»

Но Домингес выбил мяч головой с линии ворот — и спустя секунды прозвучал финальный свисток Юрия Баскакова. «Зенит» — чемпион России!

Минут через двадцать от сетки ворот, которую до перерыва защищал голкипер «Сатурна» Кински, осталась только левая половина. Осатаневшие от радости фанаты «Зенита», прорвавшись на поле, рвали сетку на части, которые не продадут ни за какие деньги.

Но самый что ни на есть золотой кусочек — тот самый, что всколыхнулся после золотого удара Радека Ширла и рикошета, — добыть не удалось никому. И, наверное, это справедливо, потому что не для кого-то одного, а для всех изголодавшихся за 23 года по золоту питерцев он — бесценен. Кто-то этого мига так и не дождался. Когда все закончилось, стало очень жаль, что всего несколько месяцев не дожил до этого дня один из самых преданных поклонников «Зенита» великий актер Юрий Лавров…

Полгода спустя я спрошу Аршавина:

— В Питере есть люди, для которых Кубок при Давыдове, бронза при Морозове, серебро при Петржеле дороже золота-2007. Потому что догазпромовский «Зенит» по своим возможностям был как все, а зачастую и ниже. Этот же — намного выше. Вы понимаете таких людей?

— Я уважаю их мнение, — ответит мастер. — Они имеют право так думать. Но если бы я не стал чемпионом, мне было бы обидно. А сейчас этот титул у меня уже никто не отнимет. Сколько денег было у этого «Зенита», через двадцать лет никто не вспомнит. Будут говорить только о том, что «Зенит» был чемпионом в 1984-м и в 2007-м.

У Радимова, оставшегося во время «золотого» матча в запасе, то же мнение:

— Все равно золото — это золото. Единственная разница — что в командах, которые вы перечислили, большинство составляли питерские мальчишки. А в основном составе 2007 года петербуржцев был минимум.

Тому, как «Зенит» встречали в родном городе, изумилась вся страна. Многие только в этот день поняли, каков градус питерской любви к футболу и своему клубу. И подумали, даже если болеют за другие клубы: такое обожание заслуживает того, чтобы быть вознагражденным.

Радимов:

— Такого сумасшествия мы не ожидали. Оказывается, нас показывали по телевизору всю дорогу — и из Раменского в аэропорт, и из «Пулкова» в Питер. Ребята из Москвы, которые становились чемпионами с другими клубами, звонили и завидовали: у них такого и близко не было!

Люди стояли на всем нашем пути из аэропорта до Дворцовой площади. Меня потрясла одна семья — отец, мать и две дочки, лет по десять, одинаково одетые. Отец нес пионерский горн и вовсю дудел в него. Только к этому горну было прикреплено не знамя с дедушкой Лениным, а синий флаг «Зенита». Я не поверил собственным глазам. Он все дудел, а девочки махали. И такое — весь путь до центра Питера!

А потом мы приехали на «Петровский». И вот тут-то до нас дошло. С момента окончания игры прошло уже несколько часов. Поздняя осень, холод. Пока мы закончили играть, отпраздновали золото в раздевалке, доехали до аэропорта, долетели, доехали от «Пулкова» до стадиона… А «Петровский», на котором, собственно, в этот день никто не играл, все еще был полный! Причем не было не только ни одного свободного кресла, а забиты людьми были все проходы! Когда мы увидели всех этих людей… Это было… вообще!

Радимов в эту секунду не находит слов. Да, думаю, никто бы не нашел.

Под колеса автобуса, который вез команду из аэропорта в город, то и дело летели цветы. На обочинах стояли пожарные машины. На их крышах — питерские борцы с огнем, которые по такому случаю выкатили свой служебный транспорт из депо, чтобы станцевать с сине-бело-голубыми знаменами на глазах у ошеломленной команды. Адвокат смотрел на все это с выражением детского изумления, какого у голландца не видели никогда.
* * *

1984-й и 2007-й. Совсем разные триумфы. Российское золото «Зенита» не было таким романтическим, спонтанным, родившимся прямо по ходу спектакля, как советское. Покорение новой вершины было четкой целью руководства клуба и «Газпрома», вложившего в «Зенит» огромные деньги. Случись иначе, в Питере это было бы расценено как катастрофа.

Говорит об этом и фрагмент нашей беседы для этой книги с Аршавиным, которая состоялась годом позже. Я спросил:

— Правда ли, что Фурсенко уделял команде куда больше времени и внимания, чем его преемник Дюков?

— То, что Фурсенко был фанатично настроен, принимал непосредственное участие в каждодневной жизни клуба, был более досягаем, чем Дюков, — правда. Но, думаю, возглавляй Дюков «Зенит» в 2007-м, он уделял бы клубу столько же внимания, сколько и Фурсенко. Разница в том, насколько нужно было чемпионское звание в 2007-м и 2008-м.

— В 2009-м, когда цель стать чемпионом России вновь будет первоочередной, отношение к клубу будет таким же, как двумя годами ранее?

— Думаю, да.

Золото «Зенита» — 2007 стало своего рода «направленным взрывом». Причем «взорвано» было именно то, тогда и так, как и планировалось. Известный рекламный слоган: «Мечты сбываются. "Газпром"» был методично воплощен в деле. Хотя не так уж, наверное, и методично, раз, по выражению Фурсенко, «все висело на голове Домингеса».

Когда я думаю, почему в остальной России, кроме Питера и окрестностей, это чемпионство было воспринято достаточно сдержанно, конечно, тут же напрашивается версия неприязненного отношения к любым большим деньгам. Но — не только. Сработала тут, полагаю, еще и одна особенность национального менталитета.

О ней мы беседовали с Хиддинком для рождественского номера «СЭ» в декабре 2008-го. То, о чем шел разговор, лишь на первый взгляд, не имело ничего общего с «Зенитом».

«Когда я приехал сюда и впервые увидел Алекса (Бородюка. — Прим. И. Р.), то он был настроен несколько пессимистично". Нет, Гус, это невозможно, это здесь не сработает", — не раз говорил он. И нередко рассчитывал на… как звучит это русское слово… Авош?

— Что-что?

— Подождите, я записал его в свой ежедневник.

Тут Хиддинк, пролистав несколько страниц, одну из них показал мне. Там кириллицей было крупно выведено — "АВОСЬ"!

Признаюсь, на несколько секунд я потерял дар речи. А Гус принялся объяснять своей подруге Элизабет суть этого непереводимого слова:

— Представь себе: идешь ты по взлетной полосе аэродрома и видишь самолет. Он старенький, одно крыло у него висит не совсем под тем углом, что второе. Пилот слегка пьян, при взлете все трясется и гудит, как будто самолету сто лет. Тут-то пассажиры с тяжелым вздохом и говорят: "Авось долетим".

Спрашиваю Хиддинка:

— А зачем вам записывать такие слова?

— Я должен знать их. Это важно для меня, потому что любая традиция, любое словечко страны, где ты оказался, могут сыграть роль в твоей работе. Такие слова кое-что говорят о духе людей».

В том-то и разгадка суховатого отношения непитерской публики к чемпионству «Зенита»-2007, что столь любимый нашим народом авось в нем напрочь отсутствовал. Это золото было добыто как-то по-немецки.

Но в Питере никому нет дела до чужих оценок, и это правильно. Одно из больших человеческих достоинств — способность по-настоящему, без всяких задних мыслей, радоваться. Так, как на Неве, это мало где умеют. Что полный «Петровский», дождавшийся своих возвращавшихся из Раменского чемпионов в промозглую ноябрьскую погоду, лишний раз и доказал.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 10:20

Глава VIII.
Блеск и нищета «Зенита»



Чемпионское счастье схлынуло — и, чтобы не подпортить впечатление о сезоне, оставалось еще выйти из группы в Кубке УЕФА. Но в последнем туре все зависело уже не от «Зенита», а от матча голландского A3 и английского «Эвертона» Для британцев, которые обеспечили себе место в кубковой стадии заранее, матч не имел значения, A3 же в случае победы опережал «Зенит» и оставлял его за бортом.

В случаях, когда от российских клубов и сборных ничего не зависит, они проигрывали всегда и везде. Но волшебной осенью 2007-го что-то произошло. Наверное, сочетание российских команд и голландских тренеров дает фантастическую химическую реакцию. Дважды — и сборной Хиддинка, и «Зениту» Адвоката — когда сами они помочь себе уже не могли была оказана благотворительная помощь со стороны. Если бы не было той сборной Хорватии и того «Эвертона», национальная команда следующим летом не стала бы бронзовым призером Euro-2008, а «Зенит» не взял Кубок УЕФА…

Начало кубкового пути было труднейшим. После домашних 1:0 у испанского «Вильярреала» и гола Ломбертса в дебюте ответного поединка начал вовсю чудить малоизвестный австрийский судья Месснер. Назначение человека, ни разу не обслуживавшего матчи Лиги чемпионов, рассказывают, вызвало серьезное беспокойство Фурсенко — и чутье президента не подвело. Рефери «убивал» питерцев изощренно, по-европейски. То есть у каждого из его решений был хотя бы крохотный формальный повод. Но фокус был в том, что две команда судили по разным правилам. Одну — по супермягким, другую по сверхжестким. Одной позволяли все, другой — ничего.

Удаления с поля Ширла и дебютанта Широкова, изгнание Адвоката со скамейки запасных, плюс тяжелая травма Ломбертса — все это в конце концов привело к двум голам испанцев. В концовке все висело на волоске. Будь у Месснера хотя бы малейшая возможность назначить пенальти — он, не сомневаюсь, сделал бы это. И все же — выстояли. После матча даже не «Зенит», а РФС, несмотря на успешный исход, направил в УЕФА жалобу на арбитраж.

— В Вильярреале «отскочили», хотя шансов не «отскочить» было гораздо больше, — формулирует свои впечатления вице-премьер Сергей Иванов. В таком случае за несколько минут до конца следующего матча казалось, что теперь-то зенитовцы уж точно «свой закончили поход». Правда, не на Тихом океане, как в песне, а на Средиземном море. В Марселе, против команды, которая предыдущей осенью играла в Лиге чемпионов, на выезде побеждала «Ливерпуль», и лишь чуть-чуть не дотянула до кубковой стадии, у «Зенита» не было ни шанса. Хозяева забили три безответных мяча — а запросто могли и дважды по три. На поле царили мрак и безысходность.

И тут произошло чудо. Аршавин, получив на левом краю пас от Радимова, совершил умопомрачительный сольный проход, переиграв и защитников, и вратаря. Команда к тому моменту была деморализована, и забить можно было только так — личным подвигом. Это был росчерк гения, который болельщики со всего мира увидят еще не раз. Он произвел неизгладимое впечатление и на Гуса Хлддинка, и на форварда «Барселоны» француза Тьерри Анри, впервые наблюдавшего «Зенит» и Аршавина воочию.

Сам Аршавин прокомментировал мне то свое соло сдержанно: «Силы были, поэтому и побежал». У этого человека силы всегда находятся именно в решающий момент.

Голевой пас Радимова, вышедшего на замену при счете 0:3, окажется последним в его карьере. Но без него не было бы у «Зенита» Кубка УЕФА.

Радимов:

— Я потом, разговаривая с ребятами, шутил: «Не знаю, как вы, а я у "Марселя" два раза выиграл». А еще вспоминалось, как в 92-м году на этом же стадионе ЦСКА проиграл в Лиге чемпионов «Марселю» — 0:6, и одно издание (еженедельник «Футбол» — Прим. И. Р.) выдало заголовок: «И провезли их мордой по асфальту». После поездки «Зенита» на «Велодром» мы общались с игроком того ЦСКА Денисом Машкариным, и он сказал: «Могло быть повторение». Так и было.

После финального свистка нужно было видеть выражения лиц лидера атак французов Джибриля Сиссе и его партнеров. Только что, казалось, его команда обеими ногами уже стояла в четвертьфинале — а теперь в холодном Петербурге еще придется постараться.

Адвокат:

— Аршавин способен создать гол из ничего. Таким даром наделены считанные футболисты. Одно из его удивительных качеств заключается в том, что он способен забить, когда этого никто не ждет. Что ему в Марселе и удалось.

Мигицко:

— После его прорыва и гола в Марселе я написал ему сообщение в виде знаменитой фразы из трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери»: «Ты, Моцарт, бог!» И подписался — Сальери.

Такой сюжет не мог не получить продолжения. В ответном поединке два гола Погребняка принесли питерцам победу с нужным им счетом — 2:0. Причем оба мяча были забиты после красивейших комбинаций с пижонскими пасами пяткой. «Зенит» уже ловил кайф от своего футбола!

Первый четвертьфинал в немецком Леверкузене против местного «Байера» принес «Зениту» сенсационную победу — 4:1. Потрясающий матч выдал Аршавин, у которого в тот день родилась дочь Яна. Когда Андрей в дебюте открыл счет, люльку с воображаемым ребенком качал он один. Когда он потрясающим проходом и пасом организовал Погребняку гол номер два — люльку качала уже вся команда.

Тут-то и наступил, казалось, предел возможностей питерцев. Потому что в полуфинале им противостоял фаворит Кубка УЕФА — могучая мюнхенская «Бавария». Адвокат пытался убедить себя и других, что «Зенит» не обречен. Верилось ему с трудом. Я спросил тренера:

— Как вы намереваетесь донести до сознания игроков, что в «Баварии» нет ничего страшного?

— «Бавария» относится к числу лучших команд в мире. Потратить от 70 до 80 миллионов евро прошлым летом на доукомплектование — немногие на такое способны. И конечно, они — фавориты.

Но у нас есть шанс. «Бавария» любит играть сама, но дает играть и сопернику. К тому же нам нечего терять — это от «Баварии» все ожидают победы!

То интервью для «СЭ» называлось красноречиво: «То, что мы сейчас делаем, — чудо».

— Осенью 2006 года вы сказали мне, что приехали в «Зенит», чтобы сделать его чемпионом. Ожидали, что доберетесь до полуфинала Кубка УЕФА? — спрашивал я Адвоката.

— Нет. Не ожидал и в этом году, когда мы начали зимнюю еврокубковую фазу без новичков высокого европейского уровня. Я говорил совету директоров: «Даже став чемпионом, "Зенит" должен усиливать состав. Конкуренция за место в нем должна расти. Если так не произойдет, это ударит по команде». Надеюсь, люди из «Газпрома» поймут, что пятнадцатью игроками невозможно выигрывать на нескольких фронтах.

Завесу над тем, чем был недоволен Адвокат, мне перед «Баварией» приоткрыл Сарсания:

— В межсезонье мы сделали все необходимое, чтобы купить бразильца Афонсу Алвеса, лучшего бомбардира чемпионата Голландии. Но совет директоров отказал клубу в этой покупке, цена которой была около 20 миллионов евро. Это и вызвало недовольство главного тренера. Он убежден, что «Зениту» нужны два-три игрока высшего уровня, которые выведут команду на новый виток. Помимо Алвеса, таким мог стать Вальбуэна из «Марселя», но он решил продлить контракт с прежним клубом.

В марте 2008-го в «Зените» сменился президент: Фурсенко принял предложение из Москвы возглавить крупный медиахолдинг. Подозреваю, что при нем такие пассажи Адвоката в адрес руководства клуба были бы невозможны. Хотя бы из-за более тесного контакта с главным тренером.

— Почему не отказались от предложения возглавить холдинг? — спрашиваю Фурсенко.

— Уходить всегда тяжело. Но великий менеджер Ликок, возглавлявший «Дженерал Моторс», говорил: «Менеджер высокого уровня должен находиться на одной должности не более пяти лет». Я рассудил так же. «Зенит» здесь ни при чем — как раз около пяти лет я руководил «Лентрансгазом». К сожалению, они с клубом шли, что называется, «в одном флаконе». Уйдя из системы «Газпрома», я был вынужден попрощаться и с «Зенитом».

Жалею ли? Не привык жалеть о том, чего больше нет. Не всегда стараюсь ходить на матчи команды, когда появляется такая возможность. Пропуск в VIP-ложу «Петровского» на 2009 год у меня есть.

— Допускаете, что однажды вернетесь в президентское кресло «Зенита»?

— Неисповедимы пути Господни!

Место Фурсенко во главе клуба занял глава компаний «Газпромнефть» и «Сибур» Александр Дюков. Перед полуфиналом Кубка УЕФА я с ним связался. И, в частности, спросил:

— Верите ли в победу «Зенита» в Кубке УЕФА вообще и над «Баварией» в частности?

— Верю! И в бизнес-плане клуба на 2008 год победа в Кубке УЕФА — одна из задач. Шансы же с «Баварией» оцениваю как 50 на 50.

Более пессимистичным было мнение Аршавина:

— Думаю, «Бавария» фаворит — где-то 70 на 30. Адвокат, наверное, скажет, как всегда: «Не важно, как играет соперник, главное, как играем мы». Но «Бавария» — суперклуб, где все футболисты очень высокого уровня. В нашей команде таких нет.

— А вы, а Тимощук?

— Считаю так, как ответил.

— То, что «Зенит» очень скромно поработал на трансферном рынке зимой, для вас стало сюрпризом?

— Я привык, что «Зенит» покупает нужных и ненужных игроков, а сейчас покупать не стал. Меня это удивило.

Человек, который хоть раз побывал на мюнхенской «Алльянц-Арене», не забудет испытанных там чувств никогда. Снаружи это — фантастическая летающая тарелка. Изнутри — кратер вулкана.

Выйти за центр поля, да что там — отдать пару точных пасов подряд «Зенит» не мог долго. А в защите порвалось там, где было тонко, — на правом фланге обороны, на котором травмированного Анюкова заменил давно не игравший Риксен. На 18-й минуте он зачем-то врезался в Зе Роберту. Пенальти. Гол.

Очень боялся, что в этот момент «Зенит» развалится. «Бавария», как мало кто другой, обладает «инстинктом убийцы», умеет ловить слабину. Несколько минут нашей команде пришлось очень тяжко. Но во главе с политруком Тимощуком, чья футболка превратилась в кроваво-черную, — из «окружения» выбрались. И к концу тайма наконец-то освоились. Распрямили плечи. Стряхнули оцепенение от «Алльянц-Арены».

Но в то, что «Зенит» забьет, все равно не верилось. Предательская мысль, что 0:1 в Мюнхене — недурно, не желала покидать. Однако не о том думала и вся команда, и самый молодой ее игрок — 22-летний Виктор Файзулин. Сыграв в «стенку» с Ширлом, он со всей силы прострелил вдоль ворот. И опытнейший Лусиу срезал мяч в свои ворота — 1:1! Пусть в автоголе всегда есть элемент нелепости, логике игры зенитовский успех соответствовал полностью. Как и итоговая ничья.

Но кое-что омрачало после матча настроение Адвоката. На ответный матч «Зениту» предстояло выйти без получивших «сверхлимитные» желтые карточки Ширла, Риксена и, главное, Аршавина.

Вместо Аршавина мог выйти Домингес. Вместо Риксена — восстановившийся Анюков. Но одну дыру в обороне залатать казалось, некем. А вот ее должен был закрыть «Петровский». При одной только мысли, что будет твориться в Санкт-Петербурге 1 мая, захватывало дух.
* * *

Рядом с «Петровским» немолодой человек с бородкой — «эспаньолкой» лихо наяривал на баяне. Из баяна торчал флажок «Зенита». Мимо валил народ, при виде музыканта не останавливаясь и лишь радостно улыбаясь.

И тут баянист сбросил с себя шутовскую маску и торжественно заиграл «Город над вольной Невой». Люди остановились. Сняли сине-бело-голубые шарфы. Подняли над головами — так же синхронно, как вскоре сделают это под звуки той же песни на стадионе.

Люди шли на праздник. Но даже не предполагали, ЧТО их там ждет.

Наутро, проснувшись в поезде Санкт-Петербург — Москва (который, как я заметил при выходе, оказался зенитовской раскраски), первым делом перепроверил: аккредитацию на вчерашний матч не «посеял»? А итоговый протокол?

Обидно было, что немного этого матча я все-таки «недоел». Потому что сразу же со стадиона вынужден был ехать на вокзал. На участие в празднествах на Дворцовой и Невском не оставалось ни минуты.

Но когда узнал, что в тот вечер происходило в городе на Неве, не поверил своим ушам.

У знакомой журналистки, которую угораздило припарковать машину недалеко от стадиона, выбили стекла, вскрыли багажник и украли сумку с ноутбуком.

Таксист, подвозивший меня на вокзал, рассказал, что его коллегу пьяные фанаты едва не избили и не выкинули из машины. А поездка по Невскому обернулась для его автомобиля десятками ударов ногами по корпусу. Так, развлечения ради.

А на самом «Петровском», направляясь вдоль периметра трибун к пресс-центру, я увидел сотни вырванных с мясом пластиковых кресел. И услышал ожесточенные вопли, которые не имели ничего общего с разгромом «Баварии».

Господи, что еще нужно людям, чтобы просто, по-доброму порадоваться великой победе?! И какими нужно быть животными, чтобы на радостях крушить родной город?!

Такая вот у нас сейчас жизнь. Такая страна.

Еще меня поразил знакомый питерский коллега. «Ну, как мы вам задницу надрали?!» — торжествующе сказал он мне после игры.

Я сначала ничего не понял. Кто — мы? Кому — вам? Потом дошло. Питер — Москве.

Бог ты мой, даже сейчас… Есть категория людей, для которых радость не может быть общей, которые не умеют и не хотят ею делиться. Они лягут сверху на этот мешок с радостью и не подпустят к нему окружающих. Они будут вспоминать, кто и что плохо говорил про сегодняшних героев пять, десять, двадцать лет назад. В жадной погоне за эксклюзивностью своего счастья они, сами того не замечая, потратят гораздо больше отрицательных эмоций, чем обретут положительных.

А ведь это так просто — уметь радоваться.

За всех тех, на чью долю выпало это счастье — увидеть, как в полуфинале еврокубка наши парни делают отбивную из самой «Баварии» — 4:0. 1 мая, заметьте, а не 1 апреля!

За футболистов, которые отныне поверили, что способны на нечто гораздо большее, чем они сами думали о себе раньше.

За город, который исступленной любовью вдохнул в «Зенит» веру в возможность невозможного.

За Адвоката, который вместе с Хиддинком расставил все точки над i в вопросе о необходимости классных иностранных тренеров нашему футболу. Двух лет голландскому дирижеру оказалось достаточно для создания изысканного футбольного оркестра — причем в большинстве своем из обычного материала.

За сборную России, наконец. Восемь россиян, выходивших в стартовом составе в Мюнхене и Питере, познали, что это такое — победа над суперклубом. Пусть без украинца Тимощука этот процесс наверняка и был бы более затруднительным.

Конечно, для закрепления пройденного еще оставалось выиграть финал Кубка УЕФА у «Рейнджерс». И не стоило питать иллюзий, что раз пройдена «Бавария», то шотландцы уступят дорогу по умолчанию. В финалах такого не бывает.

Но у этой команды появилось то, что пригодилось потов сборной на чемпионате Европы. У нее был снят порог страха который ранее не позволял российским футболистам даже думать, что они могут обыграть кого-то уровня «Баварии». А главное — играть в свой футбол, невзирая на имя и титулы соперника.

По этому поводу потрясающее признание сделал Аршавин когда мы беседовали с ним перед финалом. Я спросил:

— Наверняка разбирали, как справиться с тем же Лука Тони?

— У нас никто ничего не разбирает. Мы никогда не просматриваем соперников. Играем в свой футбол, и считаю это правильным. Можно десять раз посмотреть каждый из 30 голов Тони в этом сезоне, — а потом выйти и получить от него еще. А можно ничего не смотреть и справиться с ним. Законы современного футбола едины и понятны. Вопрос в том, хватает ли тебе скорости и ума реализовывать их во время игры.

«Мы никогда не просматриваем соперников», — такие слова за много лет не доводилось слышать ни от одного футболиста. И по логике вещей это плохо.

Но в игре логика порой бывает бессильна.
* * *

А вообще неописуемое это ощущение — когда на твоих глазах делается история.

Когда первый вопрос, который все задают друг другу и самим себе все, звучит так: «Что это было?» И ты вдруг понимаешь: российский футбол, которому ты посвятил всю свою сознательную жизнь, все-таки того стоит.

Когда великого и ужасного вратаря Оливера Кана, железное лицо которого вдруг стало абсолютно растерянным, ставят на колени простые российские парни Погребняк, Зырянов и Файзулин. И легендарный голкипер заканчивает международную карьеру, увенчанную множеством титулов, кошмарным разгромом в Питере.

Когда знаменитый тренер Оттмар Хитцфельд, услышав вопрос о фаворите Кубка УЕФА, с грустной улыбкой констатирует: «Кто бьет "Баварию" 4:0, тот всегда фаворит».

Когда Адвоката журналисты встречают натуральным ревом, а знаменитый телережиссер Эрнест Серебренников дарит ему раритетный значок с изображением флага Победы, который советские воины Егоров и Кантария в 45-м водрузили над рейхстагом.

Когда питерские репортеры вальяжно обмениваются мнениями о предстоящем летнем доукомплектовании: «Рибери из "Баварии" надо брать. Что ему в этой помойке делать?» — «А подойдет?»

Когда специально на игру, не имея билетов, приезжает молодая пара из Ростова-на-Дону, и женщина, находящаяся на восьмом месяце беременности, на все вопросы пожимает плечами: «Как мы могли упустить такой шанс?» Действительно — как?..

Когда 38-летний футбольный дедушка Горшков, заполнивший ту самую якобы невосполнимую дыру в защите, «съедает» 23-летнюю звезду сборной Германии Швайнштайгера, ни разу за матч не «поперхнувшись».

Когда фанаты вывешивают пусть не вполне корректный баннер на русском и немецком языках: «Мы не ждем 9 мая, капитуляция должна быть сегодня!» И «Зенит» с «Баварией» выполняют их распоряжение.

Когда до матча все рвут на себе волосы из-за отсутствия Аршавина, а после него никто не вспоминает, что самого талантливого футболиста страны не было на поле.

Когда в дуэли лучших снайперов Кубка УЕФА Погребняк делает дубль и обгоняет Тони, а при 4:0 получает за игру локтем желтую карточку, которая лишает его финала и становится единственной ложкой деггя в этот сюрреалистический день.

Когда Файзулин (рост 176 см) забивает головой из центральной зоны, где у «Баварии» играют Лусиу (188) и Демикелис (184). А Адвокат возмущенно вскакивает со скамейки после того, как при счете 4:0 его футболисты допускают брак в передачах.

Когда тренер юношеской сборной России Андрей Талалаев перед игрой говорил мне: «Если "Зенит" сегодня выиграет, что угодно может произойти и на чемпионате Европы». И потом его пророчество сбылось.

Когда очень трудно поверить, что финал Кубка УЕФА в Манчестере еще не сыгран. И главным теперь для Адвоката становилось то, чтобы в это поверили футболисты «Зенита».

Потому что после исторической победы над «Баварией» проигрывать в финале кому угодно — нонсенс. Которого Адвокат и его потрясающая команда 14 мая 2008 года не имел» права допустить.

Ведь у такой сказки попросту не могло быть плохого конца.
* * *

… Первый раз я осознал, что мне предстоит увидеть, за сутки до матча на предыгровой тренировке «Зенита». Поднял голову, обвел глазами синие трибуны красавца-стадиона «Сити оф Манчестер Стэдиум» — и душа затрепетала от мысли, что завтра наша команда сыграет в финале Кубка УЕФА, что она — фаворит, и мне выпало счастье здесь быть.

Тогда-то я и понял, что унижением «Баварии» жить больше нельзя. А спустя пару часов убедился в этом, поговорив в отеле с Аршавиным.

— Признайтесь, после 4:0 у «Баварии» в «Зените» не было ощущения, что главный матч уже сыгран?

— Если не выиграем финал, все, что было до этого, не будет иметь значения.

— Что, думаете, и «Бавария» тогда забудется?

— Матч, может, и не забудется — но в этом случае он будет просто как отдельно взятый поединок. Не более. А титул — они есть титул. ЦСКА — обладатель Кубка УЕФА. А мы пока никто.

Свое счастье «Зенит» выгрызал зубами. Впрочем, могло ли быть по-другому против скалоподобных шотландцев? Для них это было гораздо больше, чем очередной матч. Чтобы понять это, достаточно оказалось увидеть после финального свистка страшное от горя, с застывшими, казалось, навсегда глазами лицо капитана «рейнджеров» Фергюсона.

Битва началась еще до игры. В полночь накануне матча зенитовцев перебудили и заставили спуститься в холл дикие гудки пожарной тревоги. Естественно, ложной. Знаменитый английский журналист Кир Рэднедж, когда мы заговорили с ним об этом, хитро улыбнулся: «Это — финал». Файзулин скажет: «Сразу понял, что это устроили пьяные фанаты "Рейнджерс", которых мы видели. Так и оказалось».

«Это ваш шанс. Это ваше время. Станьте легендой». Такой баннер вывесили на своей трибуне фанаты «Рейнджерс». Шотландия до такой же степени не привыкла видеть своих кумиров в еврокубковых финалах, как и Россия. И, заполонив собою Манчестер, несла и несла на центральные площади к большим экранам сотни надувных Кубков УЕФА.

Легендой можно становиться по-разному. Горцы решили это сделать, встав вдевятером в своей штрафной. Каждый идет к большой победе своей дорогой, и та вязкая, неасфальтированная трасса, которую избрал «Рейнджерс», довела этот клуб до финала.

Эта тактика долго срабатывала. «Зенит» вяз в практицизм Уолтера Смита, как в болотах, на которых был построен Питер. И не было этому видно конца и края. А тут еще и судья не поставил на исходе первого тайма пенальти в ворота шотландцев после игры рукой.

После перерыва стало еще тяжелее: «Рейнджерс» вдруг стал опасно огрызаться. И тоже мог получить право на пенальти, когда мяч попал в предплечье Денисова. Вот как он поворачивается, судьба — сначала из-за человека могли на значить 11-метровый в наши ворота, а потом он же с фантастического паса Аршавина забил главный гол своей жизни.

А второй гол, забитый Зыряновым на последней добавленной минуте, был словно окончательной росписью футбольного бога на протоколе матча. Такой «Зенит» не мог выиграть финал с минимальным счетом!

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 10:29

Накануне финала Адвокат сделал важное признание самому близкому к нему российскому журналисту, моему коллеге по «СЭ» Максиму Ляпину: «Для меня это пик карьеры».

Такие люди, не склонные к пафосу, подобными признаниями не бросаются.

Тем более — до того, как матч начался.

— Трудно было игрокам убедить себя после «Баварии» что главный матч еще не сыгран? — спросил я Малафеева.

— Была такая опасность. Но мы ее преодолели. И я рад, что удалось перенести матчи чемпионата. Мы оказались свежее соперника, и это было видно. В концовке матча «Рейнджерс» не смог предпринять даже подобия штурма, потому что после сложных матчей в национальном чемпионате у них оставалось немного сил. Думаю, шотландская федерация футбола и премьер-лига — не знаю, кто ум принимал решение, — не были заинтересованы в победе своей команды.

Серия переносов матчей «Зенита», на которые в интересах нашего клуба пошла РФПЛ, перед матчем обсуждалась и у нас, и в Англии.

— Если бы решали вы, разрешили бы эти переносы? — спросил я Аршавина накануне финала. И услышал, как всегда, честный ответ:

— Я бы, наверное, оставил игру с «Локомотивом».

В «Рейнджерс», кстати, вовсе не восприняли как должное отказ шотландской премьер-лиги перенести их игру с «Данди Юнайтед». Руководство клуба из Глазго метало громы и молнии, называя поведение лиги национальным позором.

В ответ ее президент Леке Голд сделал пару занятных заявлений.

«Президент российской премьер-лиги сказал мне лично, что другие клубы в России и российская пресса возмутились переносами матчей" Зенита", хотя сезон у них находится на ранней стадии».

«За последние семь лет ни одна страна не разрешала клубам переносить матчи перед финалом Кубка УЕФА. Исключением оказалась… шотландская премьер-лига, которая в 2003 году позволила "Септику" перенести одну игру».

Возможность переносов была предусмотрена в регламенте чемпионата России. И было бы полным маразмом перед финалом Кубка УЕФА лететь во Владивосток на матч с «Лучом». Другое дело, что домашний поединок с «Локомотивом» четко вписывался для «Зенита» в недельный цикл, оказавшись посередине между встречами с «Баварией» и «Рейнджерс».

«Зенит» избрал другой путь, который устроил далеко не всех.

Но цель футбольной команды — быть не «дамой, приятной во всех отношениях», а побеждать.

«Зенит» — победил. И это окупило все — даже неудачную вторую половину сезона, когда «Зениту» пришлось играть каждые три дня, и он такого графика не выдержал. Кто о ней, этой половине, вспомнит спустя годы? А о Кубке УЕФА помнить будут.

Шац:

— Конечно, перебор в тех переносах был, С «Локомотивом» за неделю до финала можно было сыграть. Но победителей не судят. Кто знает, как бы все повернулось — вдруг в этой игре кто-то из ведущих игроков получил бы травму. Любой результат — в какой-то степени стечение обстоятельств. И тут «Зенит» себя от плохих обстоятельств обезопасил.

Осенью 2008-го я спросил Дюкова:

— Как теперь считаете, насколько оправданны были ее весенние переносы?

— О поражениях от «Шинника» и Нальчика через какое то время все забудут, а Кубок УЕФА вошел в историю. Поэтому мы считаем, что переносы оправданны.

Спорить трудно. Тем более что «Зенит» после этого действительно стал известен всем.

Мигицко:

— У меня в Нью-Йорке живет близкий товарищ, одноклассник, одессит. Он фанатеет от футбола и смотрит все игры «Зенита». Восторженно обсуждает все его матчи. Только подумайте: где бывший одессит и ныне нью-йоркский таксист, а где — «Зенит»! Вот чего команда этим Кубком УЕФА добилась.

На решающие матчи я настраивал своих знакомых игроков особенным образом. Заключил пари с Аршавиным, что, если «Зенит» выиграет Кубок УЕФА, я избавлюсь от своей длинной шевелюры и подстригусь под ежик. Я сделал это и даже приезжал к нему в Москву, когда национальная команда сидела на сборе, чтобы показать новый вариант прически.

На спор о стрижке он, правда, сам меня спровоцировал. Когда у меня был день рождения, Андрей Сергеевич прислал мне в виде поздравления пять остроумных вопросов. И последний был такой: «Готов ли ты состричь свои патлы, если мы выиграем Кубок УЕФА?» Я верил в свою команду, но не настолько. Это было еще до «Баварии». И сказал: готов!

Спрашиваю Аршавина:

— Как бы вы расставили три зенитовских титула (Суперкубок России — не в счет) по степени счастья, которые испытали?

— На первом месте — Кубок УЕФА. На втором — чемпионат. На третьем — Суперкубок. Кубок УЕФА считаю более значимым достижением, чем победу в российском первенстве. Суперкубок же, во-первых, состоит из одного матча, а во-вторых, я играл в нем всего тайм.

А еще один фрагмент из нашего разговора с Аршавиным за день до финала объясняет, почему этот человек может добиться в футболе всего.

— Если «Зенит» выиграет, и вы станете обладателем Кубка УЕФА, сможете сказать, что карьера уже удалась?

— Я просто играю в футбол. Мне нравится выходить каждый день на тренировку, на игру. Поэтому не хочу делать такие выводы: «удалась», «не удалась»… Моя цель — как можно дольше получать удовольствие от футбола.

Совсем скоро выяснится: одна из целей футбольной Европы — как можно дольше получать удовольствие от искусства Аршавина. Что Старый Свет сейчас и делает.
* * *

«Я ждал этого дня тридцать лет!»

Ведущий популярной программы «Хорошие шутки» Михаил Шац, облаченный в футболку со вторым номером и фамилией «Радимов» (экс-капитан вручил ее своему другу после «золотой» игры-2007 в Раменском), на сей раз не шутил. Напротив, казалось, что прямо сейчас, в чемпионском холле гостиницы Marriott в манчестерском пригороде Уорсли, он вот-вот расплачется от счастья.

Шац, питерец, начал поклоняться «Зениту», когда команда из Ленинграда не была ни модной, ни богатой, ни обласканной первыми лицами страны. Как и его родные и друзья, прилетевшие в Манчестер, Михаил любил «Зенит» любым. Даже таким, как в первой половине 90-х, в первой российской лиге.

Здесь, на стадионе, переживал за свою команду и Александр Розенбаум, в 1984 году посвятивший золоту «Зенита» великолепную песню, которую по сей день крутят перед матчами на «Петровском».

Был и Михаил Боярский, перед игрой обедавший с женами футболистов в манчестерском ресторане… «Санкт-Петербург». В перерыве его трясло от переживаний так, что ходуном ходила вся ложа прессы, где сидел актер. В те минуты мы коротко пообщались. Клянусь дьяволом, такого Д'Артаньяна, напряженного, ушедшего в себя, вы не видели никогда.

Чувства этих людей, которых связывает с «Зенитом» не конъюнктура, а детская любовь, невозможно передать словами.

Но соль этой победы заключалась в том, что она была не только для самых избранных и преданных. Порой наш любитель футбола заставляет себя (а иногда даже и не заставляет) переживать в Европе за команды только по факту того, что они представляют Россию. За «Зенит» же, мне кажется, болелось легко и естественно. Потому что он — играл в футбол. Да, были и фантастическое терпение, и заоблачная самоотдача, и каторжный труд. И все же на первом месте было удовольствие, которое команда Адвоката получала от своей игры сама и дарила его трибунам.

— Наверное, никогда не забуду, как я кубок поцеловал во время награждения. Кайфанул!

Произнеся это не самое идеальное с точки зрения русского языка, зато такое передающее эмоции слово, молодой Файзулин счастливо засмеялся. Мы «кайфанули» не меньше вашего, Виктор!

И «кайфанули» не только от результата, но, убежден, в первую очередь от осознания одной невероятной еще недавно вещи. Адвокату надо поставить прижизненный памятник хотя бы за то, что он избавил не только «Зенит», но во многом и весь российский футбол от комплекса неполноценности. До весны 2008-го мы были твердо убеждены в том, что россияне нынешнего поколения в Европе не могут одновременно побеждать и играть вдохновенно. Отдельные люди вроде Аршавина — могут. Но чтобы целые команды!..

Все шесть голов «Зенита» в ответном полуфинале с «Баварией» и финале с «Рейнджерс» забили российские футболисты: по два раза — Погребняк и Зырянов, по одному — Файзулин и Денисов. А гениальный пас, решивший исход финала, отдал Аршавин.

Мы — можем! И месяц спустя на Euro это подтвердила сборная России.
* * *

Шац бережно, как бесценное сокровище, держал футбольный мяч. Он получил его на «Сити оф Манчестер Стэдиум», потому что оказался самым удачливым прогнозистом, который угадал не только счет финала, но и распределение голов по таймам.

Полгода спустя Шац рассказывал мне:

— Это был тот самый мяч, который Костя Зырянов забил на последней минуте, а потом засунул себе под футболку в честь своей беременной подруги. Сейчас этот мяч у меня дома.

Бывают дни, о которых потом вспоминаешь как о какой-то сплошной сказке. Вылетел в пять утра из Домодедова. В восемь в Лондоне на пересадке увидел Фабио Капелло, сфотографировался с ним и перебросился парой фраз. Нормальный такой мужик, стоял в общей очереди. И вел себя приветливо.

Потом — фантастические эмоции в самом Манчестере. Ощущение маленького питерского ручейка в огромном синем шотландском море. Забитые площади, горы битых бутылок, какая-то жуткая грязь. Везение с билетами — они у нас были в ложу УЕФА. Золотая майка, которую Радимов подарил мне в Раменском, и она стала для меня счастливой. Был в ней в Мюнхене на «Алльянц-Арене», в Москве на «Спартаке». Надеваю ее только на самые принципиальные матчи, по пустякам не размениваю. И она всегда приносит удачу!

А во время игры я чуть не выпал с трибуны! На полном серьезе! Сидел у самого края второго яруса, и в какой-то момент так подпрыгнул, что в конце прыжка понял: я был в сантиметрах от того, чтобы полететь вниз.

Шац:

— А «Город над вольной Невой» как пелся — со словами «Кубок УЕФА наш "Зенит" возьмет…» Когда мы в 80-е эту песню учили, она ассоциировалась с чем-то немножко запрещенным, поскольку была неофициальным гимном болельщиков. Под него формировался знаменитый 33-й фанатский сектор. А теперь он звучал из репродукторов по стадиону в Манчестере. И мы действительно выиграли Кубок УЕФА. Это казалось сказкой.
* * *

Передав спустя полчаса после матча комментарий в газету, я поспешил в смешанную зону. И увидел, что навстречу идет Адвокат.

Такой совершенно детской улыбки на лице Маленького Генерала я не видел никогда. В эти минуты он сбросил с себя к чертовой бабушке весь свой «генеральский» имидж, всю свою фирменную суровость, к которой мы так привыкли во время игр «Зенита».

Адвокат был по-мальчишески счастлив. Вдумайтесь: человек на седьмом десятке лет завоевал свой первый европейский трофей. Наверное, он сошел бы с ума, если бы лет 5-10 назад ему сказали, что он сделает это с командой из России.

Столкнувшись с тренером в коридоре стадиона, я не стал ни о чем его на ходу спрашивать. Просто сказал ему то, что чувствовал в тот момент: «Это было потрясающе!» Он подмигнул: а вы, мол, как хотели?

Уже ночью в отеле Marriott второй тренер «Зенита» Кор Пот рассказал мне, что вскоре после пресс-конференции с поздравлениями Адвокату позвонил Владимир Путин. На следующее утро сам Адвокат подтвердил этот факт моему коллеге Максиму Ляпину, тогда как в среду эта информация никому не была известна. Что лишний раз говорит о нелюбви Адвоката к саморекламе. Он никогда специально не гонялся за людской любовью.

Тренер остался верен себе. Когда бригада журналистов «СЭ» около двух часов ночи с неимоверными усилиями (дорожное движение в Манчестере было почти парализовано) все же добралась до отеля в Убрели, у игроков веселье было в самом разгаре, а Адвокат… ушел спать.
* * *

В спортивном костюме «Зенита» по отелю ходил другой, еще более важный человек из недавнего прошлого клуба. Фурсенко, в марте передавший бразды правления Дюкову, сиял. И фонтанировал эмоциями.

— Не обидно, что лавры достались другому президенту? — спросил я.

— Такую обиду могут испытывать только слабые люди. Ну и что, что мне на шею медаль не повесили? Да мне в тысячу раз важнее, что сделано большое дело. Какой коллектив замечательный! Какой капитан! Игра, отношения в команде — все это огромная заслуга Адвоката. Вроде он ничего ребятам и не запрещает — а они его слушают беспрекословно.

Счастлив еще и потому, что победа в Европе — это абсолютная истина. И заметьте, как изменилось сейчас отношение к «Зениту». Никто больше не говорит о его деньгах. Все говорят о его игре. И, между прочим, этой победой начали выполнять наше обещание!

— Да, помню ваше интервью в 2006-м: три еврокубка за десять лет. Многие тогда от души повеселились.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Как меня «долбали» за Петржелу! Когда проиграли ЦСКА — 0:3, трибуны «Петровского» демонстративно повернулись к VIP-ложе и с издевкой аплодировали мне. Но меня это абсолютно не расстраивало, поскольку я был убежден, что все делаю правильно. А теперь надо думать уже о Лиге чемпионов! Постаравшись сначала выиграть Суперкубок.

— Победа в Лиге чемпионов сойдет за два Кубка УЕФА, — заметил кто-то из коллег.

— Нет. Раз сказано — три, значит, будет три!

В день финала «Фурсенко и Розенбаум направились в один из манчестерских магазинов.

Фурсенко:

— Приехав в Манчестер вместе с Сашей, мы узнали, что болельщики призвали всех, кто болеет за «Зенит», прийти не «Сити оф Манчестер Стэдиум» в белом. А сидеть нам предстояло в VIP-зоне УЕФА, где все одеваются строго и в темное. И вдруг мне пришла в голову идея: а не купить ли нам не игру белые смокинги? Розенбаум поддержал. Когда мы пришли на стадион, в зоне УЕФА все на нас смотрели как на полных идиотов. Зато потом!..

Спустившись в раздевалку, увидел, как ребята подписывают футболки. Тогда я подошел к Радимову и говорю: «Влад, распишись на смокинге!» Влад за голову схватился: «Вы что, обалдели, Сергей Александрович, он же дорогой!» Я ему ответил: «Подписывай!» И за ним начали расписываться все. И команда, и политики — Валентина Матвиенко, Виктор Зубков. А Виталий Мутко написал: «Фурсенко — герой!» Сейчас этот исторический смокинг висит у меня дома, в спортивной комнате, где я занимаюсь на тренажерах.

Розенбаум:

— Помимо белых смокингов, у нас еще и галстуки были бело-синие. Чтобы все соответствовало цветам «Зенита». Как на нас смотрели в VIPe! А когда мы выиграли — это был невообразимый кайф!

Когда спрашивают, какая победа для меня дороже — чемпионство 84-го года или золото 2007-го и еврокубки 2008-го, отвечаю: «И та, и эти!» Романтика и ностальгия, которую можно выразить песней: «Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли», ничуть не затмевает замечательное настоящее. Яркое и красивое.

К «Зениту» 84-го года я был по-настоящему близок. Последнее мое сближение с командой произошло при Андреиче, Юрии Морозове, когда администратором команды работал ее бывший защитник и мой друг, покойный ныне Леша Степанов. Сейчас я уже не буду сидеть на скамейке запасных, встречаться с игроками в неформальной обстановке. Мне уже 57, а не 32, я стал другим, и футбол стал другим. Но разве это мешает восторгаться великолепным победам нынешнего «Зенита»?!

В самолете на обратном пути из Манчестера я очень быстро написал новую редакцию песни «"Зенит" — чемпион!». Для меня это было счастье. Всегда, когда меня что-то ломает, по голове бьет, я реагирую быстро. И, более того, очень хочу написать для команды и о команде еще пару произведений…
Когда мальчишки по двору гоняли мяч футбольный,
Когда за стекла битые им ставили «на вид»,
Они в мечтах в атаку шли на настоящем поле
В футболках синих с надписью «Зенит».
И мамы, зашивая им разорванные брюки,
Не знали, что однажды в весенний звездный час
Родные их мальчишки победно вскинут руки
И искры счастья брызнут из сотен тысяч глаз.
«"Зенит" — чемпион!» — ревут трибуны,
И флаг бело-синий в небо взмыл.
«Зенит» — ты не баловень фортуны,
Ты честно и по праву победил.
В Марселе скромно начали, испанцев задушили
«Аптеку» покрошили на выезде в салат,
А мюнхенской машине мы прокололи шины,
И гвоздь последний вколотил шотландцам Адвокат.
У них там везде играют гранды,
Но всех их оставил позади
«Зенит» — наша славная команда,
«Зенит» — ты у Питера один.
Газетные рецензии — не главное, ребята,
Нужней любовь народная, она всегда при вас.
Фанаты — ваши цензоры, они важней зарплаты,
Трибуну ты не купишь, и трибуна не продаст.
На улице манчестерской однажды светлым маем
Вам памятник поставят — большой футбольный мяч.
Чтоб помнили и знали, как вы в него играли,
И чтоб не забывали победный этот матч!
«"Зенит"'- чемпион!» — ревут трибуны,
И флаг бело-синий в небо взмыл.
«Зенит» — ты не баловень фортуны,
Ты честно и по праву победил.
* * *

Татьяна Буланова:

— На финал Кубка УЕФА мы поехали со старшим сыном и родителями Влада. Это был специальный чартерный рейс для родственников игроков «Зенита». Первый раз я отправилась на футбольный выезд!

Перед матчем все жены игроков собрались в русском ресторане в Манчестере. Но мы туда так и не попали — поскольку решили навестить Влада в гостинице. И в какой-то момент поняли, что до стадиона придется ехать не вместе со всеми, а своим ходом. Добраться до наших уже не было никакой возможности.

Тут-то и стало страшновато. Людское море из Шотландии — и среди них несчастные единицы наших! Когда мы в это море попали, я сказала своим, чтобы они сняли зенитовские шарфы, кто их знает, этих шотландцев? Но в итоге шарфы сняли только женщины — мама Влада и я. Его отец и сын отреагировали на мою просьбу с мужской гордостью: пусть даже нас убьют, но шарфы не снимем.

Народу было столько, что ни одна машина не могла проехать. Как добраться до стадиона, мы долго понять не могли. Слава богу, увидели двухэтажные автобусы, которые как раз туда болельщиков и везли. Вошли — и вдруг весь автобус наполнился абсолютно пьяными и безумными болельщиками «Рейнджерс». Я старалась смотреть в окошко и не встречаться с ними взглядом. Особенно когда они стали все вместе прыгать в автобусе, лупить по стеклам. Нас, русских, в автобусе было всего четверо, но по отношению к нам шотландцы неожиданно оказались доброжелательными…

Где только ни переживали за исход финала! Двукратный олимпийский чемпион по хоккею, знаменитый защитник ЦСКА, питерец Алексей Касатонов, находившийся в Нью-Йорке, рассказывал мне:

— Я смотрел финал в одном из нью-йоркских ресторанов и могу сказать: все русские районы Бруклина в те часы словно вымерли. Все болели за «Зенит»! Тогда же мне из Санкт-Петербурга позвонила мама, которой 72 года. Она — далекий от футбола человек, и тем не менее оказалась в курсе событий.

О Суперкубке Европы, в котором обладатель Кубка УЕФА «Зенит» одолеет победителя Лиги чемпионов «Манчестер Юнайтед», будет знать еще больше народу. Новичок питерцев португалец Данни расскажет, что в Венесуэле (там он провел детство и начал играть в футбол) три тысячи человек наблюдали за игрой на большом экране, установленном в центре Каракаса. На другом конце света столько народу, до того не слыхавшего о такой команде, болели за своего земляка и его клуб!

В 2008 году слово «Зенит» узнали (не буду говорить, что полюбили, — для этого нужно добиться гораздо большего) все, кто неравнодушен к футболу.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 10:33

29 августа в Монако наблюдалась совсем иная картина, чел в Манчестере. На финале Кубка УЕФА весь английский город заполонили шотландцы — теперь же на Лазурный берег пожаловали в основном наши соотечественники. Пресыщенные титулами болельщики «МЮ» особого рвения не проявили: Суперкубок для них не шел в сравнение с финалом Лиги чемпионов.

Припаркованная около отеля «Зенита» алая «Феррари» с питерскими номерами и зенитовским флажком, шикарная яхта в гавани Монте-Карло с российским триколором и полотнищем с надписью «Газпром» — таким был необычный антураж этой встречи.

Радимов:

— Мне запомнилось, что диктор по стадиону «Луи II» объявил: первыми выходят болельщики «Манчестера». И из 25 тысяч ушло три или четыре. Остальные остались и запели «Город над вольной Невой». И было полное ощущение, что мы на «Петровском» — тем более стадионы чем-то похожи. И что выйдем сейчас за пределы арены — и увидим не знаменитое казино Монте-Карло, а Дворцовую площадь.

В победу «Зенита» над «МЮ» верили единицы. Одно дело — «Рейнджерс», и другое — суперклуб, который знает, как играть в больших финалах. А то, что перспектива взять Суперкубок никого из великих не трогает, опровергается одним фактом: в XXI веке до «Зенита» этот трофей выигрывали только представители трех футбольных супердержав — Англии, Испании и Италии. Вот список: «Ливерпуль» (дважды), «Реал», «Милан» (дважды), «Валенсия», «Севилья».

Мнения по поводу мотивированности «МЮ» есть разные Сергей Дмитриев считает:

— «Зенит», конечно, молодцы, переиграли соперника по всем статьям. Но «Манчестер» только начинал сезон и специально к этой игре не готовился. С ее помощью он набирал форму. Это у нас столько шумихи по поводу Суперкубка. А для каждого клуба из сильнейших европейских чемпионатов выиграть первенство своей страны намного почетнее, чем этот трофей.

Сарсания:

— Недооценки со стороны «Манчестера», думаю, не было. Просто чемпионат Англии только начинался и, соответственно, он был не в лучшем состоянии. «Зенит» на тот момент был объективно сильнее.

Радимов в нашем разговоре произносит поразительную фразу. Она исчерпывающе говорит о том, какое чувство куража испытывали футболисты после успехов клуба и сборной в предыдущие месяцы:

— А никто и не сомневался в том, что мы выиграем. Была какая-то уверенность.

Если бы кто-то из россиян перед матчем с «МЮ» произнес такое еще года три-четыре назад, его тут же отправили бы в психбольницу.

В январе 2009-го я спросил президента УЕФА, а в прошлом — великолепного футболиста Мишеля Платини:

— Не считаете, что в матче за Суперкубок «МЮ» не воспринял «Зенит» всерьез — либо сам поединок не имел для английского клуба сверхзначения?

— Не считаю. Уверен, что «МЮ» воспринял «Зенит» всерьез и по-настоящему хотел выиграть. Как бывший игрок, могу утверждать: всегда, выходя на поле, ты стремишься победить. Тем более когда на кону — зримый европейский трофей, который в случае победы пополнит коллекцию в клубном музее.

Розенбаум:

— Да не верю я, что «Манчестеру» было все равно! В свое время всерьез занимался боксом, и знаю, что спортсмену, будь то на ринге или на поле, важно выиграть любой поединок — прежде всего для себя самого. А тут это происходило на глазах у всей Европы, и матч был отнюдь не товарищеский. Иногда слушаю наши радиостанции, читаю газеты, где принижают этот успех, — и диву даюсь. Если выиграли — так сразу же повезло или сопернику матч был не нужен. Почему мы не умеем радоваться своим достижениям?! С другой стороны, это говорит о том, что «Зенит» не является государственной командой. Если бы он был таковой, комментарии оказались бы совсем другими: парадности было бы больше.

Согласен с Розенбаумом: утверждать, что «Манчестеру был безразличен результат — глупость. Тем более что в декабре английская команда докажет обратное, уверенно выиграв чемпионат мира среди клубов — турнир, в котором встречаются победители главных клубных соревнований каждого континента. При громком названии суть не сильно отличается о Суперкубка Европы. Но, приехав в Японию, «МЮ» был заряжен на успех и добился его.

Хиддинк в начале сентября говорил мне:

— Когда стало известно, что «Зениту» предстоит играть матч за Суперкубок против «МЮ», я сравнивал составы, достижения, стабильность показателей в течение многих лет и думал, что питерский клуб ждут большие проблемы Но «Зенит», преподнеся сюрприз не только мне, но, думаю большинству людей, показал себя взрослой по всем меркам командой.

Главный тренер сборной России не произнес ни слова о недооценке или непринципиальности Суперкубка для «МЮ» А уж кому, как не одному из лучших специалистов в мире, об этом судить.

Кержаков:

— Я очень радовался, когда «Зенит» выиграл Кубок УЕФА и Суперкубок. Ничего себе — «Манчестер» обыграть! Хотя и говорят, что «МЮ» прилетел за три часа до игры, и к матчу у него не было такого серьезного отношения, как у «Зенита» все равно это — трофей. Не самый значимый для европейских суперклубов, но для России — очень весомый.

Указанный Кержаковым факт прилета «Манчестера» в Монако за три часа до матча подтвердить или опровергнуть, к сожалению, не могу. Даже в Манчестере во время моего посещения стадиона «Олд Траффорд» работники клуба вспомнить это не смогли. Зато на трибуне во время поединка с «Челси» я увидел баннер, на котором были изображены все трофеи, завоеванные клубом в 2008 году. Кубок, вручаемый чемпиону Англии, Кубок Англии, Кубок Лиги чемпионов, Кубок чемпионата мира среди клубов… Суперкубок в этом списке, без сомнения, тоже был бы. Вот только «МЮ» его не завоевал.

Голкипер ван дер Сар, защитники Видич, Фердинанд и Эвра, форвард Руни — все эти стержневые игроки были на поле. Если бы сэр Алекс Фергюсон смотрел на Суперкубок как на ничего не значащее шоу, дал бы шанс резервистам — благо таких у него хватает.

Разница в мотивации у двух команд в то же время, безусловно, была. «МЮ» приехал просто играть, «Зенит» — выворачиваться наизнанку. Питерцы понимали, что в следующий раз по такому случаю выйдут на поле, скорее всего, еще нескоро. Помогло им и то, что из-за травмы не смог играть лидер соперников Криштиану Роналду.

Радимов:

— Мы перед игрой смеялись, Анюкову говорили: «Сейчас против тебя Криштиану Роналду выйдет!» Подходим к нашей раздевалке — а он, травмированный, там стоит и ждет своего соотечественника Данни, чтобы поболтать.

Переход Данни, состоявшийся за несколько дней до Суперкубка, наделал в России, да и в Европе немало шума. Неудивительно: если Тимощук обошелся «Зениту» в 20 миллионов долларов, и его трансфер вызвал острые дискуссии, то 30 миллионов евро, уплаченные московскому «Динамо» за талантливого, но далеко не великого португальца, — это было вообще нечто.

Гигантская сумма объяснялась пунктом в контракте Данни с «Динамо»: уплатив бело-голубым отступные именно в таком размере, любой клуб (естественно, при согласии самого игрока) получал право забрать его себе. Что «Зенит», точнее — «Газпром» и сделал. А сверкающая на запястье Данни динамовская татуировка, свести которую не представлялось возможным, лишний раз подчеркивала роль денег в сегодняшней жизни…

Утверждение подобных трансферных сумм в «Газпроме», как мы уже знаем, легким не бывает. Но полностью окупившееся приобретение Тимощука облегчило задачу новых боссов «Зенита». И личную ответственность за приобретение Данни Миллер на Дюкова, в отличие от Фурсенко, не возлагал.

Мнение общественности этот трансфер вызвал крайне неоднозначное. Во-первых, к началу осени многие уже говорили о неизбежном финансовом кризисе, и покупка футболиста за 30 миллионов евро расценивалась как пир во время чумы. Во-вторых, Тимощука хотя бы купили из «Шахтера», не ослабив другие российские клубы. А приобретения Данни и Семшова, по сути, развалили московское «Динамо», которому летом предстоят квалификационные матчи Лиги чемпионов. Сопротивляться бешеным зенитовским деньгам у динамовского клуба не было никакой возможности, и чудо-треугольник Данни — Семшов — Хохлов, на творчестве которого строилась вся игра «Динамо», на две трети оказался разрушен.

Дюков:

— «Динамо» получило материальную компенсацию, а «Зенит» — футболистов, способных решать амбициозные задачи, которые он перед собой ставит.

Шац:

— К таким покупкам, как Данни, отношусь отрицательно. Лучше бы из этих 30 миллионов половину «Зенит» вложил в детскую школу, построил поля — и для детей, и для себя же, на базу. Можно долго и муторно выбирать нужный товар, ездить по магазинам — и в итоге по разумной цене купить то, что тебе нужно. А можно прийти в бутик — и, чтобы не терять времени, взять по огромной цене первое, что попадется на глаза. У «Зенита» в данном случае, на мой взгляд, сработал именно второй вариант.

На ту же тему рассуждал (правда, применительно не к «Зениту», а к мировому финансовому кризису) президент ФИФА швейцарец Йозеф Блаттер, которого я спросил:

— Не опасаетесь, что с резким падением цен на нефть сойдут на нет и футбольные успехи России?

— Не стал бы выделять Россию; нынешняя ситуация затронула весь мир. Поэтому особое внимание нужно уделить юным футболистам, и клубы должны вкладывать больше денег в развитие своих детско-юношеских школ, нежели покупать за огромные средства футболистов на рынке. На мой взгляд, кризис приведет к изменениям в менталитете, благодаря которым люди поймут: деньги в футболе решают не все.

Как видим, президент ФИФА и российский шоумен мыслят в унисон.

В Монако Данни впервые вышел на поле в форме «Зенита». А Аршавин, о чьей эпопее разговор еще впереди, остался в запасе. Более того, его поездка на Суперкубок до последнего момента была под вопросом, и лишь когда стало ясно, что до закрытия трансферного «окна» никуда из «Зенита» он уже не уйдет, Адвокат принял решение: в Монако Андрей поедет.

— Не были обижены на тренера, когда он не выставил вас в стартовом составе? — спросил я Аршавина в беседе для этой книги.

— Нет. Перед поездкой в Монако я пять дней не тренировался, поэтому такое решение было вполне естественным.

Аршавин вышел на замену после перерыва при счете 1:0, и ближе к концу игры после его прекрасного паса едва не был забит третий гол.

Данни же сыграл с таким блеском, какого мы не видели у него в «Зените» больше ни разу. Его роскошный сольный проход с левого края, по ходу которого он финтом убрал с дороги защитника Фердинанда, ворвался в штрафную и не оставил никаких шансов ван дер Сару, привел ко второму голу питерцев. До того, перед самым перерывом, счет ударом головой после подачи углового Домингесом и скидки Денисова открыл Погребняк.

Дюков:

— Решение о покупке Данни за такую сумму далось тяжело. Ответственность за него взяло на себя руководство клуба. Считаю, какую-то часть этих денег он уже отработал в том числе и забив прекрасный победный гол в матче за Суперкубок. И тем самым увеличив число поклонников «Зенита» в Европе.

После часа игры «Зенит» вел — 2:0. И вновь, как и с «Баварией», повеяло сюрреализмом.

«Голодные и жадные обыграли сытых и довольных», — напишет наутро в «СЭ» коллега Борис Богданов. Но не могло все для питерцев закончиться так просто. У нас так не бывает.

Один за другим травмы получили два центральных защитника — купленный у «Нанси» француз Пюигренье и хорват Крижанац. В запасе был лишь один человек, способный сыграть в центре обороны, — Широков. Вторым стал сдвинутый из полузащиты Тимощук. А на позицию опорника из резерва на 71-й минуте вышел давным-давно не имевший игровой практики Радимов!

Матч за Суперкубок станет последним в его карьере. Более яркого восклицательного знака невозможно себе и представить.

Шац:

— Влад очень гордится тем, что в своем последнем матче за «Зенит» выиграл Суперкубок Европы. Но вы не представляете, как я в тот момент испугался! Выйти на поле в такой важнейший момент, без игровой практики и с травмой… Думал: не дай бог, мой друг ошибется, и «Зенит» не выиграет.

Не ошибся — несмотря на то, что при стандартных положениях ему поручили опекать мастера игры головой Фердинанда. Радимов не позволил ему сделать ничего. Правда, перекроенная впопыхах оборона дала о себе знать, и один гол англичане отыграли. Экс-капитан там был ни при чем. Но «МЮ стал наконец-то похож на себя и приступил к штурму.

Зимой, когда у «МЮ» в разгаре будет рекордная серия без единого пропущенного мяча, Радимов скажет мне:

— Сейчас смеюсь: ушел из футбола, обыграв «МЮ», который уже бог знает сколько времени голов не пропускает. По-моему, очень достойное завершение карьеры. Немного таких футболистов найдется.

— То, что именно Суперкубок стал вашим заключительным матчем, вышло случайно? Или сознательно не хотели больше играть?

— Случайно. Были еще моменты, когда Адвокат посылал меня разминаться, но на поле так и не выпускал.

— То, что вы вышли на поле в том матче, — стечение обстоятельств?

— Конечно. Не было бы травм двух центральных защитников, Тимощука не пришлось бы отодвигать в защиту — и никуда бы я точно не вышел. Но выпускать больше было некого.

— А многие подумали, что это был вам прощальный подарок от Адвоката.

— Абсолютно нет.

На 88-й минуте «Манчестер» все же забил. Вот только сделал это Пол Скоулз рукой — как Марадона в ворота сборной Англии на чемпионате мира 1986 года. К счастью, на сей раз бдительность проявил лайнсмен. Вместо гола арбитр Ларсен из Дании показал ветерану «МЮ» желтую карточку, оказавшуюся второй. Скоулз был удален с поля. Тогда-то и стало понятно: Суперкубок от «Зенита», скорее всего, никуда не уйдет.

Аршавин в интервью «СЭ» скажет:

— В момент, когда Скоулз забил этот свой гол рукой, мне показалось, что главный судья хотел показать на центр. Он ослеп, что ли? Хорошо, что теперь линейные арбитры имеют полномочия вмешиваться в подобные эпизоды. Если бы не реакция бокового, он бы засчитал гол.

А по поводу значимости трофея Андрей высказался коротко и ясно:

— Теперь в 2018 году нам придется собираться дважды — в мае и в августе.

В 2018 году будет десятилетие зенитовских европобед. Когда прозвучал финальный свисток Ларсена, почти весь стадион запел «Город над вольной Невой». Запела и русскоязычная часть команды. В эти секунды надо было видеть лицо Аршавина. Он пел с таким же самозабвением, с каким играет в своих лучших матчах. Поверить в то, что считанные дни назад он испытал глубочайшее разочарование, так и не будучи отпущенным «Зенитом» в зарубежный клуб, было невозможно…

И вновь «Зенит» в Питере ждали тысячи людей. Радимов рассказывает:

— Кто-то из ребят остался в Монако, потому что нам дали пару выходных. А человек шесть-семь прилетели обратно. Нам заказали автобус с открытым верхом, чтобы по Питеру ехать. Так Шаве из-за этого чуть башку не снесло! Выезжаем из аэропорта — а там невысокий мостик. Аршавин стоит, и все ему уже в последний момент кричат: «Пригнись!» Он еле успел. Травма на самом деле могла быть очень серьезная. А потом, когда ехали по городу, уже боялись вставать — везде же провода. Народу вновь было полно, но говорят, что многие уже успели разойтись. Потому что мы прилетели с задержкой, и люди ждали в течение четырех часов.

Осенью я беседовал с форвардом «Барселоны» и сборной Франции Тьерри Анри. И спросил:

— Как бывший игрок «Арсенала» вы были довольны поражением «МЮ» в матче за Суперкубок?

— Нет. Я просто был рад за команду из Санкт-Петербурга. Это замечательная история, когда клуб, который никогда не играл в Лиге чемпионов, выигрывает Суперкубок Европы у такого титулованного соперника, как «МЮ». И играет при этом прекрасно!
* * *

1 октября 2008 года в испанской прессе взорвалась «бомба». В политическом издании ABC был опубликован материал под заголовком «Главы русской мафии хвастались тем, что купили для "Зенита" финал Кубка УЕФА». Параллельно на сайте ежедневной газеты El Pais появилась статья под названием: «"Зенит" — "Бавария" — под подозрением».

По сообщению ABC, в июне на территории Испании были арестованы члены тамбовской преступной группировки. Издание писало: «В двух перехваченных телефонных переговорах между шефом "тамбовцев" Геннадием Петровым и одним из наиболее доверенных его людей Леонидом Христофоровым оба хвастались друг другу, что купили полуфинал и финал Кубка УЕФА ради победы "Зенита". В переговорах назывались суммы от 20 до 40 миллионов (валюта не уточняется), по-видимому, предназначенные на оплату указанных матчей с участием "Зенита"». Еще более детально высказалась El Pais: «Христофоров хвастался, что заблаговременно знал результат ответного матча (с "Баварией") — 4:0. В последствии Петров в разговоре с другим собеседником утверждал, что "Баварии" заплатили 50 миллионов». Факт существования этих телефонных переговоров подтвердили и ежедневные газеты Магса и As.

С немецкой стороны вечером 1 октября вышла статья на портале sueddeutche.de. Вот выдержки из нее:

«Пресс-секретарь национального суда Испании публично признал, что по делу о возможной коррупции в матче Кубка УЕФА "Зенит" — "Бавария" начато расследование…

Следователь Бальтасар Гарсон отправил в немецкую прокуратуру уведомление о начавшемся расследовании. В прокуратуре мюнхенской, однако, об этом ничего не знают».

Журналисты «Коммерсанта» в тот же день позвонили в пресс-службу УЕФА, где им заявили: «Мы уже в курсе публикаций в испанских СМИ. Дисциплинарный комитет займется этим делом».

Виталий Мутко заявил:

— Купить «Баварию» — это просто нереально. Там такие люди играли против «Зенита»: Кон, Лусиу, Клозе — всех не перечислишь! Как вы себе представляете, что их можно было купить?!

Обратился «Коммерсант» и в петербургский угрозыск. Там, рассказав журналистам всю «родословную» арестованных бандитов, заявили, что в их причастность к якобы подкупу соперников «Зенита» не верят. «Думаю, испанцы просто не поняли нашего юмора и приняли за чистую монету обычный "пацанский" треп», — сказал изданию один из офицеров угрозыска, лично знавший обоих «авторитетов».

Даже оппозиционная российским властям «Новая газета» в комментарии отдела расследований не оставляет сомнений в том, как относится к этому «делу»:

«Мало кто из россиян прямо болтает по телефону о том, кого и за сколько купил. Потому что знает — завтра это будет в Интернете. Так что подобные разговоры по телефону либо не ведут вовсе, либо ведут, но очень иносказательно, так, что постороннее ухо мало что поймет. Обвинение на основании одной такой прослушки вряд ли возможно.

Имеют место и культурологические барьеры. К примеру, российский бизнесмен может в сердцах по телефону сказать такое, что будет воспринято испанским полицейским как "приказ на устранение человека с особой жестокостью". А звучать это могло так: "Руки и голову нужно оторвать тому, кто это придумал".

Примерно тоже могло произойти и с фразой о покупке матча. В России только ленивый не обсуждает, как и за сколько мог быть куплен результат не важно чего. Якобы упомянутые в разговоре 20–40 миллионов — как раз подходящий разброс для кухонного трепа (если действительно купил, не станешь так путать).

Выдернутый из контекста смысл разговора, хотя и наделал много шума, но за отсутствием точной цитаты никакого значения не имеет, поскольку может быть пустышкой. Полицейская проверка покажет, предпринимали арестованные реальные шаги или просто фантазировали на досуге. Пока в обвинительном заключении ни Христофорову, ни Петрову не вменили в вину попытку подкупа игроков или судей».

Знаменитый немецкий обозреватель, издатель журнала «Киккер» Карл-Хайнц Хайманн сказал:

— Я беседовал со многими футбольными специалистами, и все едины во мнении — это обычная «утка», каких немало в испанской прессе. Официальную реакцию «Баварии» вы знаете: ни в клубе, ни в мюнхенской прокуратуре нет никакой информации.

Шум, вызванный «сенсацией», быстро стих.

В январе 2009-го я взял интервью для «СЭ» у президентов ФИФА и УЕФА — Йозефа Блаттера и Мишеля Платини. Естественно, нельзя было не спросить об их отношении к публикациям в испанской прессе.

Блаттер:

— Если мы будем расследовать каждую публикацию в каждой газете мира, касающуюся подкупа в футболе, нам нужно открыть офис минимум из 200 юристов. Футбол — это страсть. В этой страсти всегда возникают очаги огня, из которых рождаются подобные статьи. Поэтому реакции со стороны ФИФА не было.

Платини:

— УЕФА проводил много расследований. Но для того чтобы их начать, нужны веские доказательства. В газетах много чего пишут.

Газета «Наша версия» резюмировала:

«Зачем не имеющий отношения к спортивному бизнесу "авторитет" понадобился руководителям "Зенита", если они прекрасно знакомы с менеджерами "Баварии"? Очевидно, что лишнее звено в виде нескольких одиозных личностей, проходящих по всем европейским криминальным картотекам, значительно увеличивало риск провала. Не секрет, что уроженец Ленинграда Геннадий Петров все минувшие 10 лет находился под колпаком у испанской полиции, отслеживавшей каждый его шаг. Первое подробное сообщение с развернутыми справками на членов ОПГ Малышева испанская полиция переслала в российский ГУБОП еще в далеком 1997 году…

"Разоблачение" El Pais обернулось пшиком. Полиция Испании официально заявила, что не располагает никакими сведениями о покупке победы "Зенита" над "Баварией". По данным же прокуратуры Мюнхена, в Германии не ведется расследования дела о возможном подкупе. Мало того, туда пока даже не поступил запрос о проведении такого расследования».

Об отношении к этому скандалу и его возможных причинах я спросил своих собеседников по этой книге.

Аршавин:

— Я на подобные вещи реагирую спокойно. Кто занимает второе или более низкие места, тот что-то и говорит. Все эти разговоры после матчей или турниров — в пользу бедных. Кто занял первое место, никогда ничего не говорит, а просто получает удовольствие. Это делаю и я, когда выигрываю.

Дюков:

— Мы проводили юридическую экспертизу о целесообразности и эффективности наших дальнейших действий — как в отношении испанских, так и российских изданий, опубликовавших необоснованные материалы на эту тему. Пресса во всех странах работает по одинаковым законам. Предположений, зачем это было сделано, несколько. По нашей информации, прежде всего это было направлено на подрыв авторитета «Баварии».

Юридическая экспертиза признала, что публикация непосредственно в испанской газете не содержала упоминаний о «Зените» в том контексте, который позволял бы, например подавать судебный иск. Это уже интерпретация российски изданий, которые так процитировали испанскую газету, что создавалось ощущение, будто «Зенит» выступал как заказчик. На самом деле об этом не было и речи. Там упоминались какие-то лица, которые в своих телефонных разговорах обсуждали «Зенит», но впрямую ни о каком подкупе сказано не было.

Если бы у «Зенита» было достаточно юридических оснований, мы бы скоординировали с «Баварией» свои действия и подали в суд. Но когда заключение экспертизы гласило, что у немецкого клуба есть юридические основания подать в суд а у нас — нет, о какой координации может идти речь? В то же время с некоторыми российскими изданиями и порталами мы эту тему обсуждали, и они нам принесли официальные извинения.

Иванов:

— Вся эта история — бред сивой кобылы. Тем более что там задействован судья Гарсон. Есть такое английское слово — notorious. Что означает — «скандально известный». В каких только делах он ни участвовал, все, насколько помню, оказывались мыльным пузырем. Это — чистой воды самопиар. Сказав такое, он прекрасно понимал, что это произведет эффект разорвавшейся бомбы. И резонанса Гарсон добился. А то, что дальше из этого получился пшик, его не волнует.

Судиться с газетами не нужно и бесполезно. Когда речь идет о клубе или человеке, которые хорошо известны, они должны быть готовы к тому, что против них будут использоваться и такие приемы. Нормальному человеку это кажется диким. Но, к сожалению, на Земле есть не только нормальные и порядочные люди.

Такие заявления — дискредитация не только «Зенита», но и «Баварии». Но не думаю, что это чей-то заказ. Мне кажется, это просто глупость. И самопиар.

Розенбаум:

— Убежден, что все эти обвинения — чушь. И не потому что «Газпром» не способен предложить 50 миллионов долларов. В это-то я как раз мог бы поверить. Но никогда не поверю, что «Бавария» могла сдать матч. Это другой масштаб, интеллект, уровень, традиции. Абсолютно уверен, что такое исключено.

Сарсания:

— В службе безопасности «Газпрома» нам сказали, что все это было вброшено в прессу из-за встречи на высшем уровне в Петербурге с участием Дмитрия Медведева, Ангелы Меркель и главы правительства Испании. Саммит должен был состояться едва ли не на следующий день после публикации. И определенным испанским политическим кругам было выгодно в его канун вбить клин между участниками, подбросить негатив. Прослушки «авторитетов» были в июне, а информация появилась в прессе аккурат перед встречей глав государств.

Фурсенко:

— Думаю, это было направлено не конкретно против «Зенита», а против России. Не надо забывать о геополитических процессах. В 2008 году Россия добилась серьезных достижений в футболе. «Зенит» завоевал Кубок УЕФА и Суперкубок, сборная стала бронзовым призером Euro. Это произвело впечатление на многих — как и прекрасная работа выдающихся западных специалистов Адвоката и Хиддинка. Кому-то нужно было, попросту говоря, сыграть на понижение. Дискредитировать все эти достижения, а заодно обрушить моральный пресс на футболистов, чтобы они потеряли уже найденную нить развития.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Аватара пользователя
Papa
Moderator
Moderator
Сообщения: 4641
Зарегистрирован: Ср сен 01, 2004 00:46
Откуда: Nazareth

Сообщение Papa » Ср июн 08, 2011 10:36

После победоносного возвращения «Зенита» в Россию команду принял в Кремле новый президент страны Дмитрий Медведев.

Аршавин:

— Из разговора я почувствовал, что Медведев любит футбол. И с чувством юмора у него все нормально. Помню, после окончания встречи он собирался уезжать на «мерседесе», а у меня как раз ключи от своего «мерседеса» были. Я достал их и говорю: «Ладно, Дмитрий Анатольевич, сегодня вы за рулем!»

Интересна цитата из французской газеты Le Point, в своей публикации осенью 2008 года пытавшейся разобраться в хитросплетениях российской власти. По мнению издания, Медведева раздражает руководитель пресс-службы Кремля Алексей Громов, «конфликты с которым становятся все более частыми». Le Point приводит пример:

«Я говорю с кем хочу и когда хочу!», — разъяренно бросил он (Медведев) Громову в мае этого года, когда тот пытался сократить разговор между президентом и игроками футбольной команды «Зенит».

О том, что эта встреча была для Медведева чем-то большим, чем обычное протокольное мероприятие, эта цитата свидетельствует безоговорочно.

Не остался в стороне от европейского триумфа «Зенита» и экс-президент страны, действующий премьер-министр Владимир Путин. Сразу же после матча, как я уже рассказывал, он позвонил с поздравлениями Адвокату.

Сергей Иванов:

— Насколько знаю, ни Владимир Владимирович, ни Дмитрий Анатольевич такими уж большими поклонниками какого-либо футбольного клуба не являются.

— Как Путин вообще относится к футболу?

— Это, конечно, надо спрашивать у него. Думаю, он понимает, что футбол — явление далеко не только спортивное, но и социальное, обладающее большим психологическим воздействием. Более наглядно, сборная России на Euro-2008, когда после победы над голландцами вся страна вышла праздновать на улицы, аргументировать это уже невозможно.

Ключевые матчи российских команд — и на уровне сборной, и финалы Кубка УЕФА — Владимир Владимирович смотрит. Это я вам могу точно сказать. Потому что… знаю.

— Вместе смотрели?

— Не хочу конкретизировать. Но знаю, что он смотрел и финал 2005 года «Спортинг» — ЦСКА, и «Зенит» — «Рейнджерс».

Звонок Адвокату, раздавшийся после матча, то есть когда в Москве уже была глубокая ночь, слова Иванова подтверждает.

Но гораздо больший сюрприз поджидал Адвоката осенью. В день матча «Локомотив» — «Зенит» тренеру питерцев исполнялся 61 год, и прямо с завтрака в отеле его пригласили в машину, на которой повезли в загородную резиденцию Путина в Ново-Огарево.

Первым делом ошарашенный Адвокат извинился, что прибыл на встречу без галстука. Премьер же подарил тренеру огромный альбом с видами Петербурга. Затем между ними состоялся диалог, в конце которого Путин попросил голландца рассказать о его дальнейших планах. Вопрос был явно продиктован тем, что парой недель ранее тренер сообщил о своем намерении в конце сезона-2008 уехать домой.

Адвокат:

— Это сложный вопрос. Я должен принять серьезное решение, поскольку мои родные хотят, чтобы я вернулся домой. Конечно, я еще преисполнен планов и амбиций, но, к сожалению, уже немолод. Мне приходится думать над тем, как больше времени посвящать своему дому и семье.

Путин:

— Но если вы будете жить и работать в Голландии, все равно будете редко видеть родных (в этот момент журналист Андрей Колесников, по собственному признанию в «Коммерсанте», «понял: не видать пока голландцу Голландии. Не отпустит». — Прим. И. Р.).

Адвокат:

— Да, наши профессии предполагают одиночество.

Спустя несколько часов «Зенит» сделал тренеру подарок, разгромив «Локомотив» — 3:0. А питерские болельщики по случаю его дня рождения запустили в небо сотни воздушных шариков оранжевого, голландского, цвета — чем очень его растрогали.

На пресс-конференции после той игры Адвоката спрашивали о Путине. Он отвечал:

— Мистер Путин неплохо разбирается в футболе, но при этом сохраняет нейтралитет как болельщик. Для него все клубы равны. Для меня же огромная честь познакомиться с ним лично. Нам надо чаще встречаться, ведь это принесло нам удачу.

Спустя пару месяцев, когда Адвокат объявит о решении остаться в «Зените» еще на год, он не станет скрывать: приглашение к Путину сыграло в этом едва ли не решающую роль. В интервью журналисту «Советского спорта» Антону Лисину голландец скажет:

— Господин Путин спросил каковы мои ближайшие планы. Я ответил, что мне очень жаль это делать, но, по всей видимости, я покину клуб. Объяснил, что на то есть воля моей семьи. Потом разговор поменял тему, но в конце премьер сказал: «Какое бы решение вы ни приняли, знайте, что я его уважаю». И тогда во мне что-то щелкнуло — если человек такого калибра говорит вам подобные вещи, это что-то да значит!

Вот так — ненавязчиво, не оказывая прямого давления, — Путин убедил Адвоката остаться.

Спрашиваю Сергея Иванова:

— Стало ли приглашение Адвоката к Путину для вас неожиданностью?

— Нет, не стало. Он же приглашал до этого к себе Газзаева!

— В день рождения — нет.

— Но, насколько помню, Владимир Владимирович не принимал «Зенит» после победы в Кубке УЕФА, а ЦСКА — принимал. Так?

— Так.

— Вот, наверное, и решил уравновесить, подравнять, отразить объективность. Видимо, премьер-министру сказали, что Адвокат сейчас в Москве и у него день рождения. И он воспользовался случаем.

Мнения о том, как относиться к приглашению тренера одного футбольного клуба к главе правительства, среди моих собеседников разделились.

Аршавин:

— Не вижу в этом ничего плохого.

Илья Черкасов:

— Меня это удивило. И не меньше поразило, что Адвоката в нарушение всех и всяческих законов сделали почетным гражданином Санкт-Петербурга.

Считаю, что ничего выдающегося Адвокат не сделал. Вернее, так: если бы он этого не добился, его, извините, надо было бы бить палками. При том ресурсе — и административном, и управленческом, и бытовом, и, естественно, трансферном, который ему был дан, — он просто нормально отработал.

Вот скажите: что Адвокат сделал такого, чего не сделал Газзаев? Но Газзаев — не почетный гражданин Москвы, Путин его на день рождения не приглашает. А для нашего футбола в целом и для отдельного клуба в частности, Валерий Георгиевич добился куда большего при значительно более скудном ресурсе. Нисколько не пытаюсь умалять заслуг Адвоката и не являюсь поклонником Газзаева. Гинера — да, а Газзаева — нет. Но ведь так и было!

Может, Владимиру Владимировичу рассказали, какой Адвокат замечательный. Все-таки, при всем уважении к личностным качествам председателя правительства, закон всех времен един: короля играет свита. Адвокат к этой свите как бы имеет отношение, а Газзаев — нет.

Радимов:

— Думаю, Путину стало интересно, что за человек такой — Адвокат. Считаю, это совершенно нормально. Тем более учитывая, из какого города сам премьер-министр.

Фурсенко:

— Победа «Зенита» в Кубке УЕФА всколыхнула всю страну, поэтому такое решение Владимира Владимировича (который, кстати, информирован о футболе очень хорошо) меня не удивило. Страна в каком-то направлении стала первой, и для главы правительства поощрить этот факт — мне кажется, нормальная и позитивная практика. В бытность президентом Путин принимал ЦСКА после победы в Кубке УЕФА. А теперь пригласил Адвоката, для которого такая встреча стала большой честью.

Мигицко:

— Считаю, Адвокат достоин приглашения к Путину. Жаль, кстати, что Владимир Владимирович, еще будучи президентом, не слышал, как мы с Боярским пели куплеты про футбольных судей. Там были такие шуточные строки:
И еще сегодня говорить мы будем:
Судят нас порой, друзья, плохие судьи.
Ну а если будут еще прецеденты —
Мы напишем прямо в Кремль президенту!

Шац:

— В мировой практике ни с чем подобным я не встречался. Представить себе, что немца Бернда Шустера в пору его работы в «Реале» в день рождения пригласил бы к себе премьер-министр Испании, тяжело. Но такова примета времени.

Как и то, к примеру, что в Монако на матч за Суперкубок с «Манчестером» поехала куча людей, не имеющих никакого отношения к футболу и представления о нем. Они туда отправились, потому что поехали все, и, значит, надо там быть. Статусная поездка! Но все это, думаю, пройдет.

Как я отношусь к таким приглашениям, какого удостоился Адвокат? Не скажу, чтобы мне это нравилось. Думаю, что при любом удобном случае болельщики других команд нам это припомнят. При этом не сомневаюсь, что на решение Адвоката остаться в «Зените» приглашение к Путину повлияло. Подумайте, что бы вы сами испытали на его месте.

Розенбаум в своих рассуждениях затронул целый пласт проблем:

— Футболу и успехам в нем сейчас уделяется гораздо больше направленного сверху внимания, чем раньше. И это, считаю, плохо. Потому что надо понимать, что это спорт, а не политика. Сегодня же спорт превращают в инструмент политики еще больше, чем при коммунистах. Я обеими руками за то, чтобы «шарить» спорт, чтобы люди его любили и им занимались.

Но лучше бы мощные усилия власти были направлены на то, чтобы делать нормальные поля. Потому что когда мы говорим, что наш футбол выходит на мировой уровень, я вижу совсем другое: как играют те же ЦСКА и «Зенит» во Владивостоке в котловане с водой, и никто это не останавливает.

Лучше бы власть стремилась сделать так, чтобы команды нашей лиги мирового уровня играли на приличных полях.

И чтобы на стадионе не было фашистов с их баннерами и выкриками. Их же можно выявить! Узнать и опубликовать фамилии этих людей! Если бы это было сделано, если бы очистили наши стадионы от скверны, я бы сказал: да, все делается правильно.
* * *

Тема поведения болельщиков — одна из самых болезненных в российском футболе вообще и в Санкт-Петербурге в частности. Даже на пресс-конференции в Манчестере за день до финала Кубка УЕФА Адвокату пришлось отбиваться от английских журналистов, педалировавших, в частности, тему расизма на «Петровском». Мол, чернокожих игроков команд-соперниц «Зенита» местные фанаты всегда встречают обезьяньим уханьем — и отнюдь не случайно в Питере никогда еще не играли футболисты с темным цветом кожи. Да и Малафеев в одном из интервью признал: «Пока в нашем фанатском движении есть люди с правыми взглядами, иметь в команде темнокожего легионера нереально».

Фурсенко:

— В 2006 году мы едва не изменили эту ситуацию. Еще даже до прихода в «Зенит» Адвоката начали вести активные переговоры о переходе известного бразильского полузащитника Зе Роберту. Ездили в Германию, чтобы поговорить с ним, в том числе и во время чемпионата мира. С самим игроком уже согласовали все условия, он готов был ехать в Питер. Но возникло препятствие в лице его жены. Вначале она поставила несколько условий — найти священника, говорящего на португальском языке, португальскую либо испанскую школы для их троих детей. Мы все это сделали. Но в какой-то момент она прочитала какие-то публикации на тему расизма в России — и после этого отказалась окончательно. Хотя мы очень хотели видеть Зе Роберту в команде.

Вели переговоры также с перуанцем Фарфаном. Словом, не может быть и речи о том, что дело в политике «Зенита». Просто пока не было игрока, который, с одной стороны, подходил бы Адвокату по своему уровню, а с другой, мы смогли бы его купить.

Что же касается болельщиков, то самым действенным и долгосрочным методом борьбы с негативом всегда является не наказание, а просвещение. К примеру, я читал о том, что Аршавин в «Арсенале» сдружился с Эммануэлем Адебайором из Того. Что они общаются, вместе куда-то ходят. Вот о чем надо говорить! Для молодежи, даже самой отсталой, такие вещи очень важны. Они начнут думать: если Аршавин, который является сегодня всеобщим кумиром, дружит с африканцем — значит, и для нас это не будет чем-то зазорным. И отношение начнет меняться.

Пока же ситуация на трибунах «Петровского» неутешительна. И не только по части расизма. Безусловно, касается это не одного Питера — но город на Неве демонстрирует какие-то пугающие крайности. Баннер на домашнем матче предпоследнего тура чемпионата-2008 против «Динамо», оскорбивший память Льва Яшина, — из их числа. Как рассказывал мне Рапопорт, когда-то во время предматчевого объявления, что ворота бело-голубых защищает Яшин, трибуны в Ленинграде разражались аплодисментами. А теперь питерская интеллигенция вынуждена извиняться на телевидении и в газетах за свой город.

Некоторые питерские фанаты утверждают, что их выпад стал ответом на не менее грязный баннер динамовских фанов (нигде, правда, документально не зафиксированный) с оскорблением ленинградских блокадников. Наверняка это можно было бы утверждать, лишь увидев изображение этого баннера. Но гадостью в адрес самого великого футболиста в истории страны недоумки в любом случае перешли все грани. История получила резонанс, и первый матч первенства-2009 против «Сатурна» зенитовцев обязали провести без зрителей.

Правда, в других схожих случаях клубы отделывались штрафами. И причина тут — не в «руке Москвы», как полагают в Питере, а в неписаных законах жизни современной России.

Один из них таков: суровость наказания зависит не от установленных правил, а от чьей-то реакции на происшествие. В футбольных кругах не скрывают, что баннер про Яшина вызвал возмущение на очень высоком уровне. В том числе со стороны структур, которые стоят за «Динамо».

Спору нет: правильная реакция! Но она должна быть единой. Системной. Зависящей не от того, кого оскорбили, а от того, каким было оскорбление.

Дюков:

— Людей, которые изготовили баннер о Яшине, нашли. Мы знаем их поименно, и они лишены права доступа на домашние матчи «Зенита». Они попали в «черный список» как клуба, так и УЕФА, куда мы предоставили соответствующие документы.

Если такие меры приняты — хорошо. Хулиганов можно усмирить только персональным наказанием. Но поскольку их имена клуб упорно не обнародует, возникают вопросы. Аргумент «Зенита» — дескать, публикуя фамилии, можно спровоцировать самосуд, — кажется мне неубедительным. Люди совершили публичную хулиганскую акцию, прекрасно понимая, что делают. И значит, наказаны должны быть тоже публично. А поскольку они неизвестны, у скептиков вертится на языке вопрос: а было ли наказание вообще? Любая недоговоренность вызывает подозрения.

Говорят, что эти «писатели» получили по полной программе от авторитетных фанатов «Зенита», знавших о существовании баннера и запретивших его проносить. Кулак — способ в общении с одноклеточными существами, конечно, эффективный. Но недостаточный, потому что — кулуарный. А вот выставить на всеобщий позор, чтобы об их подвигах узнали там, где они работают и учатся, чтобы им в лицо плюнули родные и близкие, — было бы вдвойне полезно.

Есть и еще одно сомнение, что меры, принятые «Зенитом», окажутся действенными. Это в Англии на стадионы можно попасть, только имея клубную карту, в которой отражена вся твоя болельщицкая биография. В ведущих же российских клубах именными пока являются только абонементы. Ну, попадет хулиган в «черный список», не сможет их приобретать — так пойдет в кассу и купит обычный билет. Поэтому такие наказания, как пожизненное лишение права входа на стадион, в России сегодня вряд ли эффективны.

Орлов:

— Если имена этих людей клубу известны, предлагаю повесить на «Петровском» их фотографии — в духе «их разыскивает милиция». Одного только факта запрета на посещение стадиона недостаточно. Нужно, чтобы не только милиция и служба безопасности «Зенита», но и любой болельщик имел возможность их опознать и сообщить об их присутствии на стадионе тем, кто за этим обязан следить. Что же касается публикации имен, то пресс-атташе «Зенита» Алексей Петров сказал мне, что по этому поводу в клубе советовались с юристами. И те вроде как сказали, что если это будет сделано, а потом кого-то из авторов баннера вдруг убьют, то это может быть юридически расценено как подстрекательство к преступлению. Оттого клуб на это и не пошел.

Футбольные хулиганы не появились ниоткуда — они стали порождением страны в ее сегодняшнем состоянии.

Сергей Иванов:

— Очень неприятно, что сейчас на стадионы ходит огромное количество дебилов. Такая ситуация у любого нашего клуба — не только у «Зенита». Запад подобными болезнями давно переболел, а у нас философия ненависти, кажется, только набирает силу.

Она приводит к тому, что большинство нормальных людей, тем более с женами и детьми, на футбол сегодня не пойдут. Мат-перемат, мордобой и оскорбления — даже в адрес соседей по трибуне, которые болеют за эту же команду! Кто захочет, чтобы его семья находилась в такой атмосфере?

Конечно, за день ситуацию не изменишь. Выход вижу один — чтобы клубы сами обеспечивали безопасность на стадионах. Мне стыдно смотреть на то, что охрану на матчах осуществляют внутренние войска, солдаты срочной службы. Такого нигде в мире нет и быть не может. Матч nремьер-лиги — не государственное дело, а бизнес. Значит, клуб, как хозяин бизнеса, должен нанимать частных охранников, стюардов, детективов, которые будут выявлять дебилов и пожизненно запрещать им вход на стадион.

О том, насколько «эффективна» система «выявления дебилов» на «Петровском» (то же можно сказать о почти любой российской арене), я получил лишнее подтверждение в питерской школе-интернате для слепых и слабовидящих детей. Одного из учеников как-то взяли на матч. И в секторе, где от сидел, началась буза. Милиция по традиции забрала всех скопом — и в том числе завела дело на слепого подростка! Грустно и символично: слепого забирают в милицию, а хулиганье остаются безнаказанными.

Очевидно одно: обстановка на футболе в России такая же, какая у нас страна. Можно сделать верные шаги и до какой-то степени оздоровить ситуацию на аренах — но до конца здоровой ее сделать невозможно, пока многие люди живут по волчьим законам. Пока безнаказанно орудуют скинхеды и фашисты. Пока люди с другим цветом кожи и разрезом глаз не могут спокойно ходить по улицам.

Шац:

— Ситуация в Питере менялась на моих глазах. Когда у учился в институте, у меня в группе было два парня из Непала, в соседних группах учились индусы. И все они чувствовать себя в городе прекрасно, никакого страха у них не было! И не футбол они ходили, и там к ним нормально относились. A в последние 10–15 лет у футбола стал звериный лик. И не только у него.

Потенциал фанатской среды огромен, и то, что определенные люди и силы используют его в своих целях, — однозначно. Лично знаком с одним человеком, который, как выяснилось, манипулирует фанатскими группировками в Москве. Это чудовищно.

Уровень агрессии, с которым сталкиваешься на футболе в России и на Западе — несоизмерим. Там люди понимают, что это — игра, которая в определенный момент начинается и заканчивается. И с финальным свистком эмоциональный накал улетучивается. На наших стадионах — немотивированный и неконтролируемый выплеск отрицательных эмоций. Это и порождает такие вопиющие баннеры, как о Яшине.

Когда я заканчивал эту книгу, в Казани во время матча «Рубин» — «Спартак» произошло событие, после которого, надеюсь, власть поймет степень серьезности проблемы. В гостевом секторе появился баннер, поздравляющий Гитлера со 120-летием со дня рождения.

За две недели до 9 мая это выглядело как наглый вызов обществу. От того, как общество поведет себя в ответ, зависит, возможно, будущее нашей страны. Когда-то в Германии так и дошло до 1933 года.
* * *

Вернемся к футболу. И перенесемся в начало лета 2008-го, когда «Зенит» уже выиграл Кубок УЕФА, а сборная России готовилась к Euro. При том, что она к тому времени 20 лет не выходила из группы на мировых и европейских первенствах, мои тогдашние авторитетные собеседники были уверены: на сей раз групповой барьер будет преодолен. Во многом — благодаря успеху «Зенита».

Юрий Семин:

— Плюс для сборной — победа «Зенита» в Кубке УЕФА. На сегодняшний день у национальной команды появился базовый клуб европейского уровня.

Андрей Тихонов:

— Радует, что сборная едет в Австрию и Швейцарию на фоне победы «Зенита» в Кубке УЕФА. Прошлой осенью, да и зимой никто от питерцев таких достижений и такой игры не ожидал. А теперь все убедились: футболисты у нас есть. И все зависит от того, как они готовы и настроены.

Вячеслав Колосков:

— Полагаю, из группы мы выйдем с вероятностью в 70 процентов. Дать такую оценку в первую очередь мне позволяет победа «Зенита».

Известные люди из мира искусства были едины в этом мнении с футбольными спецами. Но вряд ли кто-то из тех и других ожидал, что сборная не просто выйдет в плей-офф, а в четвертьфинале положит на обе лопатки великолепных голландцев — 3:1.

Этот матч стал звездным часом Аршавина. Сумасшедший голевой пас Торбинскому, а потом собственный гол в овертайме — об этом говорил весь изумленный мир — ведь россиянина еще годом ранее почти никто в Европе не знал.

А я не мог не позвонить его другу Мигицко. Он был на седьмом небе от счастья.

— Это какая-то сказка. В моей душе расцвел вишневый сад. Созваниваемся с Аршавиным через день. И все время обмениваемся шутками. Звоню ему позавчера: «Здравствуйте, Андрей Сергеевич. Это я, ваша звездная болезнь!» Он тут же парировал: «Не-ет, моя звездная болезнь всегда со мной!»

Всегда знал, что он способен на все то, что вытворяет на Euro. Ну не видели его раньше Зидан, Беккенбауэр, Сколари. А я — видел. И не сомневался, что это талантище однажды признают все. Открою вам секрет: в ближайшие дни сделаю на груди татуировку со словом «Шава».

Когда мы беседовали с Мигицко в конце 2008-го, он признался, что до татуировки дело пока так и не дошло. Но твердо заявил, что свое слово сдержит. После четырех аршавинских голов за «Арсенал» в ворота «Ливерпуля» на ливерпульском стадионе «Энфилд Роуд» у народного артиста России нет другого выбора…

История европейского взлета Аршавина слишком художественна и драматична, чтобы быть правдой. Но, оказывается так бывает и в жизни.

На последних минутах заключительного отборочного матча Euro против Андорры Аршавин грубо ответил спровоцировавшему его сопернику и был удален с поля. Дисциплинарный комитет УЕФА дисквалифицировал его на два первых матча финальной части Euro. Изгнал бы на три — никакого Аршавина на чемпионате Европы мы бы, скорее всего, не увидели. А значит, и в «Арсенале» — тоже.

Хиддинк до последнего момента не объявлял, возьмет ли зенитовца на Euro. И уже думалось о том, что не судьба Аршавину, как и Федору Черенкову, сыграть за сборную на больших турнирах. В 2002-м Андрея в последний момент «прокатил» мимо чемпионата мира Олег Романцев, в 2004-м на первенство Европы не взял Георгий Ярцев. В 2006-м на чемпионат планеты в Германию сборная России не попала. Неужели и теперь?..

За день до финала Кубка УЕФА я спросил Аршавина:

— В день финала Хиддинк объявит расширенный состав команды на Euro-2008. Есть ли по этому поводу какая-то нервозность?

— Может, и есть. Но сейчас я готовлюсь к финалу Кубка УЕФА. А вообще рад, что все решает только Хиддинк. Если бы был российский тренер, у него было бы много советчиков. И, более того, я бы наверняка уже знал, поеду или нет. А сейчас — не знаю.

После победы над Голландией я спрошу Хиддинка:

— У вас были мысли не брать Аршавина на Euro?

— Нет. Я сразу сказал своим помощникам, что Аршавин на Еиго поедет. Потому что к третьему матчу, со Швецией, мы должны были остаться в гонке за выход из группы. В отборочном турнире он был героем сразу нескольких ключевых эпизодов. Например, после сольного прохода забил важнейший гол Македонии. Тем самым доказав, что может внести в игру изюминку и решить исход матча. Поэтому не испытывал ни секунды сомнений, брать ли Аршавина на Euro.

Мы говорили ему: «Ты способен делать больше». И он доказал это, подтвердил, что способен брать на себя ответственность и держать удар. И делать больше, чем думали другие люди и, возможно, он сам.

— Аршавина нахваливает даже Зидан. По-вашему, Андрей способен стать суперзвездой мирового масштаба, заиграть в ведущих клубах мира?

— Чтобы быть суперзвездой, надо играть в одной из лучших лиг мира — английской или испанской. И у Андрея есть для этого все качества.

Пройдет время — и Аршавин полностью подтвердит эти комплименты.

Но тогда на Euro был еще полуфинал с Испанией, в котором Аршавина наглухо закрыли. Это не помешало ему попасть в символическую сборную чемпионата. Но главный тренер «Арсенала» Арсен Венгер заметил:

— В том, что Аршавин — талант высшего уровня, сомневаться не приходится. Единственный вопрос связан с тем, что в ведущих лигах мира необходимо быть на высочайшем уровне физической готовности на протяжении всего сезона. Сможет ли он демонстрировать весь свой потенциал каждые три дня? Полуфинальная встреча с испанцами, в которой Аршавин выглядел измотанным, заставила над этим вопросом задуматься.

Судьба сложится так, что семь месяцев спустя Аршавин попадет в команду Венгера. И развеет все сомнения француза.

После матча с Грецией, в котором Аршавин не участвовал из-за дисквалификации, он неожиданно согласился на просьбу шведского журналиста дать интервью по-английски. И ответы получились хоть и лаконичными, но живыми и содержательными.

— Что вы знаете о сборной Швеции?

— Знаю нескольких игроков. У вас есть лучший форвард Европы, а может, и мира — Златан (Ибрагимович. — Прим. И. Р.).

— Он, по-вашему, лучший форвард или вообще лучший игрок?

— Форвард. А лучший игрок — Криштиану Роналду.

— Себя на третье место поставили бы?

— Нет. Я не люблю быть третьим, я люблю быть первым.

— У вас хороший английский.

— Нет, я только учусь. Если бы мой учитель сейчас меня услышал, ему не понравилось бы. Он думает, что мой английский лучше.

— Вы хотите переехать в английскую премьер-лигу летом?

Тут Аршавин столь выразительно закатил глаза, что засмеялись все, кто видел этот диалог. А швед, которому перепал такой материал, был просто наверху блаженства. Хотя в тот момент наверняка еще до конца не понимал, кто он, этот 170-сантиметровый парень с озорным мальчишеским лицом.

Под знаком Аршавина и его тяжбы с «Зенитом» о переезде за рубеж прошла вся вторая половина 2008-го и начало 2009 года.

У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
IT'S A FUCKING DISGRACE !

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 31 гость